Атрибуция ответственности
При межличностном общении простой констатации причин действий, их результатов и последствий, как правило, оказывается недостаточно, приходится также определять степень ответственности. Констатацию причин ни в коем случае нельзя отождествлять с определением ответственности. Например, родители несут ответственность за ущерб, причиненный их ребенком школе, хотя они сами и не являются непосредственной причиной нанесенного ущерба. Вместе с тем человек, являясь непосредственной причиной ущерба или преступления, может и не нести ответственности за это с правовой точки зрения: например, если действие было совершено в невменяемом состоянии (правовой термин «невменяемый» в более широком смысле означает того, кому нельзя атрибутировать содеянное) или если
человека насильно заставляли совершить такое действие. Подобные необычные основания действия влекут за собой снятие ответственности независимо от констатации причин.
В многочисленных правовых нормах сложные связи между констатацией причин и определением меры ответственности регулируются с позиций юридической ответственности. От юридической ответственности следует отличать ответственность моральную, основывающуюся на личных и социальных (или групповых) убеждениях. В данном случае мы ограничимся рассмотрением результатов психологических исследований атрибуции ответственности.
При констатации причин речь идет только о том, может ли и в какой степени личность или личностный фактор рассматриваться как необходимая/достаточная или дополнительная причина какого-либо эффекта. При определении ответственности личности причины (каузальность) анализируются по трем параметрам (Heider, 1958, р. 113): 1) непосредственность (локальная близость) — оиосре-дованность (удаленность), 2) возможность предвидеть исход, 3) преднамеренность (интенциональность) совершенных поступков. Если последствия действия не только можно было предусмотреть, но они и были предусмотрены при совершении действия, то действующему субъекту приписывается соответствующая интенция (Irwin, 1971). В случаях, не вызывающих сомнения, ответственность приписывается индивиду, который считается непосредственной причиной данного следствия икоторый, предвидя это следствие, тем не менее совершил свое действие. Однако при отсутствии какого-либо из трех параметров ответственность также может быть определена. Например, если человек нанес ущерб непреднамеренно, т. е. не предусмотрел его, хотя это можно было предвидеть, то ему вменяется в вину халатность и он привлекается к юридической ответственности.
Теперь мы обратимся к рассмотрению того, как можно применить теорию атрибуции к анализу решений в уголовном праве. В качестве примера возьмем обстоятельства, принимаемые в расчет при решении о досрочном освобождении из заключения (Carroll, 1978; Carroll, Payne, 1976,1977). Изучение опыта работы комиссий, принимающих решения о досрочном освобождении, показало, что в этом случае самым тщательным образом взвешиваются два момента: оценка и ожидание. С одной стороны, тяжесть наказания должна соответствовать тяжести преступления, что идолжен отражать приговор суда о мере наказания и минимальном сроке заключения. С другой — при условном наказании и досрочном освобождении необходимо снизить риск рецидива. При определении наказания и риска решающую роль могут сыграть самые различные каузальные факторы. Подобно тому как это имеет место в случае деятельности достижения, для оценки (наказание) определяющим оказался параметр локализации, а для ожидания (риск) — параметр стабильности.
Тяжесть преступления определяет в основном меру ответственности: суровое наказание считается тем справедливее, чем в большей степей преступление приписывается внутренним (контролируемым) факторам, таким как характер или злобные намерения, и чем в меньшей — внешним (неконтролируемым) факторам, таким как плохое материальное положение, неблагоприятные условия, среда. Вместе с тем риск рецидива тем выше, чем стабильнее были причины поступка. Так,
атрибуция в отношении установленных и плохо контролируемых свойств личности или и отношении неблагоприятной и неподдающейся изменению среды влечет за собой незначительное наказание и высокий риск. Напротив, атрибуция в отношении недостаточности усилий по уклонению от преступных действий влечет за собой суровое наказание и незначительный риск рецидива. Кодирование протоколов заседаний подобных комиссий показало, что содержание большей части всех осуществляемых каузальных атрибуций связано с внутренними стабильными факторами. Это свидетельствует о наличии «фундаментальной ошибки атрибуции» (объяснение с первого взгляда) и плохо соотносится с предполагаемой условным наказанием идеей приобщения к жизни в обществе.
В дальнейшем мы займемся анализом той части приписываемой ответственности, которая остается вне сферы рассмотрения при определении юридической ответственности, а именно анализом индивидуальных различий в ее оценках и, кроме того, общей тенденции видеть вину там, где с рациональной точки зрения вина отсутствует. При обсуждении индивидуальныхразличий необходимо учитывать выводы исследований по психологии личности и развития. Так, де Чармс (deCharms, 1968) установил, что индивиды, уже однажды бывшие «виновниками» содеянного, склонны усматривать первопричину результатов действия в личностных факторах, а не в факторах окружения не только по отношению к себе самим, но ик другим людям. Аналогичные данные получили Лоу и Мидуэй (Lowe, Medway, 1976), разделившие своих испытуемых на «личностников» и «ситуационников».
Связанные с этой проблемой возрастные различия выявили Пиаже (Piaget, 1930), и Колберг (Kohlberg, 1969). Согласно Пиаже, маленькие дети строят свое моральное суждение на представлении об «объективной ответственности», когда принимается во внимание только масштаб причиненного ущерба. Дети более старшего возраста начинают учитывать намерение и ситуацию («субъективная ответственность»). При анализе конфликтных в моральном отношении ситуаций (например, муж крадет лекарство, которое может спасти жизнь его жене, поскольку не в состоянии за него заплатить, а аптекарь не хочет продать его дешевле) Колберг выделил несколько различных стадий нравственного развития, которым соответствуют разные принципы справедливости, определяющие атрибуцию ответственности и чувство вины.
В данном случае для нас важнее общая тенденция приписывать ответственность даже тогда, когда рационально это никак не оправдано. Вспомним, что атрибуция делает собственное окружение и будущие события более контролируемыми. Ее предвзятость служит усилению мотивации контроля, о чем говорил даже Келли, который всегда исходил из представления о чисто рациональных принципах обработки информации:
«Цель каузального анализа, функция которого содействовать выживанию вида и индивида,- эффективный контроль... Контролируемые факторы резко выделяются в качестве претендентов на каузальное объяснение. При неоднозначности или сомнениях исход каузального анализа будет смешаться в сторону контролируемых факторов» (Kelley, 1971, р. 22-23).
Мотивация контроля (см.: Burger, 1985, 1987; Wortman, 1976) проявляется в двух ошибках атрибуции, связанных с недостаточной обработкой информации.
Это, во-первых, «фундаментальная ошибка атрибуции» (Ross, 1977), которую иногда еще называют «иллюзорной свободой». Этой ошибке мы обязаны переоценкой субъектной причинности (а значит, и ответственности) по сравнению с оценкой роли окружения и (изменчивых) ситуационных особенностей. Эта тенденция, как показал Бирбрауер (Bierbrauer, 1973, 1975), при самоатрибуции может одержать верх над расхождением в перспективе наблюдения в понимании Джоунса и Нисбетта. Приписывание ответственности окружению (ситуации), а не человеку затрудняет контроль, а «фундаментальная ошибка атрибуции» его облегчает (причем не вполне ясно, насколько эта ошибка обусловлена особенностями переработки информации, а насколько — мотивацией).
Во-вторых, такой ошибкой, благоприятствующей контролю, являются «иллюзорные корреляции»: благодаря им систематически недооценивается возможность случайного возникновения двух событий, если гипотеза об их взаимосвязи кажется вполне правдоподобной (например, гипотеза о том, что детальная прорисовка глаз в тесте «Нарисуй человека» свидетельствует о мании преследования — L. J. Chapman, J. P. Chapman, 1967). «Иллюзорные корреляции» осуществляются в силу того, что они облегчают психологическую обработку информации (Tversky, Kahnemann, 1973), а также в силу того, что существует тенденция игнорировать возможность несвязанности двух событий и не обращать внимания на случайность взаимосвязи.
Дата добавления: 2014-12-22; просмотров: 1921;