Неклассический этап развития юридической науки

Неклассическая наука формируются в эпоху достижения зрелости инду­стриальной цивилизации, ее вступления в состояние кризиса. На смену класси­ческому капитализму приходит капитализм монополистический. Классический либерализм сменяется неолиберализмом, сокращающим свободы хозяйствен­ного субъекта усилением государственного регулирования. Завершается дли­тельный процесс формирования техногенной цивилизации, ориентирующей человека на подчинение природы, преобразование мира, развитие техники и технологий. Спецификой техногенной цивилизации является высокий статус науки, которая рассматривается как важнейшая производительная сила обще­ства, как мощный источник максимизации прибыли в условиях регулируемых рыночных отношений. В неклассический период выделяется новая группа наук – технические науки, которые выступают в качестве связующего звена между естественными науками и производством.

Для ученого XX века смысл научной деятельности гораздо в меньшей степени, чем для ученого XVII века измеряется ее социальной пользой. Во мно­гом это связано с осознанием неблагоприятных социальных последствий науч­ных достижений, пониманием дегуманизирующей и разрушительной роли науки и техники в современном мире. Становление неклассической научной культуры осуществляется на фоне критики ценностно-смысловых оснований классики. В частности, развенчанию подвергается просвещенческие представ­ление о разумном основании и рациональном устройстве мира, т.е. рациоцен­тризм. В конце XIX начале XX столетия широкое распространение получают иррационалистические умонастроения, связанные с кризисом буржуазного об­щественного порядка. Теоретическую форму эти умонастроения получают в философии Ницше, Шопенгауэра, Кьеркегора и др. Впрочем, сомнения в том, что царящий в мире порядок доступен человеческому умопостижению, разъе­дают не только философские умы. Например, физик П.У. Бриджмен пишет: «…быть может устроение природы таково, что наши мыслительные процессы просто не отвечают ему в достаточной мере, чтобы мы вообще могли помыс­лить его себе…Мир словно блекнет и ускользает от нас…Мы оказываемся ли­цом к лицу с чем-то поистине невыразимым. Мы подошли к последнему пре­делу, до которого только было добраться по следам великих первопроходцев науки, и за этим пределом кончается вера в то, что мы живем в некоемом со­чувственном мире, постижимым нашим умом»(8). Выдвинутый Просвеще­нием принцип гносеологического оптимизма сменяется скептицизмом, появля­ется термин «агностицизм» (Т.Гексли 1869), обозначающий учение, отрицаю­щее саму возможность познания мира. Под сомнение ставится просвещенче­ский проект разумного переустройства общества и природы. Например, Шо­пенгауэр квалифицирует оптимизм и прогресс в истории как выдумки, полагая, что история есть повторение одного и того же. Идеи цикличности историче­ского развития развивают Ницше, Шпенглер и др. Учение механистического детерминизма квалифицируется как ограниченное, одностороннее, бессильное в объяснении социальной и природной жизни. С критикой механицизма высту­пает Э. Мах. Зримой становится тенденция актуализации индетерминист­ских представлений (например, Б. Рассел). Нововременному сциентизму про­тивопоставляется антисциентизм, как реакция на преувеличение роли науки в обществе. Например, С. Кьеркегор рассматривает науку как неподлинное су­ществование.

Критика классической науки была связана, в первую очередь, с критикой модернистских, просвещенческих мировоззренческих установок. Период фор­мирования неклассической научной культуры связан с завершением модерни­зационных процессов и формированием культуры постмодерна.

Постмодернистское мировидение характеризуется расплывчатостью и неопределенностью. Неотъемлемой его частью является представление о мире как разветвленной, бессвязной и бесформенной ризоме, которое пролонгиру­ется за счет утверждения плюрализма и эклектизма как основополагающих принципов концептуализации. В постмодернистском видении задача человече­ского разума отнюдь не сводится к реконструкции некоего, существующего в мире порядка, познание рассматривается как конструирование, интерпретация мира. А поскольку мир для человека существует лишь в интерпретациях, кото­рых может быть множество, то объект познания неотделим от субъекта позна­ния. Таким образом, постмодерн утверждает идею автономии познающего ра­зума, относительно любых уже сложившихся ценностно-смысловых систем, определяя его главную цель и ценность как смыслопорождающее творчество. Представляется, что культура постмодерна, с ее ярко выраженным креативным началом, является неким важным смысловым контекстом, в окружении кото­рого развивается неклассическая наука.

Хотя, несомненно, рождение неклассической науки было инициировано, в первую очередь, научными открытиями, которые радикальным образом из­менили представления о мире и закономерностях его развития. Открытия эле­ментарной частицы – электрона (Дж. Томпсон, 1896), атомного ядра (Э Резер­форд, 1911), идеи кванта действия (М. Планк 1911), двойственной корпуску­лярно-волновой природы материальных микрообъектов (Бройль, Шредингер, Гейзенберг, Борн, 1924-1930) показали, что мир намного более сложен и про­тиворечив, чем он представлялся адептам классической науки. Создание фун­даментальной физической теории – квантовой механики (Бройль, Шредингер, Гейзенберг, Борн, 1924-1930), теории относительности (А. Эйнштейн, 1905-1916), генетической теории (Мендель,1866), в сущности, означало рождение нового типа научной рациональности, в рамках которого формируется новое стереоскопическое видение реальности, складывается новое понимание науч­ной теории как исторически изменяющейся модели познания реальности, но не самой реальности, кристаллизуется представление о гетерогенности и вероят­ностном характере научного знания, процессуальности и синтетичности науч­ной истины.

Концептуальный каркас неклассической науки можно представить при помощи некоторого логически взаимосвязанного ряда идей и принципов, при этом ключевые принципы неклассической науки формируются как антитеза клас­сике.

В частности уходит в прошлое классицистская идея натуроцентризма - неклассическая научная картина мира зиждется на идее децентрации, в ее рам­ках реальность позиционируется как совокупность трех достаточно автоном­ных подсистем: неживой природы, живой природы и общества.При этом дис­кредитируется сам принцип редукционизма - сведения закономерностей одной сферы бытия к закономерностям другой, что было связано ростом научного знания, его дифференциацией и специализацией, обусловленной усложнением представлений о реальности, вычленением новых ее фрагментов, аспектов. В отличие от классической науки, где мир рассматривался как вещь, статичное тело, механизм, неклассическая позиционирует реальность как процесс. В ее интерпретации смысл Вселенной лишен основания и отличается необыкновен­ной открытостью.

Собственно говоря, идея децентрации возникает как результат формиро­вания нового стереоскопического видения мира как сложной, внутренне неод­нородной и антиномичной самоорганизующейся системы. Важнейшую роль в формировании такого понимания мира сыграла квантовая механика, рассмат­ривающая материальные микрообъекты как объекты, обладающие амбивалент­ной, с одной стороны корпускулярной, а с другой стороны волновой природой. Такого рода мировидение экстраполируются на все подсистемы бытия, таким образом, формируется новое понимание объекта познания как сложного, обла­дающего многоуровневой организацией, внутренне неоднородного и противо­речивого. Ставка на многоаспектность и антиномичность объекта познания ро­ждает новое неклассическое понимание причинности как статистической зако­номерности и вероятностной зависимости. Важнейшей особенностью неклас­сической рациональности является новое, расширенное понимание детерми­низма, как статистического детерминизма, преодолевающее механистиче­ские его трактовки. Кризис механистического детерминизма и становление ста­тистического детерминизма связаны с формированием одного из фундамен­тальных принципов квантовой механики - принципа неопределенностей (В. Гейзенберг, 1927). Принцип неопределенностей, согласно которому, в силу двойственной корпускулярно-волновой природы микрообъектов, влияния на них приборов, невозможно точно определить положение, импульс, а также бу­дущее состояние отдельной частицы, можно определить лишь движение сово­купности частиц и их среднестатистические данные, лежит в основании не­классического понимания причинности – как статистической закономерности и вероятностной зависимости. Таким образом, неклассическая рациональность базируется на статистической схеме детерминации, позволяющей учитывать роль стохастичности - случайности - в процессах развития. Формируется новое представление о научных законах как статистических закономерностях, управ­ляющих совокупностями, возникает новый вид научных теорий – статистиче­ские теории, основанные на вероятностных представлениях.

Возвращаясь к идее децентрации следует отметить, что она создает эф­фект расщепления целостной онтологии, т.е. создает представление о сущест­вовании различных, альтернативных картин реальности. Одной из проблем не­классического рационализма становится проблема целостности мира и, соот­ветственно, объекта познания, проблема соединения взаимоисключающих представлений об одном и том же объекте. Эта проблема решается в результате введения принципа дополнительности - представления о том, что только сово­купность взаимоисключающих понятий, объяснительных конструкций дает полное представление об изучаемых явлениях как целостных объектах. Сфор­мулировавший этот принцип относительно квантово-механических явлений, Н. Бор утверждал, что описание квантово-механических явлений осуществимо при условии использования двух взаимоисключающих понятий и только сово­купность этих понятий дает полное представление о квантово-механических явлениях как целостных объектах. Важно отметить, что условием соединения взаимоисключающих представлений об исследуемом объекте у Бора было со­хранение, условно говоря, самостоятельности каждой из существующих точек зрения на объект. Ученый полагал, что изучение взаимодополнительных явле­ний требует взаимоисключающих экспериментальных установок. Отсюда и различные картины реальности выступали как дополняющие друг друга.

Однако, специфической особенностью неклассической научной куль­туры, по общему убеждению ее исследователей, является не только преодоле­ние онтологического монизма и выход к позициям онтологического плюра­лизма, но и осмысление относительности любой онтологии. Научная картина мира отныне рассматривается не как сам мир в его непосредственной данности, а как исторически изменяющаяся теоретическая модель мира. Неклассическая научная культура выдвигает идею полипарадигмальности научного знания, в русле которой оформляются принципы теоретической гетерогенности и ме­тодологического плюрализма – допустимости истинности нескольких, отли­чающихся друг от друга теоретических описаний реальности, соответственно, многообразия исследовательских подходов и методов. Принцип методологиче­ского плюрализма, способствующий расщеплению научного знания на множе­ство когнитивных структур, создает условия для формирования новой разно­видности научной рациональности – социально-гуманитарной рациональности и отпочкования ее от рациональности естественнонаучной. В этой связи, клю­чевая идея классической науки – идея единства естественнонаучного метода теряет свою актуальность. На смену методологическому монизму приходит ме­тодологический и теоретический плюрализм. Аргументация последнего опира­ется на принцип дополнительности, допускающий истинность нескольких, от­личающихся друг от друга теоретических описаний реальности; и принцип ве­роятностного характера научных теорий, определяющий их проблемную при­роду, следовательно, допускающий возможность их опровержения. Отныне на­учный поиск вынужден смириться с тем фактом, что обретенное знание не аб­солютно, но относительно.

Представление об относительности научного знания подкрепляется идеей обусловленности знания об объекте познавательной задачей и операциональ­ными средствами познающего субъекта. Важнейшей особенностью понимания объекта познания в неклассической науке является его видение как субъекти­вированного объекта. В основании такого видения лежит убеждение о прин­ципиальной невозможности отделить исследователя от объекта исследования. В неклассическом видении человеческий разум не может выходить за пределы мира, чтобы судить о нем извне. Следовательно, субъект познания неотторжим от объекта познания, Новая концепция объекта исследования как субъективи­рованного объекта во многом формируется в результате открытия Эйнштейном теории относительности. Преодолевая ограниченность ньютоновской теории абсолютного пространства и времени, Эйнштейн, утверждает принцип относи­тельности пространства и времени, их связи с материей, движением и между собой(30). Теория относительности демонстрировала зависимость знания об объекте от позиции наблюдателя, изучающего данный объект. Серьезный вклад в новое понимание объекта исследования как субъективированного объекта внесла атомная физика, зафиксировавшая такой важный момент, как зависи­мость поведения атомных объектов от их взаимодействия с измерительными приборами. Эти и другие открытия способствовали дискредитации классиче­ского принципа автономности объекта от средств познания, они демонстриро­вали, что содержание знания определяется не только устройством самой при­роды, но, в силу сложности и противоречивости природных явлений, также способом постановки исследовательских задач.

Неклассическая наука изменяет представление и о субъекте познания. Субъект научного познания не рассматривается более как гносеологически чистый, не детерминированный никакими предпосылками, безличный индивид, как дистанцированный от мира наблюдатель. Познающий разум предстает как разум человеческий - исторически, социально и культурно обусловленный, не отделенный от мира, но погруженный в него. Идеал гносеологического объек­тивизма - надличностного, «беспристрастного» (Ф.Бэкон) знания начинает вы­тесняться идеалом гносеологического субъективизма - «личностного знания» (М. Поланьи). Соответственно возникает концепция детерминированности субъекта познания определенной научной традицией, ядро этой концепции - принцип относительности научного знания, его историчности.

Неклассическая наука преодолевает присущий классической науке дис­циплинарный синкретизм. В неклассической науке зримой становится тенден­ция дифференциации научного знания, обусловленная усложнением представ­лений о реальности, выделением новых ее подсистем, элементов систем, изу­чаемых различными научными дисциплинами. Таким образом формируется представление о дисциплинарной специфике различных наук. В частности, в интеллектуальном пространстве неклассической науки происходи осмысление специфики социально-гуманитарных наук. Объединяющее многих, принадле­жащих к различных школам и направлениям, мыслителей, стремление понять особый, присущий только социально-гуманитарному знанию, характер научно­сти появляется в конце XIX века. Это стремление инициировало широкую дискуссию начала XX века, в процессе которой формируется представление о принципиальном отличии методологии социально-гуманитарных наук от мето­дологии естествознания. Один из участников исторического спора В. Дильтей разделял науки на две группы – науки о природе (Naturwissenschaft) и науки о духе (Geisteswissenschaft). При этом в качестве основания дистинкции наук о природе и наук о духе ученый полагал различение их предметных областей. Науки о природе, по Дильтею, сосредоточены на изучении внешних по отно­шению к человеку явлений, тогда как науки о духе призваны изучать внутрен­ние переживания, цели и ценности человека(9).

Принципиально иной принцип демаркации наук формулирует В. Вин­дельбанд, утверждающий, что следует классифицировать науки в соответствии с их методом, а не с их предметом. По Виндельбанду, научные дисциплины де­лятся на номотетические, выявляющие общие законы и идеографические, фик­сирующие индивидуальное, особенное. Предлагаемая В. Виндельбандом диф­ференциация наук, не совпадает с различением наук о природе и наук о духе, поскольку и те и другие могут прибегать как к номотетическому, так и к идео­графическому методам. Тем не менее, речь может идти о предпочтениях, исто­рические науки, по Виндельбанду, не могли бы существовать без идиографиче­ского метода(10).

Методологические изыскания двух методологов синтезирует мыслитель, которому принадлежит идея выделения специфической области научного зна­ния - «наук о культуре». Речь идет о Г. Риккерте. Термин Kulturwissenschaft - «науки о культуре» представитель фрайбургской школы неокантианства вво­дит взамен представляющегося ему неадекватным понятия Geisteswissenschaft - «науки о духе» Именно культура как совокупность объектов, в которые зало­жены общезначимые ценности, в видении Риккерта, противостоит природе, то­гда как дух, в его психической форме может рассматриваться и как часть при­роды. Различие наук о природе и наук о культуре, в видении Риккерта, носит принципиально методологический характер, заключается в том, с какой точки зрения рассматривается исследуемый объект. Науки о природе видят в своих объектах бытие, свободное от всякого отнесения к ценности, их цель – изучить общие законы этого бытия, поэтому они склонны отвлекаться от всего индиви­дуального как несущественного, прибегая к генерализирующему методу. Науки о культуре исследуют объекты, имеющие отношение ко всеобщим культурным ценностям, их цель – выявить своеобразное, особенное, ибо значение культур­ных процессов покоится в большинстве случаев именно на их особенности и своеобразии. Соответственно ведущим методом наук о культуре является ин­дивидуализирующий метод(11). Значение сформулированных Г. Риккертом идей трудно преувеличить, поскольку считается, что именно его усилиями кон­цептуально оформляется научная традиция выделения специфической – соци­ально-гуманитарной ветви научной рациональности.

Неклассическая юриспруденция является неотъемлемой частью неклас­сической науки. Принципы неклассического рационализма актуальны для не­классической юридической науки.

В частности принцип децентрации, в рамках юридической науки выра­жается в отказе от идеи натуроцентризма – натуралистического редукционизма и позиционирования права как самостоятельной реальности, несводимой к ка­ким-либо иным реальностям, в том числе и природной реальности.

Принцип децентрации выражается в таком феномене как полипарадигмальность неклассической юриспруденции, которая включает в свое интеллектуальное пространство такие парадигмы как юридический пози­тивизм, юридический прагматизм, юридическую феноменологию, юридическое неокантианство, аналитическую юриспруденцию, юридическую герменевтику, юридическую социологию, юридический постмодернизм, и.др. (см. гл. V – XIV).

Идея децентрации возникает в результате формирования нового стерео­скопического видения правовой реальности как сложной, внутренне неодно­родной и антиномичной системы. Неклассическая юриспруденция являет со­бой знание монообъектное, но полипредметное. Право в таком контексте пред­стает как многоаспектный феномен. Соответственно, неклассическая юриспру­денция выдвигает идею полипарадигмальности научного знания. Различные юридические парадигмы фокусируют внимание на разных аспектах права: юридическая герменевтика выделяет смысловые аспекты права; юридическое неокантианство (аксиология) - ценностные; юридическую феноменологию ин­тересуют чистые структуры права; юридический прагматизм изучает право в действии; юридический позитивизм рассматривает право, прежде всего, как правовой факт; в рамках культурно-исторического подхода к праву эксплици­руются духовные, обусловленные культурой основания права; в рамках форма­ционного подхода право позиционируется как надстройка над экономическим базисом; юридический натурализм определяет право как природный феномен; социологическая юриспруденция позиционирует право как институт, регули­рующий различные интересы; юридический постмодернизм рассматривает право как структуру, заданную дискурсом власти и т.д.

Многообразие трактовок правой реальности рождает проблему ее цело­стности и, соответственно, целостности объекта юридического познания. Та­кого рода проблема возникает в результате осознания необходимости соедине­ния взаимоисключающих представлений об одном и том же объекте. Проблема целостности правовой реальности решается посредством введения принципа дополнительности - представления о том, что только совокупность взаимоис­ключающих понятий, объяснительных конструкций дает полное представление об изучаемых явлениях как целостных объектах.

Таким образом, право определяется неклассической юриспруденцией как сложный, обладающей многоуровневой организацией, внутренне неоднород­ный и антиномичный объект.

Такое понимание объекта познания рождает новое, расширенное понима­ние детерминизма, как статистического детерминизма. В правоведении это связано с пониманием относительности права, его изменчивости, процессуаль­ности. В неклассическом юридическом дискурсе широко употребляемым ста­новится понятие «живое право». Его создатель - Е. Эрлих - призывает к разра­ботке «нового учения о праве» - широкой концепции, выводящей право за пре­делы текста законов, решительно порывающей с традицией легистского сведе­ния права к закону.

Соответственно, формируется новое, отличное от классического, пони­мание свободы. Свобода осмысляется в первую очередь как преодоление дог­матизма в понимании права, как творческое отношение к праву, в рамках которого формируется понятие «творческое правосудие».

Неклассическая юридическая наука отказывается от механистического понимания права как простой закрытой системы. В пространстве неклассиче­ского юридического дискурса право начинает осмысливаться как сложная от­крытая, система. В отличие от классической юридической науки, где право рассматривалось как статичный механизм, неклассическая юриспруденция по­зиционирует право как процесс. Идея процессуального права, «живого права» пронизывает неклассический юридический дискурс, находит воплощение в со­циологической юриспруденции, юридическом постмодернизме, юридическом прагматизме, цивилизационном подходе к пониманию права, юридическом неокантианстве. Симптоматична, в этой связи новая трактовка естественного права, в рамках которой, во-первых, осуществляется отход от натуралистиче­ских интерпретаций естественного права и переход к экзистенциальным, ак­сиологическим его интерпретациям; во-вторых, рождается новое осмысление естественного права как явления развивающегося, изменяющегося, становяще­гося. Таково понимание естественного права в юридическом неокантианстве, где широкое применение находит понятие «естественное право с меняющимся содержанием» (Штаммлер). Наиболее емко идея процессуальности естествен­ного права обоснована в юридическом экзистенциализме (Э. Фехнер, В. Май­хофер). В смысловом пространстве юридического экзистенциализма формули­руется представление о естественном праве как порождении человеческой эк­зистенции - человеческого существования. Понимание естественного права как «экзистенциально должного», «аутентичного», т.е. подлинного, отвечающего существованию человека права стоит у истоков интерпретации естественного права как «естественного права со становящимся содержанием».

Неклассическая юридическая наука неотделима от принципов теорети­ческой гетерогенности и методологического плюрализма. Различные пара­дигмы юридической науки не только позиционируют свой особый предмет по­знания, но и формируют свой метод. Так юридическая герменевтика опреде­ляет в качестве метода познания права метод интерпретации и понимания пра­вовых текстов; юридическое неокантианство (аксиология) - метод «отнесения к ценности»; юридическая феноменология базируется на методологии феноме­нологической редукции; юридический прагматизм – на методе реконструкции опыта; юридический позитивизм опирается на методологию эмпирического ис­следования; юридический натурализм возрождает естественно-научные под­ходы в многообразии их вариантов; социологическая юриспруденция кладет в свое основание структурно-функциональный метод; наконец, юридический по­стмодернизм выдвигает методологию деконструкции правовых тестов.

Яркое воплощение в юридической науке находит неклассический прин­цип субъективированного объекта познания и принцип личностного знания. Целый ряд юридических научно-исследовательских традиций (юридический прагматизм, юридический постмодернизм, социологическая юриспруденция) позиционирует идею, согласно которой «реальное» или «действующее» право включает в свое пространство значимый субъективный компонент. Например, представители реалистической школы права утверждают, что право субъек­тивно, поскольку всегда зависимо от личности судьи, конкретное дело реша­ется судьей не столько на основе правовых норм, сколько на основе его интуи­ции, симпатий и антипатий.

Итак, принципы неклассической науки находят воплощение в неклассической юриспруденции. Неклассическая наука расширяет горизонты познавательной деятельности, однако и она не свободна от ряда недостатков, важнейший из которых фрагментация представлений о праве, утрата его цело­стного видения. Именно стремление преодолеть эти недостатки становится стимулом развития нового постнеклассического типа науки.