Методологический характер задач, решаемых теорией государства и права

Подобно любой иной отрасли знаний и учебной дисциплины, теория государства и права на каждом этапе своего развития преследует ряд конкретных целей и задач, на решение которых направляются усилия исследователей.

В реальной жизни зачастую трудно бывает определить характер этих целей и задач, а тем более квалифицировать их на «чисто» юридические, политические, академические и иные, ибо, по общему правилу, они весьма тесно переплетаются между собой и взаимно дополняют друг друга.

Несомненно, что подобное деление неизбежно окажется весьма условным и относительным, но тем не менее оно имеет смысл. Дело в том, что выделение даже смешанных (политических с юридическими, академических с политическими и т. д.) целей и задач, которые решаются в рамках теории государства и права, помогает наряду с ее предметом и содержанием лучше понять характер данной дисциплины, определить ее роль, функции и назначение.

Отвечая на вопрос о том, какие конкретно задачи решаются в пределах данной дисциплины, известный русский ученый И. Михайловский писал еще в начале XX в. в отношении теории права, что эта дисциплина ставит перед исследователем по крайней мере две академические задачи. Первая из них заключается в том, чтобы построить «логически законченную систему понятий, лежащих в основе всех специальных юридических наук, и обобщить все результаты этих наук, проникнутые не только внешним, но и внутренним единством». А вторая задача состоит в том, чтобы «изучить методы, при помощи которых разрабатываются специальные науки». При этом, пояснял автор, то, что «эта последняя задача не входит в область ни одной из специальных наук, совершенно, очевидно: вопросы методологии являются общими для всех наук». Нетрудно увидеть, что эти, равно как и другие им подобные задачи, решаемые теорией права, независимо от их видов, носят методологический характер.

Аналогичные академические, точнее, методологические по своему характеру задачи имеет и теория государства. На ранних стадиях развития общества, когда, с одной стороны, не проводилось деления между государством и политикой, когда, по выражению Г Еллинека, «под влиянием античных воззрений» практиковалось употребление терминов «наука о государстве» и «политика» в качестве «равнозначащих», а с другой — не прослеживалась достаточно четкая и последовательная взаимосвязь и взаимозависимость между государством и правом, задачи теории государства и задачи теории права ставились и решались обособленно.

В более поздний период развития общества и государства, включая современный, когда наряду с продолжавшейся и продолжающейся дифференциацией юридических наук и систем права на новые отрасли, подотрасли и институты возникла одновременно потребность в «обобщающей» науке, каковой логически стала теория государства и права, задачи теории государства и задачи теории права приобрели известную общность и стали решаться не обособленно друг от друга, а вместе.

Таким образом, те задачи, которые раньше возлагались в отдельности на теорию государства и на теорию права, теперь решаются теорией государства и права. Это касается в первую очередь методологических задач, связанных с выработкой новых и совершенствованием используемых государственно-правовых категорий и понятий, с разработкой и совершенствованием методов познания государства и права, с использованием новых философских и иных подходов к исследованию государственно-правовой материи.

При решении общих для теории государства и теории права методологических задач тем самым решаются и политико-юридические задачи. Ибо как нет методологии в «чистом», социально или классово нейтральном виде, так нет и соответствующих социально или классово «чистых» методологических задач.

Например, решая такой важный методологический вопрос, как понятие и определение права — этого «высшего и основного понятия» в юридической науке, по представлению Г. Ф. Шершеневича, или же аналогичный вопрос о понятии и определении государства, мы тем самым решаем одновременно и соответствующие политико-юридические вопросы, а именно вопросы о том, чьи социальные, а точнее, социально-политические и правовые ценности и интересы данные понятия и определения отражают; по каким социально-политическим и юридическим представлениям (чертежам) создаются те или иные государственно-правовые конструкции; наконец, в чьих политических и иных интересах они функционируют, чьи интересы и ценности они при этом выражают и защищают.

Наряду с методологическими задачами теория государства и права одновременно решает и мировоззренческие вопросы. Мировоззрение, согласно сложившемуся о нем представлению, выступает как «система обобщенных взглядов на объективный мир и место человека в нем, на отношение людей к окружающей их действительности и самим себе, а также обусловленные этими взглядами их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности».

Мировоззрение в широком смысле слова включает совокупность всех самых разнообразных взглядов человека на окружающий мир. Это и философские, и политические, и правовые, и этические, а также иные взгляды и представления. Главным образом мировоззрение формируется под влиянием окружающего человека материального и духовного бытия, а также под воздействием получаемой им в процессе жизнедеятельности многообразной информации и различных знаний.

Немаловажную роль среди последних играют знания, формирующиеся в рамках теории государства и права и получаемые в процессе ее изучения. Будучи научными по своей природе, объективно отражающими окружающий человека государственно-правовой мир, они тем не менее выражают вполне определенное (философское, политическое, этическое и пр.) видение государственно-правовых явлений, институтов и учреждений.