ЧАСТЬ III. Проблемы общей теории перевода 127

валентной лексики, всегда можно передать в пере­воде значение слова-реалии, его понятийное содер­жание. Сложнее обстоит дело с воспроизведением в переводе национального колорита, который созда­ется в оригинале за счет употребления слова-реа­лии, и всех коннотативных ассоциаций, связанных с использованием этого слова. А.С.Пушкин вводит в текст «Бахчисарайского фонтана» реалии евнух, гарем, гяур, чубук, шербет, создавая «восточный колорит» поэмы. Понятно, что одной из задач пере­водчика будет воссоздание соответствующего коло­рита, и задача эта вполне успешно решается за счет перенесения таких слов в текст перевода, возмож­но, с соответствующими пояснениями. Но, как пи­шут С.Влахов и С.Флорин, представим себе, что слово шербет попало на глаза сезонному работни­ку-турку, проживающему на Западе. Наряду с ма­териальным содержанием — напиток, вкусный, ос­вежающий — своим колоритом щербет вызовет у него еще множество ассоциаций, связанных с ро­диной, личных воспоминаний и переживаний, раз­личных в зависимости от читателя и обстоятельств, при которых происходит чтение¹⁸¹. В некоторых слу­чаях создание подобных ассоциаций входит в наме­рение самого автора текста. На память приходит известный фильм Н.Михалкова «Сибирский ци­рюльник», в котором отдельные события проис­ходят во время масленичной недели, масленицы. В переводе на английский язык «масленичная неде­ля» — Pan-cake Week («блинная неделя»). Англо­язычным зрителям фильма эта реалия становится понятна благодаря наличию широкого контекста — видеоряда, представляющего собой широкое полот­но традиционного русского праздника, во время ко­торого люди едят блины, участвуют в кулачных боях «стенка на стенку», посещают балаганы; здесь же ходит мужик с медведем. На этом фоне роль самой

'Там же. С.105-106.