Присоединение Прикубанья к России. Социально-экономическое и политическое развитие в 18-19 вв.

В середине 17 века в России возникло религиозно-общественное движение, вошедшее в историю под названием «раскола» или «старообрядчества». Поводом для его проявления послужила церковно-обрядовая реформа , которую в 1653 году начал проводить патриарх Никон с целью укрепления церковной организации. Опираясь на поддержку царя Алексея Михайловича, Никон стал осуществлять унификацию московской богословской системы на основе греческих образцов: исправил русские богослужебные книги по современным ему греческим и изменил некоторые обряды (двоеперстие было заменено троеперстием, во время церковных служб «аллилуя» стали произносить не дважды, а трижды и т.д.

Хотя реформа затрагивала лишь внешнюю, обрядовую сторону религии в ней явно проявилось стремление Никона к централизации церкви и усилению власти патриарха. Недовольство вызывали и насильственные меры, с помощью которых реформатор вводил в жизнь новые книги и обряды.

На защиту «старой веры» выступили различные слои российского общества. Народные массы, становясь на защиту «старой веры» выражали этим свой протест против феодального гнета, прикрываемого и освящаемого церковью. Одной из форм протеста крестьян являлось их бегство на южные окраины государства, в частности на Дон, или даже за пределы страны на Кубань.

В 1688 году царь Петр I приказал донскому войсковому атаману Денисову разорить пристанище раскольников на Дону, а их самих - казнить. Однако раскольники узнав о намерениях государя , решили искать спасения за пределами страны: в степях Кубани и Кумы. Во главе кубанских раскольников стояли Петр Мурзенко и Лев Манацкий.

В 1692 году с территории донского казачества на Кубань вышла еще одна партия раскольников, принявшая покровительство крымского хана. Она была поселена между реками Кубанью и Лабой. Переселенцы получили название «кубанских казаков» по названию главной реки новых мест их проживания. С разрешения хана, они построили для себя на возвышенном берегу реки Лабы каменный городок, впоследствии (после переселения на Кубань некрасовцев) получивший название Некрасовского городка.

В сентябре 1708 года один из выдающихся предводителей Булавинского восстания атаман станицы Есауловской Донского казачьего войска Игнат Некрасов, опасаясь расправы правительственных войск над восставшими, ушел с семьями на Кубань (по различным данным в числе от трех до восьми тысяч человек). Здесь, соединившись с Кубанским казачьим войском, беглецы организовали своеобразную республику, которая на протяжении семидесяти лет непрерывно пополнялась казаками из других мест и крестьянами, бежавшими от крепостного гнета. На новое место жительства «игнат – казаки» (как называли их турки) прибыли не униженными просителями, а войском при знамени и с семью пушками. Крымский хан Каплан – Гирей, рассчитывая использовать в будущем некрасовцев в качестве боевой, хорошо обученной вооруженной силы, разрешил им поселиться в низовьях Кубани, между Копылом и Темрюком, освободив от податей и предоставив внутреннюю автономию. Объединившись с кубанскими казаками Савелия Пахомова, новые обитатели Прикубанья возвели на холмах, в тридцати верстах от моря, городки Голубинский, Блудиловский и Чирянский. Подступы к ним прикрывали плавни и болота. Кроме естественной защиты, некрасовцы укрепляли свои городки земляными валами и пушками.

На новом месте некрасовцы строили лодки и небольшие суда, производя традиционный для их образа жизни лов рыбы. Кроме того, одним из любимейших их занятием являлась охота и коневодство. При военных действиях Крыма с русскими, кабардинцами и другими народами некрасовцы обязаны были поставлять не менее пятисот всадников.

Жизнь некрасовцев на Кубани отражена в источниках в основном своими внешними военными проявлениями. Их отношения с российским правительством представляли собой чередование дерзких казачьих рейдов и ответных карательных экспедиций. В некоторых походах участвовало до трех тысяч некрасовцев. Правительство Петра I принимало меры: указом военной коллегии вводится смертная казнь за не донесение на агентов Некрасова. В ноябре 1722 года на Дон посылаются специальные грамоты о засылке собственных шпионов на Кубань под видом купцов и « О предосторожностях против прихода запорожцев и некрасовцев».

В 1728 году калмыки ведут на Кубани жестокие бои с некрасовцами. Последующие стычки тянулись еще лет десять. С конца 1730-х годов активность некрасовцев уменьшается. Приблизительно в 1737 году Игната Некрасова не стало. Около 1740 года происходит первое разделение: 1600 семей отправляются морем в Добруджу, где на дунайских лиманах основали первоначально два городка: Сарыкей и Дунавцы. Другая часть некрасовцев переселилась в Малую Азию, около озера Маньяс.

На чужбине некрасовцы сохранили те формы управления и быта, которые существовали у них на Кубани. Они жили по так называемым «Заветам Игната», своего первого атамана. В этом документе нашло отражение положение общеказачьего обычного права, нормы которого были сгруппированы в 170 статей. Абсолютной властью в обществе некрасовцев наделялось Народное Собрание- Круг. На нем ежегодно избирали атаманов, наделенных исполнительными функциями. Круг контролировал действия атаманов, мог их досрочно сменять и призвать к ответу.

Заветы запрещали эксплуатацию чужого труда в целях личного обогащения. Занимавшиеся тем или иным промыслом были обязаны третью часть заработка отдавать в войсковую казну, которая расходовалась на церковь, содержание школы, вооружение, пособия нуждающимся (немощным, престарелым, вдовам, сиротам). «Заветы Игната» запрещали установление родственных связей с турками, на территории которых они жили после переселения с Кубани. В начале 19 века небольшая группа старообрядцев вернулась в Россию.

Во второй половине ХVIII века во внешней политике Екатерины II важную роль играла Черноморская проблема, где основное место принадлежало крымскому вопросу, так как Крымское ханство и его составная часть – правобережная Кубань открывали России выход в Черное море, который она по-прежнему не имела, а для турок это были стратегически важные территории в борьбе с Россией.

В сентябре 1768 г. Турция объявила войну Российской империи. Военные действия разворачивались на трех фронтах – на юге (Крым), на западе (Дунай) и на Кавказе. Победы русской армии на Нижнем Дунае под командованием П.А. Румянцева, успешные действия русского флота в Средиземном море, где эскадра Г.А. Спиридова разгромила в июне 1770 г. турецкий флот в Чесменской бухте, оказали огромное воздействие на народы, находившиеся под турецким игом. «Оттоманской Порте» отказались подчиняться ногайцы и татары, находившиеся в вассальной зависимости от Турции. Турция запросила мир. В 10 июля 1774 г. был подписан Кючук-Кайнаджийский мирный договор.

Ликвидировалась вассальная зависимость Крыма от Турции, Россия получала земли между Днепром и Южным Бугом с Кинбурном, Керчь и право беспрепятственного плавания торговых судов по Азовскому и Черному морям и черноморским проливам. В 1777 г. Россия добилась провозглашение крымским ханом своего ставленника Шагин-Гирея. 8 апреля 1783 г. Екатерина II опубликовало манифест о присоединении Крыма, Правобережной Украины и Тамани к России. 5 июля 1783 г. ногайцы присягнули на верность Российской империи. Это событие указывает на факт оформления вхождения Тамани и Правобережной Кубани в состав России.

Таким образом, в 16-18 веках Кубань привлекала внимание России, Турции и Крымского ханства. Борьба за приоритет среди народов Северного Кавказа шла с переменным успехом. Феодальная верхушка в этих условиях должна была лавировать, опираясь на те или иные внешнеполитические силы и принимая заступничество сильнейших государств в зависимости от момента. В то же время Россия не навязывала силой своего подданства народам Прикубанья, чего нельзя было сказать о Турции и ее вассалах крымских ханах. Именно в борьбе с агрессивным Крымом адыги и вынуждены были обращаться за покровительством к России.

2. Заселение Левобережной Кубани. Кавказская война.

Внешне политическая обстановка второй половины 18 века требовала от русского правительства принять серьёзные меры для укрепления обороноспособности страны. Было необходимо найти силы и средства для защиты юго-западных границ Российской империи от набегов ногайских, крымских, татарских и прочих народов. Выход из сложившейся ситуации правительство увидело в бывшем запорожском казачестве.

Запорожское казачье войско долгое время было крупной и дешевой силой в империи. Ликвидировав Сечь в 1775 году, как очаг постоянных многочисленных волнений в среде запорожского казачества, правительство всё же нуждалось в опыте и воинской практике казачества, в первую очередь в связи с сильно обострившимися Русско-турецкими отношениями.

Началом будущего Черноморского войска можно считать распоряжение князя Г. А, Потемкина от 20 августа 1787 года.

Руководимое А. В. Суворовым войско под командованием С. Белого, А. Головатого и З. Чепеги участвовало в русско-турецкой войне 1787-1791 года. В апреле 1788 года оно получило название Черноморское казачье войско, за проявленное мужество и верность.

Екатерина II 30 июня 1792 года подписала высочайшую Жалованную грамоту, даровав войску в вечное владение, остров Фанагории и все земли Правобережной Кубани от устья реки до Усть-Лабинского редута, так что границей войсковых земель становится с одной стороны река Кубань, а с другой Азовское море до Ейского городка. В 1820 году Черномория входит в состав Кавказской губернии и подчиняется начальнику Отдельного Кавказского корпуса генералу А. П. Ермолову. В 1827 году Черномория вошла в состав Кавказской области.

Добрососедские отношения между адыгами и казаками посте­пенно стали ухудшаться из-за угона скота, захвата пленных, начавшихся стычек. Конфликты эти все более осложнялись. Горцы стали объединяться для нападения на Черноморскую кордонную линию. В 1816 г. войска, дислоцированные на Кав­казе, были объединены под командованием генерала Ермоло­ва - героя войны 1812 г.

По Адрианопольскому миру 1829 г. к России отошло все черноморс­кое побережье от Анапы до Батума, которое Турция признала владением Россия "на вечные времена". Отныне в соответствии с принципами международного права упрочение позиций Рос­сии на Кавказе становилось ее внутренним делом.

Однако, несмотря на условия Адрианопольского мирного договора, Турция продолжала настраивать горцев против Рос­сии, засылая в Закубанье своих эмиссаров и распространяя слухи о скором прибытии турецких войск на Кавказ.

В 1836 г. все уже имеющиеся и вновь создаваемые укрепления на побе­режье от Анапы до Поти стали объединяться в единую Черно­морскую береговую линию. Обнаружив, что Россия всерьез и надолго взялась за благоус­тройство побережья, Турция перенесла центр своей подстре­кательской деятельности на Кубань и в предгорные районы - к горцам. Борьба вновь обострилась. Англия, опасаясь за свои позиции в Индии и прилегаю­щих к ней территориях Афганистана, а также Ирана и всего Ближнего Востока, оказывала Турции всевозможную помощь. Вновь оживилась пропаганда джихада (священной войны с неверными). Идеологией джихада стал мюридизм - мистичес­кое направление в исламе. Один из принципов мюридизма гласил, что мусульманин не может быть подданным иноверного монарха (имелось в виду православного царя). Во главе джихада встал имам - высший: духовный лидер. Таким лиде­ром стал Шамиль - талантливый, волевой и грозный правитель Северо-восточного Кавказа, претендовавший на власть над всеми мусульманами Северного Кавказа. Создаваемое им воинствующее госу­дарство получило название имамат, в котором власть Шамиля была объявлена священной. Он объединил вокруг себя многие черкесские племена, создав 20-тысячную армию. Восстание охватило Предкавказье, Чечню и Дагестан. В 1840-м году оно распространилось и в Адыгее. Набеги и нападения на русские гарнизоны участились. В 1844 г. командующим русской армией стал генерал граф Воронцов.

Среди горцев обострились социальные противоречия. Наместники имама - наибы превращались в феодалов, обла­гая подвластные племена поборами и повинностями. В результате массы бедных крестьян, поддерживаю­щих ранее имамат, стали отходить от него. Против Шамиля начались восстания: сначала в Аварии, затем в Дагестане, а в 1857 г. от имамата отпала Чечня. 1 апреля 1859 г. русские войска штурмом взяли центр тамильского движения - аул Ведено в горной Чечне. Шамиль с небольшим отрядом бежал в Дагестан, но и здесь не получил ожидаемой поддержки. 26 апреля 1859 г. в дагестанском ауле Гуниб Шамиль сдался в плен вместе со свитой. После пленения Шамиля национально-освободительное движение горцев пошло на убыль, однако адыги продолжали борьбу еще в течение 5 лет.

21 мая 1864 г. в урочище Кбаада был отслужен торжественный молебен, посвященный победоносному покорению Кавказа. На банкете того же дня наместник Императора на Кавказе Великий князь Михаил Николаевич провозгласил специальный тост за казаков Кубанского казачьего войска, что своими неустанными трудами и молодецкою храбростью способствовали к покорению Кавказа. Специальным рескриптом Александра II были учреждены крест и медаль за покорение Западного Кавказ.

Война официально закончилась. Началась кропотливая работа по обустройству новоприобретенной части Империи.

3. Социально-экономическое развитие Северо-Западного Кавказа.

Черномория в конце XVIII — первой половине XIX в. была районом экстенсивного скотоводства и коневодства. У линейных казаков скотоводство также было хорошо развито, но развитию скотоводства здесь мешали частые набеги горцев. Но и при таком положении скотоводство удовлетворяло потребности ка­зачества в их быту и на службе. На Кубани разводили лошадей, крупный рогатый скот, овец и коз. Черноморские лошади отличались необыкновенной выносливостью и силой и поэтому были одинаково пригодны и для кавалерии, и для артиллерии.

Крупный рогатый скот славился на юге России, это была мясная порода, вывезенная черноморцами из Запо­рожья. Овец черноморцы разводили непородистых, с грубой шерстью, но очень выносливых. Они давали мясо и шерсть и отличались высоким приплодом.Основная масса скота находилась в руках зажиточного казачества, у бедняков часто не было даже тягловой рабочей силы. Горские крестьяне также занимались разведением крупного и мелкого скота, феодальная знать — коневод­ством. У адыгов скотоводство было больше развито в предгорной степной полосе и на прикубанской низменности. Феодальная верхушка "аристократических" племен (князья, дворяне) владела огромными табунами лошадей, а также конными заводами. Горские же крестьяне имели очень мало лошадей или совсем их не имели.

Если в дореформенный период скотоводство было главной отраслью на Кубани, то земледелие в это время играло подсобную роль, Несмотря на наличие плодородной земли, в целом урожаи сельско­хозяйственных культур в Черномории получали невысо­кие. Низкая урожайность объяснялась тем, что земледелие велось без правильных севооборотов, с использованием залежной и переложной систем. Известный прогресс в обработке почвы наметился только в 50-е гг. XIX в., когда переложную систему постепенно стали заменять трех­польной. Переселенцы быстро перенимали опыт ведения сель­ского хозяйства у местных народов. Осваивались сроки посева, уборки различных хлебов, подбирали семена, приспособленные к местным условиям. На полях Черно­мории и Кавказской линии высевали озимые — пшеницу и рожь, из яровых культур — рожь, пшеницу, просо, гречиху, овес, ячмень, горох. Посевные площади под этими культурами быстро увеличивались, постепенно росла урожайность хлебов. В урожайные годы появлялись излишки хлеба, которые шли на продажу. В целом казачество на линии так же, как и в Черномории, выращивало хлеб для собственных нужд и только в урожайные годы продавало его излишки.

Адыги, проживавшие в Закубанье, с древнейших времен занимались хлебопашеством и накопили большой опыт ведения сельского хозяйства. Самой распространен­ной полевой культурой у них было просо, Высевали адыги также кукурузу, пшеницу, рожь, ячмень, овес. Наибольшее развитие земледелие получило у западных адыгов в горной зоне, где разводили фруктовые сады, огородные и бахчевые культуры. Население Кубани выращивало у себя и волокнистые культуры — коноплю и лен. Коноплю использовали для получения пряжи и масла, а лен в отличие от центральной части России использовали в основном для производства технического масла. В Кавказском линейном войске также высевали коно­плю и лен, из которых ткали полотно и вили веревки. Важное место в питании населения занимали овощные, плодовые культуры и картофель. Жителям Кубани была известна и культура картофеля, его сажали понемногу во многих хозяйствах. Урожайность картофеля значительно колебалась по отдельным годам из-за жары и нашествий саранчи. Но нее же посадки этой культуры постепенно росли.

Жители Кубани успешно занимались садоводством. Почти при каждой казачьей хате был небольшой сад. Для садоводства в Екатеринодаре был учрежден войсковой гад с питомником, в котором насчитывалось 25 тыс. кустов виноградных лоз и 19 тыс, фруктовых деревьев, вывезенных из Крыма.

Славились своими садами западные адыги, проживав­шие в горах Северо-Западного Кавказа. Урожайность фруктовых садов здесь была высокой, особенно яблок, груш. Выращивались и хорошие сорта винограда.

Промышленность на Кубани в дореформенный период развивалась медленными темпами. Промышленные пред­приятия и кустарные производства в районах Кавказского линейного и Черноморского казачьих войск были неболь­шими. Почти в каждой станице были свои кузнецы, плотники, столяры, каменщики, мельники, ткачи, портные и сапожники. Женщины пряли лен, пеньку, ткали сукно и холстину. Основным занятием закубанцев был вывоз строевого леса и изготовление на продажу разнообразных изделий из дерева: сельскохозяйственного инвентаря, транспорта, домашней утвари Основная масса предприятий и заводов в Кавказском линейном войске и Черномории была представлена мас­лобойными, кожевенными, салотопенными, гончарными, пивоваренными, кирпичными, спиртокуренными, мукомольными и другими предприятиями. Ремесленники со­средоточивались главным образом в городах — Екатеринодаре, Ейске. В этих городах в 1857 г. имелось 5 салотопенных, 27 кожевенных, 67 маслобойных, 42 кирпичных, 3 гончарных и 1 пивоваренный завод. К общевойсковым промыслам казачества относилась добыча нефти и соли. Нефть Таманского полуострова использовалась в дореформенный период очень слабо. Важное значение для казачества Кубани имела добыча соли. Соль была необходима для рыбных промыслов, она была предметом меновой торговли с горцами и за счет ее продажи пополнялся доход войсковой казны. Добывали соль в озерах специальные казачьи команды. На Кубани, имеющей на своей территории многочис­ленные реки и выход к Черному и Азовскому морям, успешно развивались рыболовные промыслы. В первой половине XIX в. Кубань постепенно вовле­калась во всероссийский рынок, ее торговля осуществ­лялась через меновые дворы, ярмарки, базары, лавки. Адыги и ногайцы Кубани в конце XVIII — первой половине XIX в. находились еще на стадии раннего феодализма с патриархально-родовыми пережитками. От кочевого образа жизни ногайцы в первой половине XIX в. постепенно начали переходить к оседлости.

4. Культура и быт казачества и адыгов в 18-19 вв.

На протяжении тысячелетия между Россией и Кубанью поддерживались экономические, культурные связи разной степени интенсивности. В силу осо­бенностей процесса заселения и хозяйственного освоения Кубань стала уни­кальным регионом, где элементы традиционной восточно-украинской куль­туры взаимодействуют с элементами южнорусской культуры. Северная и се­веро-западная часть края - Черномория, первоначально заселялась в основ­ном украинским населением, а восточные и юго-восточные станицы (так на­зываемые линейные) - русским населением.

В XIX и начале XX в. на значительной части степной территории Кубани были невысокие турлучные или глинобитные, побеленные снаружи жилые по­стройки, вытянутые в плане, покрытые четырехскатными соломенными или ка­мышовыми крышами. Каждое жилище украшалось резными деревянными кар­низами, наличниками с рельефной или сквозной резьбой. В черноморских ста­ницах крышу крыли пучками соломы или камыша. Для украшения крыши на гребне устанавливали «коньки». В восточных районах края во второй половине ХIХ - начале XX в. широко распространились и круглые дома. Их строили руб­леными, турлучными, часто с железной или черепичной крышей. Такие дома обычно состояли из нескольких комнат, веранды, парадного крыльца.

В первой комнате (малой хате) находилась печь, длинные деревянные лавки (лавы), небольшой круглый стол (сырно). Возле печи обычно стояла широкая лава для посуды, а у стены, где располагался «святой угол», - дере­вянная кровать. Во второй комнате (великой хате) обычно находилась доб­ротная, изготовленная на заказ мебель: шкаф для посуды (горка), комод для белья и одежды, кованые и деревянные сундуки. В горке хранилась посуда фабричного производства, которая использовалась по праздникам. Часто иконы, рушники украша­лись и бумажными цветами.

Одежда казаков во многом сохраняла традиции мест их прежнего про­живания, однако испытала на себе влияние местных народов. Особенно это касается мужского костюма, казачьей формы. В летнее и весеннее время мужчины носили легкий бешмет, на ногах башмаки, на голове шапку; в зим­нее время прибавляли бурку и башлык. В праздничное время казаки надева­ли атласные бешметы, оправленные серебром; опойковые со скрипом сапо­ги, суконные форменные штаны; перепоясывались ременным поясом с се­ребряным набором и кинжалом. Летом казаки редко надевали черкески, хо­дили в бешметах. Зимней одеждой у казаков служили шубы-кожухи с глубо­ким запахом, с небольшим воротником из дубленых белых и черных овчин истеганые на вате бешметы.

Традиционный женский костюм сформировался во второй половине XIX в. Он состоял из юбки и кофты (так называемая парочка). Шился костюм из фабричных тканей - шелка, шерсти, бархата, ситца. Кофты (или «кохточ­ки») были разнообразных фасонов: приталенные по бедрам, с оборкой-ба­сочкой; рукав длинный, у плеча гладкий или сильно присборенный с пухля­ми, на высоких или узких манжетах; воротник-стойка или вырезанный по объе­му шеи. Нарядные блузки украшались тесьмой, кружевом, строчками, гару­сом, бисером. Юбки любили шить пышными, мелко собранными у пояса из четырех-семи полос, каждая шириной до метра. Юбка внизу украшалась кружевом, оборками, шнуром, мелкими складками. Обязательной принад­лежностью женского костюма была нижняя юбка - «спидница».

Помимо русского (к русским в дореволюционной России относили ве­лико-, мало- и белорусов) в Кубанской области по переписи 1897 г. про­живали немцы, евреи, ногайцы, азербайджанцы, черкесы, молдаване, гре­ки, грузины, карачаевцы, абхазы, кабардинцы, татары, эстонцы и некото­рые другие. Из 1 918,9 тыс. человек русские составляли 90,4%, более одного процента составляли адыги (4,08%) и немцы (1,08%), остальные ­менее 1 %.

Второй по численности группой коренного населения области были ады­ги - черкесы. По окончании Кавказской войны перед правительством остро стал вопрос об интеграции адыгских народов. в государственный организм. С этой целью началось переселение горцев на равнину. Однако процесс этот был сложным и нередко болезненным. Трудно изживались некоторые тради­ции (например. ското- и конокрадство). В ответ на угоны скота накладыва­лись штрафы на то общество, к которому вели следы, что вызывало недо­вольство горского населения. Однако в целом мероприятия правительства по приобщению горцев к общероссийской культуре носили характер скорее поощрительный, нежели запретительный. Особенно это проявилось в разви­тии системы образования в среде горцев.

Горские школы просуществовали с 1859 г. вплоть до начала XX в. Цель их создания была в приобщении горцев к образованию и просвещению, под­готовке управленческих кадров из местной среды. Создавались окружные и начальные школы, причем окружные соответствовали уездным училищам Цен­тральной России, их выпускники могли без экзаменов приниматься в 4-йкласс кавказских гимназий. Начальные школы соответствовали российским, за исключением замены православного законоучения мусульманским.

Благотворно сказалось заселение равнинной зоны горцами на развитии бытовой культуры. Планировка домов в адыгских аулах стала более упорядо­ченной, в селениях появились улицы, покрытые гравием. В центре аула стали строить лавки и общественные здания, постепенно исчезали рвы и плет­ни, окружавшие селения горцев в годы войны. В целом российские власти всячески стремились к распространению в среде адыгов новых строитель­ных традиций, что способствовало появлению в адыгских жилищах потолка, застекленных окон, одностворчатых дверей из досок, крепившихся петлями. В обиходе появились русские фабричные изделия: железные кровати, сту­лья, шкафы, посуда (в том числе самовары), керосиновые лампы.

Значительное место в духовной культуре адыгов занимало устное народ­ное творчество. Активную жизнь продолжали нартские сказания. Жизнь глав­ных героев нартских сказаний Сосруко, Сатаней, Адиюх, их изречения и моральные нормы оставались для адыгов второй половины ХIХ-начала XX в. об­разцом мужества, смелости, любви к Родине, примером честности и благо­родства, верности в дружбе.

Безусловно, развитие грамотности, обогащение традиционной культуры заимствованиями благотворно сказывалось на развитии взаимопонимания горцев и казаков. Русская администрация стремилась поднять завесу, скры­вающую склад прав и обычаев этих народов, заглянуть в их внутреннюю жизнь.

Процесс культурного влияния был двусторонним. Казаки перенимали не­которые бытовые традиции у адыгов. Так, в линейных и закубанских станицах хранили в плетеных больших корзинах корма для домашнего скота, ставили плетеные изгороди, использовали обмазанные глиной плетеные ульи для пчел, заимствовали некоторые элементы в формах керамической посуды.

Значительное влияние горской культуры сказалось на вооружении и одеж­де казаков. Первыми одежду черкесского образца стали носить линейные казаки, а в начале 1840-х гг. для черноморских казаков была установлена единая форма по примеру линейных. Эта форма стала единой и для образо­вавшегося в 1860 г. Кубанского казачьего войска, она состояла из черкески черного сукна, шаровар темных тонов, бешмета, башлыка, зимой - бурки, папахи, сапог или ноговиц. Черкеска, бешмет, бурка - прямые заимствова­ния у адыгов.

Значительную роль в культурной жизни региона играли города. Екатери­нодар оставался центром общественно-политической и культурной жизни. Все большую роль начинают играть местные культурные центры Новорос­сийск, Майкоп, Ейск, Армавир. В них появлялись просветительские и обще­ственные учреждения, складывались группы людей, стремящихся к культур­ному общению. Получила развитие музыкальная и театральная жизнь, изда­вались новые газеты и журналы. С 1860-х гг., после окончания Кавказской войны была сформирована сеть учебных заведений, в результате обществен­ной инициативы появились библиотеки, начали выходить местные газеты, свои труды публиковали кубанские историки, экономисты, географы.