СССР в конце 70-х начале 80 годов

2.1.Концепция «развитого социализма»

Марксистская теория, ставшая фундаментом советской государ­ственной идеологии, основывалась на очень простых и широко распрост­раненных представлениях: можно построить справедливое общество, где в отношениях между людьми не было бы корысти, насилия и эксплуатации. Источниками всех этих бед объявлялись частная собственность и государ­ство. Таким образом, путь к идеалу должен был лежать через уничтожение всех признаков государства и через ликвидацию прослойки, обслуживаю­щей государственную власть, — бюрократии.

Однако вся история социализма в СССР вступала в вопи­ющее противоречие с выводами марксизма об отмирании госу­дарства. Со смертью Сталина исчезли последние препятствия для превращения бюрократии из «обслуги» государственной власти в самостоятельную общественную и политическую силу, претендующую на полное овладение этой властью. Положение осложнилось еще и тем, что внутри правящей верхушки прои­зошло выделение отдельных групп на основе различных госу­дарственных ведомств и структур. В сознании людей советское государство все больше связывалось не с коммунистическими идеалами, а с интересами бюрократии.

Энергетический заряд, содержавшийся в марксистско-ленинской идеологии, оказался во второй половине 60-х гг. на грани исчезновения. Это проявилось в очевидном спаде массово­го трудового энтузиазма, росте социальной апатии, все более широком распространении «идейно чуждых» явлений и т.п. Главной задачей в идеологии становится формирование у трудя­щихся веры в возможности советского строя.

В декабре 1966 г. в главной советской газете «Правда» появилась статья Ф.М. Бурлацкого «О строительстве развитого социалистического общества». Оформлялась новая идеологичес­кая концепция: завершение полного построения социализма (о чем было объявлено на XXI съезде КПСС) знаменует новый длительный период — стадию «развитого социализма», в ходе которой в полной мере реализуются преимущества социалис­тического строя. Вступление в коммунизм откладывалось на неопределенный срок. В 1967 г. о построении в СССР «раз­витого социализма» было сказано уже самим Брежневым в речи по случаю 50-летия Октябрьской революции, а окон­чательно этот вывод был закреплен на XXIV съезде партии в 1971 г.

Концепция «развитого социализма» призвана была, во-первых, «примирить» фундаментальные положения марксист­ско-ленинской теории со сложившимися реалиями социализма: сохранение классового деления общества, различных форм собственности, товарно-денежных отношений и, наконец, само­го государства с его чиновничьим аппаратом. Во-вторых, обос­новать отход от прежних грандиозных проектов (экономичес­кая реформа 1965 г. — один из них) к более спокойному, ста­бильному развитию. В-третьих, внедрить в сознание граждан, что окружающая их действительность — сама по себе цен­ность, которая должна приносить удовлетворение и вселять гордость.

Новая Конституция

Новая концепция развития повлияла на законодательство страны. Конституция 1936 г. перестала отвечать поставленным задачам. Например, первая статья Конституции называла СССР «государством рабочих и крестьян», вторая статья говорила о «завоевании диктатуры пролетариата», что никак не увязыва­лось с декларированием «подлинной» демократии. К тому же в сложившемся образе государственной власти уже практически не было «пролетарских» черт. Необходимо было новое определе­ние политической системы, социальной структуры, характера экономического, межнационального развития СССР.

В феврале 1976 г. на XXV съезде КПСС было решено приступить к практической подготовке принятия новой Консти­туции СССР. Подготовка велась под лозунгом совершенствова­ния социалистической демократии, и как реальное подтвержде­ние этого с мая 1977 г. было организовано всенародное обсуж­дение проекта. Проект Конституции был опубликован в газетах, и граждане получили возможность предлагать к нему поправки. Таким образом, видимость демократического процесса была со­блюдена. Окончательный текст Конституции был утвержден 7 октября 1977 г. на сессии Верховного Совета СССР. Важнейшей статьей в ней стала статья 6, которая гласила: «Руководя­щей и направляющей силой советского общества, ядром его по­литической системы, государственных и общественных органи­заций является Коммунистическая партия Советского Союза». Это привело к еще большему усилению значения партийного аппарата во всей властной пирамиде, окончательно устанавлива­ло членство в партии как обязательное условие для любой карьеры. Вместе с тем сам факт появления в Конституции осо­бой статьи о КПСС говорил об ослаблении идейного влияния партии. Ранее в формальном закреплении ее роли руководящей силы просто не было надобности.

Государство объявлялось «общенародным», т.е. отныне оно должно было в равной степени представлять интересы всех общественных слоев. Это положение должно было стать обосно­ванием торжества «подлинной» демократии в Советском Союзе.

По-новому трактовалась сложившаяся в СССР социаль­ная структура: советское общество объявлялось однородным. По-прежнему сохранялись классы — рабочий и колхозное крестьянство и «социальная прослойка» — интеллигенция, но их отличия объявлялись незначительными. На самом деле со­ветское общество не только не являлось однородным, но его структура становилась все более иерархичной, напоминая не­кую социальную пирамиду. Главным признаком социального положения было то, какое место гражданин занимает по отно­шению к власти.

Важнейшее место в характеристике общества «развитого социализ­ма» занимал в новой Конституции вопрос о состоянии и развитии межна­циональных отношений. Провозглашалось, что в результате сближения на­ций и народностей в СССР сложилась «новая историческая общность — со­ветский народ». Но при этом не объяснялось, по каким критериям одни на­циональности носят конституционный статус нации, а другие — народности, почему одним разрешено иметь государственность в форме союзной рес­публики, другим — лишь автономной, а третьи не имели даже этого.

2.3.Политический «застой». «Геронтократия»

Если прежде партийные работники, государственные слу­жащие и хозяйственные руководители в подавляющем своем большинстве были выходцами из простого народа, проявивши­ми деловые способности, то в 60-е, а особенно в 70—80-е гг. по­полнение властной элиты происходило через особую систему от­бора и подготовки кадров будущих руководителей: высшие пар­тийные, комсомольские и профсоюзные школы, Академию общественных наук, Дипломатическую академию. Попасть в них можно было только по рекомендации влиятельных чинов­ников. Формирование элиты шло и через «естественное воспро­изводство». Дети и другие родственники начальников с самого начала вступления в самостоятельную жизнь оказывались в особом положении. Они учились в престижных вузах, затем многие из них занимали перспективные должности, почти авто­матически делая карьеру.

Бюрократия времен «застоя» характерна тем, что высшее руководство страны в большинстве своем стало состоять из очень пожилых людей. Средний возраст членов Политбюро к концу 70-х гг. достиг 68 лет. Многие из них страдали тяжелы­ми болезнями, в том числе и сам Л.И. Брежнев, который в 1976 г. перенес инсульт. По свидетельству его лечащего врача Е.И. Чазова, Брежнев в последние годы своего правления прев­ратился в немощного старика.

Телевизионные репортажи и радиотрансляции невольно демонстрировали курьезы, вызванные его физическим состояни­ем. В стране установилась поистине «геронтократия» (власть стариков). Старания врачей, добившихся того, что нагрузка на престарелых руководителей была сокращена до минимальных размеров (например, заседания Политбюро часто длились не бо­лее 15—20 минут), не спасали положения.

На фоне всего этого происходит стремительное разложе­ние властных и управленческих структур, правоохранительных органов, хозяйственных, научных, учебных учреждений. Взя­точничество, хищения государственного имущества, фальшивая отчетность о состоянии экономики, установление связей пред­ставителей власти с преступным миром — все это достигает таких масштабов, что становится невозможным предотвра­щать скандальные ситуации. Например, так называемое «рыб­ное дело» в начале 1980-х гг. о контрабандном вывозе крас­ной икры и ценной рыбы за границу с ущербом для государ­ства в десятки миллионов рублей. Нити преступных связей тянулись к самому руководству Министерства рыбного хо­зяйства.