ПСИХОЛОГИЯ БЕЗРАССУДСТВА

вожностью кажется странным, и надо столкнуться с этим множество раз, чтобы перестать этому удивляться.

Я лечил женщину, страдавшую алкоголизмом. Пока шла очередная сессия, она позитивно откликалась на те­рапию, легко и открыто обсуждая со мной свои пробле­мы. В конце каждой встречи она сообщала, что чувствует себя значительно лучше, но, вернувшись домой после ле­чения, не могла справиться с настойчивым желанием вы­пить спиртного. Другой пациент, значительно продвинув­шийся в процессе терапии, вдруг пережил сильный страх смерти. Раньше его отчаянная борьба за выживание ис­ключала возможность подобной тревожности. Он начал сознательно бояться момента умирания, поскольку почув­ствовал, что ему есть для чего жить. Подобная тревож­ность порождается страхом; пациент боится наказания за положительные чувства. Если тревожность становится слишком сильной, у человека не остается выбора и ему приходится разрушить хорошие чувства.

Тревожность, связанная с позитивным и живым чувствованием, возникает из глубинного чувства обречен­ности. Обычно индивидуум не сознает, что это ощуще-ние порождает он сам, хотя его бессознательное отчая­ние иногда может неожиданно «вспыхнуть» в сознании. Такие чувства быстро вытесняются в интересах выжива­ния, и человек продолжает свою тщетную борьбу. Когда в процессе терапии паттерн самодеструктивного поведе­ния проанализирован, пациент признает, что он заранее предполагал провал. На каком-то уровне сознания он знает, что не может быть успешным, даже не должен быть успешным.

Почему же успешность так пугает, почему успех вызывает такой страх? Пугающий успех — это сексуальное обладание родителем, но для того, чтобы пациент при­шел к такому инсайту, необходима очень долгая аналити­ческая работа. Во-первых, он не сознает, что охватываю­щее его ощущение обреченности — это ужас перед совер­шением инцеста, опасность нарушить строжайшее табу и страх перед жуткими ответными действиями, которые

неизбежно последуют за этим. Защищаясь от этого ужаса, шизоид жертвует правом наслаждаться собственным телом и переживать тепло человеческого контакта. Он чувству­ет, что исключен из человеческого общества, потому что неспособен разделить удовольствие от эротического вле­чения и удовлетворить его. Он пребывает в «психологи­ческом изгнании», и барьером, который отгораживает его, является чувство вины, причем вины не по поводу поло­вого акта (который искушенный человек может рациона­лизировать), а по поводу переживания удовольствия от эротической близости. Половой акт, оторванный от чув­ства, не вызывает эдипова конфликта, поскольку в этом случае тело действует чисто механически. Удовольствие требует, сняв ограничения и вытеснение, принять инцес-туозное влечение. Если эти сексуальные чувства приняты, они интегрируются в личности, и человек обретает спо­собность переносить их на других людей, вступая с ними в зрелые отношения.

Обреченность, «стоящая над душой» шизоидного индивидуума, — это ужас покинутого, оставленного суще­ства или существа, которому суждено быть разрушенным за то, что оно нарушило табу. Чтобы избежать обречен­ности, шизоид вытесняет свои сексуальные чувства и по­кидает тело. Теперь, будучи взрослым человеком, он об­наруживает, что нормальный путь человеческих взаимо­отношений блокировало вытеснение. Итак, защита изо­лирует его, отторгает от человеческого общества и по­вергает в обреченность и страх. Дилемма шизоида со­стоит в том, что он не может продвинуться к удовлетво­ряющим взаимоотношениям из-за ужаса и не может боль­ше оставаться таким, какой он есть, одиноким и изоли­рованным.

Но эдипов конфликт не может оставаться непод­вижным пока существует вытеснение, поскольку оно ни­когда не бывает полным. Сексуальные чувства постоянно стремятся разбить его и вырваться наружу, а страх перед грядущим наказанием никогда не исчезает. Шизоид борет­ся с чувством неизбежной обреченности, которая грозит