Лидерство в больших группах

В отличие от лидерства в малых группах, лидерство в боль­ших группах редко является предметом строгого научного изучения³. Основная тому причина - трудность организации исследовательской работы с большими группами, их крайне малая доступность для экспериментального вмешательства. И не случайно поэтому проблематика лидерства в больших группах - область преимущественного внимания представи­телей обществоведческих дисциплин (политологов, социоло­гов, философов, историков и т. д.), а также историографов и

5. Напомню, что в литературе (например: [Андреева, 1988]) к большим груп­пам относят, во-первых, стихийно возникшие, достаточно кратковременно существующие общности типа толпы, аудитории, публики и, во-вторых, дол­говременные, устойчивые в своем существовании общности типа социаль­ных классов, этнических, профессиональных, половозрастных и т. д. групп.

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

4 »'. Лидерство в больших группах

журналистов с их интересом к разного рода выдающимся лич­ностям героического и злодейского типа.

Впрочем, историографический и журналистский интерес тут вполне понятен. Ведь лидерство в больших устойчивых груп­пах - это прежде всего политическое лидерство, персонифи­цированное весьма яркими фигурами прошлого и настояще­го, жизнеописание которых всегда влекло к себе читателя. Причину такого интереса отчасти можно усмотреть в пафосе слов Т. Карлейля, адресованных героям его произведений:

«Даже при самом поверхностном отношении к вели­кому человеку, - писал знаменитый моралист, - мы все-таки кое-что выигрываем от соприкосновения с ним. Он - источник жизненного света, близость кото­рого всегда действует на человека благодетельно и при­ятно. Это - свет, озаряющий мир, освещающий тьму мира; это - не просто возожженный светильник, а, ско­рее, природное светило, сияющее как дар неба; источ­ник природной, оригинальной прозорливости, муже­ства и героического благородства, распространяющий всюду свои лучи, в сиянии которых всякая душа чув­ствует себя хорошо. Как бы там ни было, вы не стане­те роптать на то, что решились поблуждать некоторое время вблизи этого источника» [Карлейль, 1994. С. 6].

Что же касается моего собственного изложения, то, как и в предыдущих параграфах и главах, будет сохранена линия пре­обладающей научной подачи материала с использованием ин­тересных жизненных примеров лишь в качестве иллюстрации к исследовательским данным.

Итак, о чем же конкретно пойдет далее речь? Предметом об­суждения станут различные психологические аспекты имен­но политического лидерства. Поэтому вначале стоит сказать хотя бы несколько слов о специфике этого феномена.

Дело в том, что политическое лидерство вряд ли может быть рассмотрено как собственно лидерство, имея в виду отечест­венную трактовку феномена (см. 1.2.2). Скорее политическое

иик'рство во многом тождественно руководству, как оно по­нимается отечественными (да и зарубежными тоже) авторами.

Но всяком случае и зарубежный, и теперь уже отечественный иных показывают, что процесс политического лидерства в зна­чительной степени социально нормирован (т. е. подчинен оп­ределенной системе социальных и политических требований), обусловлен порою (и об этом свидетельствуют, в частности, события новейшей российской истории) не столько психоло­гическими моментами, сколько факторами финансового и ад­министративного характера. Иными словами, влиятельность политических лидеров, особенно в странах с неустоявшими­ся еще демократическими институтами (как, например, в Рос­сии), зачастую детерминирована не психологическим (лично­стным), а финансово-административным (и, как производное, информационным) ресурсом.

К сказанному стоит добавить, что политические лидеры неред­ко являются главами исполнительной власти, т. е. фактически руководителями. Причем, по наблюдениям обществоведов |Кудряшова, 1996], с середины XX столетия в демократичес­ких странах исполнительная власть становится не столько орудием правительства, сколько (дополнительный штрих к характеристике политического лидерства) организующим цен­тром всей политической системы как таковой.

Другое дело, что, как мы увидим далее, психологический (т. е. собственно человеческий) фактор оказывает немалое влия­ние на процесс выдвижения политического лидера, и, между прочим, история, в том числе и отечественная, знает тому не­мало примеров. Именно о психологической стороне полити­ческого лидерства и пойдет речь в этом разделе главы. Будут представлены фрагменты психологических исследований от­дельных аспектов политического лидерства. Один на таких аспектов - имидж политического лидера.

Имидж политического лидера.Он рассматривался, в частно­сти, в диссертационной работе Р. Ф. Фурса 11996]. На осно-

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

4.2. Лидерство в больших группах

ве анализа научных данных исследователь определяет имидж как эмоционально окрашенный образ-представление,

• во-первых, имеющий характер стереотипа;

• во-вторых, посредством ассоциаций наделяющий объект
дополнительными ценностями (социальными, психологически­
ми, эстетическими и т. д.), не обязательно присутствующими в
реальных свойствах самого объекта, но обладающими социаль­
ной значимостью для людей, воспринимающих такой образ.

В теоретической части работы автором были выделены клю­чевые свойства абстрактного образа имиджа политического ли­дера (целостность, вариабельность, реалистичность, эмоцио­нальность и т. д.). Эмпирическое исследование, основывавшееся на экспертных оценках специалистов, позволило очертить ран­говый профиль характеристик эффективного, «проходного» (среди избирателей) имиджа политического лидера. По степе­ни влияния на имидж политика эти характеристики ранжиро­вались следующим образом:

• харизма (наибольшая степень влияния)⁶;

• отношение к стране, народу, обществу;

• лидерское поведение;

• волевые качества;

• поведение в экстремальных ситуациях;

• личное обаяние;

• интеллектуальные, коммуникативные, нравственные ка­
чества, и т. д.

Кроме того, в работе были представлены экспертные оценки имиджа ведущих (на период середины 90-х годов) российских политиков.

6. Специальный анализ этимологии и значения термина «харизма», равно как и обсуждение теорий харизматического лидерства, проводится в гл. 9.

Стоит заметить, что хотя в приведенной работе такие компо­ненты имиджа, как харизма и личное обаяние, разведены ав­тором, во многих других исследованиях личное обаяние, как правило, рассматривается в качестве одного из оснований ха­ризмы (подробнее о ней см. ниже и в гл. 9).

И немалой степени имидж политического лидера связан со спецификой его коммуникативной активности. Причем тако­го рода связь, судя по данным исследований, может быть рас­смотрена в разных ракурсах. Один ни них - восприятие по­литического лидера как «кредитной)» (т. с. заслуживающего доверие, надежного и компетентного) коммуникатора.

Таким коммуникатором являлся, например, американский президент Дж. Кеннеди, слывший блестящим оратором. Из­вестно [Майерс, 1997], что и отдельные моменты выступле­ний скорость его речи достигала .')()() слон и минуту. А для американцев быстрая речь - несомненное свидетельство ком­петентности [Майерс, 19971.Впрочем, влияние Дж. Кеннеди как коммуникатора во многом усиливалось его внешней при­влекательностью, недаром президента намывали секс-симво­лом Америки.

Другой ракурс анализа обсуждаемого вопроса обращение к содержанию текстов выступлений политических лидеров. Так, используя методику многомерного контент анализа текстов речей ведущих российских политиков в период президент­ских выборов 1996 г., И. Г. Маланчук 1199Н| показала, что ад­ресованное избирателям (электорату) речевое сообщение яв­ляется по сути дела носителем имиджа коммуникатора.

Текст позволяет автору (в данном случае политику) презен-тировать обществу выгодную для себя структуру личности с акцентировкой психологических моментов, важных, с его точ­ки зрения, в избирательной компании. В качестве одного из значимых аспектов политического текста исследователь на­зывает образ соперника (восходящий к традиционно разраба­тываемому в теории политической пропаганды образу врага).

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

4 '?. Лидерство в больших группах

Этот образ наделяется характеристиками (за счет, например, атрибутируемых мотивов политической деятельности), снижа­ющими силу воздействия на электорат.

В целом, по данным исследования, речевая деятельность пуб­личного политика призвана формировать политическую кар­тину мира электората, учитывая следующие моменты:

• эта картина должна выстраиваться в желательном для
политика направлении;

• при ее построении необходимо, однако, исходить и из
определенных потребностей самих избирателей (например, в
диалоговом взаимодействии с властью).

Последнее требование блокирует, по мнению исследователя, агрессивное, эмоционально доминантное речевое поведение политика и безадресные формы общения с аудиторией. Но при этом, на мой взгляд, политик вправе адресовать аудитории эмоционально окрашенные императивы, несущие мощный нравственный заряд. Вспомним хотя бы обращенные к амери­канскому народу и ставшие знаменитыми слова из инаугура-ционной речи президента Дж. Кеннеди: «Не спрашивай, что может твоя страна сделать для тебя; спрашивай, что ты мо­жешь сделать для своей страны» [Высказывания знаменитых людей, 1995]. Не случайно, как будет показано далее, Дж. Кен­неди отнесен специалистами - экспертами в области полити­ческой истории к числу харизматических президентов США.

Возвращаясь к исследованию И. Г. Маланчук, замечу, что в нем фактически идет речь о создании, или построении, имид­жа (англоязычный термин гта§е ЬигШп§), представляющем собой одно из проявлений известного социально-психологиче­ского феномена «управления впечатлениями» (подробнее о нем см. 9.2, а также: [Кричевский, 2000; ЗсЫепкег, 1985; ЗсЫепкег еЪ а1., 1996]).

Упомянутый выше метод контент-анализа текстов речей поли­тических лидеров успешно используется, как мы увидим ниже, и при изучении других аспектов политического лидерства.

Поведение и мотивация политических лидеров.Эмпириче­ское изучение этих характеристик политических лидеров (конкретно - американских президентов) предпринял срав­нительно недавно известный исследователь организационно­го лидерства Р. Хаус с сотрудниками [ПесНег & Ноизе, 1988; 11оизе еЬ а1., 1991]. Суть работы состояла в следующем.

Ученые попросили девять экспертов - специалистов в обла­сти политической истории расклассифицировать президен­тов США как обладающих или не обладающих харизмой в отношении членов своих правительств. При этом харизма­тический лидер определялся как человек, способный возбу­дить в своих последователях:

• высокую степень лояльности и привязанности к лидеру;

• стремление идентифицироваться с ним и его миссией;

• стремление следовать ценностям, целям и поведению
|| и дера;

• душевный подъем;

• чувство самоуважения от общения с лидером и выпол­
нения его поручений;

• исключительно высокую степень доверия к лидеру и
убежденность в правильности его взглядов.

('емь из девяти историков сошлись во мнении относительно ше­сти харизматических и шести нехаризматических президентов США. Интересно, что все харизматические президенты (а к ним жеперты отнесли таких известных российскому читателю дея­телей, как Джефферсон, Джексон, Линкольн, Теодор Рузвельт, Франклин Рузвельт и Кеннеди) либо были переизбраны, либо погибли во время первого срока. Из нехаризматических прези­дентов переизбранным оказался только один.

биографии всех двенадцати президентов и их министров бы­ли подвергнуты контент-анализу с целью выявления различий между харизматическими и нехаризматическими лидерами в

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

силе их влияния на последователей. Также контент-анализу были подвергнуты инаугурационные речи президентов на предмет выявления в них мотивов достижения, власти и аф-филиации. Замечу, кстати, что, согласно литературным дан­ным [Дилигенский, 1996], эта мотивационная триада - давний предмет рассмотрения в зарубежной политической психоло­гии. В итоги исследователи получили следующие результаты.

В биографиях министров было обнаружено вдвое большее чис­ло позитивных эмоциональных проявлений в адрес харизма­тических президентов сравнительно с нехаризматическими. Кроме того, эксперты-историки оценивали харизматических президентов как решавших более значительные и трудные за­дачи, обладавших большим авторитетом, более активных и гибких, работавших с более квалифицированным аппаратом. Контент-анализ инаугурационных речей отчетливо продемон­стрировал преимущество харизматических президентов перед нехаризматическими в силе выраженности потребностей в до­стижении и власти.

Что касается потребности во власти, то на ее роли в полити­ческом лидерстве стоит остановиться подробнее. Однако вна­чале несколько слов о психологической трактовке этого мо-тивационного конструкта.

Согласно точке зрения одного из ведущих современных иссле­дователей мотивации Д. Мак-Клелланда, потребность во вла­сти может быть охарактеризована как «потребность, во-пер­вых, чувствовать себя сильным и, во-вторых, проявлять свое могущество в действии» [МсС1е11апд, 1975. Р. 77].

В литературе [Сагйпег & АуоНо, 1998] утверждается, что ли­ца с высокой потребностью во власти стремятся играть ак­тивную роль в трудовой деятельности и тем самым влиять на характер принятия важных решений, а само наличие этой по­требности предполагает желание лидировать.

По мнению Р. Хауса, исключительно высокая потребность во власти объясняет, почему харизматические лидеры развивают

4.2. Лидерство в больших группах

у себя навыки влияния. Они хотят влиять на других и йены тывать удовлетворение от лидирования, чтобы, говоря словами Д. Мак-Клелланда, «чувствовать себя сильными» и ощущать «свое могущество в действии». По этой причине исследователи определяют высокую потребность во власти как отличитель­ную черту харизматических лидеров [Ноизе & Но\уе11, 1992]. Замечу, что в исследовании Р. Хауса с сотрудниками [Ноше е! а1., 1991], посвященном анализу личности американских президентов, потребность во власти позитивно коррелирова­ла именно с их поведенческой харизмой (т. е. действиями, позволявшими рассматривать этих людей как носителей ха­ризмы). Таким образом, сильное желание влиять на других и производить впечатление человека, способного изменять по­ложение других, является, по мнению специалистов [Сагйпег & АуоНо, 1998], центральным мотивом, движущим действия­ми харизматических лидеров.

Другая переменная, рассматривавшаяся Р. Хаусом и его колле­гами, - описанный в более поздней работе Д. Мак-Клелланда [МсС1е11апс1,1985] конструкт «подавления активности». В нем, по мнению ученых, отражена степень использования человеком имеющейся у него власти для достижения скорее институцио­нальных или социальных, нежели исключительно личных, це­лей. Поэтому точнее было бы, видимо, назвать рассматривае­мый конструкт «подавлением эгоистической активности». Ученые обнаружили, что подавление активности позитивно связано с поведенческой харизмой американских президентов. Кроме того, потребность во власти, подавление активности и поведенческая харизма имели непосредственное отношение к успешности выполнения президентами своих обязанностей. В целом же результаты обсуждаемого исследования дают ос­нование полагать, что президенты с высокой потребностью во власти и высоким уровнем подавления активности ведут себя более харизматично и успешнее справляются со своими обя­занностями.

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

4.2. Лидерство в больших группах

1НГ(

У. Гарднер и Б. Эволио [СагсЬег & АуоНо, 1998] соотносят этот вывод с более широким контекстом проблематики лидер­ства. Они высказывают предположение, что лидеры (и это предположение вполне применимо также к политическому ли­дерству) с высокой потребностью во власти, которые исполь­зуют свою власть скорее на благо коллективных целей, неже­ли в пользу собственной выгоды, с большей долей вероятности должны восприниматься как «образцовые харизматики». Впрочем, специальное обсуждение этих (и ряда других реле­вантных) идей упомянутых исследователей, предложивших недавно интересную модель «харизматического отношения» в лидерстве, нам предстоит далее, в гл. 9.

В дополнение к обсуждавшейся выше «президентской теме» отмечу, что, согласно данным более позднего эмпирического исследования, проведенного Р. Пиллаи с сотрудниками [РПЫ ет, а1., 2003] накануне президентских выборов 2000 г. в США, приписываемая лидеру - партийному кандидату харизма (т. е. восприятие его как харизматика) усиливает степень доверия к нему со стороны избирателей. Что, в свою очередь, позволя­ет прогнозировать направленность электорального поведения.

Когда речь заходит о политическом лидерстве, неизбежно воз­никает вопрос: а как в реальной жизни выглядят политичес­кие харизматики? Какие их действия, являющиеся воплоще­нием соответствующих «личных качеств», привлекают к себе «человека с улицы», т. е., в частности, потенциального изби­рателя, вызывая в нем изменения, аналогичные описанным выше проявлениям харизматического влияния? Посмотрим, что думают на этот счет специалисты.

Особенности харизматической личности.Чтобы ответить на поставленный выше вопрос, я воспользуюсь характеристика­ми личности харизматических лидеров, приведенными в од­ном из современных учебников менеджмента [Мескон и др., 1995]. Как мне представляется, эти характеристики являют­ся не только итогом обобщения результатов научных разра­боток, но отражают также и влияние житейского (т. е. «инте-

ресно-психологического») подхода к проблеме. В них как ноли зя лучше, на мой взгляд, запечатлены черты поведенческой харизмы, придающие лидерам (в том числе и политическим) столь высокую привлекательность среди окружающих.

Вот некоторые такого рода (переведенные на «житейский» язык) особенности харизматических личностей, сопро­вождаемые соответствующими жизненными иллюстрациями:

• высокий энергопотенциал - кажется, что эти люди излу­
чают энергию и заряжают ею окружающих людей;

• внушительная внешность - харизматическая лидеры не
обязательно красивы, но всегда привлекательны, обладают хо­
рошей осанкой, прекрасно держатся;

(Жизненная иллюстрация.Одним из проявлений вну­шительной внешности во многих культурах, несомнен­но, является рост. В США, например, в 26 последних президентских кампаниях побеждали кандидаты более высокого роста. Из шести упомянутых выше харизма­тических президентов этой страны четверо (Линкольн, Джефферсон, Франклин Рузвельт и Джексон) имели рост 185 см и выше [Чалдини и др., 2002].)

• независимость характера - эти люди скорее руковод­
ствуются собственными побуждениями и представлениями,
нежели мнением других;

(Жизненная иллюстрация.Яркий пример независи­мости характера являл, по мнению и современников, и историков, такой харизматический лидер, как В. И. Ле­нин. Высланный в 20-е годы большевиками из России А. Н. Потресов, хорошо знавший их вождя лично и назвавший его в одной из своих эмигрантских работ «злодейски гениальным Лениным» [цит. по: Волкого-нов, 1995. С. 30], писал: «Ни Плеханов, ни Мартов, ни кто-либо другой не обладали секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на лю­дей, я бы сказал, господства над ними. Плеханона по­читали, Мартова любили, но только за Лениным бес-

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

4.2. Лидерство в больших группах

прекословно шли, как за единственным бесспорным вождем. Ибо только Ленин представлял собою, в осо­бенности в России, редкостное явление человека же­лезной воли, неукротимой энергии, сливающего фана­тичную веру в движение, в дело, с не меньшей верой в себя...» [пит. по: Волкогонов, 1995. С. 30].)

• хорошие риторические способности - они обладают раз­
витыми коммуникативными умениями и легко общаются;

• способность улавливать восхищение своей личностью -
для харизматиков важно ощущение позитивного эмоциональ­
ного отклика (например, симпатии или, особенно, восхище­
ния) со стороны окружающих;

(Жизненная иллюстрация.Она касается таких при­веденных выше характеристик политических харизма­тиков, как высокий энергопотенциал, хорошие ритори­ческие способности, а также способность улавливать восхищение своей личностью.

Л. Д. Троцкий, по выражению историка Д. А. Волко-гонова [1995], второй человек в русской революции и, по общему признанию специалистов, выдающийся ха­ризматический лидер той эпохи, так описывает встре­чу с многотысячной толпой молодых крестьян, не же­лавших идти в создаваемую большевиками армию: «Проезжая через Рязань, я решил посмотреть на них. Меня отговаривали: "Как бы чего не вышло". Но все обошлось как нельзя быть лучше. Из бараков их скли­кали: "Товарищи дезертиры, ступайте на митинг, товарищ Троцкий к вам приехал". Они выбегали воз­бужденные, шумные, любопытные, как школьники. Я воображал их похуже. Они воображали меня пост-рашнее. Меня в несколько минут окружила огромная распоясанная, недисциплинированная, но ничуть не враждебная братва. "Товарищи дезертиры" глядели на меня так, что, казалось, у многих выскочат глаза. Взо­бравшись на стол тут же во дворе, я говорил с ними часа полтора. Это была благодарнейшая аудитория. Я старался поднять их в собственных глазах и под конец

призвал поднять руки в знак верности революции. На моих глазах их заразили новые идеи. Ими владел ис­тинный энтузиазм. Они провожали меня до автомоби­ля, глядели во все глаза, но уже не испуганно, а востор­женно, кричали во всю глотку и ни за что не хотели отлипнуть от меня. Я не без гордости узнавал потом, что важным воспитательным средством по отношению к ним служило напоминание: "А ты что обещал Троц­кому?" Полки из "рязанских дезертиров" хорошо по­том дрались на фронтах» [Троцкий, 2001. С. 402].)

• достойное и уверенное поведение - они выглядят собран-((|.гми и владеющими ситуацией .

Знакомясь с перечнем приведенных выше характеристик, их игучанием в реальных жизненных ситуациях, невольно вспо­минаешь высказанную Г. Лебоном более столетия назад мысль о том, что «тип героя, которого любят толпы, всегда будет ти­пом Цезаря. Его блеск соблазняет их, его авторитет им импо­нирует, а его меч внушает страх» [Лебон, 1995. С. 182].

Кстати сказать, некоторые из приведенных выше характери­стик харизматических личностей совершенно очевидно, как мне кажется, «перекликаются» с отдельными факторами «Большой Пятерки» (см. 4.1). Например, высокий энергопо­тенциал вполне «отвечает» высокому уровню экстраверсии, а достойное и уверенное поведение - низкому уровню нейротиз-ча. Разумеется, для более глубоких умозаключений относи­тельно подобных (и иных) соотношений необходимы специ­альные исследования.

1$ своем далеко не строгом, с научной точки зрения, анализе личности политического лидера (более специальное рассмо­трение личности харизматического лидера см. в 9.2) я вос­пользуюсь еще одной ее характеристикой, которую француз-

/. Эти черты харизматического лидера во многом перекликаются с характе­ристиками, выделенными на основе анализа литературных данных А. Наха-нанди [ЫаЬауашН, 1997] и приведенными в работе Е. В. Сидоренко [2001].

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

<\<2. Лидерство в больших группах

ский психолог С. Московичи [1996] относит к сердцевине ха­ризмы и которая в той или иной мере «разбросана» по пред­ставленным выше чертам. Речь идет об авторитете личности (не путать с авторитетом должности - выражением формаль­ной, институциональной власти) как психологическом фено­мене. Подобный авторитет, замечает С. Московичи, «целиком исходит от личности, которая с первого слова, с первого же­ста или даже самим своим появлением очаровывает, притяги­вает, внушает» [Московичи, 1996. С. 172].

Интересно, что сами политические лидеры тоже по­рою не прочь весьма красиво порассуждать о природе авторитета личности. Вот что, например, говорил по этому поводу выдающийся политический лидер Фран­ции прошлого столетия Ш. де Голль: «...Авторитет за­висит, прежде всего, от изначального дара, от естест­венной способности, не поддающейся анализу. Это факт, что от некоторых людей с рождения, так сказать, исходят флюиды власти, природу которых трудно оп­ределить, но удивительно порой, насколько они себе подчиняют. Авторитет того же происхождения, что и любовь, которую невозможно объяснить иначе как дей­ствием необъяснимого очарования» (цит. по: [Моско­вичи, 1996. С. 173]).

Впрочем, вполне вероятно, что одна из причин коренящего­ся в харизме столь необъяснимого очарования ее носителей заключена в любопытной особенности харизматических ли­деров, подмеченной Д. Конджером [Соп§ег, 1989]. Ученый на­зывает харизматических лидеров творцами смысла (букваль­но - театщ такегз). Имея дело с реалиями весьма непростой действительности, они оказываются способны тем не менее рисовать для своих последователей картины огромных воз­можностей и потому колоссальной побудительной силы. При этом они прибегают к очень тонким способам убеждения: ин­терпретируют реальность так, чтобы по контрасту предложить своим последователям насыщенные неотразимой привлека­тельностью образы будущего [Соп§ег, 1989. Р. 92]. Кстати, именно так влияли вожди большевиков на массы в эпоху

1 ражданской войны (один из примеров приведен мной чуть шише), рисуя людям вдохновляющие картины светлого буду­щего в случае победы над «мировой контрреволюцией».

Жизненная иллюстрация. Одним из выдающихся твор­цов смысла в минувшем веке по праву может считать­ся лидер борьбы за права темнокожих американцев па­стор М.Л. Кинг. «Доктор Мартин Лютер Кинг создавал поистине вдохновляющее видение в своем послании "У меня есть мечта". В своей речи у памятника Вашинг­тону он нарисовал картину лучшей Америки. Он гово­рил о детях, черных и белых, играющих вместе и держа­щихся за руки в провинциальных городках Алабамы; о черных и белых людях, работающих вместе в круп­ных городах. Это видение имело мотивирующее воздей­ствие. Оно создавало позитивный образ, к которому лю­ди могли стремиться, целенаправленно концентрируя свои усилия» [Тичи и Деванна, 1990. С. 100].

И приведенной выше жизненной иллюстрации показана роль видения политического лидера как фактора влияния на последователей. Специально этот компонент лидерской .истивности рассматривается в гл. 9 применительно к орга­низационным процессам. Но учитывая его значимость для процесса лидерства, в том числе и политического, стоит, хо-1я бы и весьма кратко, остановиться на нем здесь. Тем бо-к'е что на основе анализа содержания лидерского видения учеными [Зг,гап§е & МшпЬп!, 2002] разработана любопыт­ная типология политического лидерства, также, па мой взгляд, тслуживающая внимания.

Видение и типы политических лидеров. Авторы упомянутой I миологии Д. Стрейндж и М. Мамфорд, основываясь на апали-к' литературных данных, понимают под видением набор пред-< тавлений о том, как люди должны действовать и взаимо­действовать, чтобы достичь некоторого идеализированною чнтояния будущего. Видение формируется на оспоно ипди-ш(дуальной истории жизни лидера, опыта его работы и кон­кретных организационных и социокультурных системах, а

Глава 4. ЛИДЕРСТВО И ГРУППОВОЙ ПРОЦЕСС

4 2. Лидерство в больших группах

также посредством социальной обратной связи. Оно содер­жит адресуемые последователям цели и мотивацию, побуж­дающую к их достижению, и должно быть наполнено смыс­лом как для самого лидера, так и для последователей.

Содержание ведения обусловливает, по мнению ученых, стиле­вые различия между политическими лидерами. Так, особен­ностью видения может явиться акцентировка в нем роли личных ценностей и стандартов и формулирование смысла будущих действий на основе приверженности именно этим стандартам. Лидеры, в видении которых доминируют подоб­ные соображения, относятся упомянутыми авторами к типу идеологических лидеров. А лидеры, чье ведение акцентирует интерес к социальным нуждам и жизненным переменам и на этой основе формулирует смысл будущих действий, относят­ся теми же авторами к типу харизматических лидеров.