И новые репродуктивные технологии

Современный мир, претерпевший за последние несколько десятилетий такие изменения, которые даже не представлялись нашим недалеким предшественникам, нарушает привычные, вековые традиции самым радикальным образом. Биология и медицина, разделив сексуальность и зачатие, привели к тому, что если раньше для рождения ребенка нужны были «мужчина, женщина и случай», то сейчас достаточно женщины, спермы и врача. Зародыш становится объектом манипуляций, который хранят, передают, продают, и ребенок рождается от науки, а не от любви. Однако как уйти от этого, если в мире существуют тысячи людей, чрезвычайно заинтересованных в деторождении, возможном только путем современных технологий, если для них это – единственный путь к счастью материнства и отцовства?

Первый в мире ребенок от «суррогатной» матери родился в 1989 году в Великобритании. Врачи взяли у бесплодной женщины яйцеклетку, оплодотворили ее вне организма и перенесли эмбрион в матку другой женщине. Через девять месяцев неспособная самостоятельно выносить ребенка женщина смогла взять на руки малыша, который был живым. В 1995 году программу «суррогатного материнства» начали применять на территории бывшего СССР. Первый ребенок появился в Харькове, там мама родила его для собственной дочке, имевшей врожденное отсутствие матки. Ребенку уже 10 лет. В этой семье нет никаких сложностей, мама, родив ребенка, достаточно благоразумно отдалилась от молодой семьи, разменяла квартиру, ребенок развивается нормально, никаких психических сдвигов нет. Число детей в мире, рожденных от суррогатных матерей, подсчитать довольно сложно, подавляющее большинство таких мероприятий охраняются вследствие правила конфиденциальности, есть данные, что таких детей родилось порядка 1500 детей, есть данные, что уже 250 тысяч.

Сейчас в России около 5,5 миллиона супружеских пар не могут завести детей из-за бесплодия. В мире таких пар – 20% от числа семейных пар. Сколько из них решаются прибегнуть к помощи суррогатной матери – такой статистики, разумеется, нет. Родители, решившиеся на этот шаг, так же, как и суррогатная мать, тщательно оберегают ото всех тайну рождения ребенка. Как правило, женщине приходится «изображать» беременность, оформлять декретный отпуск и т.д. Никаких законов, регламентирующих такую ситуацию, нет.

Программа «суррогатного материнства» дает шанс иметь ребенка женщинам, у которых удалена матка или вынашивание беременности им противопоказано. В этих случаях используются яйцеклетки и сперма бесплодной супружеской пары. Оплодотворенные яйцеклетки женщины, которая по тем или иным причинам не может выносить беременность, переносятся в организм другой женщины – суррогатной матери, и находятся там в течение всего периода беременности. Замечено, что эмбрионы приживаются в матке другой женщины гораздо лучше – вероятность возникновения беременности в таком случае составляет 30% и более (по некоторым данным до 70%). Но к альтернативному методу обзаведения потомством (речь идет об оплодотворении in vitro (в пробирке) и о суррогатном материнстве), несмотря на изменение в ментальности, отношение далеко не однозначное.

Американские исследования, проведенные в последние годы, показали, что люди, которые решают родить ребенка с помощью суррогатной матери, обычно остаются удовлетворенными своим опытом. Моральные и юридические проблемы, связанные с практикой суррогатного материнства, оказались более сложными, чем собственно психологические. В США не принято законов, запрещающих суррогатное материнство, а нашумевшие судебные решения в Кентукки и Мичигане подтвердили юридическую силу заключаемых по этому поводу соглашений. Противники суррогатного материнства считают, что оно превращает детей в подобие товара, создавая ситуацию, в которой богатые люди смогут нанимать женщин для вынашивания своих потомков; они утверждают также, что материнство становится при этом договорной работой, поэтому стремление к выгоде может возобладать здесь над соображениями пользы для договаривающихся сторон. Кроме того, многие феминистки думают, что такая практика будет способствовать эксплуатации женщин, а некоторые церковные группы усматривают в ней дегуманизирующую, безнравственную тенденцию, подрывающую святость брака и семьи. Существуют также опасения, что некоторых суррогатных матерей может психологически травмировать необходимость отдать «своего» ребенка после установления той связи с ним, которая создалась во время 9-месячной беременности и родов (даже если в начале женщине казалось, что она сможет расстаться с таким ребенком без особых переживаний).

Есть также аргументы, связанные с одним из модных сейчас направлений – перинатальной психологией. Его теоретики говорят о наличии способности плода не только чувствовать, но и переживать, запоминать впечатления, формировать привязанность к матери еще до своего рождения, поскольку установлено, что ребенок в утробе уже на четвертом месяце развития распознает свою мать и реагирует на каждое проявление ее настроения, тем самым даже ей сопереживая. В этой связи «суррогатное материнство» априори предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем во время беременности. Исследователи ссылаются на травматизацию новорожденного, который после рождения попадает в руки другой, незнакомой ему женщины. Как это отразится на его дальнейшем развитии – вопрос, занимающий пренатальных психологов более всего. Несмотря на некоторую спекулятивность таких соображений, нельзя не увидеть в них рациональное зерно: за время беременности мать действительно обычно формирует связь с ребенком, эмоциональное глубокое отношение к нему, которое помогает ей в дальнейшем прекрасно чувствовать потребности и состояние ребенка, тем самым, обеспечивая потребный уровень заботы о нем. Отсутствие такой связи, полагаем, действительно может осложнить ранние этапы материнства, что, как минимум, требует учета и определенной психокорригирующей работы. Суррогатное материнство, таким образом, травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания.

Сторонники использования суррогатных матерей указывают на то, что для семьи, бездетной из-за неспособности жены зачать или выносить плод, это единственный способ получить ребенка, который будет генетически «своим» для мужа. Они отмечают также, что подобная процедура, позволяющая произвести на свет желанное дитя, по сути дела не так уж сильно отличается от усыновления. По их мнению, это не коммерциализация деторождения, а глубоко человечный акт любви и сотрудничества. Этот акт связан, конечно, с потенциальными опасностями для суррогатной матери, но она способна их оценить и может сознательно пойти на риск; таким образом, решение о заключении контракта не будет для нее более рискованным, чем для многих других женщин, выбирающих себе не совсем безопасные занятия. Сторонники суррогатного материнства не считают его формой эксплуатации женщин; они утверждают, что женщина, добровольно решившая стать суррогатной матерью, получает за выполнение этой роли достаточную материальную компенсацию, а также моральное удовлетворение от приносимой обществу пользы.

Но важно сказать и о ребенке: он может унаследовать от суррогатной матери генетические дефекты (если использовали ее яйцеклетку). Некоторые из таких дефектов, к сожалению, не могут быть выявлены современными методами. Возможно, также повреждение плода в результате неосторожности суррогатной матери – например, если она будет во время беременности употреблять наркотики или недостаточно хорошо питаться. Столь же важны, но остаются пока без ответа вопросы психологической адаптации ребенка. Если ребенку объяснят (или он случайно узнает), что его родила не мать, а другая женщина, не станет ли это для него источником проблем или тягостных переживаний? А если контакты ребенка с этой женщиной будут продолжаться и после его рождения (так бывает, когда суррогатная мать – родственница или близкий семье человек), то как это может сказаться на ребенке в дальнейшем?

Неудивительно, что при таком множестве вопросов специальная комиссия Американского общества по борьбе с бесплодием (1986) выразила по поводу «суррогатного материнства» «серьезные сомнения этического характера, которые не могут быть сняты, пока не будет получено достаточных данных для оценки опасности и возможных преимуществ обсуждаемой процедуры». Ввиду этих сомнений упомянутое общество рекомендует использовать суррогатное материнство только в порядке клинического эксперимента при соблюдении следующих условий:

1. Необходимо собрать достаточные сведения о психологическом воздействии всей процедуры на суррогатных матерей, на использующие их супружеские пары и на рождающихся детей.

2. Особое внимание следует уделить тому, чтобы супруги и суррогатная мать дали добровольное согласие на процедуру, располагая всей необходимой информацией.

3. Отец и суррогатная мать должны быть тщательно проверены в отношении инфекционных заболеваний и генетических дефектов.

4. Оплата услуг специалистов – врачей, адвокатов и др.- должна ограничиваться обычными для них гонорарами; они не должны получать комиссионные за подбор участников и организацию всей процедуры.

Несмотря на такие рекомендации, в ряде случаев суррогатное материнство будет, несомненно, организовано на менее строгих условиях (и менее профессионально). Сейчас уже очевидно, что для некоторых женщин, предлагающих свои услуги в качестве суррогатных матерей, главным стимулом служат деньги, и это может толкать их на предоставление ложных сведений о состоянии здоровья или обстоятельствах жизни. С другой стороны, беспринципные или недостаточно серьезно относящиеся к делу адвокаты и врачи иногда так увлекаются перспективой хорошо заработать на подборе суррогатных матерей, что не в состоянии действовать только в интересах своих клиентов. И все же, как могут засвидетельствовать сотни ранее бездетных супругов, польза от такого способа преодоления бесплодия неоценима.

Еще в Библии упоминался элемент суррогатного материнства, когда бездетные женщины для поддержания своего престижа прибегали к помощи рабынь, которые рожали ребенка от хозяина, а сразу после родов на руки его брала законная жена, тем самым, демонстрируя свое неоспоримое право на младенца. Несмотря на это, христианская религия отрицательно смотрит на подобные манипуляции, связанные с донорством половых клеток, так как они нарушают целостность личности и исключительность брачных отношений, допуская вторжение в них третьей стороны.

Кроме этого, представители церкви, признавая важность деторождения, не считают его единственной целью брака. Определяя брак как «таинство любви», они видят этическую ценность сексуальных отношений супругов в полной и взаимной самоотдаче, где душа и тело становятся едины. При этом такое единение не сводится только к воспроизводству человеческого рода. Православная церковь, принимая идею синергии, т.е. сотворчество Бога и человека в преображении мира, вместе с тем отвергает всякую претензию последнего заменить собой Творца мироздания. Поэтому, если муж бесплоден, и медицина не в состоянии ему помочь, жена должна принять его таким, каков он есть, не пытаясь в той или иной форме найти ему подмену. Известный московский священник-сектовед Олег Стеняев однозначно ответил, почему церковь так относится к бесплодным женщинам, для которых ребенок – мечта всей жизни: «Жизнь возникает по воле Бога, поэтому другие попытки несостоятельны. Рождение ребенка благословение Божье, бесплодие – наказание за грехи!» (цит. по «Православие и проблемы биоэтики», 2001). Кроме того, священнослужителей очень беспокоит вопрос о возможности прибегать к новым репродуктивным технологиям и таким образом иметь детей однополыми парами. Категорически осуждая гомосексуальные браки, церковь считает их особо неприемлемыми для воспитания ребенка.

Несколько по-иному к новым репродуктивным технологиям и, в частности, к проблеме суррогатного материнства, подходит мусульманская религия. Там это приветствуется как способ рождения детей, ценность которых в мусульманских странах остается непреходяще высокой. Кроме того, поскольку в странах, исповедующих ислам, разрешена полигамия, то суррогатной матерью может быть другая жена мужа.