Ламберт Герсфельдский о встрече Генриха IV и Григория VII в замке Каносса в 1077 г.
И вот король явился, как было приказано, и поскольку замок был обнесен тройной стеной, то его приняли внутри второго кольца стен, тогда как вся его свита осталась снаружи. Там, сняв королевские одеяния, без знаков королевского достоинства, без всякого великолепия, стоял он, не сходя с места, с босыми ногами, не принимая пищи с утра до вечера, в ожидании приговора римского папы. Так было и на второй, и на третий день. Наконец на четвертый он был к нему допущен, и после долгих переговоров с него было снято церковное отлучение на следующем условии:
В назначенный папой день он должен явиться в назначенное место на общее собрание немецких князей и дать ответ на обвинения, которые они ему предъявят. А папа, если сочтет это полезным, как судья примет решение, и он должен будет по его приговору или удержать власть в случае освобождения от обвинений, или безропотно лишиться ее, если обвинения будут доказаны, и он по церковному уставу будет объявлен недостойным королевских почестей. Удержит ли он или потеряет корону, он никогда и никому не должен будет мстить за это унижение. Но до того дня, когда дело его будет разобрано законным порядком, он не должен носить никаких королевских украшений, никаких знаков королевского достоинства, ничего не предпринимать по своему обычному праву в управлении государством и ничего не решать, что еще должно быть одобрено. Наконец, он не должен пользоваться ни королевским, ни государственным имуществом, разве что сборами с королевских земель, необходимыми для содержания его самого и его людей. А все те, кто давал ему клятву на верность, должны до поры до времени оставаться перед Богом и людьми свободными от уз этой клятвы и необремененными обязательством хранить ему верность...
Если же, в случае опровержения обвинений, он останется могущественным и вновь утвердится на троне, то должен он подчиниться римскому епископу, всегда повиноваться ему и помогать по мере сил своих, в полном единстве с ним в устранении всех дурных укоренившихся в его государстве обычаев, противных церковным законам. И последнее: если он нарушит какие-либо из этих пунктов, то освобождение от анафемы, которого он теперь так жаждет, должно будет считаться недействительным. И тогда уже, считаясь уличенным и признавшимся (в справедливости выдвинутых против него обвинений), он никогда больше не должен домогаться аудиенции (у папы), чтобы доказывать свою невиновность. И все имперские князья, свободные от всяких клятвенных обязательств ему, без дальнейшего рассмотрения дел могут единогласно избрать нового короля.
Король с радостью принял условия и обещал под священной клятвой все их соблюсти.
Из «Жизни и деяний Гильдебранда, или Григория VII папы» кардинала Бенно
В те дни (т. е. около 1080 г.) папа готовил погибель императору при помощи тайных изменников, но Бог сохранил короля. Как думали некоторые в то время и были убеждены, что Гильдебранд знал и сам устраивал эту погибель, потому что он на тех же днях, немного раньше измены, ложным образом пророчествовал о смерти короля. Такое пророчество сильно возмутило сердца многих. А после все увидели, что Гильдебранд собственными устами изрек себе осуждение на церковном соборе, когда провозгласил, что он не папа и что его должно считать скорее изменником и лжецом, чем папой, если император не умрет до ближайшего праздника св. Петра или не лишится своего сана, так что не будет в состоянии собрать около себя и шести воинов.
По прошествии же того срока, который Гильдебранд определил в своем предсказании, ни король не умер, ни войско его не уменьшилось. Тогда Гильдебранд, опасаясь попасться со своим пророчеством и осудить самого себя собственными устами, прибегнул к хитрой уловке, уверяя необразованную толпу, что его слова относились не к телу короля, а к его душе. Спрашивается, каким же образом, в таком случае, умерла в тот срок душа короля и как она потеряла всех воинов, кроме шести?
Однажды, отправившись из Албано в Рим, он забыл взять с собой любимую свою книгу об искусстве чародеев, без которой он редко или почти никогда не выходил. Вспомнив о том на пути, при входе в ворота Латерана,(Латеранский дворец, подаренный императором Константином Великим и его супругой епископу Рима, до начала XIV в. оставался главной резиденцией римских пап.) он поспешно подозвал двух из своих приближенных, верных клевретов его злодеяний, и приказал им принести ту книгу как можно скорее и строго наказывал, чтобы они по дороге не отваживались глядеть в нее и не делали попыток удовлетворить тайному любопытству. Но чем более он запрещал, тем сильнее возбуждал в них желание проникнуть в секреты этой книги. Таким образом, когда на обратном пути они раскрыли эту книгу и по любопытству прочли правила дьявольского искусства, мгновенно явились пред ними ангелы сатаны, многочисленностью которых и их страшным видом двое этих юношей были приведены в такой ужас, что почти обезумели и едва пришли в себя. Между тем, как они сами рассказывали, духи злобы настойчиво спрашивали их, говоря: «Для чего вы призывали нас? Что вам нужно? Мы немедленно исполним все, что вы хотите. В противном же случае мы бросимся на вас, если вы нас будете задерживать». На это один из юношей ответил: «Тотчас же уничтожьте эти укрепления». Сказав это, он показал рукою на соседние высокие стены Рима, которые дух злобы и опрокинул в минуту. Юноши, творя крестное знамение, в страхе и трепете едва дошли до Рима к своему господину.
Вопросы
1. На чьей стороне авторы приведенных отрывков?
2. Ваше отношение к Генриху IV, почти сразу же после Каноссы нарушившему «священную клятву» и «принятые с радостью» условия?
Дата добавления: 2015-10-19; просмотров: 564;