Блейз унесли в ее спальню и уложили в заранее приготовленную постель. Рой служанок суетился вокруг, раздевая Блейз и переодевая в сухую рубашку.

— Девушки будут сидеть у постели ее светлости всю ночь, милорд, — объявила мистрис Эллис, экономка.

Нет, — покачал головой Тони, — я сам буду ухаживать за ней. — Он сбросил дорожный плащ и камзол. — Принесите мне все, что понадобится, скажите, что я должен делать, и пусть поблизости остаются только те, кто уже перенес болезнь.

— Милорд, не мужское это дело — ухаживать за больной женщиной, — упрекнула мистрис Эллис.

Энтони вскинул голову, и его глаза наполнились такой болью и страхом, что экономка попятилась.

Она — моя жена, — просто ответил он и пододвинул кресло поближе к постели. «Какая она маленькая», — думал он, глядя на Блейз. Когда ее тело начинало содрогаться, он испытывал острую боль. Он вспоминал, как в юности переболел потницей вместе с Эдмундом — оба они почти не страдали, болезнь не продлилась и двух дней, но множество людей тогда умерло.

Блейз не может умереть. Этого не будет! Он должен так много сказать ей. Им предстоит еще столько сделать вдвоем. Она — его жизнь. Она — сердце Лэнгфорда. Бог не отнимет ее у детей, у мужа, у слуг. Энтони осторожно вытирал пот с лица Блейз и вновь клал влажную ткань ей на лоб.

Жарко… жарко… почему так жарко? Блейз недоумевала. Еще никогда лето в Эшби не бывало таким жарким. Мама!

Где же ее мама? А Блисс? И Блайт? Где мама? Должно быть, кормит малыша — в доме всегда есть малыш. Этого назвали Дилайт. Отец Иоанн разгневался, когда мама объявила ему, как будут звать девочку. А мама рассмеялась, объяснив, что ребенка надо окрестить как Мэри-Дилайт — точно так же, как ее другие дочери были крещены Мэри-Блейз, Мэри-Блисс и Мэри-Блайт. Мама считает, что Мэри — лучшее из имен святых.

Жарко… снова жарко… Выйдут ли они замуж? Ведь у них нет приданого. Папа и мама тревожатся. Старший сын сквайра пытался поцеловать ее в саду, но она оттолкнула его. Он не посмел пожаловаться. Блисс считает, что она, Блейз, поступила глупо — сын сквайра взял бы ее в жены и без приданого. Но она скорее останется старой девой, чем выйдет замуж за этого самодовольного олуха. Пусть Блисс забирает себе этого скользкого лягушонка, а ей предназначен более высокий удел.