Глава 32. Прежде чем ты разорвешь это письмо, прошу тебя, дай мне возможность все объяснить

Дорогая Рози!

Прежде чем ты разорвешь это письмо, прошу тебя, дай мне возможность все объяснить. Во-первых, я от всего сердца прошу у тебя прощения за все эти годы, когда меня не было с тобой. За то, что я не был рядом, не поддержал тебя, не помог. Ты не представляешь, как я сожалею обо всем. Я разочаровался в себе самом, в три жизни, которую я выбрал. Я знаю, что теперь невозможно изменить или исправить все то, что было сделано.

Но я хочу, чтобы наше будущее было лучше нашего прошлого. Я не хочу повторять былые ошибки. Прошу тебя, дай мне шанс. Я понимаю, что ты очень сердишься на меня, наверное, ненавидишь меня за ту боль, что я тебе причинил, но речь идет не только о нас двоих. Знаешь, когда я оглядываюсь на свою жизнь, я вижу, что у меня почти ничего не осталось от прожитых лет. Я мало чем могу гордиться в своей жизни. Разве что – своей маленькой девочкой.

У меня есть маленькая дочь, вернее, уже не маленькая. Я не могу назвать себя хорошим отцом. Несколько недель назад, когда мне исполнилось тридцать три, я проснулся утром и вдруг ясно понял то, чего не понимал все эти тридцать три года. Я осознал, что у меня есть ребенок – почти взрослая дочь, о которой я ничего не знаю и которая ничего не знает обо мне. Мне сказали, что ее зовут Кати. Красивое имя. Я очень хочу знать, как она выглядит. Она похожа на меня?

Я знаю, что не заслужил этого, но, если вы с Кати позволите мне войти в вашу жизнь, вы не пожалеете об этом. Кати узнает своего отца, я увижу свою дочь – разве об этом можно пожалеть? Пожалуйста, помоги мне осуществить мою мечту.

Ответь мне, Рози. Дай мне шанс все изменить и создать для нас с Кати новое будущее.

Всего наилучшего,

Брайан

Рози:Нет, нет, нет и нет.

Руби:Да, дорогая, я понимаю. Но ведь есть и другие варианты.

Рози:Варианты? ВАРИАНТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? Нет вариантов. НЕТ! Мне нужно уехать. Остаться здесь – это не вариант.

Руби:Рози, успокойся. Ты расстроена.

Рози:Вот уж что правда то правда, я действительно расстроена! Как я могу наладить свою жизнь, если все вокруг только и делают, что пытаются разрушить мои планы? Когда будет моя очередь жить, сколько я могу жить для кого-то другого? Меня тошнит от этого, Руби, я не могу так больше. Я сыта по горло. Я уезжаю, все. Черт возьми, кто он такой? Где он шлялся все эти тринадцать лет? Почему его не было в самые важные годы жизни Кати, в самые важные годы моей жизни?

Кто кормил ее грудью по ночам, шатаясь от бессонницы, распевал идиотские колыбельные, чтобы только прекратить эти бесконечные вопли? Кто менял обгаженные пеленки, вытирал сопливый нос и каждый день стирал заляпанную одежду? У кого растяжки на животе, обвисшая грудь и седые волосы в тридцать два года? Кто ходил на родительские собрания, приводил в школу и забирал из школы, готовил ужин, накрывал на стол, платил за квартиру, ходил на работу, помогал делать уроки, давал советы, вытирал слезы, объяснял про птичек и рыбок, объяснял, почему папочка не живет с нами, как все нормальные папочки? Кто ночами не спал, когда она болела, мерил температуру, покупал лекарства и бежал среди ночи в больницу? Кто не смог поступить в колледж, отпрашивался с работы и торчал все выходные дома, чтобы заботиться о ней? Это была я, я одна. Где он был тогда, этот урод?

И у этого человека хватило наглости через тринадцать лет, когда все трудности уже позади, вломиться в нашу жизнь, невинно пожимая плечами, с какими-то жалкими извинениями на устах. Вломиться как раз в тот момент, когда мне изменил муж, когда развалился мой брак, когда я наконец решила уехать в Бостон, куда должна была уехать давным-давно, если бы только этот трусливый маленький говнюк не разрушил все мои планы, не перевернул вверх тормашками мою жизнь, после чего смотался в другую страну вместе со своим проклятым членом между ногами.

Да пошел он к чертовой матери.

Я хочу пожить для себя. Только для Рози Дюнн и больше ни для кого.

Руби:Рози, ведь речь идет о Кати. Она должна знать, что он хотел ее видеть. Она же ни в чем не виновата.

Рози:Допустим, я скажу ей. Она сразу же захочет с ним встретиться. Она будет так рада, а он наверняка разобьет ей сердце. И кому придется потом все это разгребать? Мне. Это я буду лечить ее разбитое сердце, вытирать слезы, изображать спокойствие и утешать: «Не волнуйся, дорогая моя, не все мужчины такое дерьмо, а только те, что тебе встретились».

Руби:Но Рози, все может повернуться совсем по-другому. Может быть, он изменился. Никогда нельзя знать заранее.

Рози:Ты права, никогда нельзя знать заранее. НИКОГДА. Кроме того, как она сможет с ним общаться, если мы будем жить на другой стороне планеты? Я не хочу оставаться здесь, Руби. Я хочу вырваться отсюда. Вырваться из этой дурацкой жизни.

Руби:Это не дурацкая жизнь, Рози. Жизнь никогда не бывает идеальной. Ты не единственная такая. Не воображай, что эта черная туча специально собралась над твоей головой. Тебе кажется, что это так, но то же самое испытывают и многие другие люди. Да, тебе приходится самой пробивать себе дорогу, и тебе еще повезло, ведь у тебя есть дочь – здоровая, умная и веселая, которая любит тебя. Не забывай об этом. Если Кати захочет познакомиться с Брайаном, ты должна помочь ей. Даже если вы уедете, он сможет вас навещать. Или, если ты считаешь, что ради этого стоит остаться, – оставайся.

Рози:Кати захочет остаться. Месяц назад мне показалось, что моя жизнь стала раем. Если бы я знала, что все так повернется.

Руби:В раю свои проблемы – вечно наткнешься на какую-нибудь змею.

* * *

Дорогая Стефани!

Прими мои поздравления! Я очень рада за вас с Пьером. Уверена, что второй ребенок будет таким же чудом, как Жан-Луи. Полагаю, мама уже сообщила тебе последние новости. Она так рада, что я не уезжаю в Америку. А вот Алекс не очень рад. Он матерился, сыпал проклятьями и обозвал меня всеми известными ругательствами. Он решил, что я снова сдалась и позволила сбить себя с дороги, поэтому ужасно разозлился и не разговаривает со мной. Может быть, раньше я и позволяла сбить себя с пути, но сейчас другой случай. Самое главное для меня – это Кати, и смысл моей жизни в том, чтобы она была счастлива.

В последнее время ей столько пришлось пережить. Сначала Грег, потом переезд в родительский дом, подготовка к отъезду в Америку. Она столько нервничала, а это очень плохо. Она должна сейчас волноваться из-за прыщиков, лифчиков и мальчиков, а не из-за измен, переездов с континента на континент и фокусов с волшебным возвращением отца. Она ни в чем не виновата. Я привела ее в этот мир, и я обязана заботиться о ней.

Мне все чудится, что Алекс с минуты на минуту постучит ко мне в дверь. Я уверена, что он купил билет на первый же самолет, чтобы прилететь сюда и убить Брайана. Наверное, для этого и нужны лучшие друзья. Я не могу думать без слез о том, какой была бы моя жизнь в Бостоне. Я совершенно не представляю, что теперь делать. У меня нет ни работы, ни дома, я снова живу с родителями. В этом доме все наводит на печальные мысли. Да, у меня было прекрасное детство, но годы с Кати были настолько тяжелыми, что затмили в памяти все прочие воспоминания. Все в этом доме – запахи, звуки, обои, мебель – напоминает про бессонные ночи, тревоги и усталость, связанные с ее детством.

Прости, что я давно тебе не писала. Я пыталась уложить в голове случившееся. Я долго думала над изречением: «Все на свете имеет свою цель». Мне кажется, я поняла. Эта цель – добить меня окончательно.

Когда я пошла в школу, мне казалось, что шестиклассники – невероятно взрослые и опытные люди, хотя им было не больше двенадцати лет. Когда мне исполнилось двенадцать, я решила, что уж в восемнадцать-то лет люди точно знают абсолютно все. В восемнадцать я ожидала, что стану по-настоящему взрослой, когда закончу колледж. В двадцать пять я так и не закончила колледж, по-прежнему ничего не соображала, зато имела на руках семилетнюю дочь. И по-детски надеялась, что, когда мне исполнится тридцать, я хоть немного пойму, что происходит вокруг.

Неа, этого так и не случилось.

И постепенно я начинаю думать, что ни в пятьдесят, ни в шестьдесят, ни в семьдесят, ни в восемьдесят, ни в девяносто я ни на шаг не приближусь к своим идеалам мудрости и опытности. Наверное, даже человек на смертном одре, проживший долгую-долгую жизнь, объездивший весь мир, нарожавший кучу детей, переживший множество личных трагедий, поборовший всех своих демонов и получивший от жизни множество жестоких уроков, – даже этот человек думает: «Боже, когда я попаду в рай, вот тогда-то я точно все пойму».

А потом он умирает, присоединяется ко всем прочим там, на небесах, садится на облако и следит за теми, кого он любил и кто остался в нашем мире. И по-прежнему думает, что вот в следующей жизни он, может быть, наконец во всем разберется…

Мне кажется, Стеф, я во всем разобралась. Я много лет думала и теперь понимаю, что никто, даже сам Господь Бог на своем троне, ни малейшего понятия не имеет о том, что происходит в этом мире.

Рози

От кого Стефани

Кому Рози

Тема Жизнь

Вот видишь, жизнь кое-чему научила тебя. Ты наконец осознала, что не ты одна ничего не понимаешь.

Так живут все люди,

Рози.

* * *

Привет!

Прими мои искренние извинения за дурацкую записку, которую я отправил тебе на прошлой неделе. Будем считать это временным помутнением рассудка. Я полный дурак (как ты уже знаешь) и понятия не имею, что на меня нашло. Но тебе будет приятно узнать (я надеюсь), что я снова вернулся на землю и очень хотел бы начать все заново. Так что давай не будем больше тратить наше драгоценное время и перейдем к делу. Встретимся сегодня?

Алекс