М. Хайдеггер

а

Мартин Хайдеггер (1880—1976) — немецкий философ-экзистенциалист. Экзистенциализм (от позднелат. exsistentia — существование) — “философия существования”, одно из самых модных философских течений в середине XX в., явившее собой “самое непосредственное выражение современности, ее затерянности, ее безысходности... Экзистенциальная философия выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего... Экзистенциальная философия — это философия радикальной конечности”[170].

Согласно экзистенциализму, задача философии — заниматься не столько науками в их классическом рационалистическом выражении, сколько вопросами сугубо индивидуально-человеческого бытия. Человек помимо своей воли заброшен в этот мир, в свою судьбу и живет в чужом для себя мире. Его бытие окружено со всех сторон какими-то таинственными знаками, символами. Для чего живет человек? В чем смысл его жизни? Каково место человека в мире? Каков выбор им своего жизненного пути? Это действительно очень важные вопросы, которые не могут не волновать людей. Экзистенциалисты исходят из единичного человеческого существования, которое характеризуется комплексом отрицательных эмоций — озабоченность, страх, сознание приближающегося конца своего бытия. При рассмотрении всех этих и других проблем представители экзистенциализма высказали немало глубоких и тонких наблюдений и соображений.

Наиболее крупные представители экзистенциализма — М. Хайдеггер, К. Ясперс в Германии; Г.О. Марсель, Ж.П. Сартр, А. Камю во Франции; Аббаньяно в Италии; Баррет в США. Свой метод эта философия в значительной мере заимствовала у феноменологии Э. Гуссерля.

В своем труде “Бытие и время” М. Хайдеггер поставил во главу угла вопрос о смысле бытия, который, по его мнению, оказался “забытым” традиционной философией. Хайдеггер стремился раскрыть этот смысл путем анализа проблемы бытия человека в мире.

Собственно лишь человеку свойственно осмысление бытия, именно ему “открыто бытие”, именно такое бытие — экзистенция и есть тот фундамент, на котором должна строиться онтология: нельзя, пытаясь осмыслить мир, забывать о самом осмысливающем — человеке. Хайдеггер перенес акцент на бытие: для вопрошающего человека бытие раскрывается и высвечивается через все, что люди познают и делают. Человек не может смотреть на мир иначе, чем сквозь призму своего бытия, разума, чувств, воли, вместе с тем вопрошая о бытии как таковом. Для человека мыслящего характерно стремление повсюду быть дома в совокупном целом, во всем мироздании. Это целое и есть наш мир — он наш дом. Поскольку конечную основу человеческого бытия составляет его временность, преходящность, конечность, постольку прежде всего время должно быть рассмотрено как наисущественнейшая характеристика бытия. Обычно же бытие человеком анализировалось специально и обстоятельно в контексте времени и лишь в рамках настоящего времени как “вечного присутствия”. По Хайдеггеру, личность остро переживает временность бытия, но ориентация на будущее дает личности подлинное существование, а “вечное ограничение настоящим” приводит к тому, что мир вещей в их повседневности заслоняет от личности ее конечность. Такие идеи, как “забота”, “страх”, “вина” и т.п., выражают духовный опыт личности, чувствующей свою уникальность, а вместе с тем однократность, смертность. Он сосредоточивается на индивидуальном начале в бытии человека — на личностном выборе, ответственности, поисках собственного Я, ставя при этом экзистенцию в связь с миром в целом.

В дальнейшем по мере своего философского развития Хайдеггер перешел к анализу идей, выражающих не столько личностно-нравственную, сколько безлично-космическую суть бытия: “бытие и ничто”, “скрытое и открытое бытие”, “земное и небесное”, “человеческое и божественное”. Вместе с тем ему свойственно стремление осмыслить природу самого человека, исходя из “истины бытия”, т.е. исходя уже из более широкого, даже предельно широкого осмысления самой категории бытия.

Исследуя истоки метафизического способа мышления и мировоззрения в целом, Хайдеггер стремится показать, как метафизика, являясь основой всей европейской духовной жизни, постепенно мировоззренчески подготавливает новую науку и технику, которые ставят своей целью подчинение всего сущего человеку и порождают стиль жизни современного общества, в частности, его урбанизацию и “омассовление” культуры. Истоки метафизики, по Хайдеггеру, восходят к Платону и даже к Пармениду, положившим начало рационалистического осмысления сущего и истолкованию мышления как созерцания военных реалий, т.е. чего-то самотождественного и пребывающего. В противоположность этой традиций Хайдеггер для характеристики истинного мышления употребляет термин “вслушивание”: бытие нельзя просто созерцать — ему можно и нужно только внимать. Преодоление метафизического мышления требует, по Хайдеггеру, возвращения к изначальным, но нереализованным возможностям европейской культуры, к той “досократовской” Греции, которая еще жила “в истине бытия”. Такое воззрение возможно потому, что (хоть и “забытое”) бытие все же еще; живет в самом интимном лоне культуры — в языке: “Язык —— это дом бытия”. Однако при современном отношении к языку как к орудию он технизируется, становится лишь средством пересдачи информации и поэтому умирает как подлинная “речь”, как “речение”, “сказание”, поэтому теряется та последняя нить, которая связывает человека и его культуру с бытием, а сам язык становится мертвым. Вот почему задача “вслушивания” характеризуется Хайдеггером как всемирно-историческая. Выходит так, что не люди говорят языком, а язык “говорит” людям и “людьми”. Язык, открывающий “истину” бытия, продолжает жить прежде всего в произведениях поэтов (не случайно Хайдеггер обратился к исследованию творчества Ф. Гельдерлина, Р. Рильке и др. ). Он был близок духу немецкого романтизма, выражая романтическое отношение к искусству как хранилищу бытия, дающему человеку “защищенность” и “надежность”. В последние годы жизни в поисках бытия Хайдеггер все чаще обращал своя взор на Восток, в частности к дзэн-буддизму[171], с которым его роднили тоска по “невыразимому” и “неизреченному”, склонность к мистическому созерцанию и метафорическому выражению.

Итак, если в своих ранних работах Хайдеггер стремился выстроить философскую систему, то впоследствии он провозгласил возможность рационального постижения бытия. В более поздних работах Хайдеггер, пытаясь преодолеть субъективизм и психологизм своей позиции, выдвинул на первый план бытие как таковое. И в самом деле, вне учета объективного бытия, выяснения его свойств и отношений, словом, без постижения сути вещей человек просто не мог бы выжить. Ведь бытие в мире раскрывается через неотъемлемое от человека не только осмысление мира, но и “делание”, которое предполагает “заботу”[172].