Темпы роста компьютерной преступности превышают все прогнозы

Согласно исследованиям, проведенным Дэвидом Картером, внештатным сотрудником университета штата Мичиган, 98,6 процента фирм США становятся жертвами компьютерных преступлений, причем более 43,3 процента из 200 опрошенных компаний страдали от подобных правонарушений более 25 раз.

Наиболее частые формы преступлений – электронное воровство, распространение вирусов и компьютерное издевательство. Воруют деньги с кредитных карт, информацию в сетях, данные с чужих компьютеров, паразитируют на чужих кодах сотовой телефонной связи, извлекают служебные секреты и кадровую информацию.

Согласно отчету Картера, средняя сумма, похищаемая в одном случае электронного мошенничества, составляет 500 тысяч долларов, в то время как простой «некомпьютерный» жулик нагревает за раз руки на 23 тысячи.

Большинство хищений совершается не сторонними злоумышленниками, а… штатными или контрактными сотрудниками фирм. Впрочем, в отчете отмечается и рост доли «вольных хакеров», а также организованных преступных групп из Восточной Европы. Доктор Картер предсказывает дальнейший вал компьютерных преступлений, что увязывается с бумом домашних ПК и компьютеров для малого бизнеса. В этой связи исследователь призывает заняться обучением сотрудников фирм, усилить персональную ответственность, развернуть систему пропускного контроля, установить в офисах побольше телекамер, дублировать и шифровать важную информацию, чаще менять пароли и т. п.

Рассказывая о «компьютерном издевательстве», Картер сравнивает этот вид преступлений с сексуальными домогательствами, находя в них много общего. Хакер, питающий к компании недобрые чувства, может, к примеру, изменить ее электронный адрес в World Wide Web или отправить кому‑либо сообщение по офисной локальной сети, поручив адресату от имени руководства выполнить массу посторонних действий.

«Домогательства могут носить невинный характер, но могут и нанести ущерб на тысячи долларов», – замечает Картер.

Раздел I. Хакеры

Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй.

Тредиаковский. «Телемахида»

Русский писатель Тредиаковский ничего не мог знать о компьютерах. Просто потому, что до их появления оставалась пара сотен лет. Однако его фраза, взятая в качестве эпиграфа, вполне могла бы появиться в наше время в каком‑либо компьютерном журнале, решившем поразить читателя жуткими историями из жизни хакеров.

Аналога английскому слову «хакер» в русском языке нет. Ближе всего по смыслу – «прикольщик», то есть человек, способный на розыгрыши (по‑английски – хаки). Причем чем остроумнее и утонченнее розыгрыш, тем более этот человек хакер. А кто наиболее щедр на приколы? Правильно, студенчество. Молодые американцы, учившиеся в Калифорнийском технологическом институте в начале шестидесятых, понимали под хаком некое либо очень умное, либо очень эксцентричное действие, совершенное с помощью компьютеров или без них.

В историю хакерства яркой страницей вошел финальный матч 1961 года по американскому футболу между студенческими командами из Вашингтона и Миннесоты на приз «Розовый мяч». Сторонники вашингтонской команды для поддержки своих любимцев организовали «живое табло», на котором картинки и надписи появлялись по команде тренера. Для этого размещенным на трибуне в определенном порядке болельщикам были розданы разноцветные флажки и специальные карточки с указаниями, по какому сигналу флажок какого цвета поднимать. С помощью хитроумной, почти детективной, комбинации студентам Калифорнийского института удалось подменить карточки, из‑за чего во время матча на «табло» появились картинки и надписи, вызвавшие совсем не тот эффект, которого ожидали вашингтонцы. По этому поводу была произнесена фраза, точно выражающая отношение к хакерству: «Кто‑то считает, что это гениально, а кто‑то – что это просто безобразие».

Вторым по значимости источником и составной частью хакерства были фрикеры (или фрики). Широкую известность фрикерство получило после появления в 1972 году в журнале «Эсквайр» статьи об успехах Капитана Кранча (Captain Crunch) – «отца фрикерства». Под этим именем скрывался Джон Т. Дрепер – изобретатель генератора, который моделировал командные тоны телефонных линий и позволял своему создателю звонить бесплатно.

Ныне под фрикерством понимают различные методы обхода механизмов коммутации, применяемые в телефонных сетях. Эти методы, как правило, предотвращают (или по крайней мере препятствуют) обнаружению источника звонка, помогая фрикеру избежать поимки. Поначалу фрикерам приносила удовлетворение сама возможность бесплатного звонка. Известен случай, когда лондонский фрикер, позвонив на Гавайи, не нашел ничего лучшего, как поинтересоваться местной погодой. Однако со временем эксперименты фрикеров стали все более противоречить закону, особенно после появления телефонных кредитных карточек, номера которых стали для фрикеров предметом торговли. Кроме того, масштабность действий фрикеров порой начинала серьезно угрожать деятельности телефонных компаний, как это было, например, в случае с полулегальной телефонной сетью ТАР Newsletter.

Похожий путь – от экспериментов до преступлений – позднее повторило и хакерство. Просто фрикеры были первыми, так как телефон был изобретен раньше компьютера. По масштабам же, социальной значимости и сенсационности хакерство намного превзошло своего предшественника.

Давайте вернемся чуть назад и поговорим об истории появления хакерства.

Волшебной палочкой, превратившей гремучую смесь студенчества с фрикерством в джинна по имени хакер, стал компьютер. Впервые термин «хакерство» применительно к деятельности, связанной с компьютерами, появился в конце 50‑х. Разные источники сходятся во мнении, что местом рождения этого термина с большой долей вероятности можно считать Массачусетский технологический институт (МТИ), одним из первых получивший в свое распоряжение большую ЭВМ. В то время компьютеры выпускались единичными экземплярами, стоили очень дорого, были огромными и медленными (по нынешним меркам), а перспективы их применения казались весьма туманными.

Ограниченные возможности компьютера и недостаток выделяемого машинного времени привели к расслоению студентов на тех, кто был с ЭВМ на «ты», и тех, для кого она так и осталась вещью в себе. Первые, следуя лучшим студенческим традициям, стали помогать вторым, вызывая у них священный трепет и уважение. Высшим проявлением признательности вторых стало присвоение первым почетного в студенческой среде звания хакеров. В данном контексте хакер. означал неортодоксального, талантливого программиста.

Среди хакеров сложились определенные стандарты и взгляды на взаимоотношения с коллегами. Так, например, не считалось неэтичным внести изменения в программу, написанную товарищем, чтобы приблизить ее к совершенству (в собственном понимании), либо поучиться у более талантливого коллеги. При этом никто не заботился о собственном приоритете в изобретении тех или иных оригинальных приемов или решений, никто не воровал программ с целью их продажи, никто не настаивал на соблюдении авторского права и не стремился утаить свою продукцию. Ничего удивительного в таких отношениях не было: обычное студенческое братство получило свое новое воплощение; кроме того, работа была в основном коллективная, построенная на доверии.

Эти правила поведения воплотились в своеобразный этический кодекс хакера, тоже приписываемый студентам МТИ. Кодекс более или менее полно изложен Стивеном Леви в книге «Хакеры», изданной в 1984 году. Вот коротко его основные положения:

1. Компьютеры – инструмент для масс. Они не должны принадлежать только богатым и использоваться только в их интересах.

2. Информация принадлежит всем. Главная задача – создавать и распространять знания, а не держать их в секрете.

3. Программный код – общее достояние. Хорошим кодом должны пользоваться все, плохой код должен быть исправлен. Программы не должны защищаться авторским правом или снабжаться защитой от копирования.

4. Программирование – это искусство. Совершенство достигается тогда, когда программа, выполняющая свою функцию, занимает всего несколько строк; когда одна программа делает то, чего не может делать другая; когда одни программы могут проникать в другие; когда программа может манипулировать с файлами такими способами, которые ранее считались невозможными. Совершенные программы, отдельные приемы программирования, удачные алгоритмы могут быть предметом коллекционирования и почитания.

5. Компьютер – живой организм. За компьютером нужен уход, им нужно дорожить.

В своей книге, посвященной социальным проблемам киберпространства, журналисты Кэти Хафнер и Джон Маркоф так писали о временах раннего хакерства:

«В 60–70‑х быть компьютерным хакером означало примерно то же, что в средние века оказаться причисленным к рыцарскому ордену. Звания хакера удостаивались интеллектуально неугомонные души, стремящиеся совершенствовать любую компьютерную программу до тех пор, пока ее будет уже невозможно совершенствовать далее. Это означало посвящение себя компьютерам, что непосвященным казалось фанатизмом, но являлось сущностью тогдашнего хакерства».

Таким образом, уже на заре хакерства четко определились его черты. Прежде всего, хакерство – постоянный процесс познания окружающего мира через призму компьютерной технологии, причем в идеале – это процесс ради самого процесса («цель – ничто, движение – все»). Отрицательные явления, сопровождающие хакерство (например, разглашение конфиденциальной информации, промышленный шпионаж и тому подобное), к истинному хакерству отношения не имеют.

Следовательно, «вероотступники», сбившиеся с истинного пути на скользкую дорожку личной выгоды, автоматически теряют право называться хакерами, сколь бы гениальными они ни были.

Так или почти так виделось все на заре компьютерной революции.

Тем обиднее положение, в котором хакерство (отчасти по своей вине, но в гораздо большей степени из‑за деятельности иных сил) оказалось ныне.

Хакерство развивалось вместе с совершенствованием компьютерных технологий; его масштабы возрастали пропорционально расширению области применения компьютеров. Правильнее было бы сказать, что прогресс компьютерной индустрии и эволюция хакерства – тесно связанные и даже взаимозависимые процессы. Весьма популярной среди экспертов является точка зрения, согласно которой хакеры считаются если не двигателем компьютерного прогресса, то уж одним из наиболее существенных его компонентов. Более того, многие американские специалисты утверждают, что США удерживают мировое лидерство в вычислительной технике и программном обеспечении только благодаря хакерам. Пытаются даже обосновать утверждение, что все успехи США в развитии вычислительной техники связаны с одиночками. В доказательство приводится тот факт, что удачные программы, получившие широкое распространение, – Wordstar, Lotus 1–2–3, Visicalc – разработали одиночки или небольшие группы программистов. Зато программы, созданные большими коллективами (Vision, Jazz), оказались неудачными и привели к банкротству фирм‑разработчиков.

А вспомните компьютер, подаренный миру Возняком и Джобсом в самом что ни на есть хакерском возрасте! Известно, что ПК не был детищем IBM, Sperry или Burroughs. Микропроцессоры, на которых были основаны первые персоналки, разрабатывались для промышленных роботов, шасси авиалайнеров, светофоров и пр. И именно хакеры сообразили, что объединение этих микропроцессоров с микросхемами памяти образует компьютер, который можно собрать дома.

Подобным образом можно показать, что многие важнейшие компьютерные идеи – интерактивный интерфейс, связь по телефонным каналам, BBS, сети и даже Интернет – были продуктом фантазии и потребностей хакеров.

Не лишено основания и утверждение, что хакеры фактически участвуют в тестировании компьютерных систем, выявляя их слабости. Так, классическим компьютерным хаком считаются действия системщиков из Motorola, которые в середине 70‑х обнаружили недостатки в операционной системе СР‑V фирмы Xerox, позволяющие перехватывать управление ею. Следуя традициям хакерства, они сообщили об этом разработчикам. Однако те никак не отреагировали на этот жест. За что и поплатились, ибо хакерская душа стерпеть несовершенство программы и равнодушие не могла. Были написаны две небольшие программки под кодовыми именами «Робин Гуд» и «Монах Тук», которые, будучи запущены в Xerox, произвели настоящий переполох, перезапуская друг друга да еще и «переговариваясь» между собой с помощью операторской консоли. И что вы думаете? СР‑V была срочно доработана!

По мере совершенствования компьютеров перспективы их использования становились все яснее. Первыми значение компьютеров поняли ученые и военные, представители бизнеса, а затем и общество в целом. Одним из выражений этого признания стало появление целого направления в научной фантастике того времени. В произведениях, написанных в разгар холодной войны, будущее представлялось неким гибридом высоких технологий и первобытного беззакония. Мир после непременной ядерной войны состоял из нескольких чудом уцелевших мегаполисов, управляемых суперкомпьютерами (чуть позднее – сетями). Эти компьютеры создавали свою альтернативную вселенную и практически теряли интерес к человечеству, в ряде случаев даже пытаясь его уничтожить. Знакомая картинка, не правда ли?

И непременно в этих рассказах, повестях, романах действовали герои, обеспечивавшие обязательный хэппи‑энд. Обычно вначале это были некие контрабандисты, торгующие валютой будущего – информацией (преимущественно чужой); в конце же книги герою со‑товарищи удавалось предотвратить угрожающий человечеству катаклизм, вмешавшись в работу супермашин и вновь подчинив их людям или уничтожив. Плюс немного здорового секса и стрельбы – и появился новый суперкассовый жанр, очаровавший подрастающее поколение. И звали этих героев киберпанками!

Киберфантастика оказала сильнейшее влияние на развитие хакерства. Под впечатлением от захватывающих приключений молодежь кинулась изучать компьютеры, и ряды хакеров стали быстро пополняться новобранцами, не знакомыми с традициями и этикой хакерства. Общество внезапно ощутило неясную тревогу, вызванную развитием компьютерных технологий. Компьютер вдруг превратился в непостижимый, представляющий угрозу агрегат! Добавил беспокойства вышедший на экраны в 1983 году фильм Джона Бэдхема «Военные игры». Сюжет его заключался в том, что помешанный на компьютерных играх школьник случайно по телефонной линии умудрился получить доступ к компьютеру, управляющему системой противовоздушной обороны. В финале в лучших традициях жанра школьник спасает мир от ядерной катастрофы.

В этом фильме хакер впервые предстал как лицо, получившее неавторизованный, если не незаконный, доступ к компьютерным системам и сетям. Со временем этот образ и такое определение хакерства укоренились в умах и, более того, стали основными и не подлежащими обсуждению!

Восьмидесятые годы были для хакеров не самым лучшим периодом. Именно в это время они столкнулись с непониманием, неблагодарностью и даже страхом со стороны окружающих.

В начале 80‑х внимание общественности привлек еще один «компьютерный» феномен – компьютерная преступность.

Статистика таких преступлений ведется с 1958 года. Тогда под ними подразумевались случаи порчи и хищения компьютерного оборудования; кража информации; мошенничество или кража денег, совершенные с применением компьютеров; несанкционированное использование компьютеров или кража машинного времени. Записи велись в Стэнфордском исследовательском институте и долгое время не представляли большого интереса. Кстати, в 1966 году компьютер впервые был использован в качестве инструмента для ограбления банка. Случилось это в Миннесоте. В 1968 году во всех Соединенных Штатах было зафиксировано 13 преступлений; в 1978 году – 85, а в 1975 году институт прекратил ведение и публикацию статистики ввиду сложности определения достоверности событий, число которых быстро росло.

Абсурдно ставить знак равенства между компьютерной преступностью и хакерством. Но именно это и было сделано. Служители Фемиды, столкнувшиеся с необходимостью что‑то делать с новым видом преступности, не вдаваясь в тонкости новых технологий, поставили вопрос ребром: «Кто там у нас способен получать неавторизованный доступ к компьютерным системам и за счет этого совершать преступления? Хакеры? Так они во всем и виноваты!» Пройдет немало времени, пока специалисты не укажут на то, что получать неавторизованный доступ и использовать его в преступных целях – далеко не одно и то же.

Немалую лепту в создание негативного образа хакера внесли средства массовой информации, для которых сенсационность компьютерных преступлений оказалась «золотой жилой». Броские заголовки, вольная трактовка полицейских протоколов, заумные размышления социологов привели к формированию и утверждению в общественном сознании нового штампа: хакер – главное действующее лицо всех преступлений, связанных с компьютерами. По предложению Пентагона была создана группа специалистов в области компьютеров (знаменитая CERT – Computer Emergency Response Team), которая была бы способна в чрезвычайных ситуациях быстро принимать адекватные меры.

Отношение к хакерам изменилось – и далеко не в лучшую сторону. Весной и летом 1990 года США охватило нечто подобное хакерской истерии: было проведено более тридцати рейдов против компьютерных пользователей, а через несколько месяцев последовала вторичная волна розысков и арестов. Более 150 федеральных агентов были направлены в Нью‑Йорк, Чикаго, Лос‑Анджелес, Феникс и десяток других городов страны, чтобы ликвидировать предполагаемую преступную организацию, якобы занимающуюся незаконным проникновением в корпоративные большие ЭВМ, кражами программного обеспечения, несанкционированным использованием номеров кредитных карточек и кодов телефонной связи, а также манипуляциями с компьютерными записями в системах экстренной связи с госпиталями и полицией. Поводом к расследованию послужила «колоссальная волна жалоб» деловых людей и организаций, чьи информационные системы подверглись атакам. Было обыскано 40 домов и фирм, конфисковано 273 тысячи дискет, 42 микрокомпьютера, не говоря о модемах, автоответчиках, телефонах, факсах и даже стереоаппаратуре и паяльниках. Каждый обыск, как правило, производился шестью вооруженными агентами; во время одного из таких случаев был ранен подросток, который прятался от ливня.

Эта операция получила ласковое имя «Солнечный зайчик». И что? А ничего. Было арестовано всего четверо подозреваемых, из них двое – за хранение оружия и наркотиков. В конце концов правительство обвинило в нарушении федерального закона 1986 года о компьютерном мошенничестве и злоупотреблении 19‑летнего Крейга Нейдорфа (Craig Neidorf), который получил доступ к системе телефонной компании Bell South, охватывающей девять штатов; скопировал программу, обслуживавшую службу 911 (ныне эта американская «неотложка» хорошо известна и у нас); отредактировал ее и поместил в хакерском электронном бюллетене «Phreack», соредактором которого он был. По совокупности Нейдорф мог получить 65 лет тюрьмы и более миллиона долларов штрафа. Однако обвинение было снято вскоре после того, как защита доказала, что опубликованная информация могла быть получена из других источников.

Такой вот получился пшик, вызвавший, впрочем, ряд выступлений в защиту хакеров. В числе выступивших были весьма известные лица, например, основатель Apple Computer Стив Возняк и основатель Lotus Джим Манзи. Эти люди хорошо знали, о чем говорят. Поэтому отнюдь не беспочвенными казались их опасения, что законодательство и юридические инициативы могут принять запретительный характер, способный задушить киберпространство.

Как видите, история хакерства полна неожиданных поворотов и ярких событий. Что же представляет собой современный хакер? Многочисленные зарубежные публикации, изобилующие эффектными историями о хакерах, не дают полной картины этого явления. К тому же их основным источником служат показания пойманных компьютерных преступников (заметьте, не хакеров); свидетельства представителей власти, уличивших этих преступников; в лучшем случае – мнения специалистов по информационной безопасности. Внутренний же мир и деятельность хакеров остаются непознанными.

Тем не менее можно утверждать, что хакер – это скорее мужчина, чем женщина; скорее молодой, чем находящийся в зрелом возрасте (хотя хакерским проделкам все возрасты покорны); скорее белый, чем черный; скорее среднего достатка, чем богатый; чаще с высшим образованием (ну, может, незаконченным), чем без оного. Хакер, как правило, аполитичен и является атеистом, хотя не исключено увлечение идеями левого и анархистского толка. В своих действиях он стремится максимально придерживаться этических норм хакерства и первой заповедью считает общеизвестное: «Не навреди!» Кроме того, своей моральной обязанностью он полагает бесплатное создание программных продуктов, а также всяческое способствование доступу менее искушенных пользователей к информации и различным компьютерным ресурсам. Хакер, как правило, плохо пишет, предпочитая сначала ввести текст в компьютер, а затем распечатать его. Много читает, причем интересы его не ограничиваются информатикой в любых ее проявлениях и, более того, могут удивить своим разнообразием.

Хакер не любит оказываться на виду, поэтому склонен к анонимности. Выходит на связь чаще всего посредством модемного подключения. Предпочитает общаться с себе подобными через специализированные BBS. Такие BBS обычно тщательно маскируются, отличаются относительно небольшим размером, поскольку через них осуществляется обмен общей информацией, мнениями, новостями, а вовсе не ворованными программными продуктами. Издаются также различного рода электронные бюллетени.

Обычно хакер настроен дружелюбно по отношению к новичкам и всегда готов оказать им любую посильную помощь. Однако пристально следит за тем, чтобы «опасная» информация была доступна только узкому кругу безусловно доверенных лиц. Увы, на это у него есть веские причины. Во‑первых, стоит брякнуть что‑либо о найденной лазейке, как в систему начинают ломиться все кому не лень. Соответственно возрастает вероятность обнаружения необычной активности и, как следствие, растет и вероятность «заделки» обнаруженного «черного хода». Во‑вторых, несмотря на кажущуюся корпоративность, хакеры по‑своему конкурируют друг с другом. Не удивительно, если некоторые из них рисуют на своих дисплеях звездочки по количеству «освоенных» систем, что свидетельствует о степени «крутизны» хакера. В‑третьих, нынешние времена не слишком благосклонны к хакерам и достаточно жестко приучили их к осторожности: на хакерских BBS нередки истории о хакерах, которые после ареста быстренько «сдали» следствию не только известных им коллег, но и «фирменные» секреты.

Современный хакер предпочитает действовать в одиночку. Многочисленные группы подростков, занимающиеся «экспериментами» с компьютерами, до настоящего хакерства дорасти не успевают. Они либо распадаются, просуществовав год‑два, либо попадают в сферу интересов компетентных органов.

Правда, известны и устойчивые группы настоящих хакеров, хакеров‑профессионалов.

Такие группы состоят из полностью доверяющих друг другу лиц, причем каждый из участников, как правило, владеет какой‑либо компьютерной специальностью на очень высоком профессиональном уровне: одни обеспечивают модемное подключение, другие – поиск слабых мест в компьютерных системах, третьи – выявление файлов с идентификационной информацией (имена, пароли, привилегии и пр.), четвертые – дешифрование закрытых системных и пользовательских файлов. При этом все участники группы безусловно обладают квалификацией, достаточной для того, чтобы не повредить и не раскрыть результаты работы своих коллег.

Обнаружить хакера очень сложно, поскольку для этого нужно быть не меньшим специалистом, чем он сам. Поэтому частенько в процессе охоты за хакерами детективы обращаются за помощью к людям, ранее занимавшимся тем же самым. Например, считается, что без помощи бывшего хакера, а ныне одного из ведущих специалистов Sun Туцомо Шимомуры ФБР едва ли смогло бы поймать Кевина Митника.

Кстати, Митник, пожалуй, последний из племени «универсальных» хакеров, которые с одинаковым блеском решают разнородные задачи. Современный уровень технологии вынуждает хакеров специализироваться на отдельных направлениях. Такая специализация дает возможность выделить в общей массе хакеров «группы по интересам», например, «крэкеров» (cracker) – специалистов по обходу механизмов безопасности; «кранчеров» (cruncher) – специалистов по снятию с программного обеспечения защиты от копирования; «крэшеров» (crasher) – любителей активно поэкспериментировать с компьютерной системой с целью выяснения возможностей управления ею.

Каковы же мотивы деятельности хакеров? Практически все, кто серьезно занимался проблемой хакерства, отмечают их незаинтересованность в нанесении какого‑либо ущерба и разглашении конфиденциальной и тем более секретной информации. Хакера мало привлекают данные, перерабатываемые компьютерной системой. Его интересуют сама система как сложный программно‑аппаратный комплекс, способы проникновения в систему, исследование ее внутренних механизмов и возможности управления ими, а также использование этой системы для доступа к другим системам. Как говорится, вперед и вверх!

Зачем им это надо? А зачем люди сотни лет играют в шахматы? Современные компьютеры представляются хакерам чрезвычайно умным и сложным механизмом, бросающим интеллектуальный вызов человеку, не ответить на который истинный исследователь не в состоянии. Кроме того, сам процесс проникновения в систему и исследование архитектур операционной системы и приложений дают намного большее удовлетворение, чем чтение защищенных файлов данных.

Да, в результате вмешательства хакеров могут происходить незапланированные события. Да, проникновение хакера является упреком разработчику в несовершенстве системы. Но, если хакер проник в систему, это значит, что недалек тот день, когда таким же образом к вам может пожаловать настоящий компьютерный преступник. Хакер ли в этом виноват? Разве это он продал вам недоработанную систему? Разве он отказался от использования встроенных механизмов обеспечения безопасности? Разве он не сумел или поленился должным образом систему настроить и обеспечить ее сопровождение?..

Попытка возложить на хакеров вину за собственные грехи с головой выдает нежелание или неспособность разобраться в том, кто есть кто в новой реальности – киберпространстве. Философским осмыслением киберпространства еще никто серьезно не занимался. Начать хотя бы с выяснения вопроса о том, что это такое – виртуальная реальность или реальная «виртуальность»? Если кто‑то сомневается в реальности киберпространства, пусть наденет шлем VFX и поиграет хотя бы в тот же Doom. Более того, если за счет неких манипуляций в несуществующем пространстве можно воздействовать на события в реальном мире, то так ли уж «виртуален» мир, созданный человеком с помощью компьютерных технологий? Хорошенькая виртуальность, если за иного рода манипуляции в ней можно получить реальный срок!

Человечество, открыв для себя новое пространство, тут же перенесло туда все свои противоречия. Поэтому не стоит все происходящее в киберпространстве приписывать только хакерам, ведь существуют уже и киберпанки, и киберпреступники, и кибербанкиры, и киберполиция, и киберпираты. Немного осталось до появления киберсолдат и кибертеррористов. Характерной чертой киберпространства является полное отсутствие законов, поскольку пока нет механизмов для реализации каких‑либо правил, что кажется очень многим представителям государственной власти явным упущением.

Между различными участниками «компьютерной субкультуры» существуют вполне определенные отношения. Так, например, хакеры признают определенную степень профессиональной подготовки у компьютерных пиратов и авторов компьютерных вирусов, но при этом недолюбливают и тех и других. Пиратов – за то, что этот род деятельности с точки зрения хакеров не слишком интеллектуален. Хакеры не осуждают пиратов, поскольку они отчасти способствуют распространению информации.

Однако стремятся избегать пиратских BBS, частично потому, что эти BBS почти не содержат полезной для хакеров информации, частично же в силу убежденности, что пираты перегружают каналы связи в погоне за новыми компьютерными играми.

С авторами вирусов у хакеров связаны крайне неприятные ассоциации, поскольку первые нарушают практически все принципы хакерской этики: вирус лишает массы надежного инструмента; вирус разрушает информацию, принадлежащую всем; вирус мешает свободному обмену программами и т. д.

Увы, сегодня без всякого преувеличения можно считать, что девизом подавляющего большинства администраторов электронных систем обработки и передачи данных, стойким убеждением основной массы человечества, в частности юристов, и излюбленным стереотипом средств массовой информации является кровожадное: «хороший хакер – мертвый хакер!»

Особняком от линчевателей стоят специалисты в области обеспечения информационной безопасности. Им‑то точно известно, что вопреки мифу, усердно культивируемому масс‑медиа, основной угрозой безопасности компьютеров являются вовсе не хакеры, а люди, которые в силу своих служебных обязанностей работают с компьютерами ежедневно, плюс миллионы «непродвинутых юзеров» с мощной вычислительной и коммуникационной техникой. Статистика свидетельствует, что на каждого подлого хакера приходится один обозленный работник и восемь небрежных, и все они могут производить разрушение изнутри. Вот мнение Роберта Кортни, консультанта по вопросам безопасности в ИБМ:

«Проблемой номер один ныне и всегда будут ошибки и умолчания. Следом идут преступления внутренних работников, в частности нетехнического персонала трех типов: одинокие женщины в возрасте до 35; „маленькие старушки“ в возрасте за 50, желающие получить деньги в качестве милостыни; и пожилые мужчины, обнаружившие, что карьера оставила их неудовлетворенными. Далее – стихийные бедствия. Саботаж нечестных работников. Затопление жидкостями. Что касается хакеров и других чужаков, проникающих извне, то вместе они тянут менее чем на 3 процента».

Экскурс в историю и современность хакерства был бы явно неполным без попытки рассмотрения этого феномена с позиций нынешних российских реалий и перспектив.

Прежде всего, в мировой истории хакерства есть ряд событий, прямо связанных с нашей страной. Например, 1 апреля 1984 года в сети Usenet прошло сообщение от Генсека Константина Устиновича Черненко, посланное с узла kremvax. Позднее выяснилось, что такого узла вообще не существовало, а послание было первоапрельским розыгрышем некоего Питера Битрема. Впоследствии наш соотечественник Вадим Антонов действительно создал узел kremvax, который в августе 1991 года стал электронным центром антикоммунистического сопротивления.

А вообще, что хорошего можно ожидать от страны, родившей бессмертное умозаключение о кибернетике, как продажной девке империализма? Вроде бы немного. А вот и ошибаетесь! В нашей стране созданы просто тепличные условия для хакерства. Например, хакер в силу особенностей своей деятельности обычно лишен возможности работать с документацией. А в России вообще редко кто видел фирменную документацию. Поэтому наши пользователи осваивают импортные программные продукты, в основном читая статьи в журналах или руководства «для чайников», а чаще всего – методом научного тыка. Но зато уж и знают наши «левши» о компьютерах и программах такое, что ребятам из служб поддержки и не снилось. А не приходилось ли вам хоть раз устанавливать «левый» продукт, поскольку «родной» install или setup напрочь не желал работать после вмешательства некоего доброхота, вооруженного FDA 6.0? А не пробовали вы запускать последние писки «Id Software» на машине с оперативкой вдвое меньшей, чем указано в минимальных требованиях? И пусть тот, кто сталкивался с чем‑либо подобным, а также изучал технический английский по системным сообщениям DOS, первым кинет камень в ответ на утверждение, что нет ничего более азартного и потрясающего, чем укрощение программ!

Так что есть у нас хакеры, есть! С полным основанием может называться хакером автор непревзойденного «Тетриса». Лозинский, Касперский и другие уважаемые, но менее известные борцы с вирусной заразой тоже являются хакерами в самом прямом, изначальном смысле этого слова (да еще и Хакерами с большой буквы!). И Фигурнов с его хитом всех времен и народов – тоже хакер. И Веселев с всенародно любимым «Лексиконом» – тоже.

Но это одна сторона медали. Честно говоря, на обратную сторону смотреть не хочется. Поскольку на этой, официальной, стороне отпечатались все самые худшие черты всемирной хакерской истории. И не сулят они беспокойному племени ничего хорошего. Вот что пишет, например, журнал «Защита информации» питерской ассоциации «Конфидент»: «ХАКЕР [Hacker] – пользователь, который пытается вносить изменения в программное обеспечение, зачастую не имея на это права. Хакером можно назвать программиста, который создает более или менее полезные вспомогательные программы, обычно плохо документированные и иногда вызывающие нежелательные побочные результаты». Ну, с этим утверждением, скрепя сердце, еще можно согласиться.

А руководитель одного из подразделений ФАПСИ весьма «компетентно» заявил, что «…специалисты выделяют четыре основные группы правонарушителей в кибернетическом пространстве. Первая группа – так называемые хакеры, то есть пользователи информационных систем, занимающиеся поиском незаконных способов получения доступа к защищенным данным. Они представляют самую многочисленную группу, включающую обычно программистов, имеющих, как правило, фанатичное стремление преодолеть защиту какой‑либо системы. В перспективе эта группа правонарушителей останется лидирующей по численности»

Привет вам, российские хакеры! Слышно ли вам позвякивание наручников в этих чеканных фразах? Есть, конечно, что‑то радостное в том, что мы столь скрупулезно следуем по общемировому пути, но зачем же на давно известные грабли наступать?

Вот слова Боба Бикфорда, сказанные в связи с международной конференцией «Хакер 4.0»: «Наша компания включала нескольких президентов компаний, различных артистов, писателей, инженеров и программистов. Все эти люди считали себя хакерами; все получали огромное наслаждение от своей работы, от нахождения путей в обход проблем и ограничений, от созидания, а не разрушения. Существует огромная несправедливость в отношении к этим людям и тысячам профессионалов, подобных им, позволяющая отдельным амбициозным подростковым криминалам разрушать единый мир, воплощающий их стиль взаимодействия с вселенной: хакерство».

Хакерство родилось вместе с компьютерами. Есть все основания считать, что вместе с компьютерами хакерство или умрет, или реинкарнирует в то, что придет компьютерам на смену. Хакерство – детство любого компьютерного профессионала, его компьютерная романтика. По мере взросления хакеры не исчезают, они просто находят задачи, достойные их таланта. Поэтому можно сказать, что хакерство – это показатель технологической зрелости общества, способности этого общества справляться с современными проблемами. Джозеф Хайланд, редактор журнала «Компьютеры и безопасность», сказал как‑то, что «компьютерные хакеры являются достоянием нации и национальной головной болью».

Несмотря на периодические прогнозы скорого конца хакерства, нет причин считать, что любопытство, толкающее людей на совершение подобного рода действий, внезапно исчезнет. Всегда будут яркие личности, которым нравится ощущение могущества, позволяющего им играть с большими машинами и заставлять эти машины вести себя непредсказуемо для непосвященного, оставаясь полностью подконтрольными.

А вот дальнейшее обособление хакеров – это реальная перспектива. Во‑первых, едва ли кому‑нибудь понравится перспектива столкнуться с уголовным законодательством.

Во‑вторых, хакеры все больше осознают, что наиболее опасны для них – средства массовой информации. Так что можно предположить, что хакеры будут стремиться избегать как первого, так и второго. Тем более, что до сих пор хакеры не только не стремились афишировать свою деятельность, но предпочитали даже не называть себя хакерами. Объяснение кроется в том, что хакеры считают себя (и заслуженно!) элитой программистского сообщества, а кричать повсюду о собственной элитарности могут только идиоты.

P.S. А, собственно, чего все накинулись именно на компьютерных хакеров? Одно из расширенных толкований этого слова допускает наличие хакеров в любой области научно‑практической деятельности, поскольку под хакером подразумевается неординарно мыслящий и действующий специалист, фанат своего дела. Так что вполне реально существуют хакеры‑астрономы, хакеры‑химики, хакеры‑физики и т. д.