Лекция: ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ СОВРЕМЕННОСТИ

1. Характерные черты и разновидности тоталитаризма.

2. Авторитаризм.

3. Демократия: понятие, возникновение, особенности современной демократии.

Однако в современном мире можно выделить пять основных типов режимов:

• западные полиархии

• новые демократии

• восточноазиатские режимы

• исламские режимы

• военные режимы

Западные полиархии

Понятие «западные полиархии» фактически относится к режимам, о кото­рых раньше говорили как о либеральных демократиях или просто демократиях. Это системы, изначальным географическим ареалом которых были Северная Америка, Западная Европа и Австралия. Хантингтон усматривал в этих режимах продукт первых двух «волн» демократизации, из которых первая при­шлась на период между 1828 и 1926 годами и такие страны, как США, Франция и Великобритания, а вторая — на 1943—1962 годы, захватив Западную Германию, Италию, Японию и Индию. Хотя процесс становления этих систем шел через де­мократизацию и либерализацию, термин «полиархия» в данном слу­чае все же представляется более предпочтительным, чем «либеральная демокра­тия», и на то есть две причины. Во-первых, в понятии «либеральная демократия» очень многое скорее от политического идеала, нежели от действительности: так или иначе, в этот термин подчас вкладывается уж очень широкое значение. Во-вторых, говоря «полиархия», мы подразумеваем, что означаемые этим термином системы в чем-то существенно важном пока еще не достигли этого демократичес­кого идеала.

Понятие «полиархия» было введено Далем и Линдбломом в работе «Политика, экономика и благосос­тояние» (1953), а затем было развито Далем в работе «Полиархия: участие и оппозиция» (1971). По мнению этих авторов, полиархические режимы отличаются той или иной комбина­цией двух главных факторов.

1. В них достигнут относительно высокий уровень толерантности к оппозиции, достаточный для того, чтобы общество тем самым могло удерживать власть от поползновений к произволу. На практике это обеспе­чивается состязательной партийной системой, конституционно гарантированными и надежно защищенными гражданскими свободами, энергичным и здоровым граж­данским обществом.

2. Полиархии предоставляют обществу достаточно широкие возможности для участия в политической жизни, — здесь высок уровень полити­ческой активности. Достигается это через четко отработанную избирательную сис­тему, позволяющую гражданам контролировать и, если необходимо, смещать неугодных поли­тиков. Однако и Линдблом (1977), и Даль (1985) признавали тот факт, что полиархии находятся под чрезмерным влиянием больших корпораций. Поэтому сами они иногда предпочитали говорить о «деформированной полиархии».

В этом последнем варианте понятие «полиархия» может быть использовано для описания все более увеличивающегося числа режимов по всему миру. Вообще ка­кие-то полиархические черты присущи всем государствам, практикующим много­партийные выборы. При этом западные полиархии отличаются явно выраженной спецификой — не только представительной демократией и капиталистической эко­номической организацией, но также культурной и идеологической ориентацией, проистекающей из западного либерализма.

Главное в этом на­следии — глубоко укоренившаяся приверженность принципу индивидуализма. Фи­лософия индивидуализма, наиболее характерная для Запада ценность, исходит из уникальности каждого человека и утверждает, что общество должно быть органи­зовано так, чтобы наилучшим образом отвечать интересам и потребностям состав­ляющих его индивидов. На политическую культуру западных полиархий эта фило­софия оказала множественное воздействие. Мы и по сей день видим ее проявления и в том совершенно особом внимании, которое здесь уделяется проблеме прав человека (возможно даже к умалению его обязанностей), и во всеобщей вере в спасительность конкуренции и свободы выбора как в экономике, так и в политике, и в обыкновении с недоверием и опаской относиться ко всякой власти как к воз­можной угрозе свободе индивида.

Однако нельзя сказать, что западные полиархии скроены на один манер. Одни из них тяготеют к централизации и мажоритарному правлению, другие — к фраг­ментации и рассредоточению власти. В этой связи Лиспхарт (1990, 1999) писал о необходимости различать «мажоритарные» и «консенсусные демократии».

Мажоритарные демократии организованы на принципах парламентаризма в соответствии с так называемой вестминстерской моделью.Самый яркий пример здесь — это, конечно же, Великобритания, но многие черты этой модели мы также видим в политических системах Новой Зеландии, Австралии, Канады, Израиля и Индии. Мажоритарные системы обычно ассоциируются с лю­бым или всеми из следующих принципов:

• однопартийным правительством

• неполным разделением власти между исполнительной и законодательной вет­вями

• однопалатным парламентом либо парламентом с ограниченными прерогати­вами верхней палаты

• двухпартийной системой

• электоральной системой одномандатных округов, в которых претенденту до­статочно набрать простое большинство голосов

• унитарным или централизованным правительством

• неписаной или слабокодифицированной конституцией и принципом парла­ментского суверенитета.

В отличие от этой модели другим западным полиархиям присуще рассредоточение власти по всему спектру правительственных и партийных институтов. В США система правления зиждет­ся на строгом распределении власти между ин­ститутами государства, совершенно четко прописанном в соответствующих статьях консти­туции.

В других странах, особенно в конти­нентальной Европе, за конечным политичес­ким консенсусом стоят отношения между партиями — с их переговорами, «торгом» и «дележом власти». В Бельгии, Австрии и Швейцарии получила развитие система согласительной демократии,более всего подходящая для об­ществ с глубокими религиозными, идеологи­ческими, культурными, региональными и другими различиями. Консенсусные или плю­ралистические тенденции часто ассоцииру­ются со следующими принципами:

•коалиционным правительством

•разделением власти между исполнитель­ной и законодательной властью

•парламентом с четко выраженной двух­палатной системой

•многопартийной системой

•пропорциональным представительством

•кодифицированной (писанной) конституцией

Как ни классифицировать политические системы, нужно понимать, что вооб­ще-то каждый полиархический режим, а на самом деле всякий режим вообще, — уникален и потому единичен и исключителен. Американская исключительность,например, во многом идет о того, что у страны не было своего феодализма, но был опыт миграции, расширения границ и устройства поселений. Все это и объясняет нам, почему политическая культура США столь индивидуали­стична, почему (уникальный момент среди западных полиархий) страна продемон­стрировала такой иммунитет в отношении социалистического или любого другого такого же типа. В США также самый высокий среди западных систем уровень религиозности среди населения, и это единственная политическая систе­ма, в которой христианский фундаментализм стал серьезной политической силой.

Еще более сложный случай представляет собой Индия. В культурном, религиозном и философском отношении страну никак невозможно отнести к Западу. В отличие от «раз­витых» полиархий Европы и Северной Америки это преимущественно аграрная страна с уров­нем грамотности, едва превышающем 50% на­селения. Получив независимость в 1947 г., Ин­дия являла собой типичную полиархию, кото­рая достаточно легко пережила даже «чрезвы­чайное положение», введенное Индирой Ганди в конце 1970-х годов. Политическая стабильность Индии, очевидно, объясняется общекастовой политикой Индийского Национального Конгресса и той, можно сказать, «мисти­кой», что всегда окружала династию Неру—Ганди: сегодня, когда обоих этих фак­торов уже нет, Индия эволюционирует, можно полагать, к модели согласительной демократии.

Новые демократии

Новая волна демократизации в мире, согласно Хантингтону, началась в 1994 г. свержением правых правительств в Греции, Португалии и Испании, затем вырази­лась в заметном ослаблении позиций военных диктаторов в Латинской Америке и завершилась, самое главное, крахом коммунизма. Восточноевропейские революции 1989—1991 годов вызвали к жизни процессы демократизации, в ходе которых многое заимствовалось от западной либеральной модели. Главным здесь было вве­дение многопартийных выборов в политике и начало рыночных реформ в эконо­мике.

Можно утверждать, что прежние коммунисти­ческие режимы претерпевают переходный период, который со временем выведет их на модель западных полиархий. На сегодняшний день, однако, эти системы лучше относить к какому-то особому, промежуточному, типу. Прежде всего, нужно сказать, что бремя коммунистического прошлого невозможно изжить, образно говоря, за ночь. Кроме того, сам переходный период в этих странах принес новые проблемы, не имеющие ничего общего с проблемами западных обществ. Эти режимы определяют как новые демократииили полудемократии.

Еще один ряд проблем связан с процессом экономической перестройки. «Шоковая терапия», сопровождавшая по рецептам Международного валютного фонда переход от центрального планирования к свободному капитализму, из-за роста без­работицы и инфляции существенно ухудшила положение многих слоев общества и усилила социальное неравенство. Сравнительно с бурными временами начала 90-х годов темпы экономической либерализации сегодня резко замедлились — во мно­гом из-за отрицательной реакции общества на рыночные реформы, выражающейся и в поддержке коммунистических или националистических по своей окраске партий.

Наконец, еще один круг проблем здесь связан со слабостью государственной влас­ти, особенно заметной перед лицом центробежных сил, в коммунистические вре­мена подавлявшихся. Это видно в повсеместном возрождении эт­нических и национальных противоречий. В 1992 г. перестала существовать Чехосло­вакия, разделившись на Чехию и Словакию. Но наиболее драматичные формы национально-этнический конфликт принял в Югославии, где он вызвал самую настоящую войну между Сербией и Хорватией в 1991 г. и гражданскую вой­ну в Боснии в 1992—1996 годах.

Посткоммунистические режимы, разумеется, тоже неодинаковы. Главные различия здесь пролегают между индустриально развитыми и живущими «позападно­му» странами Центральной Европы — Чехией, Венгрией и Польшей, с одной сто­роны, и более отсталыми «восточными» странами — Румынией, Болгарией, Украиной и в каких-то отношениях Россией. В первой группе рыночные реформы прошли быстро и относи­тельно гладко; во второй они были неполными, шли с большими трениями и, в конце концов, вызвали серьезные политические противоречия.