Политические и правовые учения России в XX –XXI в.в.

Георгий Валентинович Плеханов(1856—1918) — один из основателей Российской социал-демократической рабочей партии, видный теоретик марксизма.

Плеханов, как и многие другие марксисты, считал социалистическую революцию возможной на той стадии развития капитализма, когда материальное производство достигнет высокого уровня и пролетариат составит большую часть населения.

Вначале Плеханов полагал, что власть пролетариата будет осуществляться посредством прямого народного законодательства; потом он от этой мысли отказался. Много шума вызвало заявление Плеханова на II съезде РСДРП об относительности демократических принципов, которые могут (и должны) быть ограничены ради успеха революции. "Революционный пролетариат, — говорил Плеханов, — мог бы ограничить политические права высших классов подобно тому, как высшие классы ограничивали когда-то его политические права... Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент... то нам следовало бы стремиться сделать его Долгим парламентом; а если бы выборы оказались неудачными, то нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели". Однако такие суждения для Плеханова являются, скорее, исключением, чем правилом; он был сторонником социализма, введенного не по принуждению, а по решению и с согласия большинства народа.

При всей остроте полемики между оппортунистами и центристами им были свойственны некоторые общие политико-правовые идеи.

Во-первых, все они были сторонниками демократии, использования в интересах рабочего класса всеобщего избирательного права, свободной борьбы партий на выборах, свобод слова, печати, собраний, полновластия представительных учреждений, а также развития социального законодательства и активного вмешательства государства в экономику.

Во-вторых, им было свойственно отрицательное отношение к революционному экстремизму. Если, как отмечено, Бернштейн всех вообще революционных марксистов обвинял в бланкизме, в стремлении навязать обществу искусственную программу развития при помощи государственной власти, то Плеханов тот же упрек адресовал Ленину.

Взаимные обвинения в отступлениях от марксизма усилились после октября 1917 г. После разгона Учредительного собрания Каутский написал книгу "Диктатура пролетариата", содержащую резкую критику политики большевиков, противоречащей принципам демократии. Ленин ответил книгой "Пролетарская революция и ренегат Каутский" (1918 г.), в которой пролетарская демократия противопоставлялась так называемой чистой, т.е. буржуазной, демократии.

Вскоре в книге "Терроризм и коммунизм" Каутский утверждал, что принудительное насаждение коммунизма порочит эту идею, ибо социализм — новый, прогрессивный общественный строй — невозможно ввести насильственно, вопреки воле большинства. Каутский сетовал, что Россией правят не рабочие, а новая бюрократия, которая низвела на уровень тени рабочие советы, затруднив новые выборы и исключив из них всякую оппозицию. В результате произвола этой бюрократии, опирающейся на средства насилия, на армию, писал Каутский, "русский коммунизм стал воистину социализмом казармы... Большевизм победил в России, но социализм потерпел там поражение".

Лев Троцкий в книге с таким же названием ("поводом к этой книге, — писал он в предисловии, — послужил ученый пасквиль Каутского того же наименования") доказывал, что революционная диктатура сама в себе находит критерии самопроверки, поскольку в ходе революции не может ставиться задача "статистически измерить группировку направлений". Троцкий подчеркивал, что Маркс не видел противоречия в том, что в 1871 г. Коммуна Парижа пыталась определить волю всей Франции; согласно теории Маркса пролетарская революция совершается в интересах большинства и потому неизбежно становится (в процессе развития) движением большинства. Каутский ответил книгой, содержащей критическую оценку революционных событий в России: "От демократии к государственному рабству. Ответ Троцкому" (Берлин, 1921 г.). "Как истый большевик, Троцкий требует демократии только от противника; впрочем, человечности и приличия большевики тоже требуют обычно только от других, — писал Каутский. — Коммунисты всех стран безгранично возмущаются всяким правительством, которое не предоставляет им полнейшей свободы печати, собраний, союзов и т.д. Но требование такой же свободы в советской республике вызывает у них только насмешку".

Большевики и социал-демократы — интернационалисты делали центристам II Интернационала тот упрек, что оппортунистическая позиция ряда социалистических депутатов побудила их, вопреки решениям II Интернационала, голосовать за военные кредиты в начале мировой войны (август 1914 г.).

Самостоятельным течением марксизма является большевизм, основателем и вождем которого был Владимир Ильич Ульянов (Ленин)(1870—1924). "Большевизм, — писал Ленин, — существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года".

Основная идея большевизма — идея "партии нового типа", централизованной организации профессиональных революционеров, стремящейся стать правящей партией, осуществляющей марксистскую программу строительства социализма и коммунизма. Обоснование необходимости такой партии в том, что только она способна познать и постичь подлинные интересы рабочего класса.

В работе "Что делать?" (1901—1902 гг.) Ленин называл глубоко справедливыми и важными рассуждения Каутского о неспособности пролетариата выработать социалистическое сознание, научно выражающее его классовые интересы. Носителем науки является не пролетариат, подчеркивал Каутский, а буржуазная интеллигенция, обучающая социализму выдающихся по своему умственному развитию пролетариев, которые затем вносят социализм в классовую борьбу пролетариата.

Без помощи теоретиков (из буржуазной интеллигенции) пролетариат не способен познать свои собственные интересы и не знает, за что ему надо бороться. Его повседневная (стихийная) борьба за повышение заработной платы, улучшение условий труда и жизни не устраняет подчинения труда капиталу. Между тем, уверял Ленин, "основной экономический интерес пролетариата может быть удовлетворен только посредством политической революции, заменяющей диктатуру буржуазии диктатурой пролетариата".

Российская социал-демократия, утверждал Ленин, должна направить рабочее движение на путь политической борьбы. Для этого в России должна быть создана конспиративная централизованная организация профессиональных революционеров, стремящаяся к руководству всеми кружками, союзами, объединениями рабочего класса. "Дайте нам организацию революционеров, — писал Ленин, — и мы перевернем Россию!"

Борьба Ленина и его сторонников за создание такой партии породила в российской социал-демократии раскол на большевиков и меньшевиков. На работу Ленина "Что делать?" Плеханов отозвался работой "Чего не делать", в которой упрекал Ленина и его сторонников за бланкизм, за подражание народнику Ткачеву.

Политико-правовая идеология меньшевиков в основном тождественна идеологии Каутского и других социал-демократов Западной Европы. Их объединяла мысль, что социалистическая революция возможна лишь в странах с достаточно высоким уровнем развития производства и многочисленным рабочим классом. К таким странам Россия начала XX в., что очевидно, не относилась.

Поначалу основные теоретические и организационные усилия Ленина были направлены на создание и обоснование партии нового типа. Партия большевиков, по выражению Ленина, это "ум, честь и совесть нашей эпохи". В период первой русской революции (1905— 1907 гг.) Ленин доказывал, что под руководством партии большевиков буржуазная революция в России будет перерастать в социалистическую: "Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути". Позже теоретические усилия Ленина сосредоточились на обосновании свержения империализма (монополистического капитализма) в самое ближайшее время. Империализм, писал Ленин, — это такое состояние капитализма, когда он, выполнив все для него возможное, поворачивает к упадку; "империализм есть канун социальной революции пролетариата".

К специальному исследованию теоретических проблем государства Ленин приступил в эмиграции в 1916г., составив конспект ряда работ Маркса и Энгельса (так называемая "Синяя тетрадь", или "Марксизм о государстве"). На основе этого конспекта была подготовлена и издана в 1918г. книга "Государство и революция". Проблемы государства занимают важное место в "Апрельских тезисах", в статье "Удержат ли большевики государственную власть?" и других работах весны — лета 1917г. Главное внимание Ленин обращал на такие проблемы, как обоснование насильственной революции, критика парламентаризма, необходимость слома старой государственной машины, создание Республики Советов (республики типа Парижской коммуны), сосредоточение управления всем народным хозяйством в руках "одного всенародного, государственного "синдиката", строжайший контроль со стороны государства над мерой труда и мерой потребления. "Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы". Ленин писал об использовании созданного капитализмом учетно-регистрационного аппарата трестов, монополий, банков.

Упрощение капитализмом учета и контроля до простых операций, доступных грамотному человеку, входит в число условий отмирания государства. В работах этого периода Ленин обосновывал уничтожение (взрыв, отмену) государства в связи со строительством социализма и коммунизма. "При социализме все будут управлять по очереди и быстро привыкнут к тому, чтобы никто не управлял". Поэтому пролетарское государство — "полугосударство", отмирающее государство, "неполитическое государство", "уже не есть собственно государство". Ленин писал о замене постоянной армии всеобщим вооружением народа, об осуществлении управления без особого аппарата.

Практика государственного строительства после прихода большевиков к власти не подтвердила многих идей, высказанных в предшествующий этому период. Вместо отмирания государства, замены его Советами и организацией вооруженных рабочих создавался строго централизованный аппарат управления, состоящий из многочисленных профессиональных служащих. Вскоре была создана и постоянная армия.

Пересмотр ряда прежних своих теоретических положений Ленин объяснял обострением классовой борьбы: "Нам пришлось осуществлять диктатуру в самой ее суровой форме".

В послеоктябрьских трудах понятию диктатуры уделяется повышенное внимание. "Научное понятие диктатуры, — писал Ленин, — означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, Никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть". Второе издание книги "Государство и революция" (1919 г.) дополнено разделом, подчеркивающим значение идеи диктатуры пролетариата в теоретическом наследии Маркса.

Важным условием диктатуры пролетариата в России, где рабочий класс был очень малочислен, Ленин считал партийное руководство: "Диктатура пролетариата невозможна иначе, как через коммунистическую партию". Руководящее положение коммунистической партии большевиков он называл основой Советской Конституции — юридической и фактической. "Ни один важный политический или организационный вопрос, — утверждал Ленин, — не решается ни одним государственным учреждением в нашей республике без руководящих указаний ЦК партии".

В работах Ленина немало суждений о демократии, но суждения эти, обычно высказанные в полемике, часто имели декларативный, лозунговый характер: "Пролетарская демократия в миллион раз — подчеркивал Ленин, — демократичнее всякой буржуазной демократии; Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики".

В условиях, когда Советы рассматривались лишь как "приводные ремни от партии к массам", Советская власть была номинальной. Даже в решениях РКП(б) резонно подчеркивалось, что Советы стали органами только агитации и пропаганды, и намечалась "политика оживления Советов". Партийно-административная диктатура не дала Советам проявить себя как органы власти. Не случайно весной 1921 г. последний клич гибнущей в Кронштадте российской социальной демократии был: "Власть не партиям, а Советам!"

Ленин видел, что не все первоначальные теоретические замыслы государственного строительства адекватно воплощаются в практике; некоторые явления и процессы его явно тревожили: "Коммунисты стали бюрократами. Если что нас погубит, то это".

Развитие партийно-административной системы, опирающейся на насилие, закономерно привело к декларативности демократических положений, провозглашавшихся марксизмом и ленинизмом, вопиющему противоречию практики и теории, высшим выражением которого явился сталинизм.

Политико-правовые идеи русской эмиграции. Российская эмиграция, начавшаяся после Октябрьской революции 1917 г., носила в основном политический характер. Продолжилась эмиграция (как правило, в нелегальной форме) и после установления Советской власти. Кроме того, летом 1922 г. по указанию В. И. Ленина были составлены списки на высылку из страны без права возвращения около 200 представителей российской интеллигенции. Среди эмигрантов было много известных юристов: Н.А. Бердяев, И. А. Ильин, С. Н. Булгаков, С. Н. Гессен, П. Б. Струве, С. Л. Франк, Г. К. Гинс, Н. В. Устрялов, И. М. Тютрюмов, В. И. Синайский и др. Русская эмиграция распространилась по всем континентам, но ее политико-правовая жизнь была в основном сосредоточена в нескольких европейский столицах - Берлине, Париже, Праге, Белграде, Варшаве, Софии. В Азии таким центром являлся Харбин.

Российская интеллигенция из среды эмигрантов занимались по преимуществу литературно-издательской и преподавательской деятельностью. В 1920-30-е гг. было основано около 30-ти российских эмигрантских учебных заведений, осуществлявших деятельность в сфере высшего профессионального образования. По оценкам в этих учебных заведениях обучалось около 10 тыс. студентов. Если говорить о высшем юридическом образовании, то можно упомянуть о созданных в те годы Юридическом факультете (Харбин), Русском юридическом факультете при Парижском университете, юридическом факультете Русского университета (Прага) и ряде других.

Наиболее популярным видом печатной продукции эмиграции была периодика. В 1925 г. за границей зарегистрировано 364 периодических издания на русском языке. Ряд из них имел правовую тематику: журналы «Закон и суд» (Рига), «Право и хозяйство» (Париж), «Известия юридического факультета» (Харбин) и др.

Политические и правовые взгляды русских религиозных философов. С. Н. Булгаков. Н. А. Бердяев. Булгаков Сергей Николаевич(1871–1944 гг.), философ, богослов, экономист, родился в семье священника, учился в духовной семинарии. Во время учебы серьезно увлекся марксизмом. В 1896 г. окончил юридический факультет Московского университета и уехал в Германию, где занимался политэкономией. Под воздействием чтения русских религиозных мыслителей он снова обретает религиозную веру. Он стал одним из основных участников сборника «Проблемы идеализма» (1902), где впервые объединились ведущие представители религиозно-философского движения. В 1903 г. Булгаков опубликовал сборник своих статей «От марксизма к идеализму». В 1906–1918 гг. Булгаков – профессор политэкономии Московского университета. В 1906 г. он был избран депутатом во II Государственную думу. В 1909 г. в сборнике «Вехи» опубликовал статью «Героизм и подвижничество». В 1918 г. Булгаков принимает священнический сан, а в 1919 переезжает в Крым, где преподает политэкономию и богословие.

Основные произведения:К области политэкономии относятся следующие его работы: «О рынках при капиталистическом производстве» (1896), «Что такое трудовая ценность», «К вопросу об эволюции земледелия» (1897) и др.

Правовые взгляды Булгакова изложены в статье «О социальном идеале» (сборник «От марксизма к идеализму», 1903).

Основные идеи.Он отвергает в корне как фальшивое мировоззрение ту позицию, которая отрицает роль правовых гарантий и которая столь характерна для «старых славянофилов». В марксизме он видит «попытку отрывать мораль от социальной политики, принеся первую в жертву последней». Его осуждению подверглось также византийско-монашеское понимание соотношения политик и морали в учении (Льва Толстого). В последнем Булгаков усмотрел тенденцию ограничивать лишь «отрицательными заповедями неучастия во зле, без положительного требования борьбы со злом», что естественно сближает это учение с таким же «социально-политическим нигилизмом» византийско-монашеской доктрины.

Право. В истолковании природы права Булгаков движется в русле идей и конструкций Вл. Соловьева: высшей нормой личной морали является заповедь любви к ближнему. «Применено в качестве критерия социальной политики, это начало превращается в требование справедливости, признание за каждым его прав. ...Любовь к ближнему просто как человеку предполагает равное отношение ко всякой человеческой личности, чуждое всякого произвольного оказываемого предпочтения одному перед другим... Спор о социальных идеях есть не что иное, как спор о справедливости и правильном понимании ее требований...»

Формула справедливости: каждому – свое. Тем самым за каждой личностью признается «сфера его исключительного права и господства». Естественное право – это «правовое и социальное долженствование, это те идеальные нормы, которых в реальной действительности нет, но которые должны быть и во имя своего объективного долженствования отрицают действующее право и существующий уклад жизни. Критика права и социальных институтов есть неотъемлемая и неустранимая потребность человека, без этого остановилась бы и замерла общественная жизнь».

Естественное право как идеальная и абсолютная норма для оценки положительного права сводится, по Булгакову, к нескольким морально-правовым аксиомам. Первая из них касается равенства людей. «Люди равны между собой как нравственные личности; человеческое достоинство, святейшее из званий человека, равняет всех между собой. Человек для человека должен представлять собой абсолютную ценность; человеческая личность есть нечто непроницаемое и самодовлеющее, микрокосм».

При этом идея равенства людей необходимо, как считает Булгаков, включает в себя идею свободы как норму человеческих отношений и идеал общественного устройства. Право есть свобода, обусловленная равенством. В этом основном определении права индивидуалистическое начало свободы неразрывно связано с общественным началом равенства, так что можно сказать, что право есть не что иное, как синтез свободы и равенства. Понятие личности свободы и равенства составляет сущность так называемого естественного права.

Требованием свободы никак не отрицается зависимость личности: «Зависимость от государства представляется нам политическим гнетом не как таковая, не потому, что вообще существует государство со своими требованиями, а лишь в тех пунктах, где эти требования противоречат нашему нравственному чувству, не могут бы и приняты и исполнены свободно, без принуждения. Нам не кажется, например, нарушением свободы запрещение красть или убивать; получая полную санкцию со стороны нравственного сознания, эти требования государства исполняются нами свободно. Напротив, ограничения частно- и публично-правового характера, которые встречают решительное осуждение со стороны нашего нравственного сознания (как ограничение свободы личности, совести, слова и т.д.), испытываются как политический гнет». Идеал политической свободы заключается поэтому не в уничтожении государства (такова теория анархизма), а в преобразовании его в соответствии с требованиями нравственного сознания.

Принимая на себя задачу защиты свободы личности, общественная организация может осуществлять ее только энергичным поддержанием правового порядка против посягательств на него произвольных действий и поступков отдельных личностей. Отграничить точно и бесспорно, где кончается общество и государство и где начинается область неприкосновенных прав личности, не возможно даже в теории. В истории эта граница постоянно пере двигается то в одну, то в другую сторону, она постоянно отыскивается заново под влиянием меняющихся исторических условий. «Благодаря этому антиноминизму постоянно существует глухая борьба личности с обществом, и она всегда может вспыхнуть, перейдя в открытое неповиновение с одной стороны или насильственные действия – с другой. В силу этого антиномизма даже самое идеальное общественное устройство может иметь лишь неустойчивое равновесие».

Бердяев Николай Александрович (1874-1948 гг.) родился в Киеве в аристократической семье, учился в Киевском кадетском корпусе. С 1894 г. - студент естественного отделения физико-математического факультета Киевского университета, однако через год перевелся на юридический факультет. В студенческие годы приобщился к марксизму, член "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". В 1898 г. арестован, исключен из университета и приговорен к ссылке: в 1900-1902 гг. находился в Вологде. В дальнейшем (примерно с 1903) переходит на позиции либерализма. В этот же период формируется его религиозное мировоззрение. Печатался в сборниках «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909) и др. Восторженно приветствовал свержение самодержавия, но к Октябрьской революции отнесся отрицательно. В 1918 г. был вице-председателем Всероссийского союза писателей. Преподавал этику слова в Государственном институте слова. В конце 1918 - нач.1919 работал в Главархиве. Избран профессором Московского университета. В 1922 выслан из России. В 1922-24 в Берлине, преподаватель Русского научного института. С 1924 – во Франции, занимался философией, издательской деятельностью. Во время 2-й мировой войны выступал в поддержку СССР. В 1947 избран почетным доктором теологии Кембриджского университета. Скончался в 1948 г. в местечке Кламар недалеко от Парижа.

Произведения: около 40 книг и около 500 статей. Наиболее полно его политические воззрения представлены в работах «Судьба России», «Философия свободы», «Царство духа и царство Кесаря».

Бердяев принадлежал к легальным марксистам, а затем был сторонником теории этического социализма. Этический социализм – система взглядов, обосновывающая социалистический идеал, исходя из нравственных принципов. Выдвинута представителями неокантианства в конце XIX - нач. XX вв. Трактует социализм как этический идеал, опирающийся на основные гуманитарные ценности (свобода, справедливость, равенство и др.) и утверждающийся в результате нравственной эволюции и самоусовершенствования людей.

Центральная идея политико-правового учения Бердяева – примат личности и ее свободы: «Нужно утверждать относительные формы, дающие максимум возможной свободы и достоинства личности, и примат права над государством».

Государство. Бердяев считал, что существование государства необходимо, и относился к нему, как, к своего рода, злу, но злу необходимому, т.к. именно государство «призвано упорядочивать общественную жизнь». «Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад».

Происхождение государства. Государство, по его мнению, имеет одинаково человеческое, субъективно-произвольное и божественное происхождение, и при этом Бердяев отвергал теории общественного договора и классового (экономического) происхождения государства.

Форма государства. Как юрист он критиковал универсальные политические формы. Он писал о том, что диктатура, в каких бы формах она не выступала (буржуазная или социалистическая), неизбежно вырождается в тоталитарные режимы.

Формирование русского государства. Его основу составляют природная, языческая стихия и аскетически-монашеское православие.

Бердяев выделял в русской истории «пять разных Россий»: киевскую, татарского периода, московскую, петровскую (императорскую) и новую советскую Россию. Эти России, сменяя друг друга, вместе с тем накладывались друг на друга, не образуя органического единства и преемственности. Каждый переход от одного периода к другому сопровождался ломкой, энергичными мерами по отрицанию и разрушению отвергаемого прошлого. Бердяев считал, что Россия в результате революции перешла от средневековья, минуя пути новой истории (капитализм) к новому царству, обратному теократии. Но это государство деспотическое и бюрократическое, с сильной тоталитарной властью. Он писал, что социалистическое государство есть единственный в мире тип тоталитарного государства, основанный на диктатуре миросозерцания.

Право. Бердяев отвергал естественное право, предпочитая ему право историческое. А к абсолютным, неотчуждаемым правам, которые являются духовными, а не естественными, и идут от Бога, общества или государства, а не от природы, он относил свободу духа, свободу совести, мысли и слова. Естественным для каждой нации он считал стремление к образованию и укреплению своего государства. Право народа на революцию против омертвевшей государственности он также относил к естественным правам. Эти неотчуждаемые права он называл также «идеальным правом».

Отношение Бердяева к позитивному праву столь же негативное, как и к государству. Позитивное право (принуждающий закон) трактуется им как орудие государства, как фактическое выражение его неограниченной власти.

Бердяев полагал, что все политическое устройство этого мира рассчитано на среднего, ординарного человека, в котором нет ничего творческого, поэтому ему необходимы ориентиры в этой жизни. Одним из таких ориентиров является право, так как оно охраняет свободу человека от злой воли, как отдельных людей, так и государства. В основании права должен лежать закон, так как именно он изобличает человеческий грех, возможность преступлений.

И. А. Ильин - представитель неомонархизма. Ильин Иван Александрович (1883-1954 гг.) родился в Москве в дворянской семье. Закончил гимназию с золотой медалью, получив классическое образование, в частности знание латинского, греческого, церковнославянского и немецкого языков. После окончания в 1906 юридического факультета Московского университета (ученик П. И. Новгородцева), работал там же. В 1910-1912 гг. стажировался в Германии, Франции и Италии. С 1909 – приват-доцент, с 1918 – профессор Московского университета. Активный противник большевизма он неоднократно арестовывался и в 1922 был выслан из Советской России. Один из главных идеологов белого движения русской эмиграции. В 1922-1938 в Германии. Участвовал в организации Русского научного института в Берлине, занимал там должность профессора, читал лекции о русской культуре и истории в различных европейских странах. После прихода к власти национал-социалистов в 1934 последовало увольнение из института, а также запрет на занятие публицистической и преподавательской деятельностью. В 1938 Ильину удалось эмигрировать в Швейцарию. Поселившись в пригороде Цюриха, он продолжал научную деятельность до конца своих дней.

Основные произведения: «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», «О сопротивлении злу силою», «О монархии и республике», «О сущности правосознания» и др.

Правосознание. В соответствии с воззрениями Ильина источником государства и права является правосознание. Правосознание – это не только знание и «переживание» положительного права», оно включает в себя и «основные функции душевной жизни»: волю (а именно духовно воспитанную волю), чувство, воображение и все «культурные и хозяйственные отправления человеческой души».

Право. Ильин подразделял право на естественное и положительное.

Основу естественного права он определял как «достойную, внутренне- самостоятельную и внешне-свободную жизнь множества индивидуальных духов, составляющих человечество». Оно включает в себя не только то «чтобы не погибнуть», но и право на образовании, на «развитие души».

Естественное право - основа всякого положительного права. Связано это с утверждением его духовной природы, которую раскрывают три «аксиомы правосознания», лежащее в основе правовой жизни любого народа: «закон духовного достоинства», «закон автономии» (гражданин как внутренне свободный волевой центр, истинный субъект права) и «закон взаимного признания» и доверия, связывающий граждан между собой и с государственной властью.

Государство. С понятиями права и правосознания связано и понятие государства. Высшая цель государства – состоит в «ограждении и организации духовной жизни людей». Государство - «духовная и правовая община», укорененная в «живом правосознании» граждан, соединяет в себе черты «корпорации», основанной на принципах осознанной солидарности и самоуправления (республиканское начало) и черты «учреждения», основанного на принципе «властной опеки» (монархическое начало). Ильин считал, что России еще предстоит найти конкретное сочетание этих принципов. И это сочетание (республиканское и монархическое начала) должно соответствовать ее национальным и историческим особенностям. Для современной ему России наиболее подходящей формой, по его мнению, могла быть монархия.

Согласно Ильину, правильные пути, ведущие к национальному возрождению России следующие: монархическое правосознание, духовный национализм, российская государственность, частная собственность, новый управляющий слой, новый русский духовный характер и духовная культура.

Форма государства. Ильин традиционно различает монархию (неограниченная и конституционная) и республику (демократическая, олигархическая и аристократическая). Признаки монархии: власть наследственная, осуществление власти пожизненное, отсутствие ответственности монарха за свои действия. Признаки республики: выборность власти, формальная ответственность ее носителей за свои действия.

Ученый выделял и анализировал правовое, тоталитарное государство, а также такие виды государственного режима как авторитаризм и демократия. В основе правового государства – признание человеческой личности: духовной, свободной, правомочной, управляющей собой в душе и в делах и основанной на лояльном правосознании. Тоталитарный режим он понимал как строй, при котором осуществляется принудительное и всеобъемлющее регулирование жизни граждан. Его сущность не столько в особой форме государственного устройства (демократическая, республиканская или авторитарная), сколько во всеохватывающем объеме управления. Этот режим поддерживается не законами, а партийными указами, распоряжениями, инструкциями. Тоталитарные режимы могут быть левыми (коммунистическими) и правыми (фашистскими).

Ильин негативно относился к традиционной западной демократии, видя в ней угрозу перехода к тоталитаризму. Предпочтение он отдавал авторитарному режиму, считая, что при авторитаризме правящая аристократическая элита, твердой рукой ведущая народ по пути свободы и права, является надежной гарантией против наступления тоталитаризма.

Государственно-правовая доктрина евразийства Н. Н. Алексеева. Алексеев Николай Николаевич(1879–1964 гг.), правовед и философ, разработал евразийскую концепцию государства и права. В 1899 г. за революционную деятельность студент юридического факультета Московского университета был исключен из университета и приговорен к шестимесячному тюремному заключению. После освобождения Алексеев уехал за границу, где продолжил свое образование в Дрезденском университете. В 1906 г. он вернулся на родину, с отличием окончил юридический факультет и остался на кафедре философии права Московского университета. С 1908 по 1910 г. Алексеев стажируется за границей в Берлине, Гейдельберге и Париже. После возвращения (в 1911 г.) защищает магистерскую диссертацию по теме «Науки общественные и естественные в историческом взаимоотношении их методов». После Февральской революции активно сотрудничает с Временным правительством, принимает участие в подготовке Учредительного собрания. В годы Гражданской войны Алексеев – активный участник Белого движения. После поражения генерала Врангеля он вынужден был эмигрировать за границу

Основные произведения:Государственно-правовая сторона евразийского учения развита им в работе «На путях к будущей России», статьях «Русский народ и государство», «Евразийцы и государство», «Обязанность и право» и др. Обоснование своей концепции Алексеев подыскивал в русской истории, параллельно утверждая свое, евразийское, ее понимание. «Вся наша история и есть прежде всего борьба с Азией, приспособление к Азии и ассимиляция Азии».

Государство и право. В идеологической сфере его воззрения выразились в устойчивом убеждении о наличии двух различных типов культур: восточной и западной. Анализируя различные виды правоотношений, Алексеев пришел к выводу, что их необходимо разделить на два вида: органические и внешние, механические. Последние наиболее характерны для правовых культур государств Западной Европы, что связано с определенным и вполне конкретным правопониманием и правовой психологией западных народов. Здесь индивид понимается в качестве самодостаточной и самоизолированной единицы, чьи отношения с себе подобными строятся на условии, договоре. Право в этом случае рационализируется и утрачивает органическую связь с нравственностью и нравственным идеалом. Напротив, в органических отношениях традиционных культур Востока, где превалирует нравственное начало, речь идет о праве как способе достижения социальной справедливости, социальной правды.

Алексеев считает, что западная государственность, где все построено на демократии и партийной борьбе, есть путь не только не единственно возможный, но и глубоко порочный. Здесь, по его мнению, доминирует эгоцентризм голосующего корпуса взрослых граждан, который, будучи неорганизованный внешней силой политических партий, сам по себе не способен провести ни одного голосования. В результате современная демократия представляет собой олигархию части голосующего населения, не умеющего вместе с тем ничем управлять. На смену ему должно прийти государство идеократическое, или, иначе, государство стабилизированного общественного мнения, центральным элементом которого является нация как совокупность исторических поколений, носитель конкретной культуры. Русский народ, считал Алексеев, имеет какую-то свою собственную интуицию политического мира, отличную от воззрений западных народов и в то же время не вполне сходную с воззрениями народов чисто восточных. У России – особое лицо, и это факт, с которым необходимо считаться, если «мы говорим о русской государственности и путях ее будущего развития».

Идеальная форма государства. Конструируя идеальную модель будущего евразийского государства, Алексеев стремился исходить из реального состояния России после большевистской революции. Освобождение России от коммунизма, считал Алексеев, будет не полным отрицанием Советского государства, а дальнейшим развитием содержащихся в нем положительных элементов, соединенных с еще более высокими потенциями государственно-правового развития, заложенными в историческом опыте России. В государственно-правовой доктрине евразийства Алексеев пытался синтезировать различные политические традиции России, начиная со времен Московской Руси и заканчивая Россией советской. Характерной особенностью этой доктрины явилось ее сознательное противопоставление западной либеральной правовой парадигме.

Алексеев считал, что организующим принципом русской государственности выступала идея самодержавной монархии, впервые получившая последовательное обоснование в концепции Иосифа Волоцкого и его последователей (иосифлян) в конце XV – начале XVI в. Иосифлянство развило и отстаивало идею о государстве как о проекции небесного, божественного порядка на земной. Этот взгляд, как считал он, восходил к традициям древневосточного деспотизма. Хотя иосифлянские воззрения были довольно распространены в средневековой России, не следует думать, будто весь народ их разделял. Русская политическая традиция была весьма разнообразна. Альтернативу иосифлянству составляло современное ему нестяжательство – учение Нила Сорского и других заволжских старцев. В нем Алексеев усматривал идею «православной правовой монархии». Еще одним направлением политической мысли была идея диктатуры, воплощенная в сочинениях Ивана Пересветова (сер XVI в.) и политической практике сочинениях Ивана Грозного. Четвертым политическим направлением было казачество. Казацкий идеал, по оценке Алексеева, как раз и возобладал в России в ходе революции 1917 г. Наконец, пятым направлением русской политической традиции были анархические учения некоторых сект русского раскола. Государство, служащее неправой вере, переставало, в сознании людей Московского царства, быть государством и станови лось царством Антихриста. Отсюда отдельные секты пришли к выводу, что государство есть вообще институт дьявольской природы.

Несмотря на различия, все традиционные направления русской политической мысли, по мнению Алексеева, объединялись попыткой сформулировать общественный идеал, основанный на «правде». Это самое «громадное напряжение русского народа в искании политической и социальной правды», составляющее главнейшую черту русской национальной психологии, с особой силой проявилось в российской революции. Она выбросила на поверхность тот идейный «примитив», который русский народ вынашивал и которым духовно жил на протяжении веков.

Когда рухнул старый государственный строй, оказалось, что либеральные идеалы чужды русскому народу. «Русский ум не мирится с тем, что капитализм основной целью хозяйственной деятельности считает не удовлетворение законных потребностей человеческой личности, но исключительно приобретательство и увеличение богатства... Сила советского государства заключается в том, что оно своею целью поставило решительную борьбу с капитализмом, объявило себя, таким образом, некоторым «государством правды» и заставило многих поверить» в это.

В 1917 г., по мнению Алексеева, возобладали: «идея вольницы, идея диктатуры, идея социального устроения на земле на началах коммунизма». В большевизме народ воспринял не новую «интеллигентскую», а старую русскую «правду». Но большевизм добавил и нечто новое, что позволило создать государственный порядок. Большевизм «на место непосредственной казацкой демократии поставил своеобразно построенное народное государство, опирающееся на сочетание диктатуры с народным представительством».

Алексеев был убежден, что большевистский строй обречен на гибель. «Не может быть никакого сомнения, что рано или поздно русский народ придет к полному сознанию, что «правда» советского государства превратилась в «кривду» коммунистической системы». Но победить коммунизм окажется способна только такая политическая сила, которая сумела бы предложить народу иной, не коммунистический и не капиталистический идеал «государства правды».

Алексеев считал, что после падения большевизма возвращение к капитализму может на какое-то время показаться лучшей альтернативой, но даже в этом случае «русский народ примет капиталистическую систему условно, не веря в нее и не считая ее праведной... Русский народ по-прежнему будет бороться с эксплуатацией и рабством во имя человеческой свободы. Но уже не в коммунистических целях и не коммунистическими средствами».

Он также предсказал и возможность распада СССР в результате курса на искусственное «нациестроительство»: «Коммунистическая политика словно всеми силами стремится сделать реальною ту невероятную возможность, что... отдельные, входящие в состав России народы, разрушат и Россию и интернационализм и, так как они сами едва ли способны к самостоятельному государственному бытию, то придет некто третий, не русский и не интернационалист, который и превратит их землю в свою колонию».

Как считал Алексеев, «возобладавшие в 1917 году идеи демократии, диктатуры и социальной справедливости как-то должны остаться и стать основами будущего периода русской истории. Но они должны быть исправлены и преображены. Должны быть освобождены от материализма и преображены в смысле религиозном... Будущее принадлежит православному правовому государству, которое сумеет сочетать твердую власть (начало диктатуры) с народоправством (начало вольницы) и со служением социальной правде». В качестве основной формулы будущей российской государственности Алексеев предложил «Россию с Советами, но без коммунизма».

Важное место в политико-правовой доктрине евразийства заняло обоснование демократического государства (от греч. демос – народ), которое европейцы противопоставили буржуазной демократии. Евразийцы решили считать народом или нацией «не какой-то случайный отбор граждан, удовлетворяющих условиям всеобщею избирательного права, но совокупность исторических поколений, про изошедших, настоящих и будущих, образующих оформленное государством единство культур».

Евразийцы характеризовали свое идеальное государство как идеократическое, отличая его от государства доктринального, каковым является СССР. Доктринальное государство, по их мнению, «руководствуется определенным, стремящимся к совершенной цельности философским или религиозным миросозерцанием, на сильно внушает это миросозерцание гражданам и принуждает их к исповеданию известного рода системы идей всеми доступными государству средствами». В противоположность ему евразийское государство предлагает такую социально-политическую программу, «которая может рассчитывать на всеобщее признание со стороны людей весьма различных философских, научных и религиозных убеждений».

С учениями о демотии и идеократии тесно связана разработка еще одного аспекта политико-правовой доктрины евразийства гарантийного государства. Такое государство, в понятиях евразийцев, «обеспечивает осуществление некоторых постоянных целей и задач... является государством с положительной миссией». Гарантийное государство противопоставлялось государству релятивистическому, то есть не ставящему перед собой никаких положительных задач. К последнему типу принадлежит большинство современных демократий.

Гарантийное государство несет определенные положительные обязательства перед нацией. Права человека им не отрицаются, но они являются лишь пустым звуком, если не подкреплены государственными обязанностями. Последние заключают в себе положительную миссию государства, которая в современном мире может быть сформулирована следующими принципами: государство ставит своею целью освободить людей от жестокостей личной борьбы за существование путем создания максимально развитой материально-технической базы жизни, организации интенсивного производства необходимых благ... создания среднего уровня зажиточной жизни и окончательной ликвидации нищеты и бедности (принцип материальной интенсификации жизни); оно организует соразмерное количество труда прибавочного, весь общественный доход с которого государство обязуется употреблять на культурное строительство, на удовлетворение и развитие духовных потребностей граждан (принцип подчиненной экономики); государство создает максимальное количество культурных и духовных благ, предпочтение и выбор которых предоставляется свободе всех и каждого (принцип положительной свободы); оно стремится к созданию высшей культуры, которая воплощала бы в себе идею общечеловеческого достоинства.

Алексеев разработал евразийское учение о правообязанности как форме органического сочетания права и обязанности, выработанного на русской почве. Строй, проникнутый началом правообязанности, «мог бы быть осуществлен в том случае, если бы ведущий слой государства проникся бы мыслью, что власть его не есть право, а и обязанность; и если в то же время управляемые не были бы простыми объектами власти, не были бы только носителями обязанностей... но и носителями правомочий. При том правомочия эти они не считали бы «правами»... но как... соединенные с свободным усмотрением обязанности по участию в государственной власти».

Государство, по убеждению евразийцев, есть союз мира и правды. Его следует мыслить «как организацию, в которой интересы управляющих и управляемых могут и совпадать. Последнее становится возможным в обществе, которое возникло после социальной революции, в котором старые социальные классы уничтожены и которое приближается к решению проблемы экономической нужды... В таком обществе миссия народа заключается не в организации оппозиции государству, но как раз в обратном – в защите государства от всех враждебных новому строю сил».

Общественно-политические взгляды П. А. Сорокина. Сорокин Питирим Александрович (1889–1968 гг.), русский социолог, юрист и культуролог. В 1906 г. Сорокин вступил в партию социалистов-революционеров и активно участвовал в распространении революционных идей. Был арестован. После освобождения, сдав экстерном экзамены за курс гимназии, он поступил в Психоневрологический институт в Петербурге и стал секретарем М. М. Ковалевского. В 1910 г. перешел на юридический факультет Петербургского университета, став учеником Л.И. Петражицкого Читал лекции по социологии, вел публистическую деятельность. В 1914 г. по окончании университета оставлен при кафедре уголовного права и судопроизводства для подготовки к профессорскому званию. В годы Первой мировой войны выступал как «оборонец», резко критикуя «пораженцев». В 1914 г. был опубликован первый труд ученого по социологии «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали». Решающее влияние на его воззрения оказали идеи О. Конта и Г. Спенсера. В работе «Преступление и кара...» преступность рассматривается как результат принципиальной разнородности и даже «разорванности» системы социальных отношений, несоответствия «шаблонов поведения» различных социальных групп. В перспективе человечество в состоянии решить проблему преступности, перейдя на качественно иной уровень социальной интеграции и согласия.

После Февральской революции Сорокин редактировал газету «Воля народа» (орган правых эсеров), был личным секретарем А. Ф. Керенского, депутатом Учредительного собрания. Преподавал в Петроградском университете, в 1920 г. был избран профессором по кафедре социологии. В апреле 1922 г. защитил диссертацию «Система социологии». В эмиграции Сорокин написал труды, принесшие ему мировое признание, – «Социальная мобильность», «Современная социологическая теория», «Основные черты русской нации в двадцатом столетии» и др. В 1931 г. Сорокин основал социологический факультет в Гарвардском университете и возглавлял его до 1942 г. Среди учеников Сорокина – крупнейшие американские социологи Р. Мертон, Т. Парсонс и др.

Сорокин рассматривал исторический процесс как циклическую смену основных типов культуры, в основе которых – интегрированная сфера ценностей, символов. Утверждая, что современная культура переживает общий кризис, ученый связывал его с развитием материализма и науки и выход видел в развитии религиозной «идеалистической» культуры. Он различал три основных вида социокультурных суперсистем, сменяющих друг друга и охватывающих одновременно много обществ, – идеациональную, идеалистическую и чувственную. В основе каждой суперсистемы лежит господствующая система истин, создающая своеобразное мировоззрение, имеющее свою философию и религию, представления о нравственности и о «святости», свою литературу и искусство, свою экономику и политику.

Своеобразие каждого из предложенных типов культуры воплощается в праве, искусстве, философии, науке, религии, структуре общественных отношений и определенном типе личности. Их радикальное преобразование и смена обычно сопровождаются кризисами, войнами и революциями. Подробно анализируя историю европейской культуры, в том числе и статистическими методами, Сорокин относил к периодам расцвета «чувственной» культуры греко-римскую цивилизацию III–IV вв. н.э., то есть периода ее разложения и упадка, и западную культуру последних пяти веков, с эпохи Возрождения до нашего времени. К идеациональному типу культуры, помимо хорошо знакомого Сорокину русского типа, он относил раннесредневековую культуру христианского Запада (с VI по XIII в.), а к идеалистическому – великую культуру эпохи Возрождения. Кризис современной культуры, лишенной абсолютных идеалов, то есть веры в Бога, и устремленной к чувственному наслаждению и потребительству, П. Сорокин связывал с развитием материалистической идеологии и экспериментальной науки в ущерб духовным ценностям, что довольно четко ощущается многими людьми в сегодняшнем «расколдованном» мире. Будучи человеком верующим, Сорокин видел выход из нынешнего кризиса в неизбежном восстановлении «идеациональной» культуры с ее абсолютными религиозными идеалами. Свое главное пророчество в отношении будущего человечества П. Сорокин сформулировал так: «Мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в наступивших сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, однако, различаем расцвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение – людей будущего».

Как социолог, искавший в фактах общественной жизни объяснения многим явлениям культуры, Сорокин был одним из создателей теорий социальной мобильности и социальной стратификации. Согласно первой в высокоразвитом обществе постоянно происходит движение отдельных людей и групп из одного слоя в другой, с низшего социального уровня в высший, и наоборот. В этом случае говорят о восходящей или нисходящей вертикальной мобильности, однако есть и мобильность горизонтальная, то есть передвижение индивидов на одном и том же социальном уровне, например при смене места жительства или характера работы. Различают также интергенерациональную (между поколениями) и интрагенерациональную (внутри поколения) мобильность. Понятие социальной мобильности характеризует степень цивилизованности, открытости или закрытости, свободы и демократизма того или иного общества и является важным показателем уровня его культуры.

Теория социальной стратификации рассматривает общество не как жесткую и антагонистическую классовую структуру, а как живую систему многочисленных взаимопроникающих общественных слоев, выделяемых по признакам образования, обеспеченности, психологии, бытовых условий, возраста, пола и находящихся в со стоянии не борьбы, а равновесия и сотрудничества.

Политико-правовые воззрения П. Б. Струве. Струве Петр Бернгардович (1870–1944 гг.) – русский экономист, социолог, философ, политический деятель. В студенческие годы он увлекался марксизмом и играл активную роль в марксистских кружках. В 1892–1893 гг. изучал право и социологию в университете Граца (Австрия) под руководством Л. Гумпловича. В 1913 г. Струве защитил в Петербургском университете магистерскую, а в 1917 г. – в Киевском университете докторскую диссертации («Хозяйство и цена»). В 1890-е годы Струве был ведущим теоретиком русского «легального марксизма». Его работа «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» (1894) оказала серьезное влияние на развитие марксизма в России.

В начале 1900-х годов взгляды Струве претерпели эволюцию в сторону либерализма: он участвовал в создании Конституционно демократической партии (кадетов), был избран членом II Государственной думы (1907) от этой партии. Манифест 17 октября 1905 г. Струве характеризовал как «незыблемый краеугольный камень нового государственного строя».

В философском плане Струве эволюционировал к идеализму и религиозной метафизике, принял участие в издании сборников «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918) и работе петербургского Религиозно-философского общества.

Встретив Февральскую революцию с надеждой, Струве быстро понял слабость Временного правительства и необоснованность надежд русских социалистов на скорое торжество социализма, предостерегал от опасности захвата власти левыми силами. Октябрьскую революцию встретил враждебно, объяснив победу большевиков культурной отсталостью страны, политической незрелостью масс. В сборнике «Из глубины» Струве писал: «Русская революция оказалась национальным банкротством и мировым позором... идея социализма как организации хозяйственной жизни, – безразлично, правильна или неправильна эта идея, – вовсе не воспринимается русскими массами; социализм (или коммунизм) мыслится ими только как раздел наличного имущества либо как получение достаточного и равного пайка с наименьшей затратой труда, с минимумом обязательств». Выход из создавшегося положения Струве видел в возрождении национальной идеи как организующей силы при воссоздании государства. Борьбу с большевиками Струве считал главным делом своей жизни. В 1920 г. Струве эмигрировал.

Еще в своей главной книге марксистского периода «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» Струве отрицал необходимость и неизбежность пролетарской революции и неизбежность отмирания государства при будущем общественном строе. Неприятие всяческой революционности и интеллектуальное почтение к государству и государственности характерно для дальнейшего творческого пути Струве

Для Струве «человеческая личность – самая подлинная реальность», более подлинная, более первичная, чем «национальный дух» и чем «государство»: «Ни государство, ни национальный дух не являются сущностями или субстанциями; еще того менее они – субъекты, которые можно было бы противополагать личности и духу индивидуальному». Безусловная автономия личности означает, что личность наделена естественными или абсолютными правами.

Абсолютность естественных прав состоит в том, что они не могут быть отчуждаемы со стороны государства. Государственная власть должна быть ограничена в своих полномочиях, и ограничена именно этими правами личности. Желательно, чтобы естественные права были прописаны в конституции.

Идеальным воплощением такого положения для Струве является государственное устройство США, где гражданин, ссылаясь на свое конституционное право, может подать в суд на любой государственный орган и любое постановление государственного органа может быть по решению суда отменено.

Струве считает, что «оселком и мерилом всей т.н. «внутренней» политики как правительства, так и партий должен служить ответ на вопрос: в какой мере эта политика содействует т.н. «внешнему» могуществу государства?». По мнению Струве, первая русская революция потерпела поражение именно потому, что была направлена не на усиление государственной мощи в соответствии с этим законом, а на ее подрыв.

И все же уже в эмиграции Струве назовет статью «Великая Россия» «исповеданием моей политической веры». Более детальным и конкретным учение Струве о государстве проявляется в примыкающей к «Великой России» статье «Отрывки о государстве». С самого начала он говорит, что перемены в государственной жизни часто объясняют с помощью тех же критериев нравственности и целесообразности, которые относятся и к поведению отдельного человека.

«Разум, интерес, цели отдельных индивидов и рост государства и его могущества могут находится в непримиримом противоречии: Государство во много долговечнее индивида, и с точки зрения индивида и его разума – оно сверхразумно и внеразумно. Это можно выразить так: Государство есть существо мистическое».

Государственный «организм», по Струве, не только разумен, но и сверхразумен, мистичен; его основная историческая функция – упорядочение социальных процессов, установление в обществе своеобразной «культурной дисциплины». Для Струве понимание и признание исключительного значения государства вполне совместимы с либеральными ценностями: сильное государство в сочетании с либеральной идеологией способно обеспечить социально-экономическое и культурное процветание науки.

Список литературы

А) Основная литература

Димитров Н.Н. и др. История политических и правовых учений России. М.: Российская таможенная академия.2012. http://ibooks.ru – Электронно-библиотечная система.

Б) Дополнительная:

Малахов В.П., Михайлова Н.В. История политических и правовых учений: Учебное пособие. Москва: Юнити, 2012. http://ibooks.ru – Электронно-библиотечная система.