ТОЧНОСТЬ СТРЕЛЬБЫ

— Ориентир 3-й, вправо 10, больше 100, пулемет под желтым кустом ведет огонь по нашей пехоте, — так была указана цель командиру орудия.

Несколько секунд, — и командир орудия разыскал неприятельский пулемет. Правда, с огневой позиции он был еле виден даже в бинокль — до него было 2 километра, — но огонь этого пулемета мог нанести пехоте большие потери; надо было во что бы то ни стало и как можно скорее заставить его замолчать. Трудная, но почетная для артиллериста задача.

Уверенно подал командир орудия необходимые команды. Он знал свою пушку и свой орудийный расчет, состоявший из солдат-отличников. У него все было тщательно подготовлено и рассчитано. Он недаром основательно учил орудийный расчет работать быстро и точно.

Вот прозвучал первый выстрел. Разрыв не надо было искать — темный фонтан, земли и дыма взметнулся перед кустом. Казалось, что снаряд уничтожил и куст, и спрятавшийся за ним пулемет. Но пулемет продолжал стрелять. Второй снаряд разорвался позади куста. Третий выстрел, — и куст вместе с пулеметом исчезли с поля боя. На этот раз снаряд попал в цель. Наша пехота могла двигаться вперед. Задача была решена артиллеристами быстро и точно.

Все это происходило на учебной стрельбе. «Пулемет» и «пулеметчики» противника были сделаны из досок. Когда стрельба окончилась и солдаты осматривали мишени, они действительно убедились в уничтожении «пулемета». Снаряд в щепки разбил и разбросал щит, обозначавший пулемет, и две мишени — «пулеметчиков»; третья мишень, пробитая десятком осколков, была похожа на решето.

Итак, всего три снаряда потребовалось, чтобы выполнить боевую задачу — разбить пулемет. Такая точная стрельба свидетельствовала об отличной боевой подготовке артиллеристов. Они стреляли из 76-миллиметровой пушки образца 1943 года. {267}

Но почему мы назвали эту стрельбу точной? Разве не могли артиллеристы попасть в цель первыад снарядом? Мы вскоре ответим на этот вопрос. Прежде же спросим себя: что значит слово «точно», какой смысл мы в него вкладываем?

Часто говорят, например: «Мои часы ходят точно». Что подразумевают в этом случае? Рассчитывают ли на абсолютно точное совпадение часов, положим, с астрономическим хронометром? Конечно, нет. Несколько десятых или сотых секунды — маленькая погрешность непременно имеется. Мы знаем, что такая погрешность в житейском обиходе значения не имеет, и мы с ней миримся. «Точно» в этом случае значит: с погрешностью, скажем, не более, чем одна секунда.

Проверяя купленную в магазине материю, мы, вероятно, запротестуем, если ошибка измеряется сантиметрами, но не заметим ошибки в несколько миллиметров.

Другое дело, если при изготовлении орудия будет допущена ошибка на те же несколько миллиметров в диаметре канала ствола. С такой ошибкой уже нельзя не считаться, и мы забракуем орудие как явно негодное. Ошибку же на сотые доли миллиметра мы и тут сочтем нормальной, а орудие с такой ошибкой — вполне точным.

Таких примеров можно привести сколько угодно. Всегда и всюду мы сталкиваемся с пределом точности и вынуждены допускать некоторую погрешность. Порой мы миримся и с малой точностью, когда большая точность не нужна.

Теперь, когда мы выяснили, что понятие «точно» является условным, вернемся к нашему примеру. Какая точность стрельбы требовалась от артиллеристов, чтобы уничтожить пулемет при прямом попадании в нега снаряда?

Это рассчитать нетрудно. Щит, изображавший пулемет, занимал площадку размерами 1X1 метр. Снаряд мог попасть в середину площадки, в любой ее край, — все равно «пулемет» был бы уничтожен. Граната стрелявшей пушки дает воронку радиусом около 75 сантиметров, а следовательно, при падении снаряда не далее 75 сантиметров от площадки «пулемет», несомненно, будет поражен. Значит, погрешность в десяток сантиметров здесь, очевидно, не имеет значения. Но на метры уже нельзя ошибиться. В этом случае пулемет может не получить «смертельного поражения». Иными словами, чтобы надежно поразить цель, отклонения снарядов от края площадки при данных условиях стрельбы должны быть примерно менее метра.

Какова должна быть при этом точность положения орудийного ствола при выстреле?

Оказывается при нормальных метеорологических условиях, то-есть при температуре воздуха +15°, атмосферном давлении 750 миллиметров и при отсутствии ветра, снаряд стрелявшей пушки должен вылететь под углом 158 «тысячных», чтобы упасть в 2000 метров от орудия. Если же снаряд вылетит под углом 157 или 159 «тысячных», то он не попадет {268} в цель, а упадет на 11 метров ближе или дальше цели. Отсюда видно, что изменение угла прицеливания на /ю «тысячной» вызовет отклонение точки падения снаряда примерно на метр.

Необходима, следовательно, точность до 1/10 «тысячной». А что означает на деле такая точность? Это означает: если изменить угол прицеливания в большую или в меньшую сторону на 1/10 «тысячной», то дуло ствола сместится вверх или вниз от нужного положения примерно на 0,1 миллиметра, то-есть на толщину лезвия безопасной бритвы, и снаряд полетит уже не по той траектории, которая нужна.

Отклонение снаряда в самом начале траектории (у дула) на толщину лезвия бритвы превратится в конце траектории (у цели) в отклонение на целые метры.

Конечно, наводчик, придавая орудию нужный угол возвышения, смотрит не на положение ствола, а на показания прицельных приспособлений орудия. Но эти приспособления имеют свой предел точности, и этот предел много больше, чем 1/10 «тысячной».

Таким образом, самый искусный наводчик, в лучшем случае, не может гарантировать такой точности наводки, при которой все снаряды попадали бы в площадку размерами 1 × 1 метр, удаленную на 2 километра.

Точность наводки зависит от опытности наводчика. Наводчик-новичок делает ошибки гораздо больше, чем в одну «тысячную», и ошибки эти допускает то в одну, то в другую сторону. При такой грубой работе в цель попасть, конечно, труднее: слишком велики пределы допускаемой погрешности.

Опытный, умелый наводчик тоже не всегда достигает однообразия в наводке при выстрелах и обычно допускает неточность, но самую маленькую, какую только позволяют прицельные приспособления. Такой наводчик гораздо скорее попадет в цель.

Очевидно, все сказанное об угле возвышения орудия касается и направления его в горизонтальной плоскости: если ствол направить чуть правее или левее цели, то снаряд также не попадет в цель.

Но все искусство любого наводчика пропадет даром, если механизмы наводки в плохом состоянии, если они расстроены. Механизмы наводки и прицельные приспособления надо всегда держать в чистоте. Загрязнение их способствует изнашиванию отдельных частей и образованию «мертвых ходов», влияющих на точность наводки. Мертвый ход — это ход впустую одной из частей механизма, которая должна передавать движение другой части этого же механизма.

Чтобы устранить вредное влияние мертвого хода какого-либо механизма, например подъемного механизма прицела, нужно назначенное деление прицела подводить к неподвижному указателю всегда снизу или всегда сверху. Сильно изношенные механизмы необходимо своевременно ремонтировать, чтобы мертвые хода не превзошли допустимых пределов. {269}

При износе механизмов наводки орудие начинает «капризничать»: оно посылает каждый снаряд по-иному. Тогда нечего и думать о том, чтобы попасть в цель с третьего выстрела: можно выпустить сотню снарядов и все же не попасть в цель.

Очевидно, орудие в нашем примере было в хорошем состоянии: о нем тщательно заботились, часто чистили его. Благодаря этому оно не подвело наводчика, когда настал момент стрелять.

Все это касается наводки орудия, придачи орудийному стволу правильного вертикального и горизонтального углов.

Но дело не только в положении ствола, айв скорости полета снаряда. Снаряд, вылетевший из ствола 76-миллиметровой пушки образца 1943 года, должен иметь «нормальную» начальную скорость 262 метра в секунду, лишь в этом случае и при прочих «нормальных» условиях снаряд пролетит назначенное ему расстояние. Во всех остальных случаях он упадет дальше или ближе. Например, если при стрельбе на 2 километра начальная скорость снаряда увеличится всего на 1 метр в секунду, то снаряд упадет дальше на 13 метров.

Имеется много причин, которые могут уменьшить или увеличить начальную скорость на 1 метр в секунду и даже гораздо больше. Начнем хотя бы с того, что чем больше выстрелов будет сделано из орудия, чем чаще они будут следовать один за другим, тем сильнее нагреется, а вместе с тем и расширится ствол. Таким образом, условия горения пороха для каждого выстрела будут неодинаковы (изменяется объем зарядной каморы); изменится и сила трения снарядов о стенки ствола. В результате снаряды получат разные начальные скорости.

При раздельном заряжании, когда снаряд вкладывается в орудие раньше, чем заряд, много значит правильное заряжание орудия. Если снаряды при заряжании не досылаются, то-есть вкладываются в ствол недостаточно глубоко, то при выстрелах создаются различные условия для сгорания пороха в зарядной каморе, а это вызывает разнообразие начальных скоростей снарядов. Заряжающий должен так вложить снаряд в орудие, чтобы почувствовать, что ведущий поясок снаряда прочно уперся в начало нарезов.

Очень большое значение имеет при стрельбе и состояние канала ствола орудия. Если на внутренней поверхности ствола есть хотя бы ничтожные царапины или какие-либо другие неровности (например, смяты или стерты поля нарезов), то при выстрелах происходит прорыв газов, и в каждом отдельном случае он может быть больше или меньше. При этом часть полезной энергии пороховых газов будет пропадать даром, и снаряды полетят с разными начальными скоростями. Чтобы орудие меньше изнашивалось, нужно всегда держать канал ствола в исправном состоянии. Надо всегда помнить, что орудие требует тщательного ухода и бережного к себе отношения.

Можно с уверенностью сказать, что артиллеристы, стрелявшие по пулемету, не получили бы таких хороших результатов, если бы они не {270} смазывали своевременно канал ствола, не протирали его аккуратно и насухо перед стрельбой, не вытирали тщательно снаряды и гильзы при заряжании.

Все эти «мелочи» необычайно важны. Ствол орудия не терпит ни грязи, ни песка, ни воды. Достаточно попасть в ствол нескольким песчинкам, чтобы при выстреле на поверхности канала получились царапины. А каждая ничтожная царапина отзывается на скорости снаряда. Сырость в стволе вызывает появление ржавчины, вследствие чего поверхность канала ствола становится неровной. Точная стрельба при этом будет почти невозможной.

На скорость снаряда влияет также качество пороха в заряде. К сожалению, добиться полной однородности пороха невозможно. Заряды не бывают абсолютно одинаковыми, даже если они изготовлены в одно время и на одном заводе. Каждый заряд содержит порох несколько иного качества. Сгорание пороха происходит то чуть быстрее, то чуть медленнее, и это опять-таки приводит к тому, что снаряды вылетают с разными скоростями.

Кроме того, в состав пороха входят. летучие вещества — спирт и эфир. Они легко испаряются, и при неправильном хранении может получиться так, что в одном заряде они испарятся больше, а в другом меньше. В результате появятся большие отклонения от нормальной начальной скорости снарядов.

Особые предосторожности принимают артиллеристы при подготовке зарядов к стрельбе: они выкладывают заряды в тени, покрывают их ветками или брезентом, чтобы они не нагрелись и чтобы температура всех зарядов была одинакова. Иначе при разной температуре зарядов получатся разные начальные скорости снарядов.

Разнобой в полете снарядов вызывается еще и тем, что самые снаряды не бывают в точности одинаковыми: снаряды хотя и очень незначительно, но отличаются один от другого весом. Трудно, даже невозможно, изготовить снаряды в точности одного веса: хоть на грамм, хоть на долю его, но непременно один снаряд окажется тяжелее или легче другого. А при одинаковой силе заряда снаряд меньшего веса вылетит из орудия с несколько большей скоростью, чем снаряд более тяжелый.

Эти даже незначительные различия в начальных скоростях уже сказываются на дальности полета снарядов. Если один снаряд 76-миллиметровой пушки образца 1943 года весит, например, 6200 граммов, а второй 6205, то при стрельбе на 2000 метров и при прочих равных условиях первый снаряд упадет на 1 метр дальше второго.

Уничтожить вполне эти различия практически невозможно. Но и здесь мы обязаны по возможности уменьшать эти различия.

Этого и добиваются артиллеристы для того, чтобы сделать стрельбу более точной. На снарядах имеются отметки, указывающие на номер партии снарядов, на отклонение их веса от нормального. По этим отметкам артиллеристы сортируют снаряды и стреляют подряд только снарядами одной партии и одинакового веса. {271}

Кроме того, даже и по форме — хотя это незаметно на глаз — снаряды слегка отличаются один от другого. Более шероховатый снаряд быстрее теряет скорость и ближе падает. Снаряды с разными очертаниями испытывают различное сопротивление воздуха и падают в разных местах.

Наконец, на полете снарядов отзываются колебания температуры воздуха и ветер, его скорость и направление. Предположим, первый выстрел пришелся на тот момент, когда облако прикрыло солнце и поднялся ветер, дующий навстречу снаряду. А перед вторым выстрелом солнце выглянуло из-за облака и ветер стих. Из-за этого второй снаряд залетит на.несколько метров дальше, чем первый. Тут мы ничего не можем сделать: солнце и ветер не подчиняются нам.

Вывод из всего сказанного: абсолютного единообразия условий стрельбы достичь невозможно. Не существует и не может существовать такое орудие, которое бросало бы все свои снаряды в одну и ту же точку. Как бы тщательно мы ни вели стрельбу, наводя орудие в одну и ту же точку, все равно снаряды упадут в разные места. Один упадет немного дальше, другой ближе, один правее, другой левее. Значит стрельбу наших артиллеристов, уничтоживших пулемет с третьего снаряда, можно считать точной.

На рис. 237 показаны траектории летящих снарядов, выпущенных из одного орудия в возможно одинаковых условиях. Все эти траектория представляются в виде расходящегося пучка.Траектории можно увидеть, если стрелять трассирующими снарядами, оставляющими за собой дымный след.

Разбрасывания снарядов — их рассеивания — избежать невозможно. Но если рассеивание снарядов неизбежно, это еще не означает, что на него надо махнуть рукой. Отнюдь, нет.

Все, что в наших силах, мы должны сделать.

Мы должны, во-первых, до предела уменьшать рассеивание снарядов. Чем это достигается, вы знаете из только что рассказанного.

Мы должны, во-вторых, заранее учитывать рассеивание снарядов, чтобы оно не заставало нас врасплох, не путало наши расчеты, не причиняло нам непоправимого вреда. {272}

Мы должны, в-третьих, выбирать на поле боя цель для стрельбы в соответствии с известным нам рассеиванием снарядов. Иначе, как мы скоро увидим, может получиться «стрельба из пушки по воробьям».

Для того чтобы справиться с этими задачами, надо изучить закон рассеивания снарядов.