В соответствии с точками фиксации

Все попытки классифицировать сопротивления будут обязательно частично приводить к одинаковым резуль­татам. Тем не менее, эти классификации необходимо знать как свои пять пальцев, ибо это поможет психоана­литику быть более восприимчивым к типичному матери­алу Ид, функций, Эго, объектных отношений или реак­ции Суперэго, с которыми ему, возможно, придется иметь дело. Позвольте мне привести следующую аналитичес­кую ситуацию как пример анального сопротивления, которое появилось на третьем году анализа молодого человека, мистера 3., который имел, в сущности, ораль­но-депрессивный характер. Распознавание анального качества частного сопротивления оказалось полезным в выявлении и понимании нижележащего бессознательного материала.

Пациент лежит на кушетке, напряженно и вытянув­шись. Его кулаки сжаты, челюсти сжаты, на щеке вид­ны напряженные мускулы, его лодыжки перекрещены, сжаты, его лицо залито краской, глаза смотрят прямо перед собой, он молчит. Через несколько минут он го­ворит: «У меня депрессия. Даже больше, чем раньше. Я ненавижу себя. Прошлой ночью я немилосердно бил себя... (пауза). И это оправдано. Я ведь все еще не про­дуцирую... (пауза). Мне ничего не приходит в голову... (пауза). Я застрял. Я не хочу работать. Я отказываюсь работать, когда чувствую себя так, как сейчас... (мол­чание). Я не хочу говорить... (длительное молчание)».

Слова произносились короткими, обрезанными фра­зами, разделенными на слоги. Он говорил так, будто выплевывал слова. Я мог почувствовать по его тону, манере, позе, что он рассержен, даже более того: он язвительно и вызывающе рассержен. Хотя он говорит только о том, что он ненавидит себя, я чувствую, что он рассержен и недоброжелателен по отношению ко мне. Кроме того, я насторожился, когда он сказал: «Я не могу продуцировать, я застрял». Все это, содержание и отношение, показывает наличие какого-то вида злоб­ной анальной реакции. Я остаюсь спокойным и затем после продолжительного молчания говорю ему: «Вы вы­глядите так, как будто вы ненавидите не только себя, но еще и сердитесь и озлоблены на меня». Пациент

– 104 –

ответил: «Я сержусь на себя. Я проснулся в 12.15 и по­том уже не мог спать. И сейчас я все еще задремываю и просыпаюсь (молчание). Я не хочу работать. Я бы, скорее, отказался от анализа, чем продолжал его. И вы знаете, я почти могу это сделать. Это странно говорить, но почти могу это сделать. Я могу прямо сейчас бро­сить его и не возобновлять до конца жизни. Я не хочу донять этого. Я не хочу работать».

Снова я подождал и затем, после паузы, сказал: «Но этот вид злобы кое о чем говорит нам. Это больше, чем просто ненависть к себе». Пациент ответил: «Я не хочу разогнать свою злобу. Я чувствую, что сержусь, но не хочу отделаться от этого, хочу сохранить это чувство. Я продвигаюсь все дальше с каждым днем, с каждым таким днем, как сегодняшний. Все это ненависть и гнев. Я чувствую отвращение к себе. Я знаю, что вы собира­етесь сказать, что это отвращение связано с туалетом, но я не имею в виду отвращение. Я подразумеваю то, что я ненавижу себя, хоть я использую это слово. Я думаю об убийстве, о том, чтобы быть повешенным, о том, чтобы быть повешенным на виселице, и вижу себя с верев­кой на шее над люком, она открывается, и я падаю, и я жду, когда он откроется и жду падения, и жду, когда сло­мается моя шея. Я чувствую, я представляю свое уми­рание. Или, еще, я представляю себя расстрелянным командой стрелков. Я всегда выполнял все, что требо­валось властями, государством, всякими организациями. У меня был нездоровый интерес к повешению и повешенным, меня всегда притягивали люки. Больше меня притягивало поведение, чем расстрел. При повешении возможно много вариантов, они довольно часты, за все это я ненавижу себя».

И снова наступило молчание, а затем я сказал: «Это не ненависть и не отношение ко мне». На это пациент ответил: «Я не уступлю этому, Я не собираюсь уступить вам. Вы пытаетесь убрать что-то из меня. Я не хочу допускать, что в этом есть какое-то удовольствие. У ме­ня такое ощущение, что вы ненавидите саму мысль о моем удовольствии, а я ненавижу это. Меня бесит все это. Я думаю, что вы, в действительности, не терпите ничего, что доставляет мне удовольствие. Вы обвиняете меня, вы злобный, дьявольского характера человек, вы постоянно нападаете на меня. Я должен выдержать, я

– 105 –

должен бороться с вами. Вы насторожены моим гряз­ным характером, мне следует отрицать это и говорить, что всего этого нет. Я должен был бы согласиться, что все было бы ужасно, если бы было».

В этот момент я сказал: «Да, и вы бьете» себя для того, чтобы помешать мне сказать что-нибудь». На это пациент ответил: «Да, и я бы хотел знать, почему по­вешение, почему люк, что-то есть в этом люке и в «туа­летном смущении». Я не хочу, чтобы вы сказали это. Я все еще негодую на вас, и я чувствую, что самобиче­вание — это защита... (пауза). Вы знаете, это смешно, но теперь у меня такое чувство, будто я начинаю анализ, что я, в сущности, неанализирован, и я бы хотел знать, как много времени это займет — впрочем, это все равно».

Я использую этот случай для иллюстрации того, что состояние рассерженности как формы сопротивления, язвительности, анальной злобы, в которой находился пациент, было стартовым моментом для очень важного куска анализа. Мы шли от язвительной злобы к фанта­зиям о повешении, которая затем привела к туалетным фантазиям, и, обратно, к проекции анальной враждеб­ности ко мне. Последующие месяцы анализа открыли много важных истерических детерминант. Ключом ко всему этому, однако, было анальное качество его со­противления, способ, которым он рассердился на том частном сеансе. Осознавая, что язвительность и вызы­вающее поведение типичны для анальной фазы пове­дения либидозного развития, он понял, что ощущение того, что он завяз, не хочет продуцировать, сжимает челюсти, его садистские и мазохистские фантазии из­биения, стыд также являются элементами анальной фазы. Это было решающим в работе с сопротивлением в том сеансе и далее.

Точно так же, как приведенное выше сопротивление, можно классифицировать другие сопротивления как свойственные анальной фазе, как фаллические, латент­ные и юношеские сопротивления. Ключ может быть найден в инстинктивном характере сопротивления или объектных отношениях, или чертах характера, которые находятся на переднем плане, или посредством частной формы сопротивления, тревожности или отношения, или вторжение определенного симптома. Таким образом, в примере, приведенном выше, мы можем перечислить

– 106 –

следующее: злобу, вызывающее поведение, упрямство, стыд, садомазохизм, хорошую память, утаивание, за­метную противоречивость и навязчивые обвинения — все, что типично для анальной фазы. Это утверждение не означает отрицания существования гетерогенных со­противлений.

Следует подчеркнуть, что форма и тип сопротивления пациента изменяются в ходе курса анализа. Присутст­вуют как регрессия, так и прогресс, так что каждый пациент демонстрирует изобилие различных сопротив­лений. В случае, приведенном выше, большой период анализа был посвящен прорыву фаллических побужде­ний и тревог, где внизу лежали вина от мастурбации, инцестозные фантазии и страх кастрации. Длительный период депрессии и оральных сопротивлений проявился в виде пассивности, интроекции и идентификаций, фан­тазий самоубийства, скоротечных пагубных привычек, потере аппетита и повышении чувства голода, слезли­вости, фантазии избавления и т. д.