ПРАГМАТИКА ПРЕДЛОЖЕНИЯ

3.4.1. Прагматический синтаксис. Одной из отличительных черт современного языкознания является разнонаправленность исследовательских устремлений лингвистов. В ней находит отражение существование значительных различий во взглядах (нередко до пределов несовместимости) на сущность языка, относительную значимость устанавливаемых языковых величин и, в тесной связи с вышеназванным, в понимании задач языкознания. Пафос структурного языкознания заключался в стремлении максимально абстрагироваться от речевых данностей, от условий формирования и использования единиц языка, в стремлении дать описание языка как некоей непротиворечивой, логически стройной, абстрактной схемы.

Естественным в этих условиях было ослабление интереса к области, в которой речевые данности проявляются, которая является формой их существования, — к речевой деятельности. Хотя движение по этому пути сделало возможным выдающиеся научные достижения непреходящей ценности, отмеченная односторонность структурализма вызвала естественную реакцию, проявившуюся в возрождении и усилении интереса к речевым коррелятам языковых единиц, шире — к речевой деятельности. Так, в качестве своеобразной противоположности отвлеченным от физических данностей схемам в описании звукового строя языка получает развитие учение о паралингвистических особенностях звучащей речи. Возможно, не столь строгая, как фонология, в своих параметрах, методах и выводах, паралингвистика делает наше знание о звуковой стороне языка и соответствующих средствах языка не просто более полным. Гораздо важнее то, что паралингвистика помещает звуковой аспект речи в более широкий контекст языковой коммуникации. Сегодня фонология и парафонология успешно развиваются, сосуществуя в границах лингвистики.

Аналогичным образом возникла необходимость дополнить конструктивно ориентированный традиционный синтаксис¹новой перспективой в изучении синтаксических явлений, которая открывается обращением в синтаксическом исследовании к тому, что является социальной предназначенностью языка, а именно к использованию предложений в речевой деятельности. Соответствующее направление синтаксической теории может быть названо прагматическим синтаксисом, исходя из того, что именно в лингвистической прагматике в фокусе лингвистического исследования оказываются отношения между языковыми единицами и теми, кто их использует, а также условия реализации языковых единиц, т. e. составляющие речевой деятельности.

3.4.2. Коммуникативная интенция. Предложение является средоточием функциональных особенностей языка и речи. Поэтому синтаксическая теория должна иметь в качестве одной из важнейших своих задач изучение функциональных характеристик предложения. Как это ни покажется странным, но функциональная сторона языка изучена на сегодняшний день явно недостаточно. Очевидный тезис — «система (языка) должна изучаться в её функционировании» — не получил признания в практике лингвистического исследования, по крайней мере применительно к предложению. Этой задаче подчинен прагматический синтаксис, реализующий

¹ Под конструктивной ориентированностью синтаксической теории мы имеем здесь в виду её направленность на уяснение того, как из номинативных единиц (слов и словесных соединений) образуется качественно новая коммуникативная единица — предложение, т. e. направленность на изучение отношений построения между компонентами предложения. Закономерной при таком подходе оказывается центральность предложения в синтаксическом описании. По сути центральность предложения сохраняется даже в исследованиях, рассматривающих бóльшие, чем предложение, словесные единства.

функционально-ориентированный подход к изучению предложений, при котором лингвиста в первую очередь интересуют коммуникативно-функциональное назначение и использование предложений в речевых актах общения ¹.

При таком подходе предложения одного и того же структурного типа могут оказаться существенно разными. Ср., например, приказание Cornel и просьбу Cornel, облеченные в общую для них форму побудительного предложения. I'll watch you может быть констатацией факта, угрозой или обещанием. На первый взгляд может показаться, что различия между такими и подобными предложениями суть различия контекстов или ситуаций их употребления. Однако это не так, вернее, не только так. Предложения, различные по своей прагматике, различаются ещё семантическими и структурными свойствами, что будет показано ниже (см. 3.4.3).

Изучение прагматики предложений составляет важную область языковых знаний, ибо владение языком предполагает не только умение строить предложения (языковая компетенция), но и умение правильно употреблять их в актах речи для достижения нужного коммуникативно-функционального результата (коммуникативная компетенция).

Целью описания предложения в структурном аспекте является раскрытие механизма порождения предложений, что естественным образом предполагает установление их структурных типов. В таком описании системным образом должны быть отражены грамматическое содержание и особенности построения предложений языка. Описание предложения коммуникативно-функциональной ориентированности должно выявить составляющие принадлежность коммуникативной компетенции носителей языка закономерности соотношения между коммуникативно-функциональным типом предложения и задачей общения, которая разрешается актуализацией в речи предложения данного типа, а также прагматически релевантные структурные и семантические особенности предложений.

Рассматриваемые в коммуникативно-функциональном плане, предложения разнятся коммуникативной интенцией. Коммуникативная интенция — это присущая предложению направленность на разрешение определённой языковой задачи общения. Следует говорить именно об интенции, или

¹ Вообще было бы целесообразно терминологически разграничить предложение как единицу системы языка и предложение как компонент (хотя центральный, но лишь компонент) акта речевого общения. За первым можно было бы сохранить название предложение, второе называть, скажем, высказыванием. Предложение в этом случае может быть адекватно описано без выхода за пределы системы языка, высказывание же — лишь с учётом связей и отношений, существующих между ним и другими компонентами акта общения, прежде всего адресантом и адресатом. Поскольку, однако, основу высказывания при таком его понимании составляет все то же предложение, при этом не только как физическая реальность, но и в содержательном и во многом в функциональном аспекте, термин «предложение» сохраним и далее, памятуя о новом ракурсе, в котором предложение рассматривается в прагматическом синтаксисе. (Здесь можно говорить о «предложении-высказывании», как поступает, например, О. И. Москальская.)

2G9

коммуникативно-интенциональном содержании предложения, поскольку рассматриваемое явление характеризуется тем, что, во-первых, актуализируется оно лишь в условиях речевого общения, во-вторых, оно неизменно соотносится с некоторой сущностью, лежащей вне границ данного предложения. Этой сущностью является речевая или иная реакция адресата, регулярность связи между которой и предложением определённого коммуникативно-интенционального содержания позволяет дифференцировать предложения по коммуникативной интенции. Коммуникативно-интенциональное содержание — необходимый признак каждого предложения. Без него нет предложения как единицы синтаксиса. Примером различия коммуникативно-интенционального содержания может служить различие, связываемое с дифференциацией побудительного и вопросительного предложений. Приняв существование коммуникативно-интенционального содержания предложения, мы получаем дополнительный аргумент (в полемике о знаковости/незнаковости предложения) в пользу признания предложения как обобщенной формулы построения, дифференцируемой по признаку коммуникативно-интенционального содержания, в качестве знака. Поскольку же дифференциация предложений в аспекте данного содержания связана со способами использования и эффектами знаков, изучение которых составляет предмет прагматики, соответствующие типы предложений следует признать прагматическими типами.

Так как речь идет не просто о прагматике, а о прагматике лингвистической, проводимый анализ должен установить закономерности системы языка в данной области, типы языковых единиц на основе языкового признака. Этот исходный принцип надо иметь в виду, поскольку вообще возможен и иной подход и, соответственно, иной критерий. Иной в результате будет и систематизация типов языковых единиц, в нашем случае — предложений. Так, можно, основываясь на фактах общности «эффектов знаков», организовать в описании языковые единицы таким образом, что — вне зависимости от признака общности/различия их языковой природы — они будут объединены в группы по признаку общности реакции адресата на них. Такая классификация, научно вполне правомерная, будет, однако, классификацией языковых единиц с позиций теории человеческого поведения, уместной в описании соответствующей нелингвистической направленности. Таким образом, в установлении прагматических типов предложений в языковедческом описании не должен теряться лингвистический ориентир.

Прежде чем перейти к рассмотрению прагматических типов предложения, кратко остановимся ещё на нескольких необходимых понятиях.

Приказание и просьба, угроза и обещание, рекомендация и извинение и т. д. суть разные речевые акты. В ходе исторического развития каждое общество выработало значительное разнообразие этих форм межличностного речевого общения, которым и обеспечиваются соответствующие социальные потребности. Насколько велико это разнообразие, можно судить по количеству

языковых наименований видов речевой деятельности. В английском языке, по мнению Дж. Остина, имеется более тысячи глаголов и других выражений для их обозначения: to accuse, to bet, to bless, to boast, to entreat, to express intention, to lament, to pledge, to postulate, to report, to request, to vow, to welcome и мн. др.

Предложения, являющиеся средством реализации разных речевых актов, соотносительны с определённой коммуникативной интенцией говорящего. Произнося I'll соте как просто констатацию планируемого к выполнению в будущем действия, как обещание, как угрозу или предупреждение, говорящий каждый раз произносит предложение с разной целью. Принято говорить в этой связи, что подобные разные реализации отличаются друг от друга иллокутивной силой.

Локутивная силапредложения заключается в его когнитивном содержании. Примерами реализации лишь локутивной силы может быть произнесение предложения ребенком ради самого произнесения, оперирование предложением учащимися в учебных целях, например, при работе над произношением. В реальном же общении реализация предложения неразрывно связана с придачей ему иллокутивной силы.

Уместно, правильно, с соблюдением необходимых условий реализованное предложение достигает цели в виде перлокутивного эффектавысказывания. Так, перлокутивным эффектом речевого акта, обозначаемого глаголом to argue, является состояние собеседника, называемое сочетанием to be/to get convinced, to describe — to get informed/to know, to threaten — to be/to get scared и т. д. Тот или иной перлокутивный эффект не обязательно возникает как результат намерения произвести его. О ненамеренности перлокутивного эффектасвидетельствуют такие высказывания, как I didn't mean to V you, где to V может быть to hurt, to insult, to flatter и т. д. (Все три понятия и термина, связанные с локуцией, принадлежат Дж. Остину.) Перейдем к рассмотрению прагматических типов предложений.

3.4.3. Прагматические типы предложений.Поскольку содержание предложений, актуализируемых в актах речи, не сводимо к лексической и грамматической информации, а всегда включает и коммуникативно-интенциональное, или прагматическое содержание, эта семантическая особенность предложения должна найти отражение в его описании. Это можно сделать, например, включив в представление семантической структуры предложения специальный, прагматический компонент. Семантическая структура в этом случае предстает как состоящая из двух семантических величин: прагматического компонента и пропозиции. Прагматический компонент отражает коммуникативную интенцию предложения, пропозиция — его когнитивное содержание. Решающим для отнесения предложения к тому или иному прагматическому типу является характер прагматического компонента. Пропозиция может быть идентичной в разных по коммуникативной интенции предложениях.

Содержание прагматического компонента может быть условно представлено как сочетание «I (hereby) + глагол, определяющий иллокутивную силу высказывания + адресат» Глагол, характеризующий реализуемое в акте речи отношение между адресантом и адресатом, иногда называют перформативным. Например, Не is not guilty с учётом иллокутивной силы данного высказывания фактически означает I (hereby) state that he is not guilty; Stop it at once — I (hereby) command you to stop it at once; I'll come some time. — I (hereby) promise you that I'll come some time и т. д.

Экспликация перформативного глагола составляет структурно и семантически обязательную черту построений с косвенной речью. Ср.: I'll dismiss you → He threatened to dismiss him (her и т. д.).

Что касается экспликации перформативного глагола в прямой речи, предложения разного коммуникативно-интенционального содержания ведут себя неодинаково. Наряду с предложениями, допускающими экспликацию перформативного глагола (таких, видимо, большинство), имеются предложения, в связи с которыми экспликация глагола исключена. Это, например, предложение-угроза (*I hereby threaten you that...), предложение-похвальба (*I hereby boast that ...). С другой стороны, есть такие предложения, которые, наоборот, не допускают перевода перформативного глагола в импликацию: I thank you; I christen this ship «...» и др.

Различие между прагматическими типами предложений не сводимо к различию прагматических компонентов. Многообразие актов речи и, соответственно, служащих средством их реализации прагматических разновидностей предложений создается внесением в речевую коммуникацию дифференцирующих моментов, разнящихся в актах речи количественно и качественно. Теоретически, инвентарь дифференциальных признаков конечен, поскольку конечно число самих актов речи в системе языка, однако сам инвентарь таких признаков ещё не установлен, равно как, впрочем, нет и сколько-нибудь определённо очерченного перечня и самих актов речи. Тем не менее, некоторые из дифференциальных признаков уже зафиксированы в лингвистических описаниях. Более десяти таких признаков (в качестве существенных) устанавливает Дж. Сёрл, оговаривая, что их вообще существует больше. Среди них он называет иллокутивную цель — «illocutionary point» (ср. различие иллокутивной цели у приказания и жалобы), направление соответствия между словами и миром (примерами разных в этом плане актов речи могут служить утверждение о чем-либо и обещание: обещаемое в момент акта речи ещё не существует), отношение к интересам говорящего и адресата (ср.: поздравление и выражение сочувствия, обещание и угроза) и др.

Рассмотрим некоторые из прагматических типов предложения.

Констатив. Коммуникативно-интенциональное содержание констатива заключается в утверждении, например: The Earth rotates. Со своеобразием коммуникативно-интенционального содержания предложения связаны соответствующие формальные

характеристики предложения. Например, для констативов неприемлемой является форма вопросительного или побудительного предложений в силу несовместимости коммуникативного содержания таких предложений и прагматики констатива.

Промисиви менасив. Предложение-обещание и предложение-угроза интересны как объект сопоставительного изучения, поскольку при известной общности (укажем на заинтересованность/ незаинтересованность адресата в обещаемом/угрожаемом, временную ориентированность на будущее, прогностичный анализ утверждаемого) они составляют разные прагматические типы предложений. Назовем, для краткости, предложение-обещание промисивом, предложение-угрозу — менасивом.

Хотя, как и констативы, промисивы — всегда повествовательные предложения, специфика их коммуникативно-интенционального содержания обусловливает присущее им содержательное и формальное ограничение: промисивы неизменно относятся к будущему и потому глагольное время в них лишь будущее: I'll come some time,

В промисивах автор высказывания во всех случаях выступает как гарант реальности обещаемого. Эта особенность употребления промисивных предложений определяет ряд их других (кроме ориентированности на будущее) структурных и семантических черт. Их можно охарактеризовать, используя понятия и термины ролевого синтаксиса.

Подлежащее промисивных предложений, если оно соотносительно с автором речи (I), неизменно является агенсом, глагол-сказуемое — глагол действия в форме действительного залога: I'll write, do, come, ring up и т. д. Нормально невозможен промисив типа *I shall be beaten up, *I shall be ignored с подлежащим-патиенсом. Аналогичным образом не могут быть промисивными такие предложения, которые, хотя и имеют глагол-сказуемое в форме действительного залога, однако подлежащее в них —не-агентивного типа: *I'll stumble over the chair. *I'll overlook some mistakes. Предложения такого типа возможны как промисивы в условиях разового, для данного случая, переосмысления семантической структуры глагола, перевода его в разряд глаголов действия, которым присущ иной набор семантических ролей, одним словом, в особых условиях. Так, относительно первого предложения можно представить беседу актера и режиссера на репетиции пьесы, по ходу действия которой актер должен споткнуться о стул, о чем он до сих пор забывал. В ответ на высказывание режиссером недовольства по этому поводу актер обещает: I'll stumble over the chair. При внешнем сходстве с вышеприведённым предложением этого же состава, но со звездочкой, данное предложение существенным образом отличается от него тем, что набор ролей здесь включает [агенспатиенс], тогда как выше это был [номинатив патиенс]. Подобным образом можно сконструировать и ситуацию, в которой предложение I'll overlook some mistakes будет звучать нормально.

Предложение с подлежащим в первом лице не является единственной формой, в которой возможен промисив. Однако другие

построения имеют существенные ограничения ролевой природы. Подлежащее, несоотносительное с автором речи, т. е. второе, третье лицо, в промисивных предложениях не может быть агенсом, даже в связи с глаголами, набор ролей которых вообще характеризуется наличием агенса. Например, промисив You'll see the picture с глаголом to see фактически означает You'll be shown the picture. При подлежащем — третьем лице (The train will arrive in time или Не will not do this), как и выше, в случае второго лица, предложение может быть промисивным при условии зависимости реальности события, о котором идет речь в предложении, от автора высказывания. Отсутствие такой зависимости делает предложение обычным констативом. Ср. различие семантики предложений [I hereby promise you] the train will come in time и [I hereby state] the train will come in time.

Необходимым внешним условием реализации некоторого предложения как промисива является заинтересованность адресата в осуществлении того, о чем идет речь в предложении.

Коммуникативно-интенциональным содержанием предложений менасивного типа является угроза: ['If you don't let go,] I'll cut off you nasty, great, slimy tail!' (J. Osborne) 'I'd give you such a belt in a second.’ (J. Joyce).

У менасивов много общего с промисивами: отнесенность к будущему, ряд особенностей ролевой структуры. Однако условия реализации противоположны тем, которые характерны для промисивов, в том смысле, что адресат речи здесь как раз не заинтересован в осуществлении того, о чем идет речь в предложении. Автор менасивного предложения, далее, не выступает, как в случае промисива, в качестве гаранта реальности будущего события. Он может угрожать и событием, свершение которого от него не зависит: He'll pay you «Он тебе задаст». Поэтому для менасивов нет ограничений в наборах ролевых структур предложения, характерных для промисивов.

Наличие у промисива и менасива ряда общих структурно-семантических особенностей и вместе с тем различие по признаку «положительность»/«отрицательность» отношения адресата к содержанию обращенного к нему высказывания, к перспективе осуществления называемого в нем действия делает возможным употребление предложения, являющегося по формальным признакам менасивом в качестве промисива и наоборот. Несоответствие между формальной предназначенностью предложения и его употреблением может порождать стилистический эффект.

Перформатив¹. Перформативы ‘I congratulate you.' (A. J. Cronin) I welcome you; I thank my honourable friend; I apologise; I guarantee that the cost of these books will be paid) не сообщают о чем-то (ср. констативы, например, Не congratulated me или Не apologised, которые как раз служат

¹ Учитывая перформативность любого высказывания, используемое здесь обозначение «перформатив» нельзя признать удачным. У нас, однако, нет терминологической альтернативы для этого обозначения, предложенного Дж. Остином.

для «отражательного» сообщения о фактах действительности). Произнося I congratulate you, говорящий совершает действие, в данном случае приветствие. Отсюда название «перформатив» (англ. «performative»).

С произнесением перформатива наступает новое состояние некоторого объекта, внешнего ли по отношению к адресанту (ср. обряд брачной церемонии с традиционной формулой закрепления брачных отношений I pronounce you man and wife, церемонию спуска судна на воду, необходимую часть которой составляет произнесение в соответствующий момент фразы I name this ship «...» и др.), или самого адресанта (ср. эффект I swear в церемонии принятия клятвы), новые отношения между адресантом и адресатом (ср. акт приветствия, извинения). Новое состояние, новые отношения суть не побочный продукт акта речи, не нечто, что может быть, но может и не быть, а необходимый результат свершения перформативного акта речи. Произнесением перформативного предложения совершается определённое речевое действие и самый вид этого действия «звучит» в самом акте речи.

Назовем некоторые структурные особенности перформативов. Глагол перформативного предложения не может иметь форму прошедшего или будущего времени. Перформативное предложение не может быть отрицательным. Не допускается включение в состав перформативных предложений модальных слов, снимающих «совершательность» действия, ср. неотмеченность *Мау be I congratulate you. Хотя глаголы, употребляемые в перформативных предложениях, следует признать обычными глаголами действия, в перформативных предложениях они, по-видимому, не могут иметь временного значения «сиюминутности». В английском языке это значение передается формой Continuous, поэтому нет перформативов с глаголом в этой форме, типа * I’т congratulating you, *I'т guaranteeing you..., *I'т apologizing. В то же время некоторые из глаголов этого ряда вполне приемлемы в данной форме как констативы. Среди глаголов, для которых такая возможность наиболее очевидна, — глаголы речи. Ср. Right now I'т congratulating you как возможный ответ на вопрос What are you doing? В русском языке соответствующее различие не грамматикализовано. Впрочем, и в английском языке возможны случаи полного совпадения по форме перформатива и констатива. Так, прагматически двусмысленно предложение I denounce it as a lie. Такое предложение может быть и констативом и перформативом.

Подобно промисиву и менасиву, правильное употребление которых возможно лишь в определённых условиях, а именно обязательны заинтересованность адресата в случае промисива и отрицательное отношение адресата к перспективе осуществления того, о чем идет речь в предложении, в случае менасива, многие виды перформативных предложений требуют определённых условий реализации.

В этом случае адресант и адресат должны удовлетворять некоторым условиям, равно как соответствующей должна быть и

ситуанимающие воинскую присягу, дающие студенческую клятву, равно как лишь лицо, наделенное необходимыми полномочиями, может принять присягу, клятву от новых членов сообщества. Важно и место совершения ряда перформативных актов, наличие определённых внешних атрибутов.

Важным является ещё одно условие для свершения перформативного речевого акта. Это «искренность» говорящего. I swear и т. п. могут считаться реализованными как перформативы лишь при условии соответствия произносимого истинным намерениям говорящего.

Пpeдлoжeнчecкиe формы перформатива не ограничены теми, в которых подлежащее в первом лице. Ср., например: Payment is guaranteed. Passengers are requested to cross the line by the footbridge only (второй пример заимствован у Дж. Остина). Возможные предложенческие формы перформатива мало изучены, однако уже сейчас, до установления подробного инвентаря форм, можно попытаться определить основания для их трактовки как перформативов.

Приведённым выше и подобным им предложениям-перформативам присуща временная отнесенность к плану настоящего, к «моменту речи», которая вообще характеризует перформативы. (Мы имеем в виду отнесенность в момент акта общения, вообще же в подобных объявлениях избранная форма удобна как раз своей вневременностью.) Это один из возможных критериев.

Далее, приведённые предложения суть пассивные трансформы перформативов активной формы, ср.: We guarantee ... We request you to cross ... Следовательно, к перформативам принадлежат и трансформационные производные. Трансформационная соотносительность с типовым перформативом может быть ещё одним критерием перформативности предложения.

Совершенно очевидна также неагентивность подлежащих в перформативных предложениях-трансформах.

Важнейшую черту перформатива составляет явность, поверхностная представленность (в прямом или трансформированном виде) глагола, обозначающего совершаемое произнесением перформатива действия: We hereby request ... — Passengers are requested .../Our request is ... Во всех других прагматических типах предложений прагматический глагол обычно дан в импликации.

Директив. Директив — прагматический тип предложения, содержанием которого является прямое побуждение адресата к действию: 'Get out.' 'Don't go.' (A. J. Cronin) 'Ronnie, could you get me a soaking wet rag?' (J. Updike)

Приведённые выше два предложения могут иллюстрировать два вида директивных предложений, а именно инъюнктив, т.е. предложение-приказание, и реквестив, т.е. предложение-просьбу.

Инъюнктив и реквестив близки друг к другу. У реквестива распространённой, а у инъюнктива обычной предложенческой формой

является побудительное предложение. И инъюнктив и реквестив направлены на побуждение адресата к выполнению действия. В качестве главных глаголов обоих видов предложения возможны лишь глаголы действия. Разнятся инъюнктивы и реквестивы силой побудительности, признаком обязательности/необязательности действия для адресата (в оценке адресанта), который определяется иерархическими отношениями между адресантом и адресатом:. Инъюнктив реализуется в условиях неравноположности общающихся, когда адресант в силу присущего ему (или ошибочно истолковываемого им так) положения может предписывать, приказывать адресату. В отличие от этого действие, обозначенное глаголом-сказуемым в реквестивном предложении, не является обязательным для выполнения адресатом. Здесь адресант и адресат либо равноположны, либо адресант по своему социальному статусу является (или в данной ситуации оказывается) ниже адресата. Возможность для адресанта использовать инъюнктив исключена. Таким образом, инъюнктив и реквестив находятся в отношениях комплементарности.

Инъюнктив и реквестив различаются просодическими характеристиками (ср. интонацию приказания и интонацию просьбы). Лексическим показателем реквестивности предложения является слово please, снимающее императивность высказывания: 'Please go away.' (A. Christie) 'Don't go, Effingham, please.' (I. Murdoch). Please является иллокутивным индексом. Особый интерес для исследования представляют специфические грамматические формы реквестива, например, форма побудительного предложения, связанная с нейтрализацией неравноположного отношения между адресантом и адресатом: Let's go ..., когда объединяются адресант и адресат, построения типа Would/Could you kindly + инфинитив: Would you kindly stop smoking? Could you kindly show me the way to the station?

Квеситив. Квеситив — это вопросительное предложение в его традиционном понимании.

Квеситивимеет ту черту общности с директивом, что оба они предназначаются для того, чтобы вызвать действие адресата, с тем существенным различием, что для директива это любые действия (Drive (please)!), включая и речевые, для квеситива — это только речевые действия.

Важнейшим отличительным признаком квеситива следует считать связь его употребления с разностью информационных потенциалов автора квеситива и адресата. Употреблением квеситива его автор делает явным наличие такой разности и преследует цель снятия этой разности путем получения — в качестве ответа на вопрос — соответствующей информации от адресата. Квеситивставит в фокус внимания общающихся факт отсутствия некоторой информации у адресата и создает, в силу вопросительности, психологическое напряжение в общении, которое снимается выдачей адресатом ответа.

Квеситивное предложение должно обладать структурным

признаком вопросительности. Инвентарь соответствующих средств достаточно разнообразен. Важнейшим среди них является интонация.

Приведённое — лишь фрагмент описания системы прагматических типов предложений в современном английском языке, в исследовании которой сделаны начальные шаги.

3.4.4. Прагматическое транспонирование предложений.Нежесткий, подвижный характер отношений между формой и содержанием, присущий языку в целом, проявляется и в прагматике. Предложение, по своим формальным признакам являющееся единицей одного прагматического типа или вида, в речевой реализации может приобретать иллокутивную силу предложений другого типа или вида. Например, квеситивное по форме и содержанию предложение может имeть иллокутивную cилy инъюнктива: Are you still here? [= Go away at once! Произнося это предложение, говорящей не ожидает никакого ответа от адресата. Применительно к такого рода употреблениям принято говорить о «непрямых», или «косвенных» актах речи.

Случаи использования предложений в несвойственных им прагматических функциях требуют дифференцированного подхода. Иногда нелегко провести границу между переносным употреблением предложения, т. e. транспонированием его в категориально несвойственную ему область употребления (квеситив как инъюнктив, констатив как реквестив и т. д.), и возможной множественностью предложенческих форм некоторой прагматической разновидности предложения. Начнем со второго с тем, чтобы в дальнейшем сосредоточиться на случаях транспонированного использования.

Представляется, можно говорить о множественности форм некоторого прагматического типа/вида, если каждый из «кандидатов» на такой статус не требует специальных условий употребления, не имеет лексико-семантических ограничений в заполнении структурной схемы предложения. Так, есть основания утверждать неединичность форм реквестива. Наряду с формой побудительного предложения, императивность которого снимается соответствующей интонацией или лексическим включением (например, слова please), имеются реквисивы в форме вопросительного предложения (например, Will you ...?). Схема Will you ...? свободно заполняется любым лексическим содержанием. Реквестив такой формы не предполагает каких-либо специальных условий употребления.

Более того, предложение типа Will you ...? как реквестив оказывается и формально отдифференцированным от квеситива в той же форме. Различаются они ориентированностью в аспекте положительности/отрицательности. Реквестив обычно положительно ориентирован, квеситив же в рассматриваемом аспекте нейтрален. Именно на этой основе могут возникать различия в лексемном замещении определённых позиций в структурной схеме вопросительного предложения. Some и производные, будучи сами положительно ориентированы, нормальны в реквестивах ('Will you do

something for me?' asked Stroeve. (S. Maugham), тогда как в квеситивах в соответствующих позициях употребляются нейтрально ориентированное any и производные: Will you take anything with you? Употребление some и производных в квеситиве указывает на положительную ориентированность содержания предложения в оценке говорящего: You will take something with you, I think? Говорящий, хотя и запрашивает информацию, уверен в реальности события, о котором идет речь.

В отличие от этого, в приведённом в начале параграфа случае использования вопросительного по форме предложения с иллокутивной силой инъюнктива (Are you still here?) мы имеем дело с транспонированным использованием квеситива уже в силу ограниченности возможностей использования таких построений как побуждений. Они «в запасе» у носителей языка лишь для особых случаев, когда надо выразить не просто побуждение, а выявить вместе с тем эмоциональное отношение к событию.

Транспонированным является употребление констативов с реквестивной иллокутивной силой в случаях типа 'Luncheon is served.' (A. Christie), констатива как функционального эквивалента инъюнктива или реквестива (It's draughty here или I've run out of cigarettes) и т.п.

При транспонировании прагматических типов предложений в речи, например, в направлении «констатив → инъюнктив», важную роль играют экстралингвистические факторы, прежде всего неравноположность взаимных иерархических статусов адресанта и адресата (положение первого должно быть выше). Относительная значимость этих факторов выше сравнительно с условиями обычного употребления предложения уже потому, что форма предложения при инъюнктивном употреблении не-инъюнктива сама по себе недостаточна для выражения распоряжения, приказа и т. п.

Существенным для правильного понимания прагматики предложения может быть семантический признак «положительности»/ «отрицательности». Так, в приводившемся предложении It's draughty here («констатив → инъюнктив») предложение содержит сообщение о некотором дискомфортном состоянии вещей для автора предложения и, следовательно, характеризуется признаком (отрицательность). Приведённые ниже примеры, противоположные по своему лексическому содержанию, но одинаково характеризуемые признаком (отрицательность), отчётливо показывают, что именно этот признак релевантен, а не конкретное лексическое наполнение предложения. Ср.:

There's little chalk left. [= Bring some more.]

There's too much chalk. [= Take away some.]

There's water. [= Wipe it off.]

There's no water. [ = Bring some.]

Действие, указание на которое выводится адресатом из содержания констатива (это указание приведено в квадратных скобках), неизменно направлено на снятие дискомфортности.

При переносном (в прагматическом отношении) употреблении предложения исходное, прямое значение, строго говоря, не устраняется. Оба прагматических значения сосуществуют. Переносное, добавочное наслаивается на прямое, основное. Используя то же предложение) I've run out of cigarettes с иллокутивной силой инъюнктива, говорящий одновременно что-то утверждает. Произнося Are you still here?, говорящий одновременно спрашивает. О том, что дело обстоит именно таким образом, свидетельствует включенность таких предложений по своему основному содержанию в ситуацию, а также возможность ответных реплик, ориентированных не на переносное, а на основное значение, например: You should stop smoking/You're a heavy smoker indeed и т. п. к I've run out of cigarettes и And where should I be?/Certainly и т. п. к Are you stilt here?

При изучении переносного употребления прагматических типов предложений возникает проблема возможностей и условий такого употребления и ещё более сложная задача установления системности существующих между предложениями разных прагматических типов отношений в аспекте транспонируемости. Ведь трудно предположить, что предложение любого типа может употребляться вместо предложения любого другого типа. Очевидно, нет. Тогда возникает вопрос о закономерностях транспонируемости и основанных на этих закономерностях ограничениях.

Транспонированное употребление имеет социальные основания: выбор способа выражения социально мотивирован. Замена в речевом употреблении предложения одного прагматического типа другим, взятым в переносном значении, связана с различием их иллокутивной силы. Здесь принципиально возможны два основных случая. Переносно употребляемое предложение имеет сниженную сравнительно с «эталонным» иллокутивную силу (первый случай) или большую иллокутивную силу (второй случай), Иллюстрацией первого соотношения могут служить отношения инъюнктива и констатива как его функционального эквивалента. Инъюнктив как речевое побуждение к действию — более сильное средство, чем констатив в переносном, инъюнктивном употреблении. Но в этой его силе в определённых условиях общения может заключаться и его «слабость». Опасаясь, что инъюнктив может отрицательно — в силу его приказной формы — воспринят адресатом, говорящий может предпочесть более мягкую форму побуждения в виде, например, транспонированного констатива. Или говорящий, не будучи уверенным в том, что действие, которое он ожидает от адресата, будет им выполнено, облекает побудительное высказывание в такую форму, которая оставляет ему возможность и в условиях невыполнения адресатом действия сохранить «хорошую мину».

Наоборот, транспонированные перформативы типа. I vow to you+ S или I give you ту word + S, используемые как функциональные эквиваленты констатива, — более сильное средство утверждения или отрицания, чем констатив.

Внесение прагматического параметра в синтаксическое описание позволяет сделать глобальным для грамматики трактовку её единиц в терминах «единица употребления» — «единица функционирования», поскольку теперь возникает возможность её распространения и на предложение, которое до этого стояло вне такой трактовки. Формула предложения (она представлена четырьмя основными единицами, имеющимися в схеме противопоставления повествовательных, вопросительных, побудительных и оптативных предложений в структурной классификации предложений) относится к системе единиц построения, прагматический же тип предложения принадлежит к системе функциональных единиц. Таким образом, проблема, есть ли у предложения функция, подобно тому, как это наблюдается у синтаксических единиц более низкого ранга, получает положительное решение.

Естественны обнаруживающиеся при этом черты изоморфизма предложения и слова. Подобно слову, у которого однозначная принадлежность к определённому лексико-грамматическому классу может сочетаться с множественностью синтаксических функций, предложение может иметь разные прагматические функции. При этом, как и у слов, для одних классов или разрядов синтаксическая функция слов достаточно жестко детерминирована, в то время как для других подобная жесткая детерминированность отсутствует (ср., например, глагол (личная форма) с его монофункциональностью, с одной стороны, и существительное с его полифункциональностью, с другой), у разных прагматических типов предложений неодинакова способность к транспонированному использованию (ср. в этом плане перформатив и констатив). Лабильность грамматических норм позволяет осуществлять смещение единицы при употреблении в речи в функции, категориально ей не принадлежащей. В этом ещё одна черта общности у слова и предложения.

Остается заметить, что народное языковое сознание давно пришло к пониманию дифференциации высказыванийпо коммуникативно-интенциональному признаку. Оно закреплено в лексико-семантической дифференциации глаголов речи (ср. to say, to declare, to blame, to plead, to promise, to pledge, to criticise, to apologize и т. д.). Как и во многих других случаях, языкознание здесь по существу лишь эксплицирует и научно обосновывает то, что практически знает и чем, с необходимой дифференциацией, с учётом многочисленных и разнообразных параметров общения пользуется каждый носитель языка.

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Адмони В. Г. Основы теории грамматики. — М. — Л.: Наука, 1964,

Амосова Я. Я. Основы английской фразеологии. — Л.: ЛГУ, 1983.

Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. —М.: Наука, 1976.

Бархударов Л. С. Очерки по морфологии современного английского языка, — М.: Высш. школа, 1975.

Бархударов Л. С. Структура простого предложениясовременного английского языка.—М.: Высш. школа, 1966.

Блумфилд Л. Язык. —М.: Прогресс, 1968.

Бурлакова В. В. Основы структуры словосочетания в современном английском языке.—Л.: ЛГУ, 1975.

Воронцова Г.Н. Очерки по грамматике английского языка. — М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1960.

Есперсен О. Философия грамматики. — М.: Изд-во иностр. лит., 1958.

Иванова И.П. Вид и время в современном английском языке. — Л.: ЛГУ, 1961.

Ильиш Б. А. Строй современного английского языка. — 2-е изд. — Л.: Просвещение. Ленингр. отд-ние, 1971. — На англ. яз.

Иофик Л. Л. Сложное предложение в новоанглийском языке. — Л.: ЛГУ, 1968.

Иофик Л. Л., Чахоян Л. П. Хрестоматия по теоретической грамматике английского языка. — 2-е изд., доп. — Л.: Просвещение, Ленингр. отд-ние, 1972. — На англ. яз.

Исследования по общей теории грамматики. — М.: Наука, 1968.

Кубрякова E. С. Части речи в ономасиологическом освещении. — М.: Наука, 1978.

Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. — М.: Прогресс, 1978.

Мухин А. М. Синтаксемный анализ и проблема уровней языка. — Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1980.

Почепцов Г. Г. Конструктивный анализ структуры предложения. — Киев: Вища школа, 1971.

Пражский лингвистический кружок. — М.: Прогресс, 1967.

Смирницкий А. И. Морфология английского языка. — М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1959.

Смирницкий А. И. Синтаксис английского языка, — М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1957.

Старикова E. Я. Имплицитная предикативностьв современном английском языке. — Киев: Вища школа, 1974.

Стеблин-Каменский М. И. Спорное в языкознании. — Л.: ЛГУ, 1974,

Структурный синтаксис английского языка. — Л.: ЛГУ, 1972.

Чейф У. Л. Значение и структура языка. — М.: Прогресс, 1975.

Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1974.

Fries С. С. The Structure of English. — New York: Harcourt, Brace, 1952.

Hill A. A. Introduction to Linguistic Structures. — New York-Burlingame: Harcourt, Brace and World, 1958.

Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. A Grammar of Contemporary English. — London: Longman, 1972.

Sweet H. A New English Grammar Logical and Historical. — Oxford: Clarendon Press. Pt. 1. Introduction, Phonology, and Accidence, 1891; Pt. 2. Syntax. 1898.