Налаживание хозяйственной смычки города и деревни

Самая трудная экономическая задача переходного периода — обобществление распыленного, раздробленного мелкотоварного хозяйства. Трудности социалистической переделки этого уклада вытекают из того, что мелкотоварное производство меньше всего поддается непосредственному регулированию со стороны пролетарского государства. Главное же состоит в том, что крестьянство — это основной союзник рабочего класса, в отношении которого государство трудящихся не только не может применять никаких мер экспроприации, но, наоборот, заинтересовано в установлении прочных экономических связей. Без таких связей невозможно упрочение политического союза рабочего класса и крестьянства, составляющего, как известно, высший принцип диктатуры пролетариата.

Как неоднократно указывал В. И. Ленин, самая правильная политика состоит в том, чтобы дать деревне все потребные ей продукты крупной социалистической фабрики в обмен на хлеб и сырье. Не разверстка, не налог, говорил он, а «обмен продуктов крупной («социализированной») промышленности на крестьянские продукты, такова экономическая суть социализма, его база» ³.

В России — крестьянской, отсталой в хозяйственном отношении стране, которая была вынуждена вести строительство социализма в одиночку, — экономическая политика диктатуры пролетариата имела свои особенности. Хотя Ленин еще весной 1918 г. выработал основы хозяйственной политики, рас-

считанной на установление рыночных связей с крестьянской экономикой, гражданская война и иностранная интервенция, поставившие страну в положение осажденной крепости, вынудили Советскую власть перейти к политике так называемого «военного коммунизма».

Свободная торговля была запрещена. Основные продовольственные и промышленные товары выдавались населению по строго установленным нормам, причем по классовому принципу. Из деревни все излишки изымались путем «продовольственной разверстки» тоже по классовому принципу: с крестьянина-бедняка — ничего, с середняка — умеренно, с кулака — много. Промышленность была полностью централизована и всецело подчинена нуждам фронта. Предприятия получали от государственных органов сырье, материалы, оборудование и т. п. и сдавали им всю произведенную продукцию без денежных расчетов, по ордерам. Деньги перестали играть сколько-нибудь серьезную роль. Экономическая жизнь регулировалась чисто административными мерами.

«Военный коммунизм» был политикой, навязанной исключительно трудными условиями гражданской войны. Он помог мобилизовать тогдашние скудные ресурсы России во имя победы над врагом, и в этом его непреходящее значение. Как писал В. И. Ленин, эта политика выполнила свое историческое задание. Но «военный коммунизм» не был и не мог быть политикой, отвечающей задачам укрепления хозяйственной смычки с крестьянством. Как только изменились условия, диктатура пролетариата перешла к «новой экономической политике» (нэп). Под таким названием она и вошла в историю, хотя эта политика была новой только по отношению к «военному коммунизму», а в действительности представляла собой в основных чертах ту самую политику, существо которой В. И. Ленин сформулировал еще в начале 1918 г.

С введением новой экономической политики была разрешена частная торговля. Крестьяне начали продавать на рынке излишки своей продукции. Капиталисты получили доступ как в розничную, так и в оптовую торговлю. Частному капиталу разрешалось открывать мелкие промышленные предприятия; более того, часть государственных предприятий была денационализирована и передана в аренду капиталистам. Предприятия в социалистическом секторе перешли на хозяйственный расчет. Снабжение сырьем и сбыт их продукции стали осуществляться посредством купли-продажи. Система снабжения населения по карточкам была заменена развернутой торговлей. В. И. Ленин призвал коммунистов «учиться торговать», чтобы вытеснить частника и заменить частную торговлю государственной и кооперативной.

Конечно, восстановление рыночных отношений не могло не привести к временному оживлению капиталистических эле-

ментов. Снова подняло голову кулачество. Кулаки попытались путем аренды увеличить количество земли, находящейся в их пользовании, стали в довольно широких размерах применять труд батраков. В руках богатой деревенской верхушки начали накапливаться значительные запасы хлеба. Расслоение в деревне, сменившееся в первый период после революции «осереднячиванием» деревни, вновь возродилось.

Пролетарское государство не могло равнодушно взирать на все эти процессы. Кулачество, если бы оно набрало большую силу, представило бы серьезную опасность для строительства социализма. Поэтому политика хозяйственной смычки с крестьянством сопровождалась мерами по ограничению капиталистических элементов в деревне. Беднякам и середнякам государство стремилось помочь восстановить их хозяйство; им предоставлялся кредит на льготных условиях, оказывалась помощь машинами и орудиями через прокатные пункты и т. д. В отношении же кулаков проводилась политика ограничения: аренда земли и наем рабочей силы были поставлены в жесткие рамки, труд батраков регулировался законом, для кулацких хозяйств были установлены повышенные налоги.

В такой стране, как Россия, вопрос о союзе рабочего класса с крестьянством был решающим для судеб социализма. Не удивительно, что вокруг него шла острейшая классовая борьба, находившая свое отражение и внутри партии. Троцкисты отрицали двойственную природу крестьянства, изображали его сплошной реакционной массой, неспособной будто бы участвовать в строительстве социализма. Они навязывали партии политику, которая означала сознательное разорение крестьянства и его эксплуатацию ради строительства промышленности. Такая политика означала бы гибель диктатуры пролетариата.

Правые оппортунисты, бухаринцы, по существу тоже отрицали двойственную природу крестьянства, утверждая, будто все крестьянство, в том числе и кулачество, само собой «врастет в социализм». Предлагавшаяся ими политика означала отказ от борьбы с капиталистическими элементами, ставку на самотек, т. е. открывала путь к реставрации капитализма.

Без идейного и организационного разгрома троцкистов и бухаринцев разрешить противоречия переходного периода в пользу социализма было невозможно. Поэтому коммунистическая партия непримиримо боролась со всеми попытками подорвать союз рабочего класса с крестьянством или лишить этот союз социалистического содержания. В ходе этой борьбы были выкованы и проверены опытом правильные политические установки, которые стали острым оружием в руках всех коммунистических и рабочих партий.

При переходе к нэпу В. И. Ленин отмечал всеобщее значение этой политики. Он писал: «Та задача, которую мы решаем сейчас, пока — временно — в одиночку, кажется задачей чисто русской, но на деле это — задача, которая будет стоять перед всеми социалистами... Новое общество, которое основано будет на союзе рабочих и крестьян, неминуемо. Рано или поздно, двадцатью годами раньше или двадцатью годами позже оно придет, и для него, для этого общества, помогаем мы вырабатывать формы союза рабочих и крестьян, когда трудимся над решением нашей новой экономической политики» ⁴.

Предвидение В. И. Ленина подтвердилось. Опыт нэпа полностью сохраняет свое международное значение. Страны народной демократии, переживающие переходный период, осуществляют экономическую политику, содержание которой представляет собой не что иное, как применение на практике ленинских принципов использования рынка и стоимостных отношений в интересах построения социалистического хозяйства.

В странах с высоким уровнем развития капитализма, где крестьянство или фермерство составляет незначительную часть населения, в переходный период возникнет иная расстановка классовых сил. Здесь наряду с трудящимися фермерами большую роль в качестве союзника рабочего класса может сыграть городская мелкая буржуазия (кустари, ремесленники, мелкие торговцы и т. д.), а также служащие и интеллигенция. В этих странах, где после национализации собственности монополий сразу же возникнет мощный социалистический сектор, несомненно, сложатся более благоприятные условия для вовлечения мелкой буржуазии города и деревни в русло социалистического строительства. После победы над монополистической буржуазией проблема «кто кого?» может здесь и не стоять столь остро, поскольку в экономическом отношении социалистический сектор с самого начала окажется намного сильнее всех несоциалистических элементов в народном хозяйстве.