О.Генри (О. Henry) 1868-1910

Последний лист (The Last Leaf)

Из сборника рассказов «Горящий светильник» (1907)

Две молодые художницы, Сью и Джонси, снимают квартирку на верхнем этаже дома в нью-йоркском квартале Гринвич-Виллидж, где издавна селятся люди искусства. В ноябре Джонси заболевает пневмо­нией. Вердикт врача неутешителен: «У нее один шанс из десяти. И то, если она сама захочет жить». Но Джонси как раз потеряла инте­рес к жизни. Она лежит в постели, смотрит в окно и считает, сколь­ко листьев осталось на старом плюще, который обвил своими побегами стену напротив. Джонси убеждена: когда упадет последний лист, она умрет.

Сью рассказывает о мрачных мыслях подруги старому художнику Берману, который живет внизу. Он давно собирается создать шедевр, но пока у него что-то не клеится. Услышав про Джонси, старик Берман страшно расстроился и не захотел позировать Сью, писавшей с него золотоискателя-отшельника.

На следующее утро оказывается, что на плюще остался один-единственный лист. Джонси следит за тем, как он сопротивляется поры­вам ветра. Стемнело, пошел дождь, еще сильнее задул ветер, и Джонси не сомневается, что наутро она уже не увидит этот лист. Но

она ошибается: к ее великому удивлению, лист-храбрец продолжает сражаться с ненастьем. Это производит на Джонси сильное впечатле­ние. Ей становится стыдно своего малодушия, и она обретает жела­ние жить. Посетивший ее доктор отмечает улучшение. По его мнению, шансы выжить и умереть уже равны. Он добавляет, что сосед снизу тоже подхватил воспаление легких, но у бедняги шансов на выздоровление нет. Еще через день доктор заявляет, что теперь жизнь Джонси вне опасности. Вечером Сью сообщает подруге груст­ную весть: в больнице скончался старик Берман. Он простудился в ту ненастную ночь, когда плющ потерял последний лист и художник на­рисовал новый и под проливным дождем и ледяным ветром прикре­пил его к ветке. Берман все-таки создал свой шедевр.

С. Б. Белов

Персики (Peaches)

Из сборника рассказов «Горящий светильник» (1907)

Медовый месяц в разгаре. Малыш Мак-Гарри, боксер полусреднего веса, не знающий на ринге себе равных, блаженствует. Он готов ис­полнить любое желание своей молодой жены. И когда та проворкова­ла: «Милый, я съела бы персик», он встает и идет за персиками. Но у итальянца на углу персиков не оказалось — не сезон. Отказавшись от апельсинов, новобрачный направляется в ресторанчик своего друга, но и там ему предлагают лишь апельсины. Безуспешно обыскав весь Нью-Йорк, Малыш отправляется в полицейский участок и предлагает его начальнику накрыть игорный притон Денвера Дика. Подробно рассказав полицейским, где обосновался этот тип, Малыш отправляет­ся за ними следом. Впрочем, он не жаждет личной встречи, посколь­ку у них с Денвером старые счеты и тот поклялся его прикончить, ошибочно полагая, что именно Малыш сдал его «легавым» в прошлый раз.

Полицейские штурмом берут притон, где застают и его хозяина. уходя от погони, Денвер Дик сталкивается с Малышом. Начинается сражение, и Малышу приходится пустить в ход все свое искусство, чтобы справиться с соперником, заметно превосходящим его по габа­ритам. Только после этого Малыш врывается в комнату, где, как он знал, игроки имели обыкновение подкрепляться после острых ощуще­ний за карточным столом. Ему удается вытащить из-под стола спря-

тавшегося от облавы официанта, который сообщает ему, что до нача­ла игры было три дюжины персиков, но не исключено, что все они уже съедены джентльменами. С большим трудом Малышу удается ра­зыскать среди остатков роскошной трапезы один-единственный пер­сик, и он торжественно вручает любимой заветный плод. «Разве я просила персик? — проворковала новобрачная. — Я бы гораздо охотнее съела апельсин».

С. Б. Белов

Трест, который лопнул (The Trust that Burst)

Из сборника рассказов «Благородный жулик» (1910)

Как-то раз герои цикла «Благородный жулик» Джефф Питерс и Энди Такер, который, по словам Питерса, «каждый доллар в руке у друго­го... воспринимал как личное оскорбление, если не мог воспринять его как добычу», возвращались из Мексики после очередной удачной аферы и остановились в техасском населенном пункте под названием Птичий Город, раскинувшемся на берегу Рио-Гранде.

Начинаются дожди, и все мужское население городка принимает­ся курсировать по треугольнику между тремя местными салунами. Во время небольшого просвета друзья отправляются на прогулку и заме­чают, что старая дамба вот-вот обрушится под напором воды и горо­док превратится в остров. У Энди Такера возникает блестящая идея. Не теряя времени даром, они приобретают все три салуна. Дожди начинаются снова, дамбу прорывает, и городок на какое-то время оказывается отрезанным от внешнего мира. Жители городка снова начинают тянуться к салунам, но их ожидает сюрприз. Два из них за­крыты, и работает лишь «Голубая змея». Но цены в этом баре-моно­полисте баснословные, а за порядком следят полисмены, подкуп­ленные обещанием бесплатной выпивки. Делать нечего, и местным любителям спиртного приходится раскошеливаться. По подсчетам друзей-аферистов, вода спадет не раньше чем .через пару недель, и за это время они отлично заработают.

Все идет как по маслу, но Энди Такер не в силах отказать себе в удовольствии угоститься спиртным. Он предупреждает Джеффа Пи­терса, что в нетрезвом состоянии делается чрезвычайно красноречи­вым и пытается показать это на практике. Но Питерсу это не по

душе, и он просит друга удалиться и поискать себе слушателей в дру­гом месте.

Энди уходит и начинает ораторствовать на ближайшем перекрест­ке. Собирается большая толпа, которая куда-то уходит за оратором. Идет время, но в баре никто не появляется. Под вечер двое мекси­канцев доставляют в «Голубую змею» вдрибадан пьяного Такера, ко­торый не в состоянии объяснить, что произошло. Отправив друга спать и закрыв кассу, Питерс отправляется выяснять, почему местное население утратило интерес к спиртному. Оказывается, его друг Такер в припадке пьяного красноречия произнес двухчасовую речь, великолепнее которой жители Птичьего Города в жизни не слышали. Он говорил о вреде пьянства столь убедительно, что в конце концов его слушатели подписали бумагу, где торжественно обещали в течение года не брать в рот ни капли спиртного.

С. Б. Белов

Кафедра филантроматематики (The Chair of a Philanthromathematics)

Из сборника рассказов «Благородный жулик» (1910)

После очередной удачной аферы Питерс и Такер решают стать фи­лантропами. Оказавшись в захолустном городишке Флоресвиль, они с согласия местных жителей открывают там «Всемирный университет», а сами становятся его попечителями. Первого сентября новоиспечен­ное учебное заведение гостеприимно распахивает двери перед студен­тами из пяти штатов, и два месяца филантропы наслаждаются своей новой общественной ролью. В конце октября, однако, выясняется, что финансы на исходе и надо придумать что-то, и поскорее. Впро­чем, как выразился Энди Такер, «если поставить филантропию на коммерческую ногу, она дает очень неплохой барыш». Но вскоре Пи­терс, к своему ужасу, замечает в ведомости на выдачу жалованья но­вого профессора математики по фамилии Маккоркл с окладом сто долларов в неделю. Его негодование поистине не знает границ, и лишь ценой больших усилий Энди удается успокоить приятеля.

Тогда же в городишке появляется человек, который открывает там игорный дом. Студенты — сынки богатых фермеров — устремляются туда и проводят там часы напролет, соря деньгами напропалую. На-

чинаются рождественские каникулы, городок пустеет. На прощальной вечеринке Питерс очень надеялся познакомиться с загадочньм про­фессором математики, но того там не оказалось. Возвращаясь к себе, он замечает, что в номере у Энди горит свет. Заглянув на огонек, Питерс видит, что за столом сидят Энди и хозяин игорного дома, кото­рые делят огромную кучу денег. Увидев Джеффа, Энди сообщает ему, что это их выручка за первый семестр. Он добавляет, что теперь-то ни у кого не должно возникнуть сомнений, что «филантропия, по­ставленная на коммерческую ногу, есть такое искусство, которое ока­зывает благодеяние не только берущему, но и дающему». В заключение Такер сообщает Питерсу, что завтра утром они покидают Флоресвиль. Питерс ничего против не имеет. Ему лишь хочется на­последок познакомиться с профессором Маккорклом. Такер готов удовлетворить просьбу друга хоть сейчас. Профессором математики оказывается не кто иной, как хозяин игорного заведения.

С. Б. Белов

Обращение Джимми Валентайна (The Conversion of Jimmy Valentine)

Из сборника рассказов «Дороги судьбы» (1910)

Знаменитый взломщик сейфов Джимми Валентайн, в очередной раз выходя на свободу, преспокойно принимается за старое. Следует серия дерзких ограблений, убытки значительны, а улики ничтожны. Дело принимает столь серьезный оборот, что расследование поручает­ся знаменитому сыщику Бену Прайсу, что позволяет владельцам сей­фов вздохнуть с облегчением.

Тем временем Джимми Валентайн прибывает в почтовой карете в городок Элмор в штате Арканзас. Разумеется, интересует его местный банк. Однако, подойдя к банку, он встречает девушку, и эта встреча в корне меняет его судьбу. Теперь Джимми решает задержаться в Элморе подольше и под чужим именем открывает там обувной магазин. Коммерческое начинание Джимми Валентайна процветает, а сам он — разумеется, под вымышленным именем — делается заметной фигурой в городе. Он знакомится с очаровательной дочкой банкира Аннабел Адамс, становится своим человеком в доме ее родителей,

благоволивших к молодому коммерсанту, и потому нет ничего удиви­тельного в том, что, когда он сделал Аннабел предложение, оно было благосклонно принято.

Джимми пишет письмо старому Другу, где сообщает о том, что решил бросить старое и собирается отныне жить честным трудом. По его словам, сразу после свадьбы он продаст магазин и вместе с моло­дой женой отправится на запад — «меньше риска, что всплывут ста­рые дела». Он договаривается с приятелем о встрече в Литтл-Роке, где хочет вручить ему свой драгоценный чемоданчик с набором сверл и отмычек, которые служили ему верой и правдой, а теперь сделались ненужными.

Но за день до отъезда Джимми в Элмор прибывает сыщик Бен Прайс. Он быстро выясняет все, что его интересовало. «Хотите же­ниться на дочке банкира, — бормочет он с усмешкой. — Не знаю, право...»

Джимми собирается в Литтл-Рок. У банка его ждет экипаж, чтобы доставить на вокзал. Но до поезда еще есть время, и банкир приглашает всех своих родственников и Джимми в банк, чтобы пока­зать только что оборудованную кладовую с сейфом. Пока все с инте­ресом разглядывают хитроумные замки и засовы, у банка появляется Бен Прайс и с улыбкой поджидает свою добычу.

Но тут происходит непредвиденное. Десятилетняя племянница Аннабел Мей запирает в кладовой свою маленькую сестру Агату. Бан­кир в ужасе. Часовой механизм не установлен, и дверь просто так не открыть. Можно вызвать из другого города специалиста, но за это время девочка может погибнуть от нехватки воздуха и испуга. Анна-бел смотрит на боготворимого ею человека и умоляет что-то сделать. Джимми просит у нее на память цветок, раскрывает чемоданчик и берется за дело. Побив все рекорды, он открывает сейф, и девочка, целая и невредимая, оказывается в объятиях матери. Джимми наде­вает пиджак и направляется к крупному мужчине, загородившему проход, со словами: «Здравствуй, Бен... Добрался-таки до меня. Ну что ж, поедем. Теперь мне, пожалуй, все равно».

Но великий сыщик ведет себя неожиданно. Он уверяет Джимми, что тот, скорее всего, ошибся, ибо они незнакомы, и вообще, его, ка­жется, ждет экипаж. Договорив, Бен Прайс выходит из банка и уда­ляется по улице.

С. Б. Белов

Вождь краснокожих (The ransom of Red Chief)

Из сборника рассказов «Коловращение» (1910)

Двое авантюристов — рассказчик Сэм и Билл Дрисколл — уже кое-что заработали, и теперь им нужно еще немного, чтобы пуститься в спекуляции земельными участками. Они решают похитить сына одного из самых зажиточных жителей маленького городка в штате Алабама полковника Эбенезера Дорсетта. Герои не сомневаются, что папаша преспокойно выложит за любимое чадо две тысячи долларов. Улучив момент, друзья нападают на мальчишку и, хотя тот «дрался, как бурый медведь среднего веса», увозят его на повозке в горы, где прячут в пещере. Впрочем, мальчишка с восторгом относится к свое­му новому положению и вовсе не хочет домой. Себя он объявляет вождем краснокожих, Билла — старым охотником Хэнком, пленни­ком грозного индейца, а Сэм получает прозвище Змеиный Глаз. Ребе­нок обещает снять с Билла скальп, и, как затем выясняется, слова у него не расходятся с делом. На рассвете Сэм просыпается от диких воплей. Он видит, что на Билле верхом сидит мальчишка и пытается ножиком, которым они резали грудинку, снять с него скальп. У Билла возникают первые сомнения, что кто-либо в здравом уме по­желает платить деньги за возвращение такого сокровища. Впрочем, отправившись на разведку, Сэм и впрямь не замечает в доме Дорсеттов признаков беспокойства.

Между тем обстановка в лагере накаляется, и видавшие виды жу­лики оказываются беспомощными перед выходками своего пленника, отлично вошедшего в роль вождя краснокожих. По настоянию Билла, на плечи которого ложится основной груз забот по охране пленника, выкуп снижается до полутора тысяч. После чего Сэм отправляется с письмом к ближайшему почтовому ящику, а Билл остается стеречь ребенка.

По возвращении Сэм узнает, что Билл не вытерпел испытаний и отправил мальчишку домой. «Я проскакал все девяносто миль до за­ставы, ни дюймом меньше. А потом, когда поселенцы были спасены, мне дали овса. Песок — неважная замена овсу. А потом я битый час должен был объяснять, почему в дырках пустота, зачем дорога идет в обе стороны и отчего трава зеленая». Билл признает свою вину перед партнером, но уверяет того, что, если бы ребенок остался, его, Билла, нужно было бы отправлять в сумасшедший дом. Но счастье Билла кратковременно. Сэм просит его обернуться, и за своей спиной его приятель обнаруживает вождя краснокожих.

Однако дело близится к развязке. Полковник Дорсетт полагает, что похитители запросили лишнего. Со своей стороны он делает встречное предложение. За двести пятьдесят долларов он готов взять сына обратно. Он лишь просит привести ребенка под покровом тем­ноты, так как соседи надеются, что он пропал, и отец не ручается за то, что они могут сделать с теми, кто приведет его обратно, Сэм воз­мущен, но Билл умоляет его согласиться с щедрым предложением полковника Дорсетта («он не только джентльмен, он еще и расточи­тель»).

Ровно в полночь Сэм и Билл сдают отцу обманом приведенного домой мальчишку. Поняв, что его надули, тот вцепляется мертвой хваткой в ногу Билла, и отец отдирает его, «как липкий пластырь». На вопрос, как долго сможет полковник продержать ребенка, Дор­сетт говорит, что силы у него уже не те, но за десять минут он руча­ется. «В десять минут, — говорит Билл, — я пересеку Центральные, Южные и Среднезападные Штаты и успею добежать до канадской границы».

С. Б. Белов

Исповедь юмориста (Confessions of a Humorist)

Из сборника рассказов «Остатки» (1913)

Герой-рассказчик славится своим чувством юмора. Природная наход­чивость удачно сочетается с тренированностью, шутки носят, как пра­вило, безобидный характер, и он становится всеобщим любимцем.

Однажды герой получает предложение прислать что-нибудь для отдела юмора в известном еженедельнике. Его материал принимают, а вскоре он уже ведет свою юмористическую колонку.

С ним заключают годовой контракт, во много раз превышающий его прежнее жалованье в скобяной фирме, и он становится професси­ональным юмористом. Поначалу все идет неплохо, но полгода спустя герой начинает ощущать, что его юмор утрачивает былую непосредст­венность. Шутки и остроты не слетают с языка сами собой, ощущает­ся нехватка материала. Герой не веселит своих знакомых, как прежде, но подслушивает их разговоры и записывает удачные выра­жения на манжетах, чтобы потом послать в журнал. Он не транжи­рит попусту свои шутки, но приберегает их в профессиональных целях. Постепенно знакомые начинают избегать общения с ним.

Тогда он переносит свою активность в дом: выуживает крупицы юмора из реплик жены, подслушивает разговоры своих малолетних детей и печатает их под рубрикой «Чего только не придумают дети». В результате сын и дочь начинают бегать от отца как от чумы. Но дела его идут неплохо: банковский счет растет, хотя необходимость профессионально острить оказывается тяжким бременем. Случайно зайдя в похоронное бюро Геффельбауэра, герой приятно поражен мрачностью обстановки и полным отсутствием чувства юмора у вла­дельца. Теперь он частый гость Геффельбауэра, и однажды тот предла­гает ему партнерство. Герой с радостью принимает предложение и летит домой как на крыльях, чтобы поделиться удачей. Он просмат­ривает почту, и среди конвертов с отвергнутыми рукописями ему по­падается письмо от главного редактора еженедельника, в котором сообщается, что в связи со снижением качества материалов для юмо­ристического раздела контракт не продлевается. Это вроде бы груст­ное известие приводит героя в восторг. Сообщив жене и детям о том, что отныне он совладелец похоронного бюро, герой предлагает от­праздновать великое событие походом в театр и обедом в ресторане.

Новая жизнь самым благотворным образом сказывается на само­чувствии героя. Он снова приобретает репутацию отменного весельча­ка и остроумца. Дела похоронного бюро идут отлично, и партнер уверяет героя, что при его веселом нраве он способен «превратить любые похороны в ирландские поминки».

С. Б. Белов

Бенджамин Фрэнк Норрис (Benjamin Franklin Norris) 1870-1902

Спрут (The Octopus)

Роман (1901)

«Спрут» — произведение о жизни и борьбе за свои права фермеров долины Сан-Хоакин, созданное на основе реального события — во­оруженного столкновения между фермерами и представителями влас­тей в округе Муссельслаф в 1880 г.

Поэт Пресли приехал из Сан-Франциско в этот благодатный край, где раскинулись необозримые поля пшеницы, не только с целью по­править здоровье. Он мечтает создать великую Песнь о Западе, этом рубеже романтики, где селились новые люди — крепкие, мужествен­ные, страстные. Он мечтает о «великой Песне», которая охватит всю эпоху, голос всего народа — его легенды, его фольклор, борьбу и на­дежды. А постоянные разговоры фермеров долины о тарифах на про­воз пшеницы к морю и о ценах на нее Пресли только раздражают. В картину того огромного романтического Запада, которая рисуется в его воображении, жизнь фермеров сее заботами врывается грубой нотой, нарушая гармонию его грандиозного замысла, неся с собой что-то «материальное, грязное, смертельно пошлое».

Пресли говорит себе, что, являясь частицей народа, любит этот народ и разделяет все его надежды, страхи и радость. Но в то же

время вечно жалующийся мелкий фермер-арендатор немец Гувен, грязный, потный и ограниченный, возмущает его. Гувен арендует землю у крупного фермера Магнуса Деррика, в доме которого живет Пресли. И часто объезжая на лошади или обходя владения Деррика и его соседей-фермеров Аникстера, Бродерсона, Остермана и других, глядя на необъятные просторы этого благословенного края, Пресли испытывает чувство нерушимого покоя, тишины, безмятежного счас­тья и безопасности. Но однажды диссонансом в его мечтания врыва­ется сцена гибели овец, которых раздавил мчавшийся на всех парах паровоз. Чувство безмятежного покоя и безопасности у Пресли исче­зает. Теперь ему кажется, что это мчащееся чудовище из стали и пара с единственным, как у циклопа, огненным глазом является символом огромной силы, великой и страшной, оглашающей громовым раска­том все пространство долины, несущей кровь и разрушение на своем пути. Это — чудовище со стальными щупальцами, бездушная сила с железным сердцем — исполин, колосс, спрут.

Такие картины, вновь и вновь нарушающие покой и довольство вокруг, будут еще не раз встречаться в повествовании. Например, в описании празднества по случаю постройки нового амбара у Аниксте­ра, когда в толпу веселящихся гостей врывается на лошади ковбой Делани, ранее рабочий на ферме Аникстера, которого тот несправед­ливо уволил. Начинается стрельба. Вслед за этим тут же фермеры по­лучают извещение о том, что правление железной дороги назначило к продаже землю, на которой стоят их дома и на которой они трудятся много лет. Цена же на землю установлена в среднем двадцать пять долларов за акр.

Враждебные отношения между фермерами долины Сан-Хоакин и железной дорогой существовали с давних времен. Много лет назад американское правительство отдало корпорации Тихоокеанской и Юго-Западной железной дороги в виде премии за прокладку путей часть земель по обе стороны дороги. Железная дорога выпустила ряд брошюр и циркуляров о предоставлении поселенцам богатых земель в округе Туларе. Было обещано, что при продаже земли таким поселен­цам отдадут предпочтение перед всеми другими лицами, а цены будут установлены на основе стоимости земли в среднем по два с полови­ной доллара за акр. Магнус Деррик взял тогда себе десять тысяч акров земли, Аникстер, Остерман и другие — значительно меньше. Из года в год они успешно хозяйствовали, не раз поднимая перед ру­ководством железной дороги вопрос о покупке этой земли. Но его представители в лице юриста Рогглса и агента-маклера Бермана каж-

дый раз уходили от ответа. Корпорация последовательно и безжалост­но вела свою политику. Сначала был повышен тариф на провоз груза к морю. При этом должны были пострадать не только крупные, но и мелкие производители, для которых это означало разорение. Харак­терна в этом отношении история бывшего паровозного машиниста Дайка. Его уволили, предложив перейти на более низкооплачиваемую работу, и он отказался. Чтобы прокормить семью, он начинает зани­маться разведением хмеля, заложив у Бермана свой дом и землю. Но тариф на провоз хмеля повышается с двух до пяти центов за фунт в зависимости от стоимости, а не веса груза, и Дайк разоряется. Под влиянием анархиста Карахера он решает отомстить и грабит почто­вый вагон, убив при этом кондуктора, но взяв всего пять тысяч долла­ров — ту сумму, на которую его обмануло руководство дороги. Голодного и измученного Дайка в конце концов настигают преследо­ватели — ему грозит пожизненное заключение.

фермеры, проиграв дело о снижении тарифов в железнодорожной комиссии штата Калифорния, решают на совещании у Магнуса Дер­рика выбрать в новую комиссию своих людей. Магнус Деррик, каза­лось бы, человек неподкупный и строгих правил, однако игрок в душе, после долгих колебаний становится руководителем союза фер­меров, выступающих против правления железной дороги. Ему прихо­дится втайне от всех, кроме Аникстера и Остермана, дать взятку двум делегатам съезда фермеров, где выбираются члены комиссии. По предложению фермеров в число членов комиссии включают и стар­шего сына Магнуса — Лимана, известного в Сан-Франциско адвока­та. Запоминается сцена в кабинете Лимана Деррика, когда он рассматривает новую официальную карту железных дорог Калифор­нии. Вся она испещрена обширной сложной сетью красных линий, — на белом фоне разные части штата, его города и поселки были опутаны щупальцами этого огромного организма. Казалось, кровь всего штата была высосана до капли и на бледном фоне резко вздувались красные артерии чудовища, разбухшие до предела, уходив­шие в безграничное пространство, — какой-то нарост, гигантский паразит на теле всего штата,

Однако Лиман Деррик давно уже подкуплен правлением желез­ной дороги, обещавшим ему поддержку на выборах в губернаторы штата. На заседании комиссии, как бы в насмешку над чаяниями фермеров, тариф на провоз пшеницы был снижен лишь для тех мест штата, где ee не выращивают. Фермеры опять проигрывают, и Маг­нус изгоняет из своего дома Лимана, поступившего как предатель. В

довершение всего редактор местной газеты «Меркурий» узнает о взятках, которые давал Магнус, и тому грозит разоблачение, если он не даст редактору десять тысяч долларов на расширение газеты. Маг­нус отдает все, что у него есть.

Фермеры продолжают бороться и подают апелляцию в суд Сан-Франциско, который выносит решение не в их пользу, подтвердив, что земля является собственностью железной дороги. Вскоре наступа­ет кровавая развязка.

Для исполнения решения суда в долину Сан-Хоакин прибывает шериф в самый удачный момент, когда фермеров нет дома — они устраивают облаву на зайцев, портящих посевы. Автор рисует впечат­ляющую картину (и символическую одновременно) этой облавы, когда повозки фермеров окружают зайцев, сбивающихся в кучу, потом начинается избиение. И в этот момент проносится слух, что шериф приступает к захвату фермерских земель. В сопровождении отряда конных полицейских он разоряет усадьбу Аникстера и встре­чается с группой вооруженных фермеров. Однако их совсем немно­го — Магнус Деррик, его младший сын Гаран, Аникстер, Остерман и еще кое-кто, вместо предполагавшихся шестисот человек всего лишь девять.

Остальные не присоединились, заколебались, испугались. Слишком велик риск браться за оружие, хотя правление железной дороги здо­рово провело их, пишет автор. Эти люди считают, что сейчас важнее всего созвать совещание исполнительного комитета союза фермеров.

Тем временем Магнус Деррик, желая избежать кровопролития, направляется к шерифу для переговоров, а остальные занимают пози­цию в сухом оросительном канале, служащем как траншея. Перегово­ры кончаются безрезультатно — шериф лишь выполняет свой долг. Пресли все это время находился с Магнусом, присматривал за ло­шадьми. Но он вышел на дорогу и видел, как в перестрелке были убиты Аникстер и другие фермеры. К месту происшествия собирают­ся толпы людей, еще не понимающих толком, что произошло,

Во взглядах Пресли к тому времени происходит резкая перемена. Эпическая поэма о Западе отложена, а на свет появилась социальная поэма «Труженики». Она стала выражением мыслей Пресли о соци­альном переустройстве общества. Трагическая судьба Дайка, повыше­ние тарифов, речи анархиста Карахера о том, что железнодорожный трест страшится только народа с динамитом в руках, — все это по­влияло на поэта. «Тебя вдохновлял народ, — говорит пастух Ванами, друг Пресли, — и пусть твоя поэма идет к народу... «Тружеников»

должны читать труженики. Поэма должна быть простой, чтобыее понимали массы. Ты не можешь свысока смотреть на народ, если хо­чешь, чтобы твой голос был услышан». Поэма оказывается очень по­пулярной, и это приводит Пресли в недоумение. Но теперь он хочет обратиться ко всей нации и рассказать о драме в долине Сан-Хоакин — может быть, это послужит общему благу. Ведь и в других штатах есть свои угнетатели и свои «спруты». Пресли хочет объявить себя защитником народа в борьбе с трестами, мучеником во имя сво­боды. Хотя он скорее мечтатель, чем человек дела.

Теперь же, после гибели своих друзей-фермеров, Пресли выступа­ет с горячей и взволнованной речью на массовом митинге в город­ском театре Бонвилля. «Мы в их руках, этих наших хо­зяев-эксплуататоров, наши семейные очаги в их руках, наши законо­дательные органы в их руках. Нам некуда уйти от них, — говорил Пресли на митинге. — Свобода — это не дар богов. Свобода не дает­ся тому, кто ее только просит. Она — дитя народа, рожденная в пылу борьбы, в смертельных муках, она омыта кровью, она несет с собой запах порохового дыма. И она будет не богиней, а фурией, страшной фигурой, равно уничтожающей врага и друга, яростной, не­насытной, безжалостной — красным террором».

И хотя после речи Пресли раздались громкие аплодисменты, он осознал, что ему не удалось до конца проникнуть в сердца своих слу­шателей. Народ не понял, не поверил, что Пресли может быть ему полезен.

Тяжело переживая случившееся, Пресли воспринял бедствия фер­меров как личную трагедию. Ведь фермеры до последнего момента надеялись, что закон будет на их стороне, полагали, что уж в Верхов­ном суде Соединенных Штатов они найдут правду. Но и этот суд решил дело в пользу железной дороги. Теперь всем фермерам уж точно придется покидать свои фермы. Им дали всего лишь две недели отсрочки.

Под влиянием Карахера Пресли идет на отчаянный поступок. Он бросает бомбу в дом Бермана, но неудачно: враг уцелел.

Тогда Пресли отправляется на поиски семьи погибшего арендато­ра Гувена.

Блуждая по Сан-Франциско, Пресли останавливается перед огром­ным зданием главного управления Тихоокеанской и Юго-Западной железной дороги. Это цитадель врага, центр всей той обширной сис­темы артерий, по которым откачивались жизненные соки всего штата; центр паутины, в которой запуталось столько жизней, столько

судеб человеческих. И здесь сидит сам хозяин, всесильный Шелгрим, думает Пресли. Ему семьдесят лет, а он все еще работает. «Это жиз­ненная сила людоеда,» — решает Пресли. Но перед ним оказывается человек большого ума, разбирающийся не только в финансах, но и в искусстве. «Железные дороги строятся сами собой, — поучает Шелгрим Пресли. — Пшеница растет сама по себе. Пшеница — одна сила, железная дорога — другая. Закон, которому они подчиняют­ся, — это закон спроса и предложения. Люди во всем этом играют ничтожную роль. Надо винить условия, а не людей, — заключает Шелгрим. — А от меня ничего не зависит. Я не могу подчинить же­лезную дорогу своей воле... Кто может остановить рост пшеницы?»

Значит, думает Пресли, никого нельзя винить за ужасы, проис­шедшие у оросительного канала... Значит, Природа только гигантская Машина, не знающая ни сожаления, ни прощения...

В таком настроении расстроенный и измученный Пресли пытает­ся найти семью Гувена. Он знал, что после похорон Гувена его жена и две дочери, маленькая Гильда и красавица Минна, уехали в Сан-Франциско, надеясь найти там работу. Но в большом городе эти сель­ские жительницы оказались в тяжелом положении. Деньги скоро Кончились, хозяйка меблированных комнат выгнала их, и Минна, по­теряв мать и сестру, вынуждена была после нескольких дней поисков, когда у нее буквально крошки во рту не было, согласиться на предло­жение хозяйки публичного дома. А миссис Гувен просто умерла от голода на каком-то пустыре. Маленькую Гильду подобрала одна сер­добольная женщина. Когда Пресли случайно встретил Минну на улице в новом шелковом платье и шляпе, надетой чуть набок, то понял, что его помощь опоздала. «Я попала черту в зубы», — говорит о себе Минна.

И Пресли опять отправляется в долину Сан-Хоакин, чтобы в пос­ледний раз увидеться с теми из своих друзей, кто еще остался жив.

Но «золотой» урожай, которого здесь давно не бывало, созрел не для них. В усадьбе Дерриков дорожки зарастают сорной травой. Те­перь тут хозяйничает маклер Берман. Это ему досталось огромное владение Магнуса, о чем он мечтал давно. А железная дорога устано­вила для Бермана специальный сниженный тариф, чтобы перевозить пшеницу к морю.

Магнус Деррик и его жена собираются покинуть свое гнездо. Миссис Деррик на склоне лет вновь должна стать учительницей музыки в городе Мерисвилль, где оказалась вакантной ее прежняя долж­ность в средней женской школе. Возможно, это будет их единственным источником существования. Ведь Магнус Деррик те-

перь просто расслабленный и плохо соображающий старик. Берман издевательски предлагает ему стать весовщиком на местной товарной станции и перейти на сторону железной дороги, делать то, что ему прикажут.

Пресли, присутствовавший при этом разговоре, не в силах далее наблюдать ту глубину падения, до которого дошел Магнус. Он спешит покинуть усадьбу Дерриков и направляется к усадьбе Аникстера. Над ней повис мертвый покой, а у разбитых ворот на дереве была приби­та дощечка с надписью, что проезд и проход тут строго воспреща­ются.

В долине Сан-Хоакин Пресли ожидает еще одна, очевидно, пос­ледняя встреча с его старым другом Ванами. Этот пастух, похожий на провидца из библейских легенд, как можно предположить, является носителем философии автора. Он интересен потому, что, как мы ска­зали бы теперь, обладает даром парапсихолога и умеет действовать на сознание людей, находящихся от него на расстоянии. Такое не раз испытывал на себе Пресли, когда словно какая-то неведомая сила за­ставляла его направляться к месту, где находится Ванами. Он интере­сен и тем, что, по мысли автора, Ванами постиг суть каких-то глобальных явлений. Нужно смотреть на все происходящее, считает Ванами, с огромной вершины человечества, с точки зрения «величай­шего блага для величайшего числа людей». И если человек обладает широким взглядом на жизнь, то он поймет, что не зло, а добро по­беждает в конце концов. И потому Берман тонет в потоке сыплю­щейся на него пшеницы в трюме корабля, который повезет теперь уже его пшеницу голодающим в Индии.

Но каков же тот полный круг жизни, только часть которого он, Пресли, видел и о котором говорил Ванами? Так размышляет Пре­сли, направляясь на этом же корабле в Индию. В борьбе между фер­мерами и железной дорогой пострадали фермеры, продолжает рассуждать Пресли, и, возможно, прав Шелгрим, что, скорее, силы, а не люди сомкнули рога в страшной борьбе. Люди лишь только мошки в лучах горячего солнца, они погибали, убитые в самом рас­цвете жизни. Но оставалась пшеница — могучая мировая сила, кор­милица народов. Она окутана покоем нирваны, безучастна к чело­веческим радостям и печалям. Из борьбы сил возникает добро. Аникстер погибает, но голодающие в Индии получат хлеб. Человек страдает, но человечество идет вперед.

А. П. Шишкин