Я тряхнула головой, уставившись на половинку персика в его ладони.

- Ты собрался кормить меня с рук?

- У тебя с этим какие-то трудности?

Не с этим. С тобой. Или мне полагалось радоваться, что не из миски?

- Я не голодна. И сама могу удержать в руке.

- Я тебя не спрашивал.

От обиды и возвращения его прежнего я едва не задохнулась. Эта гребаная беззащитность вскоре доконает меня окончательно. Первые ростки обреченной усталости уже тревожными звоночками звенели в моей голове. Так и должно было быть. Понять, что мне никогда его не переиграть, как бы ни пыталась. То ли ради экономии сил, то ли просто от безысходности, я откусила кусочек сочного персика. Не такое серьезное требование, черт с ним.

- Умничка, Юля.

Его рука переместилась на мой затылок, уже привычным жестом оттянув волосы вниз. Теперь я могла видеть его глаза. Сейчас не было в них ничего из того, что так пугало меня прежде. Холодное стекло бокала коснулось моих губ, и я жадно втянула кисловатое вино с легким освежающим букетом. Сперва неуверенно, потом жадно, до капли. Алкоголь - тоже хороший вариант побега от своих внутренних противоречий. Капелька побежала вниз, на подбородок, и он ловко снял ее пальцами, завершающим аккордом растирая по губам. Я видела его глаза очень близко. Сейчас мне действительно ничего не угрожало. Казалось, что он смотрел на меня лишь с одной целью - успокоить и заставить поверить в собственную адекватность. Обида, пока без ярости и безумных планов, не желала уходить никуда.

- О чем ты все время думаешь? - его голос, словно обволакивал.