Криминалистическая характеристика преступления

ервое упоминание о криминалистической характеристике преступления мы встретили в работах А. Н. Колесниченко. В автореферате своей докторской диссертации он писал, что к числу наиболее существенных положений, общих для всех частных методик, относится “общая криминалистическая характеристика данного вида преступлений”, и далее, что “преступления имеют и общие черты криминалистического характера”[550]. К сожалению, более подробно он на этом вопросе не остановился.

Первое развернутое представление о криминалистической характеристике преступления дал Л. А, Сергеев. Он включил в ее содержание способы совершения преступления; условия, в которых совершаются преступления и особенности обстановки; обстоятельства, связанные с непосредственными объектами преступных посягательств, с субъектами и субъективной стороной преступлений; связи преступлений конкретного вида с другими преступлениями и отдельными действиями, не являющимися уголовно наказуемыми, но имеющими сходство с данными преступлениями по некоторым объективным признакам; взаимосвязи между вышеуказанными группами обстоятельств[551]. К сожалению, эти соображения Л. А. Сергеева не были замечены и должным образом отмечены в литературе за редкими исключениями.

Позже о криминалистической характеристике преступлений в связи с криминалистической методикой вновь лишь упомянул С. П. Митричев. Он включил в содержание этого понятия типичные признаки преступления, особенности данного вида преступлений, выражающиеся в способах совершения преступления, характерных следах, оставляемых на месте преступления, преступных связях, профессиональных и преступных навыках преступников. “Видовая криминалистическая характеристика, — писал он, — должна включать наибольшее количество признаков, имеющих криминалистическое значение”[552].

В работах И. Ф. Пантелеева, В. Г. Танасевича, В. А. Образцова и И. А. Возгрина понятию и содержанию криминалистической характеристики преступлений уделяется уже значительное внимание.

Отмечая важность проблемы криминалистической характеристики преступления и то, что это понятие относится только к конкретному виду преступлений, а не преступлению вообще, И. Ф. Пантелеев напоминает, что она была предметом рассмотрения на Всесоюзном семинаре руководителей кафедр криминалистического цикла, проведенном ВЮЗИ в марте 1974 г. По рекомендации этого семинара проблема криминалистической характеристики каждого вида преступлений была включена в программу вузовского курса криминалистики. По мнению И. Ф. Панте­леева, в содержание криминалистической характеристики входят характеристика типичных ситуаций данного вида преступлений, наиболее распространенных способов их совершения, технических средств, применяемых преступниками, источников получения этих средств, характеристика типичных материальных следов преступления, могущих иметь значение вещественных доказательств, наиболее вероятных мест их обнаружения, тайников, способов сокрытия следов преступления и других средств маскировки преступников, характеристика их преступных на­выков, преступных связей[553].

В. Г. Танасевич и В. А. Образцов сначала выступили с совместной статьей “О криминалистической характеристике преступлений”[554], а затем отдельные ее положения повторили в раздельных публикациях. Так, В. Г. Танасевич включил в приведенное им понятие криминалистической характеристики “такие взаимосвязанные элементы, как: способ совершения преступления; обстановка совершения преступления, непосредственный предмет преступного посягательства, условия охраны его от посягательства (включая характеристику лиц, связанных с обеспечением неприкосновенности блага, на которое произведено покушение), личность субъекта преступления; маскировка, направленная на сокрытие преступного деяния и виновных лиц, осуществляемая как в процессе совершения преступления, так и после него”[555].

В. А. Образцов же избрал сформулированное в их совместной статье общее понятие криминалистической характеристики — “совокупность данных о механизме совершения преступления, средствах отражения, отражаемых и отражающих объектах, взаимодействующих при этом, особенностях и источниках формируемой ими фактической информации, имеющей значение для раскрытия определенных категорий преступлений путем применения обусловленных ими криминалистических средств, приемов и методов, а также разработки научных рекомендаций по оптимальному решению данной задачи”[556].

Иначе подошел к решению этого вопроса И. А. Возгрин, по мнению которого криминалистическая характеристика преступления “представ­ляет собой описание состояния и особенностей борьбы с различными категориями преступных действий”. Он включает в нее понятие данного вида преступлений, подследственность, сроки расследования и законодательно закрепленные особенности производства по делам данной категории; описание состояния и значения борьбы с отдельными видами преступлений и классификацию преступлений по способу совершения и личности преступника[557].

В последнее время И. А. Возгрин пришел к выводу, что структура криминалистической характеристики должна включать следующие элементы: 1) характеристика исходной информации; 2) сведения о предмете преступного посягательства; 3) данные о способах приготовления, совершения и сокрытия преступлений и типичных последствиях преступных действий; 4) сведения о типичных личностных особенностях преступников и потерпевших; 5) обобщенные данные о наиболее распространенных мотивах преступлений. Отмечая, что вопрос о включении в криминалистическую характеристику предмета доказывания носит дискуссионный характер, он присоединяется к тем ученым, которые полагают, что характеристика предмета доказывания также должна являться одним из структурных элементов криминалистической характеристики[558].

На Всесоюзной криминалистической конференции в 1976 г. проблема криминалистической характеристики преступлений затрагивалась в целом ряде докладов.

А. Н. Васильев высказал мнение, что целесообразно объединить в криминалистическую характеристику данного вида преступления способ преступления, механизмы действий преступника и образования следов преступления, источники получения доказательств, определение круга лиц, среди “которых может находиться виновный, и проверку этого вывода”. Н. П. Яблоков свел содержание криминалистической характеристики к трем элементам: криминалистическим чертам способа совершения преступлений, типичным следственным ситуациям, характеру ин­формации, подлежащей выяснению[559].

Существенные различия обнаружились и между представлениями о криминалистической характеристике, существующими у И. Ф. Герасимова, А. Н. Васильева, А. Н. Басалаева и В. А. Гуняева, С. И. Винокурова, В. А. Ледащева.

Элементами, общими для определений И. Ф. Герасимова и В. А. Ледащева явились: распространенность преступления, данные о способе совершения преступления, о сокрытии, маскировке преступления, о личности преступника, о месте преступления. И. Ф. Герасимов, помимо этого, назвал еще особенности обнаружения и выявления преступлений и ха­рактеристику типичных следственных ситуаций[560]; В. А. Ледащев, в свою очередь, — данные о наиболее характерных мотивах преступления[561].

Несколько иначе подошел к определению рассматриваемого понятия С. И. Винокуров. По его мнению, это — научно разработанная система наиболее существенных черт, признаков, свойств, отношений преступления[562]. А. Н. Басалаев и В. А. Гуняев криминалистической характеристикой назвали “состав события данного вида преступления, указывающий на его устойчивые признаки, проявляющиеся вовне в качестве определенной по содержанию, жестко связанной системы материальных и интеллектуальных следов”. Они различают общую криминалистичес­кую характеристику по признаку субъективной стороны; частные криминалистические характеристики, даваемые в соответствии с уголовно-правовой классификацией преступлений; особенные криминалистичес­кие характеристики по видам внутри этой классификации[563].

По мнению А. Н. Колесниченко, криминалистическая характеристика охватывает следующие группы методических вопросов: а) классификацию преступлений данного вида на разновидности и группы; б) типичные следственные ситуации и основные направления расследования; в) характеристику способов совершения преступлений данного вида, разновидностей, следов их применения и возможных путей установления преступника; характеристику способов сокрытия преступлений, типичные признаки сокрытия и их роль в установлении преступления и преступника[564]. В одной из последних своих работ А. Н. Колесниченко несколько иначе определил структуру криминалистическом характеристики, назвав ее элементами: способ приготовления, совершения и сокрытия преступлений; место, время, обстановку, орудия и средства совершения преступления; предмет посягательства; личность потерпевшего; личность преступника; следы преступления[565].

И. Ф. Герасимов представляет структуру криминалистической характеристики своеобразно. Он включает в нее: 1) распространенность преступного деяния — “фактор, который обусловливает так называемую криминалистическую готовность органов расследования”; 2) особенности выявления и обнаружения данных преступлений; 3) типичные черты пре­ступного события и обстановки совершения преступления; 4) механизм следообразования; 5) способ совершения преступления; 6) особенности личности и поведения обвиняемых; 7) обобщенные данные о личности потерпевших; 8) другие сведения, “полученные в результате проведенных исследований по разработке криминалистической характеристики”[566].

Предпринятый нами столь широкий обзор существующих представлений о криминалистической характеристике преступления преследует две цели: выявить то, что считается существенным для этого понятия, и определить место криминалистической характеристики в системе элементов частной криминалистической методики.

Как видно из изложенного, идея криминалистической характеристики преступления отнюдь не нова. Еще до того момента, как впервые был употреблен термин “криминалистическая характеристика преступления”, в частных криминалистических методиках упоминались отдельные ее элементы и подчеркивалась их роль для выбора направления и организации расследования. К числу таких элементов относились способ совершения и сокрытия преступления[567], обстановка совершения преступления: место, время, иные условия[568], данные о личности вероятного преступника[569], характер исходной информации (то, что сейчас некоторые авторы именуют неточно следственной ситуацией)[570]. Мы умышленно ссылаемся на старые работы, чтобы наглядно подтвердить справедливость утверждения, что учет элементов криминалистической харак­теристики при разработке частных методик осуществлялся в отечественной криминалистике с момента их зарождения.

Разумеется, на первом этапе развития криминалистической методики эти данные приводились иногда не в систематизированном виде, круг их не был постоянен, в некоторых методиках часть их отсутствовала. Но тенденция к их использованию при построении частных криминалистических методик просматривается всегда, хотя в этом использовании отсутствовала системность.

В работах более позднего времени этот недостаток оказывается в значительной степени уже устраненным. В качестве примера можно сослаться на две работы, вышедшие в свет в начале 50-х годов: написанное коллективом авторов методическое пособие “Расследование убийств” (М., 1954) и методическое пособие В. Я. Осенина и А. Н. Позднякова “Расследование хищений в системе сберегательных касс” (М., 1951). В этих пособиях, как и в других аналогичных работах того времени, то, что сейчас называют элементами криминалистической характеристики преступления, изложено довольно подробно и систематично.

Еще более детально и, как правило, по одной и той же схеме рассматриваются все названные обстоятельства в учебниках по криминалистике 60-70-х гг. Так, в учебнике для вузов МВД (т. 2. М., 1970), в главе 33, предваряющей описание частных криминалистических методик, говорится, какое значение имеет описание типичных способов совершения преступлений данного вида, наиболее часто встречающихся причин и условий, способствующих совершению этого вида преступлений, определение круга лиц, среди которых надлежит искать преступника по делам данной категории, круга типичных доказательств и т. д. В учебнике для юридических вузов 1971 г. (МГУ) прямо говорится о криминалистической характеристике, в состав которой включаются способ совершения преступления, примененные орудия и средства, механизм формирования доказательств, типизация исходных данных, именуемых здесь следственными ситуациями (гл. XX).

Мысль о формировании криминалистической характеристики преступления как обобщенного обоснования определенного комплекса методических рекомендаций, несомненно, заслуживает одобрения и поддержки, но следует ли включать в такую характеристику все то, что предлагается? Не окажется ли в этом случае, что криминалистическая характеристика подменяет собой фактически ряд других структурных элементов частной криминалистической методики?

Сравнение приведенных нами определений показывает, что большинство их авторов указывает следующие элементы криминалистической характеристики:

¨ типичные следственные ситуации, под которыми понимается характер исходных данных;

¨ способ совершения преступления;

¨ способ сокрытия преступления, маскировка;

¨ типичные материальные следы преступления и вероятные места их нахождения;

¨ характеристика личности преступника;

¨ обстановка преступления (место, время и др. обстоятельства).

Рассмотрим эти элементы и попытаемся выяснить, действительно ли они характеризуют тот или иной вид преступлений именно в криминалистическом аспекте.

Характер исходных к моменту начала расследования данных имеет непосредственное значение для выдвижения версий по делу и, следовательно, определения направления расследования. В зависимости от содержания и полноты этих сведений определяется круг и последовательность проведения первоначальных следственных действий и круг лиц, среди которых надлежит искать возможного преступника.

Исходные данные нельзя расценивать как следственную ситуацию, а их типизацию как типизацию следственных ситуаций. Как указывалось ранее, характер и содержание исходных данных дают представление о некоторых компонентах следственной ситуации и поэтому не могут быть приравнены к ней всей. Но они, несомненно, соответствуют понятию криминалистической характеристики преступления и должны быть включены в ее содержание.

Не вызывает сомнения и наличие чисто криминалистических аспектов рассмотрения способов совершения и сокрытия преступления, существование у них черт, характерных именно для данного конкретного вида преступлений. Не рассматривая сейчас подробно эту проблему, поскольку мы предполагаем ее исследовать далее в связи с методом расследования, остановимся лишь на вопросе о том, следует ли понимать под способом совершения преступления и действия по его сокрытию или же следует говорить раздельно о способе совершения и способе сокрытия преступления, как это делают многие другие авторы приведенных определений криминалистической характеристики.

Г. Г. Зуйков дает на первую часть вопроса положительный, а на вторую — отрицательный ответ. Он рассматривает способ совершения преступлений как систему действий по подготовке, совершению и сокрытию преступления, детерминированных условиями внешней среды и психофизиологическими свойствами личности, могущих быть связанными с изби­рательным использованием соответствующих орудий или средств и условий места и времени[571]. Это определение, как нам представляется, верно для тех случаев, когда подготовка, совершение и сокрытие преступления совершаются по единому замыслу, когда все эти действия действительно связаны между собой в единую систему и, еще не совершив преступление, субъект имеет четкую программу действий по его сокрытию.

Однако так бывает не всегда. Действия по совершению и сокрытию преступления могут быть разорваны по субъекту, когда сокрытие преступления совершается не тем, кто его совершил, а другим лицом без ведома субъекта преступления, не предпринимавшего этих мер к сокрытию своих преступных действий. Действия по совершению и сокрытию преступления могут быть разорваны по замыслу, когда цели сокрытия первоначально не преследовались, а возникли уже после совершения преступления в связи с непредвиденными или изменившимися обстоятельствами. Поэтому мы полагаем более правильным считать, что способ сокрытия может существовать самостоятельно как система действий по уничтожению, маскировке или фальсификации следов преступления и преступника — как материальных, так и идеальных.

Способ совершения и сокрытия преступления относится к объективной стороне состава преступления и поэтому включается в его уголовно-правовую характеристику. Относится он и к характеристике предмета доказывания, то есть обладает и процессуальным содержанием. Однако он имеет решающее значение и для частной криминалистической методики, поскольку является базой для выдвижения как общих, так и частных версий, в этом качестве влияет на определение направлений расследования и решение других вопросов раскрытия и расследования преступления. Поэтому он, без сомнения, должен быть включен в содержание криминалистической характеристики преступления.

Следует ли выделять в качестве самостоятельного элемента характеристики типичные материальные следы преступления и вероятные места их нахождения?

Мы полагаем, что этого делать не следует. Описание способов совершения и сокрытия преступлений заключается не только в описании действий или бездействий, с помощью которых достигаются цели преступного посягательства, но и в описании типичных последствий применения того или иного способа, то есть оставляемых им следов его применения и мест, где эти следы вероятнее всего могут быть обнаружены. При разработке частных криминалистических методик идут именно этим путем: опи­сывают, например, типичные способы хищений денег и тут же указывают, какие признаки позволяют судить об этих способах, то есть какие следы они оставляют; описывают способы убийства, указывая, какие следы на теле потерпевшего и окружающей обстановке остаются от их применения, и т. п. “Голое” описание способа совершения преступления не достигает цели, его надо производить либо от следов применения данного способа с тем, чтобы по ним раскрывать механизм преступления, либо к следам применения этого способа, чтобы, зная его, суметь обнаружить доказательства совершенного преступления и установить личность преступника.

Характеристика типичной для данного вида преступлений личности возможного преступника также может иметь криминалистическое значение. Не говоря о том, что это позволяет сузить круг лиц, среди которых может находиться преступник, такая характеристика позволяет выдвинуть версии о мотиве и цели преступления, о способе совершения и сокрытия преступления (как и наоборот), о месте нахождения искомых объектов и т. п.

Столь же специфическое криминалистическое значение имеет характеристика некоторых обстоятельств преступления, в первую очередь, места и времени, а для имущественных преступлений — непосредст­венного предмета посягательства. Вообще следует заметить, что целесообразно различать родовые и видовые криминалистические характеристики. Родовой, например, будет характеристика имущественных преступлений, видовыми — краж и мошенничества. Состав элементов ро­довых характеристик, совпадая в главном, может отличаться в частностях, как это может быть с включением в характеристику описания типич­ных непосредственных предметов посягательства и условий охраны его от этого посягательства, на что справедливо указывает В. Г. Танасевич.

Предложения включить в криминалистическую характеристику также и данные о распространенности и динамике конкретного вида преступления, его общественной опасности (И. Ф. Герасимов, В. А. Ледащев) представляются нам необоснованными. Не говоря о том, что эти данные не являются стабильными, они ничего не дают методике расследования как комплексу практических рекомендаций. Эти данные важны для криминалистической науки, поскольку показывают, на разработке и совершенствовании методик расследования каких видов преступлений следует сосредоточить внимание и усилия. По своему существу они пред­ставляют собой элемент криминологической и уголовно-правовой характеристик, а не криминалистической.

Едва ли целесообразно включать в криминалистическую характеристику в качестве самостоятельных элементов указание на применяемые при совершении преступления технические средства (И. Ф. Пантелеев) и на источники получения доказательств (А. Н. Васильев), поскольку эти данные определяются способом совершения и сокрытия преступления и личностью возможного преступника. Не имеют, с нашей точки зрения, самостоятельного значения и такие предлагаемые элементы характеристики, как особенности обнаружения и выявления преступлений, под которыми И. Ф. Герасимов понимает, как и кем чаще или реже выявляются, обнаруживаются преступления данного вида; мотив преступления (В. А. Ледащев), указания на который содержатся в характеристике личности. В то же время пробелом рассмотренных перечней элементов криминалистической характеристики является отсутствие в них указания на описание типичных для данного вида преступлений причин и условий, способствующих его совершению, и их признаков.

Таким образом, с нашей точки зрения, криминалистическая характеристика отдельного вида преступлений должна включать характеристику исходной информации, системы данных о способе совершения и сокрытия преступления и типичных последствиях его применения, личности вероятного преступника и вероятных мотивах и целях преступления, личности вероятной жертвы преступления, о некоторых обстоятельствах совершения преступления (место, время, обстановка). Как отмечалось, все эти элементы составляют систему, то есть связаны друг с другом.

В свое время Н. А. Селиванов высказал важные соображения о значительном научном и практическом интересе, который представляет выявление количественных показателей закономерных связей между различными элементами криминалистической характеристики. Он привел результаты исследований Л. Видонова, который на основе примерно тысячи уголовных дел об умышленных убийствах получил ценные данные, касающиеся этих связей[572].

К сожалению, эти существенные рекомендации, помимо Н. А. Селиванова, так никто и не использовал в достаточно репрезентативном виде. И мы, и другие авторы говорят о системности криминалистической характеристики, то есть о связях между ее элементами. Однако следует признать, что это утверждение за очень редкими исключениями носит до сих пор сугубо декларативный характер, а между тем именно с системностью криминалистической характеристики связан вопрос о ее новизне и практическом значении.

Дело в том, что практическое значение составляющих криминалистическую характеристику элементов само по себе не вызывает сомнений, общеизвестно и подтверждено практикой: без их знания и учета невозможно успешно раскрывать и расследовать преступления. Но что же мы выигрываем, сведя эти элементы в систему, то есть, иными словами, — что нового в практическом отношении дает нам криминалистическая характеристика как целое?

Представляется, что криминалистическая характеристика как целое, как единый комплекс, имеет практическое значение лишь в тех случаях, когда установлены корреляционные связи и зависимости между ее элементами, носящие закономерный характер и выраженные в количествен­ных показателях. Данные об этих зависимостях могут служить основанием для построения типичных версий по конкретным делам. В этом и только в этом, на наш взгляд, заключается практическое значение криминалистической характеристики как целого.[573]

В связи с понятием и ролью криминалистической характеристики возникает важный вопрос: существует ли криминалистическая характеристика конкретного преступления?

В работах ряда авторов утверждается, что такая характеристика существует. “Качественное расследование заканчивается получением достаточно полной и подробной криминалистической характеристики преступления”, — пишет Н. А. Селиванов[574]. А. А. Фокина разъясняет, для чего нужна индивидуальная криминалистическая характеристика: “Пра­вомерно ли говорить о криминалистической характеристике конкретного преступления? Безусловно, поскольку конкретное преступление — единица совокупности, именуемая видом (родом) преступлений. Составить типологическую характеристику совокупности можно лишь в результате исследования входящих в нее единиц. Поэтому в каждой из них должны быть выделены элементы, учтены имеющиеся между ними связи (детер­минированные или случайные), характер взаимодействия с иными явлениями. Криминалистическая характеристика рода (вида) преступления — лишь результат анализа множества единичных преступлений”[575]. В. К. Гавло оспаривает утверждение Н. А. Селиванова, считая, что “объек­тивная криминалистическая характеристика (конкретного преступления — Р. Б.) складывается на момент провозглашения приговора и вступления его в законную силу, то есть с установлением истины по делу”[576].

Мы полагаем, что рассуждения о существовании криминалистичес­кой характеристики конкретного преступления ошибочны, и эта ошибочность коренится в самой концепции сторонников подобной точки зрения.

Криминалистическая характеристика преступления представляет собой абстрактное научное понятие, и именно в этом качестве она фигурирует в криминалистической науке. Это признают все без исключения авторы работ о криминалистической характеристике. Совершенно прав В. К. Гавло, когда пишет: “Криминалистические характеристики преступлений содержат понятия различной степени абстракции, соответственно этому они имеют различные уровни содержания информации”[577]. Действительно, общее понятие криминалистической характеристики всякого преступления — это высший уровень абстракции; затем следуют родовые и видовые криминалистические характеристики. Но В. К. Гавло и его единомышленники идут дальше, полагая, что “самая низкая степень абстракции (выделено нами — Р. Б.) — это криминалистическая характеристика конкретного преступления”.

Казалось бы, все ясно. Практическое значение криминалистической характеристики заключается, как правильно отмечает В. И. Шиканов, в том, что она “может рассматриваться лишь как вероятностная модель и соответственно использоваться следователем только в качестве ориентирующей информации”[578]. Но о какой же криминалистической характеристике конкретного преступления, да еще окончательно устанавливаемой судом, можно говорить, если она — научная абстракция, вероятностная модель? Суд не занимается формулированием научных абстракций, а его приговор — отнюдь не вероятностная модель события. Совершенно прав А. Г. Филиппов, считающий, что “нельзя согласиться с теми авторами, которые рассматривают криминалистическую характеристику на уровне единичного явления, фактически отождествляя ее с обстоятельствами конкретного преступления”[579]. К этому остается добавить, что в криминалистической характеристике конкретного преступления нет и никакой практической надобности, поскольку она не может выполнять те функции, которыми обладает криминалистическая характе­ристика как элемент криминалистической методики. Сторонники оспариваемой нами точки зрения нередко аргументируют тем, как и А. А. Фокина, что для обобщения практики в научных целях необходимо дать характеристику каждому изучаемому конкретному преступлению, что, по их мнению, и доказывает существование индивидуальной криминалистической характеристики. Однако в данном случае смешиваются два понятия: криминалистическая характеристика как категория методики расследования, как “инструмент” следователя, и анализ расследованного преступления по материалам уголовного дела по сxеме типовой криминалистической характеристики, предпринимаемый в целях разработки или уточнения последней.

В литературе периодически дискутируется вопрос: следует ли включать в криминалистическую характеристику в качестве самостоятельного ее элемента перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию по делам данного рода (вида) преступлении? Нам представляется, что в этом нет необходимости, поскольку предмет доказывания достаточно полно характеризуется общепризнанными элементами криминалистической характеристики, достаточно полно отражающими состав преступления и обстоятельства события. Подробнее об этом будет сказано далее.

Иногда некоторые авторы рассуждают о том, равнозначны ли понятия следственной ситуации и криминалистической характеристики преступления, в какой зависимости они находятся в отношении друг друга. Думается, что сама постановка подобных вопросов некорректна, поскольку это все разноплановые понятия, несравнимые между собой.

Наконец, еще одно замечание. Нередко можно встретить выражения типа “криминалистическая характеристика следственной ситуации” или “криминалистическая характеристика орудий преступления” и т. п. С точки зрения требований, предъявляемых к языку криминалистики, эти выражения противоречат основному принципу употребления понятий науки — их однозначности. Термин “криминалистическая характеристика” должен употребляться только в том смысле, в каком он соответствует определяемому этим термином понятию.

Таковы наши общие соображения о криминалистической характеристике преступления как подсистеме частных методик.