Ф.М. Достоевский и К.Н. Леонтьев

Особенностью общественной мысли России данного времени явилось то обстоятельство, что важнейшие философские проблемы разрабатывались не только профессиональными философами, но и рядом выдающихся писателей. Прежде всего, это относится к Ф.М. Достоевскому (1821–1881), от идей которого шли и продолжают идти не только многие отечественные, но и зарубежные мыслители. Его также занимала проблема свободы. Жизнь – это выбор, а Бог дал человеку свободу выбора. Но это не только божественный дар, но и тяжкое бремя человека. Ибо свобода есть свобода выбора между добром и злом.

Наличие в мире добра и зла, полагал писатель, и есть следствие того, что выбирает человек. Зло и добро заключены в самом человеке. И преодолеть зло нужно в самом себе, а не в каких-то внешних обстоятельствах.

Отсюда Достоевский делал еще один важный вывод: нельзя насильственно насаждать добро, ибо добро не может быть без свободы выбора, в этом случае оно неизбежно превратится в зло. Жизнь многократно подтверждала и продолжает подтверждать эту мысль гениального мыслителя.

Творчеству Достоевского оказались созвучными размышления такого сложного философа и писателя как К.Н. Леонтьев (1831–1891), получившего известность в качестве создателя учения положительного, творческого консерватизма. Им выдвинута своеобразная теория развития, согласно которой все в мире от своего появления до гибели проходит три фазы: первая – начальная простота, вторая – цветущая сложность и третья – упрощение и гибель. Высшая фаза – это вторая, когда многообразное общее удерживает в себе системно организованное, богатое по своему содержанию и форме красочное единичное, индивидуальное.

Соответственно рассматривал Леонтьев и человеческую историю, которую понимал как последовательную смену ряда цивилизаций (период жизни – 1000-1200 лет). Они также проходят три стадии, причем самая богатая по содержанию и форме также вторая, под которой подразумевалось государство со сложной внутренней структурой: сословиями, государственными институтами, законами, обычаями, верованиями, народами. Все это разнообразие удерживается в качестве целого внутренней идеей, прежде всего, религией. «Ни конституция, ни семья, ни даже коммунизм, – полагал Леонтьев, – без религии не будут держаться».

Организация есть страдание, говорил философ. Это, конечно же, ущемление каких-то возможностей, добрых и злых. Но оно есть и условие развития, трудного, сквозь препоны, самовыявления составных частей, их закалка и проба на прочность. Организация или, как выражался Леонтьев, «стягивающий деспотизм», не исключает свободы, но дает ей положительное содержание и оказывается залогом рождения ярких и сильных индивидуальностей. «Организация ведь выражается разнообразием в единстве, хотя бы и самом насильственном», – утверждал он, не усматривая непримиримости между стеснением и свободой.

Дезорганизация же, напротив, – безгрешная по части насилия, дорожит отрицательной свободой, нивелирующей ничем не стесненную, ничем не ограниченную личность. Крайность свободы – это крайность индивидуализма, когда лишенная каких-либо уз личность гибнет. Такая свобода, утверждал Леонтьев, ведет к хаосу, произволу и гибели общества. Это и будет третьей, последней стадией.