ПОСЛАНИЕ ИУДЫ: ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ПРОТИВ ОТПАДЕНИЯ

1. Приветствие 1,2

II. Провозглашение неотложности увещевания 3,4

III. Обращение к историческим примерам 5-7

IV. Обвинение лжеучителей — отступников 8-16

V. Совет верующим 17-23

VI. Заключительное благословение 24,25

Оценка

Одной из любопытных особенностей данного послания является любовь автора к мысленным триадам. В нем шесть основных частей, которые распределены тремя парами: первые две вводные, во вторых двух обсуждается тема отступничества и последние две содержат в себе заключение. Автор описывает самого себя трояко: под своим собственным именем Иуда; как слугу Иисуса Христа; как брата Иакова, выражая тем самым свои отношения с христианской общиной. Он обращается к своим читателям со словами «призванные», «возлюбленные» и «сохраненные» и в своем приветствии желает им умножения милости, мира и любви. Есть еще много других «троек», используемых автором, которые любой читатель послания может обнаружить самостоятельно. Возможно, в них нет никакого другого смысла, кроме демонстрации умственных способностей автора.

Использование в тексте апокрифической литературы вызвало некоторыe сомнения относительно этого послания. Упоминание Еноха в стихе 14 полностыо соответствует тому, что сказано в Книге Еноха, а ссылка на спop между Архангелом Михаилом и дьяволом о теле Моисея встречается в апокрифе «Вознесение Моисея». Обе книги были написаны в начале I века еврейскими авторами, которые пытались подкрепить свое собственное учение авторитетом ветхозаветных вождей. Это цитирование ставит еще одну проблему. Если Послание Иуды богодухновенно, не значит ли это, что автор, цитируя эти книги, придает и им равную авторитетность? Если же, с другой стороны, это случайные цитаты, не имеющие никакого веса, почему он вообще их приводит? Тут есть аналогия с речью Павла в Афинах, в которой он цитирует греческого поэта Арата (Деян 17:28), чтобы придать своей речи весомость, зная, что так она будет более авторитетной и веской для слушателей. Павел делает это не потому, что считает писания греческого поэта богодухновенными или авторитетными в богословских вопросах. Подобным образом апокрифические писания употреблялись иногда для иллюстрации каких-либо положений перед теми, кто относился к ним с уважением. В первохристианской церкви некоторые из этих писаний были в большом почете и считались полезной литературой. Читатели Иуды должны были знать эту литературу, потому что намеки на нее существуют в послании и помимо этих прямых цитат.

По посланию видно, что к тому моменту, когда оно писалось, — вероятно, не позднее 85 г. н.э. — уже существовала признанная вера, называемая христианством. Формулировка вероучения — очень медленный процесс, а христианская история последних тысячи девятисот лет — это история развития и падения вероучительных образцов и утверждений, из которых некоторые бывали слишком резкими, другие оказывались просто заблуждениями, но все они входили в общий поток идей, которые называют христианскими. Можно было бы соблазниться мыслью, что все это разнообразие несущественно, если бы не было того факта, что Новый Завет устанавливает известные рамки вероучения. Можно дать некоторую скидку на человеческое невежество и умственную и духовную ограниченность, потому что «теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» и что «мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем» (1 Кор 13:12,9). В этих же посланиях, которые писались, когда заблуждения были распространены, а разногласия только начинались, есть, однако, открытое требование «образа здравого учения», и Иуда с определенность говорит о необходимости «подвизаться за веру, однажды преданную святым» (Иуд 3), которая является нерушимым стандартом.

В Послании Иуды говорится и о том, как обращаться с теми, кто уклоняется от этого стандарта. Новый Завет нигде не рекомендует гонений и не призывает сжигать за ереси на костре. Еретики сами творят свои пути. «Это люди, — говорит Иуда, — отделяющие себя (от единства веры)» (19). Данное послание рекомендует не гонения, а милость и попытку спасти тех, кто впал в заблуждения и замешательство, хотя при этом к самой ереси не проявляется ни малейшей терпимости.

Заканчивает эту книгу одно из самых трогательных благословений во всем Новом Завете. Упор в нем делается на господство Христа и Его способность сохранить Своих служителей от риска впасть в заблуждение. Такая концовка исключительно подходит ко всему Посланию Иуды.