А я думал, что ты не любишь придворной жизни, — удивился Джемми.

Я имела в виду английский двор, но король велел нам быть в Эдинбурге, и не вижу причин, почему бы нам недолго не пожить в городе.

Но это означает, что ты не сможешь провести лето в Англии.

Как и мама с Брок-Кэрном, — пожала плечами Жасмин. — Мы пригласим бабушку в Гленкирк. Ей здесь нравится, и кроме того, ты к ней неравнодушен.

Каюсь, — нарочито вздохнул Джемми. — Вижу, вы все уже рассчитали, мадам. Намекните, во сколько мне обойдутся новые туалеты.

В целое состояние! — торжествующе заявила Жасмин и хотела добавить еще что-то, но Джеймс сжал ее в объятиях и принялся осыпать поцелуями. Жасмин казалось, что она в жизни не была так счастлива. После побега от Сен-Дени ее несколько недель мучили кошмары. Сначала у Жасмин не хватало сил подробно рассказать Джемми, что случилось. Она лишь сбивчиво заверила мужа, что ее не изнасиловали, но при воспоминании об ужасном унижении, которое пришлось претерпеть от рук Сен-Дени, сердце щемило от горя. Большего позора ей не приходилось испытывать. Синяки и рубцы зажили быстро, но в душе остались незаживающие раны.

Наконец Жасмин во всем призналась мужу, утаив только одно: она так и не смогла заставить себя поведать, как Сен-Дени вынудил ее встать перед ним на колени и ласкать ртом. Джеймсу Лесли ни к чему это знать: если же когда-нибудь они столкнутся лицом к лицу с негодяем и тот станет похваляться своей победой, она просто-напросто заявит, что все это наглая ложь. Жасмин сделала все, чтобы спасти свою жизнь, но поймет ли это Джемми? Нет, нельзя рисковать безмятежностью супружеского счастья.

Адам Джон Лесли родился четырнадцатого мая тысяча шестьсот семнадцатого года. Он унаследовал темные волосы родителей, а глаза обещали остаться дымчато-синими. Пухленький жизнерадостный херувимчик уже через месяц охотно сменил материнские объятия на заботу и уход пышногрудой жены фермера, выбранной Адали в кормилицы. Его сестры и братья дружно радовались новому члену семьи. Джеймс Лесли был на седьмом небе от восторга. Роды были такими же легкими, как все предыдущие.