Глава 30.

Представьте себя запертыми в небольшом помещение с сотней человек вашей возрастной категории, в течении от восьми до восемнадцати часов в день, строго сфокусированным на завершение проекта. Представьте себе длительные периоды ожидания, пока вам рассказывают подробности о проекте и самой важной вещи в мире — состоянии кинематографа. Представьте, что вы соединены интеллектуально и духовно с этими людьми. Представьте, что вы не можете соединиться с ними физически только лишь потому, что слишком заняты.

А теперь в завершении представьте вечеринку по случаю.

— Честно говоря, я хочу дождаться вестей от немцев, — кричала Катрина, пытаясь перекричать музыку.

Это был первый раз, когда она была готова серьезно обсуждать мое предложение, и то лишь после того, как выпила несколько коктейлей. Катрина и я заполучили лофт в центре города, который принадлежал организаторам вечеринки. Аренда и уборка забрали последние копейки из бюджета, а немного хитрости с моей стороны позволили оплатить ди-джея и свободный открытый бар. Люди слились в кипящей массе горячей, влажной плоти, пульсирующей под музыку. Лофт, чей-то будущий дом по слишком высокой цене, сегодня превратился в ночной клуб без соответствующего разрешения.

— Если они упадут, я хочу кусочек, — сказала я. В смысле, свой кусок пирога. Я пыталась преподнести это не в качестве благотворительного предложения, а как инвестиции в то, во что верила.

— Тебе снова звонила плачущая леди? — спросила Катрина, чтобы сменить тему.

— Не-а, — я больше не получала от Антонио никаких сообщений после его пожелания спокойной ночи. Я не знала, что это значило. Он хочет просто приходить и уходить, когда посчитает нужным? Или своими маленькими сладкими сообщениями, на которые я не могла ответить, он пытался держать меня на поводке?

— Ну, эпохальная вечеринка впереди, — провозгласила Катрина. — Не снижай скорость на повороте!

Она схватила меня за руку и потащила в середину толпы, где громче звучала музыка и двигались спрессованные разгоряченные тела. Пол дрожал, человек с камерой целовал, натыкался и снимал всех подряд, всюду были ликующие возгласы под музыку, и я окунулась в развлечение. Майкл подошел ко мне сзади, обнял за талию, и прижался бедрами.

Я расслабилась, отпуская все. Нет Катрины и ее денежных горестей. Нет Антонио с его скрытностью и ложью. Нет Даниэля. Только привлекательный, приятный мужчина, танцующий позади меня, и много людей передо мной, полно улыбок вокруг, и ощущение, что я стала частью чего-то большего, чем была сама по себе.

Когда Майкл вдруг убрал руку, я продолжала еще несколько секунд танцевать. Затем почувствовала как что-то пронеслось в воздухе за моей спиной, образовывая открытое пространство. Я повернулась под музыку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Антонио бросил Майкла на стол. Майкл оттолкнулся от столешни и скатился на пол, как и любой актер обученный проделывать трюки.

— Антонио!

Если он и услышал меня сквозь музыку, то не подал никакого вида. Он шагнул вперед, жесткий и яростный. Майкл, будучи классным клоуном, встал устойчивее, пошевелил бровями, и увернулся. Антонио схватил его за запястье, так быстро и без каких-либо усилий, что Майкл оказался прижатым к стене, с руками, скрученными за спиной, еще до того как я успела сделать три шага вперед. Тут же образовался круг ошеломленных людей, окружая двух мужчин. Антонио источал волны такой силы и ярости, что никто не смел приблизиться к нему.

— Возможно, вам не следует впредь оставлять ее одну, — проворчал Майкл, когда я приблизилась достаточно близко, чтобы расслышать.

Антонио сильнее заломил ему руку. Я взяла его за плечи, и сжала так, чтоб он почувствовал.

— Капо, — сказала я ему на ухо, — он мой друг. Пожалуйста.

Лицо Антонио исказилось от ярости, а Майкл пытался залихватски улыбаться через боль. Я подтолкнула Антонио в спину, и он шагнул ко мне. Майкл повернулся и пожал ему руку, окидывая нападающего жарким взглядом.

— Я сожалею, — сказала я, беря Антонио за руку.

— Посади его на поводок, — сказал Майкл.

Я боялась, что Антонио заглотнет приманку и атакует актера снова, но оскорбление, направленное на него лично, похоже, не являлось поводом для насилия. Он сжал мою руку и посмотрел на меня, его челюсти были сжаты так, что желваки ходили ходуном.

— Ты не имеешь права, — зарычала я, когда толпа рассеялась.

— У меня есть только право. Я буду наносить ущерб любому, кто дотронется к тому, что принадлежит мне.

Я знала, что за нами наблюдают, поэтому улыбнулась и прикоснулась к его лицу. Его челюсть была жесткой и напряженной.

— Изобрази улыбку на своем лице, или кто-то может вызвать полицию, — сказала я.

Он смотрел на меня с доведенной до белого каления напряженностью.

— Я сказала, улыбнись.

Его рот накрыл мой, обрывая фразу. Я ощутила привкус пота и гормонов. От выпитого пива, мое дыхание, наверное, было несвежим, но мы целовались так, словно были чистыми и свежими после душа. Наши языки танцевали, поедая друг друга живьем. Его руки прокрались под мою мокрую рубашку, и скользнули под бюстгальтер.

— Нет, — сказала я, отворачиваясь. — Ты не можешь, просто поцеловав меня и этим все исправить.

Его рот опять накрыл мой, прежде чем я успела закончить. Я убрала свои руки с его, но мой рот обладал своим собственным разумом и не собирался отлепляться от его губ. Решимость растаяла полностью, как сливочное масло на сковороде, оставив только влажный след кипящего жира.

Он взял мое лицо в ладони и придвинулся вплотную.

— Ты моя. Это значит, нет красивых мальчиков на танцполе. Нет поддельных свиданий с окружным прокурором.

Должно быть, он увидел меня с Даниэлем в новостях. Может быть, в газете. Возможно, человек с вонючими турецкими сигаретами рассказал ему.

— Я не говорила ему ничего о тебе, — сказала я.

— Я знаю, что нет. Своим сердцем я знаю, что у тебя слишком много благородства для предательства. Но он хочет трахнуть тебя. Мне не нравится это.

Я хотела пояснить свои правила ему в холодной, деловой манере. Но не могла, и это было не только из-за его красоты, но и из-за интенсивности взгляда. Что-то бурлило у него внутри, некая токсичная лава. Это ужаснуло меня, но и привлекало. Как я могла озвучить свои правила? Существует ли закон, по которому меня должны были бы выслушать?

— Я не могу видеть тебя с кем-то еще, — прошептал он на ухо. — Это делает меня сумасшедшим.

— Мы должны быть осторожны. Иначе это не поможет, — он притянул меня ближе, и я ощутила его эрекцию. — И где ты был? Твой телефон отключен.

— Я был занят.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ты задаешь вопросы.

— Я не имею права задавать вопросы? По прежнему?

Он провел своим пальцем по моему лицу.

— Я трахаю тебя. Я забочусь о тебе. Я могу предложить тебе только это.

— Для меня этого не достаточно.

— Ты, американская женщина, сводишь меня с ума.

Я закрыла глаза на секунду, пытаясь собраться с духом. У меня не было сил бороться с ним. Он вернулся ко мне, налетев словно бык.

— Скажи мне, — попросила я. — Скажи мне, что происходит. Где ты был? С тобой все в порядке? — Я взяла его лицо в свои ладони, его глаза были чернее и глубже в лунном свете, проникающем через окно. — Не рассказывай мне подробности. Твои истины все равно звучат, как ложь. Мне не нужны имена и даты. Меня не интересует сама ситуация. Просто расскажи мне о себе. Я хочу узнать тебя, Капо, — я прикоснулась к его груди. — Я хочу узнать, о чем переживает твое сердце.

— Нет.

— Позволь мне узнать тебя.

— Contessa, — сказал он так ласково, что я едва расслышала его.

— Позволь мне узнать тебя, — повторила я. — Впусти меня.

Он убрал прядь волос с моей щеки.

— Ты танцуешь с друзьями. Я нет. Ты ходишь на просмотр фильмов. Я нет. У тебя жизнь в достатке. У меня тоже кое-что есть.

— Пойдем со мной. Ты тоже можешь танцевать. Мы можем ходить в кино с друзьями, делать все те вещи, которые обычно делают люди.

Он обнял меня и крепко поцеловал. Мои руки проскользнули под его пиджак и наткнулись на кобуру с пистолетом, он застыл. Я поцеловала его жестче, с напором, потому что чувствовала как нарастает желание у меня между ног. Я вытащила пистолет и держала в руке под пиджаком.

Он покачал головой.

— Ты меняешь меня каждый раз. Ты собираешься сделать меня мягким.

— Мягкий человек не будет так говорить.

Что-то промелькнуло на его лице, и подбородок снова напрягся.

— Нет, мягкий человек будет, — он схватил меня за руку. — Я возьму тебя прямо сейчас, Contessa. И не нежно.

Мы были в комнате, полной народу. Я понятия не имела, что было у него на уме, но он потянул меня в заднюю часть лофта через кухню, которая представляла собой длинную череду поверхностей. Он толкнул металлическую дверь и дернул меня внутрь. Коридор с потрескавшимися стенами освещался флуоресцентными лампами.

Он слишком поспешно запихнул меня в темный чулан и захлопнул за собой дверь. Веники и швабры попадали вокруг, когда он схватил меня за волосы, запрокидывая мою голову назад, и подтягивая кверху юбку. Блики от уличных фонарей маячили за окном, и пока мои глаза привыкали к темноте, и я увидела огонь в его глазах. Такова его реакция на мягкость?

— Ты убиваешь меня, — он грубо пробежался пальцами по моей киске. — Это делает тебя влажной? — Он дернул меня за волосы.

— Ты соображаешь. Очень возбуждает?

— Но я не погибну из-за того, что ты сделала меня слабым, — он посадил меня на край раковины для грязной посуды. Я оперлась на руки, и он резко раздвинул мои ноги.

— Трахни меня тогда, ты, сукин сын.

Он разорвал мои трусики и засунул два пальца в меня. Другой рукой он выпустил свой эрегированный член, как будто это было оружие. Вынув пальцы, он обхватил меня за горло и поднял мой подбородок вверх, прижимая меня к столешнице.

— Я оттрахаю тебя, и ты примешь его полностью, ты поняла? — не дожидаясь ответа, он полностью засунул свой член на одном вдохе. Воздух вышел из моих легких, его рука, сжимающая мое горло, не давала мне говорить. — Ты моя. Я тот, кто я есть, и я владею тобой. И на этом все.

Он трахал меня жестко и грязно. Одной рукой удерживая за горло, а другой отодвигая мою ногу дальше в сторону. Моя задница балансировала на краю раковины, и каким-то образом он удерживал меня от падения.

— Ты возьмешь его. Бери его.

— Да, да, — прохрипела я, вдавливаясь каждый раз в поверхность, когда его член входил в меня.

Он засунул пальцы, пропитанные соками моей киски, мне в рот.

— Кончи, Contessa. Делай то, что я тебе говорю. Блядь, кончай.

На третий болезненный толчок, я подчинилась. Волна прокатилась по моему телу, и я закричала, чувствуя по-прежнему его пальцы на своем языке, кончая для него, только для него. Он сжал зубы и навалился на меня всем телом. Усиливающийся оргазм заглушал боль. Он все еще кончал в меня, наказывая своим членом, а мое тело уже снова взывало к нему. Антонио замедлился, и я подумала, что это конец, но он стал вбиваться в два раза сильнее и быстрее, растягивая мой оргазм.

— Пожалуйста, остановись, — прохныкала я. — Пожалуйста, Капо. Я не смогу взять его еще раз.

Он вздохнул, передвинул бедра, и сгреб меня в охапку. Я обернула ноги вокруг него и положила голову ему на плечо.

— Ты доведешь меня до смерти, — сказал он. — Я не знаю, что делать. Я чувствую себя, слабым рядом с тобой. Я могу оступиться.

— Я хочу быть с тобой в твоем мире, но не могу. Я могу лишь попробовать держаться подальше от неприятностей, — сказала я.

— Я не беспокоюсь, что ты можешь попасть в неприятности. Я беспокоюсь о том, что неприятности сами найдут тебя. Я беспокоюсь о том, что распаляюсь, не доводя ничего до конца. Вокруг меня враги. Каждый мужчина хочет иметь собственность, но не каждый может себе это позволить.

Я почувствовала легкую вибрацию в его набедренном кармане. Он проигнорировал ее и прошелся губами по моей щеке, потом к уху.

— Кучка моих людей вышла из-под контроля. Знать это достаточно для тебя? — спросил он.

— Да.

— Это моя вина, и мне нужно время, чтобы разобраться с этим и все исправить. Я приставлю кого-то к тебе.

— Ты придешь ко мне?

— Если смогу.

Его телефон снова завибрировал. Мы быстро поцеловались, потом он поправил на мне одежду, отступив, застегнул свои брюки и пиджак. Просканировав меня взглядом, все ли в порядке с моим внешним видом и удовлетворившись увиденным, он поцеловал меня в щеку и взял за руку.

Мы вернулись в лофт в гущу толпы, он поцеловал мою руку и отступил назад, натолкнувшись на Майкла с девушкой в крошечной юбке. Майкл поднял руки, и Антонио сделал то же самое, развернулся и направился к выходу, разговаривая по телефону.

Катрина подкрался ко мне сзади.

— Этот живчик в твоих руках, подруга.

Майкл, проходя мимо с симпатичной девушкой, сжимающей его руку, произнес:

— Больше не танцуем.

Я хлопнула его по руке, но он отправился на танцпол со своей новой подружкой, как будто произошедшее сегодня, было типичным для него.