Естественная и феноменологическая установки сознания. Epoche (эпохе), или феноменологическая редукция.

И если мы обратимся к тому, как сознание воспринимает вещи, то мы заметим, что само бытие вещей на опыте не дано.

На опыте вещь дана как такая-то и такая-то (обладающая определенным набором качеств), а реальность (существование) мы приписываем ей отдельным актом сознания, у нормального человека в нормальной ситуации всегда следующим за актом восприятия.

В какой-то ситуации мы можем видеть что-то и при этом полагать, что этого не существует (допустим, что это мираж, сон, что это смоделировано на компьютере[1]).

Гуссерль говорит о двух установках сознания. Вот это обычное действие сознания Гуссерль называет «естественной установкой» сознания: когда мы видим (воспринимаем) вещь и оцениваем ее как реальную или кажущуюся.

Гуссерль предлагает (для того, чтобы начать феноменологическое описание) перейти из естественной установки сознания в феноменологическую, в которой первое действие совершается, а от второго мы воздерживаемся: вещи рассматриваются как так-то и так-то данные сознанию, а на приписывание им значения существования (или несуществования) накладывается запрет.

Гуссерль говорит, что феноменолог в феноменологической установке должен соблюдать эпохе (epoche)[2], воздерживаться от полагания существования (или же несуществования) вещей и рассматривать их только постольку, поскольку они даны сознанию.

Из сказанного ясно, что Гуссерль вовсе не утверждает, что данные нам на опыте вещи не существуют (являются только кажимостью), он лишь говорит, что (пока длится феноменологическое описание) нам должно стать как бы все равно, существует ли вещь, или она только представляется.

На уровне языка феноменологическое epoche проявляется очень просто: в замене глагола «есть» (и всех его форм) на «дано», «полагается», «воспринимается как»[3], и т. п. (речь феноменолога становится более окольной, чем естественная речь).

Это воздержание от полагания вещей в качестве существующих (несуществующих) Гуссерль иначе называет «феноменологической редукцией»: мы «заключаем мир в скобки» в качестве существующего независимо от сознания и остаемся со сферой, собственно, субъективного.

Но это не означает, что сознание остается наедине с собой: после проведения феноменологической редукции у меня остается весь мир, но в модусе «как он дан сознанию». Иными словами (говоря кантовским языком) мы остаемся с вещами как феноменами.

Также Гуссерль говорит о «трансцендентальной редукции». Грубо говоря, это – та же самая операция, совершенная не над вещами (мира), а над собственным «я»: я должен абстрагироваться от себя как от человека, реально живущего в мире, от фактичности своего существования и рассматривать себя лишь постольку, поскольку я дан себе в моем собственном опыте[4].

[1] Конечно же, во времена Гуссерля не было компьютеров, но он, как и Декарт, пользуется образом связанного сна, который нельзя было бы отличить от реальности. С легкостью додумывается реальность, как она изображена в фильме «Матрица»: то, что я сейчас вижу, могло бы не существовать и при этом воспринималось бы таким же. При этом я мог бы знать, что это спродуцировано виртуальной системой, и мог бы этого не знать, сама «видность», воспринимаемость вещей от этого не изменилась бы. Но в одном случае я бы придавал воспринимаемому значение существующего, а в другом, - несуществующего. Да, Матрица – хороший пример для иллюстрации мысли Гуссерля! А именно: мысли о том, что акт восприятия вещи и акт приписывания ей значения существующей (несуществующей) - это два различных акта сознания.

[2] Эпохе (epoche) – ключевой термин феноменологии. Дословно означает «воздержание» Гуссерль позаимствовал этот термин у греческих скептиков, но более известен он именно как термин философии Гуссерля.

[3] Простейшая смысловая форма языка – высказывание. Предложение устроено так: мы утверждаем, что А есть В (яблоко /есть/ красное, дерево /есть/ зеленое). Феноменолог должен был бы сказать, что яблоко дано как красное, а дерево воспринимается в качестве зеленого.

[4] Об отличии феноменологии от психологии: феноменологическое описание осуществляется в феноменологической установке, вещи и сам субъект рассматриваются в модусе как-все-это-дано-сознанию. А психология рассматривает человека как естественное существо, как часть этого мира, не абстрагируясь от фактичности его существования (от того, что у него есть руки и ноги, определенным образом устроенное тело, и т. д.) Феноменологическое описание это (образно говоря) описание поверхности без учета глубины: вещи и мы сами есть что-то по сути (по крайней мере, мы так полагаем), но феноменологическое описание этой «сути», этой глубины вещи не берет в расчет, ограничиваясь только «поверхностью» (тем, как все непосредственно дано).

При этом однако, Гуссерль говорит о том, что феноменология может много дать психологии. Что возможна феноменологическая психология, которая, впрочем, никогда не сольется с, собственно, феноменологией.

____________________________________________________________________________