ПАРЕМИИ

(малые фольклорные формы)

ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ

Пословицы – это краткие устойчивые изречения, употребляемые в разговорной речи для углубления ее смысла или для украшения. В пословицах отражается общественная, социальная и историческая жизнь народа, его менталитет, особенности национального характера. В пословицах наиболее ярко реализуется такая особенность фольклора как коллективность, они употребляются в речи всем народом, а не сказителями, которые специально исполняют былины, исторические песни и т.п. В пословицах отчетливо ощущается традиционность народного творчества, в них меньше возможностей для вариативности, изменения в них весьма ограничены, выразительность и строгость их построения также способствуют устойчивости этого жанра.

Происхождение пословиц несомненно очень древнее, их непрерывное развитие тесно связано с формированием человеческой речи и общества. Идейно-тематическое содержание пословиц чрезвычайно многообразно. Наиболее древними считаются пословицы о труде: «Труд человека кормит, а лень портит», «Труд все побеждает», «Без дела жить – только небо коптить». Поскольку крестьянство тысячелетиями составляло основной слой населения русской земли, то, конечно, возникло много пословиц о земле, крестьянской работе, приметах природы, об обнищании деревни, о крепостнических порядках: «Клади навоз густо, в амбаре не будет пусто», «Вешний день целый год кормит», «Крестьянскими мозолями и бары сыто живут», «Белые ручки чужие труды любят». В пословицах отражаются все исторические события, происходившие на Руси, в них подчеркнута любовь к Родине, значимость ратного дела: «Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит», «Каков хан, такова и орда», «Пусто, словно Мамай прошел», «Погиб, как швед под Полтавой», «Пришел Кутузов бить французов», «Голодный француз и вороне рад», «Мир строит, война разрушает». В пословицах отражается и протест народа против социального неравенства, против представителей власти, против духовенства: «Из суда, что из пруда, сухой не выйдешь», «Перед богом ставь свечку, перед судьею – мешок», «Попу на Руси – что коту на печи», «У попа глаза завидущие, руки загребущие», «Из одного дерева икона и лопата». Бытовые темы, отношения в семье, сиротство, вдовья доля, родство, дружба, счастье – все эти темы составляют обширный пласт народного пословичного искусства: «Насильно мил не будешь», «На что и клад, когда у мужа с женой лад», «В сиротстве жить – слезы лить», «В добром житье сами кудри вьются, в худом – секутся», «Старый друг лучше новых двух».

До ХХ века было сложено немало пословиц о трудностях солдатской жизни, о труде бурлаков, ямщиков, о тяжелом положении рабочих и т.д.: «Двадцать пять лет – солдатский век», «Нечем платить долгу – ехать на Волгу», «Шахтер в землю спускается, с белым светом прощается», «Трудись век, едва заработаешь на хлеб». В народе всегда высоко ценился человеческий ум и стремление к знаниям: «Не на пользу книги читать, коли только вершки в них хватать», «Кто грамоте горазд, тому не пропасть», «Век живи – век учись», «Ученье – свет, а неученье – тьма».

История развития русских пословиц – сложный процесс; в них отразились немало пережитков прошлого, языческих представлений (лешии, русалки, древние поверья), принятие христианства, изменение воззрений народа и т.д. В то же время они обладают познавательным, идейно-воспитательным, эстетическим значением. Пословицы – философский жанр, в них немало общих рассуждений, обобщений, размышлений о смысле жизни; они служат воспитанию положительных качеств, причем поучения и советы даются в доброжелательном тоне.

Чтобы точнее раскрыть смысл пословиц, подчеркнуть их обобщающий смысл, используются многообразные художественные приемы. Сравнения в пословицах становятся основой их композиции: «Незваный гость – хуже татарина», «Злой человек, как уголь; если не жжет, то чернит». Антитеза (противопоставление) также может быть основой пословиц: «Делу – время, а потехе – час», «Ученье – свет, а неученье – тьма». В них используются: пояснение («Клади навоз густо, в амбаре не будет пусто»); контраст («Смелому горох хлебать, а несмелому и щей не видать»); параллелизм («Червь точит дерево, печаль крушит сердце»); тавтология («Здоровому все здорово»); метонимия («Один – с сошкой, семеро с ложкой»).

В пословицах используются имена собственные, но они приобретают обобщающее значение: «На бедного Макара все шишки летят», «Наш брат Исайка – без струн балалайка». Образы животных применяются для характеристики различных качеств человека, они также приобретают нарицательное значение: «Хитра лисица – на свой хвост не наступит», «Всякий кулик свое болото хвалит».

Задача пословиц в том, чтобы научить, дать совет, поэтому в них много обобщенно-личных предложений с повелительными формами глагола («Век живи – век учись»); в них возможен пропуск отдельных членов предложения («Как аукнется – так и откликнется»); возможен переход слов из одной морфологической категории в другую («На брюхе шелк, а в брюхе – щелк»); встречаются предложения условные («Был бы лес, будет и леший»); пояснительные («Дело не медведь – в лес не убежит»).

Для пословиц характерны разные формы композиционного построения: они могут быть одночленные, одночастные («Работать из-под палки»), чаще – двучленные, двухчастные («Где умному горе, там дураку веселье»), реже – многочленные, многочастные («Жена у меня, что сварит – прольет, испечет – сожжет, сажает в печь пирожки, а вынимает крышки да горшки»). Некоторые пословицы отличаются нарочито юмористическим ироническим содержанием («Денег – куры не клюют»), игрой слов, переосмыслением слов, повтором отдельных слов или словосочетаний.

Язык пословиц отличается краткостью, образностью и выразительностью. Многие пословицы рифмуются, благодаря чему их легче запомнить. Рифма в пословицах разнообразная – это и простое созвучие окончаний и сложная рифмовка средних слогов. В пословицах встречаются и звуковые повторы – аллитерации (повторение согласных) и ассонансы (повторение гласных): «Старость – не радость, смерть – не корысть», «Укатали бурку крутые горки».

Собирание и изучение пословиц началось давно, первое дошедшее до нас собрание русских пословиц относится к концу XVII века. Это – «Повести или пословицы всенароднейшие по алфавиту», составитель остался неизвестным, в собрание вошло более двух с половиной тысяч пословиц. Научное изучение пословиц было начато М.В.Ломоносовым, именно он стал рассматривать пословицы как материал для изучения русского языка, отмечал, что в «этом жанре с наибольшей яркостью проявился народный ум, выразился в краткой форме итог народной мудрости».

С середины XVIII века пословицы стали публиковаться в журналах, а затем появились и печатные сборники (Н.Курганов, А.Барсов). В XIX веке собиранием пословиц занимались А.Востоков, И.Снегирев, Ф.Буслаев и др. Большим событием в науке был сборник В.И.Даля «Пословицы русского народа» (1861-1862), который переиздавался много раз. В сборник включено около двадцати пяти тысяч пословиц, которые были собраны в различных областях России. В дальнейшем интерес к собиранию и изучению пословиц оставался стабильно высоким, почти все известные фольклористы издали сборники пословиц (П.Н.Рыбников, И.А.Худяков). В ХХ веке сохраняется интерес к изучению этого жанра, так как многие писатели считали его ценнейшим материалом для изучения русского языка.

В настоящее время достаточное внимание ученые уделяют изучению проблемы: «Пословицы в художественной литературе». Отмечено, что ряд пословиц включен в летописи и другие древнерусские произведения. Много пословиц вошло в басни И.А.Крылова. Их использовали в своих произведениях А.С.Грибоедов, А.С.Пушкин, Н.А.Некрасов, Н.А.Островский. Хорошо знал народное творчество А.М.Горький, он подчеркивал то большое значение, какое имели пословицы для выработки стиля его произведений: «Я очень многому учился на пословицах, иначе – на мышлении афоризмами». А.М.Горьким созданы и книжные афоризмы: «Человек – это звучит гордо», «Рожденный ползать – летать не может».

ПОГОВОРКИ

Поговорки – устойчивые, краткие и легкие выражения, близкие к пословицам и по содержанию и по форме. В.И.Даль дает такое определение поговорке: «Поговорка – окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, это одна первая половина пословицы».

По форме пословицы всегда представляют законченные предложения, чаще всего двухчастные. Поговорка же ограничена только наблюдением, в ней нет выводов, она просто украшает речь, делает ее образной. М.А.Рыбникова отмечает, что «поговорка – это “заготовка” выразительной речи... Поговорка дает образ, окольным путем характеризует явление». Поговорки употребляются чаще всего в связи с определенными лицами, их поступками, имеют совершенно конкретное содержание. Часто одно слово превращает пословицу в поговорку: «Чужими руками жар загребать легко» – пословица, а «Чужими руками жар загребать» – поговорка; «Воду в ступе толочь – вода и будет» – пословица, а «Воду в ступе толочь» – поговорка.

Тематика поговорок более ограничена, они чаще всего представляют собой образно-эмоциональную характеристику людей, причем дают не только портретную характеристику («Красна, как маков цвет»), но могут представить и душевное состояние («Ходит именинником», «Волосы на себе рвет»). Поговорки могут давать эмоциональную оценку различным действиям людей («Переливать из пустого в порожнее»), а также их социальную характеристику («У него денег куры не клюют»).

В поговорках используются многие художественные средства, присущие пословицам: сравнения («Гол, как сокол»), метафоры («Убить двух зайцев»), гиперболы («в трех соснах заблудился»). Большинство поговорок не имеет рифм, но все они используют образные средства живого разговорного языка. Поговорки близки фразеологизмам (устойчивым сочетаниям слов), но они построены на иносказательной образности.

К пословицам и поговоркам близки прибаутки, присловья, скороговорки, меткие слова. Но их основная функция – развлекательность, художественное украшение речи. В пословицах и поговорках всегда присутствует воспитательное значение, а у всех названных типов народной речи свое, специфическое назначение. Скороговорки – фразы, трудные для произношения, они приучают к четкому выговариванию слов («На дворе – трава, на траве – дрова»). Прибаутки – остроумные, часто комические народные выражения («Хороша Маша, да не наша»). Афоризмы – устойчивые выражения не фольклорного, а книжного характера, часто можно назвать автора афоризма.

В фольклористике нет четкой дифференциации жанров «пословицы» и «поговорки». Некоторые исследователи (В.П.Аникин и др.) даже используют понятия «пословично-поговорочная образность», «пословично-поговорочный жанр» и т.п. Собирание и изучение поговорок шло одновременно с собиранием и изучением пословиц. В большинстве фольклорных сборников пословицы и поговорки публикуются и рассматриваются недифференцированно, что мешает четко определить их жанровое своеобразие.

* * *

На сходство пословиц и поговорок разных народов обращали внимание многие исследователи. Сходство пословичных изречений объясняется общностью исторического опыта и идеологии, заимствования, экономическими и культурными контактами. Часто армянские и русские пословицы передают одни и те же смысловые ситуации, что приводит к проявлению сходства. Пословицы и поговорки – это явления языка, они оформляются по грамматическим законам, присущим данному языку, что надо учитывать при сопоставительном изучении пословиц разных народов. Сходство пословиц объясняется и тем, что в них отражается одни и те же типические ситуации, что подкрепляется совпадением по грамматической структуре, но реалии, которые отражают местные особенности, чаще всего разные. «Из слов плова не сваришь, нужны рис и масло», – говорят армяне. Русские оформляют ту же мысль с помощью своих бытовых реалий: «Из разговоров щи не сваришь, нужны капуста и мясо». По выражению армян, «Язык и до Иерусалима доведет», русских – «Язык до Киева доведет». Пословицы, совпадающие по смыслу, могут отличаться по языковой структуре. Например: «От хвастуна дела не дождешься» (армянская) – отрицательное предложение; «Хвалилась синица море спалить» (русская) – утвердительное предложение.

В предметно-образном составе пословиц отражено своеобразие природных условий Армении, ее животного и растительного мира: «Если брат брату поможет, они гору на гору поставят»; «Когда нет коня, то и осел сгодиться». Пословицы включают названия растений (реган, виноград, хурма и т.д.), этнографические понятия (карас, трехи и т.д.), названия национальных блюд (хаш, шашлык, тан и т.д.). В пословицах и поговорках возможно употребление местных географических названий, армянских имён (Карапет, Петрос, Хачик и т.д.). Язык армянских пословиц отражает особенности многочисленных наречий и говоров, на которых армянский народ говорил в течение ряда веков.

ЗАГАДКИ

Загадка – это краткое описание умалчиваемого предмета или явления по сходным или намекаемым признакам другого предмета и явления. В большинстве случаев загадки построены метафорически. Загадка использует самые разнообразные формы тропов и приемы иносказательной образности. На эту особенность загадки обратил внимание еще древнегреческий философ Аристотель, который назвал загадку хорошо сформулированной метафорой. Но в русском фольклоре есть много загадок, где метафора отсутствует, например: «Течет, течет – не вытечет, бежит, бежит – не выбежит» (река). Метафоричность древних загадок возникла на основе сопоставления человека и природы, она является наследием конкретности, образности первобытного мышления. Неметафорические загадки – явление сравнительно позднее. Загадка развивает у человека поэтический взгляд на действительность, создает неограниченный простор для фантазии. Поэтому можно заметить, что загадка – это поэтически замысловатое описание какого-либо предмета или явления, сделанное с целью испытать сообразительность человека и в то же время привить ему поэтический взгляд на действительность.

В древности загадки имели мистическое, религиозное и обрядовое применение, загадывание и отгадывание загадок считалось признаком особой мудрости. Загадки можно было загадывать лишь в определенное время – летом и днем загадывать нельзя. Загадывание было позволено по окончанию полевых работ, осенью и зимой. Особое значение придавалось загадыванию во время празднования святок (с 25 декабря по 6 января).

Предметом своих загадок народ делал вещи и явления, с которыми он постоянно сталкивался в быту и в работе. Земля и небо, явления природы, мир животных, убранство избы, утварь и посуда, земледельческая и всякая иная работа – таков основной круг предметов и явлений жизни, охваченный в загадке. Загадки определяют как внешние качества и свойства предметов, так и их функции, происхождение. М.А.Рыбникова пишет: «Не созерцание и не наблюдение издали дает загадка, а тот производственный опыт, в котором предметы сталкиваются с человеком и взаимодействуют».

Некоторые исследователи (В.Аникин, В.Василенко) связывают возникновение загадок с тайной речью древних людей, условность речи создается при помощи подставных слов или перенесения названий с одних предметов на другие. Иносказательность речи отмечена во многих древнерусских летописях и повестях. С.Василенко делит по тематическому составу русские загадки на семь групп: 1) человек и его тело, 2) предметы материальной культуры, 3) предметы и понятия духовной культуры, 4) мир животных, 5) растительный мир, 6) вселенная и явления природы, 7) загадки-шутки. Некоторые загадки отразили исчезнувшие предметы обихода и быта, поэтому их сейчас трудно отгадать. Характерно, что в русских загадках отразилась только русская природа, растения и звери, встречающиеся на Руси. С введением христианства и письменности началось проникновение в народ книжных загадок, что еще раз подтверждает, что загадка рождалась в процессе практического познания человеком реальной жизни.

Поэтические особенности загадок тесно связаны с их жанровой природой. В загадках часто встречается не только метафора, но и иносказание в форме метонимии: «По горам, по долам ходит шуба да кафтан» (овца). Иногда загадка строится на замене одного предмета другим на основе подлинного сходства: «Золотой мост на семь верст» (луч). В ряде случаев метафора отсутствует, а имеет место только описание: «Красненько, кругленько, листочки продолговатеньки» (рябина). Многие загадки основываются на звуковом образе, построенном с помощью разработанной системы аллитераций, ассонансов и рифм. Так строятся загадки о различных видах крестьянского труда, этими приемами воспроизводится ритм работы: «Суну, посуну, делаю посуду; высуну – поколочу и всю вызолочу» (ковка). По самой жанровой природе загадке, сопоставляющей один предмет с другим, свойственны разнообразные формы сравнений: «Бел как снег, в чести у всех» (сахар). В загадках обычны и формы олицетворений. Загадка может быть построена и на выключении сходных признаков из загадываемого предмета: «Красна, да не девка, зелена, да не дубрава» (морковь). В загадках часто используются имена собственные, тогда они приобретают обобщенный характер: «Стоит Антошка на одной ножке; его ищут, а он нишкнет» (гриб).

Вместо обычного описания предмета в загадке встречается иногда диалог. Вопросительная сущность загадки часто обнаруживается в форме прямого вопроса: «Кто бежит без повода?» (река). Гипербола, аллегория также используются в загадках: «Поле не мерено, овцы не считаны, пастух рогатый» (небо, звезды и месяц).

Ритмический строй загадок весьма многообразен, им свойственны все особенности народного стиха, особенно часто употребляется парная рифма; иногда даже рифма загадки подсказывает рифму отгадки: «Что в избе за сват» (ухват). Звукопись загадки также иногда намекает на отгадываемый предмет: «Шумит, гудит целый век, а не человек» (ветер).

Загадки создаются на основе живого, разговорного языка, они отличаются точностью, краткостью и выразительностью. В них широко используются «фольклорные» эпитеты («чисто поле», «красна девица», «добрый молодец» и т.д.), сравнения, тавтологические выражения.

Загадки близки многим фольклорным жанрам, особенно пословицам и поговоркам. Загадки прямо включаются в народные лирические песни, в которых один из героев загадывает загадки, а другой – отгадывает. Наиболее часто загадки используются в сказках, ведь их отгадывание подтверждает особую мудрость героя.

В течение веков загадки трансформировались, стали встречаться загадки-вопросы: «Что у нас чаще леса?» (звезды). Более позднего происхождения – группа загадок-шутливых вопросов, загадок-задач: «У семерых братьев по одной сестрице. Много ли всех?» (одна); «Шел муж с женой, да брат с сестрой, да шурин с зятем. Много ли всех?» (трое).

У русских писателей можно найти многочисленные примеры включения загадок в текст произведений (В.А.Жуковский, А.С.Пушкин, Н.А.Некрасов и др.).

Систематическое собирание и публикация загадок начинается с тридцатых годов XIX века; известны сборники, составленные И.П.Сахаровым, В.И.Далем, И.А.Худяковым, Д.Н.Садовниковым и др. В ХХ веке продолжается собирание и публикация загадок, в новых сборниках отразились произошедшие изменения социальной жизни (М.А.Рыбников, В.В.Митрофанова). В настоящее время загадки активно используются в процессе воспитания и обучения детей, так как, по мнению К.Д.Ушинского, именно «детскому возрасту загадки могут дать интересный и богатый материал для развития наблюдательности, воображения и речи».

ЗАГОВОРЫ

Заговоры – это магические формулы, посредством которых человек пытался воздействовать на окружающий мир, изменить его. Заговор не только ритмически организованная словесная формула с выражением какого-либо пожелания или требования, но одновременно и обрядовое действие, преследующее ту же цель. Некоторые исследователи считают, что на ранней стадии слово в заговоре соединялось не только с обрядовым действием, но и с пением. Однако народные названия заговоров указывают на их чисто словесную природу: «приговор», «наговор», «шептанье» и пр. Преобладание слова можно объяснить тем, что с течением времени стала исчезать вера в результативность магических действий, а вера в могущество слова сохранилась.

Заговор – один из наиболее древних жанров народного творчества, сведения о их распространении на Руси есть уже в XI веке; в летописях имеются многочисленные упоминания о волхвах и волхованиях, т.е. о появлении профессиональных заклинателей-знахарей. До недавнего времени сохранились неизменными условия исполнения заговоров: они произносились в строго определенное время суток (на утренней или вечерней заре), в совершенно определенном месте (около воды, в лесу...), непременно полушепотом, скороговоркой.

Тематика заговоров довольно разнообразна. Наиболее древними являются заговоры, связанные с хозяйственной деятельностью человека: на хороший урожай, на «оберег» домашних животных, на удачную охоту, рыболовство, пчеловодство и т.д. Хозяйственные заговоры связаны с обращением к стихийным силам природы, их заклинали помочь человеку, не причинять никому вреда. С принятием христианства в заговоры стали проникать церковно-книжные понятия; в них стали сочетаться обращения к силам природы с обращением к святым (Егорий – покровитель стада, Николай – помощник на охоте и т.д.).

Самую большую группу составляют заговоры лечебные, они часто произносились одновременно с применением лечебных трав, мазей и т.п. Лечебный заговор нередко являлся средством внушения больному благоприятного психического состояния. Лечение внушением оказывалось успешным, ведь оно сочеталось с другими способами врачевания. В лечебных заговорах также сочетаются древние представления людей с обращением за помощью к святым.

В особую группу выделяются заговоры, имеющие целью регулировать общественные и личные отношения между людьми, так называемые любовные «присушки» и «отсушки». Древний любовно-брачный заговор сохранился в былине «Добрыня и Маринка». С появлением церковных обрядов на семейно-брачные заговоры легла печать новых бытовых понятий и предствлений, они обнаруживаются в девичьих заговорах на привлечение женихов, в заговорах от порчи свадьбы и т.д. В этих заговорах тоже соединяются разные представления, ставшие возможными в условиях «двоеверия».

Отдельную тематическую группу заговоров составляют заговоры «социального» содержания, из них наиболее древние – заговоры «на ратное дело». В этих формулах ясно отразились страх и надежда человека, идущего на битву. В этих заговорах встречаем и упоминание «кольчуги медной», и «златого щита», и даже стрел, сделанных из дерева. Среди этой группы интересны заговоры «от вражеского меча». Воин представлял его мягким – с «сердцем» из воска. Со временем в эти заговоры вошли упоминания «кремния-огня», «ядер», «пушек» и т.д. Позднее возникли заговоры на укрощение жестоких господ и отвращение их гнева. Иногда в этих произведениях просматривается тема расправы с господином: «У меня рот волчий, зуб железный»; в них часты обращения к святому Михаилу с просьбой защитить раба от «князей и бояр, и властей, и судей».

Заговоры «перенасыщены» разными образами: образы реальные, связанные с повседневной жизнью; образы фантастические; христианские образы, возникшие с принятием христианства; социальные образы. Каждый образ в заговоре имеет определенную магическую функцию; в зависимости от их присутствия заговоры делятся на два вида: так называемые «белые», т.е. направленные на избавление от недугов и бед и содержащие элемент молитвы, и «черные», направленные на принесение вреда, порчи, они употребляются без молитвенных слов.

Дошедшие до нас заговоры композиционно довольно разнообразны. В более древних заговорах во введении описывались действия, которые должен был совершить исполнитель заговора. Большая часть заговоров состоит из нескольких последовательных частей: введение (отголоски христианских молитв); зачин – назначение которого в том, что заклинающий при его помощи как бы вбирает в себя силу природы и зверей; эпическая часть – в ней человек обращается за помощью к сверхъестественным существам и христианским святым; основная часть – изложение требования (подробный перечень требований); закрепка – ее функция подтвердить силу магической формулы («буди слово мое крепко и лепко», «ключ и замок словам моим»); зааминивание, молитвенное обращение (в нем отголосок христианских молитв – «аминь, аминь»).

Из художественных средств в заговорах наиболее часто употребляются развернутые сравнения, «сквозные эпитеты», перечисления, символы, повторы, гипербола. «Сквозной симпатический эпитет» (этот термин введен в науку Н.Ф.Познанским) характеризует особое свойство стиля заговора. Эпитет «сквозной» потому, что он многократно повторяется в тексте заговора («сухой», «золотой» и т.д.).

В заговоре обычно можно отметить не одно, а целый ряд сравнений, которые усиливают требования заговаривающего, этому же способствует и употребление гиперболы, повтора отдельных слов и словосочетаний.

Некоторые образы заимствованы заговорами из других жанров: из сказок, былин, из загадок, из лирических песен... В заговорах встречаются традиционные постоянные эпитеты (поле чистое, леса дремучие, горы высокие и т.д.); тавтологические сочетания (светлее светлого месяца, кручина кручинская и т.д.).

Ритмический характер в заговорах поддерживался особым характером произношения. Сохраняя момент внушения, заговор сохранил многочисленные лексические повторения и повтор синтаксического строя фразы. Ритмика способствовала стабильности заговорных формул. Поэтика заговоров испытала сильное влияние церковно-книжного стиля. Пестрота стиля – следствие долгой и сложной истории существования жанра. В заговорах переплетаются христианские мотивы с древними заклинательными формулами. Молитва могла сочетаться с заговором как вступление к нему, могла входить в текст зачина и проч. Но между молитвой и заговором всегда сохраняется разница – в молитве человек испрашивал милость у бога и святых, в заговоре – активно требовал, стремился силой слов и действий вызвать желаемый результат. Этот характер заговора приводил к переосмыслению образов, созданных христианством, и сливался с образами дохристианских верований.

Заговор, в отличие от других жанров народного творчества, имеет утилитарные, практические цели, его задача не чисто художественная, а стремление преодолеть беды, болезни, социальное зло.

ЛЕКЦИЯ N 4

СКАЗКИ

Сказки – один из основных видов устного поэтического творчества. Сказки живут во всех уголках земного шара, они выражают мечты о будущем, отношение к действительности, эстетические идеалы, мировоззрение трудового народа во всем мире.

Народная сказка знакома всем, но в фольклористике нет единого определения этого жанра, не говоря уже о единой или хотя бы сходной терминологии и классификации материала. Словом «сказка» мы называем и нравоучительные рассказы о животных, и полные чудес волшебные сказки, и замысловатые авантюрные повести, и сатирические анекдоты. Каждый из этих видов устной народной прозы имеет свои отличительные особенности, свою тематику, свою систему образов, свой язык. Вместе с тем эти различные виды народной устной прозы имеют один характерный признак – это вымысел, то, что рассказ подается сказочником и воспринимается слушателем прежде всего как поэтический вымысел, как игра фантазии. Роль поэтического вымысла в сказке, его функция, его качество определяют основные ее жанровые особенности. В сказке вопрос о достоверности повествования начисто снимается. То, что сказка не претендует на достоверность, подчеркивается излюбленными сказочными зачинами или концовками волшебных сказок: «Сказка вся – больше врать нельзя», или «Было или не было – с неба упало три яблока», или «Кто поверит, заплатит талер».

Подчеркнутая, сознательная установка на вымысел – основная черта сказки как жанра. Особенность эта неоднократно отмечалась как русскими, так и зарубежными исследователями еще с XVIII века. В русской фольклористике XIX века отмечалась такая существенная сторона творческого метода сказки, как особенность ее фантастики, и именно то, что в ней не только изображаются фантастические лица и предметы, но что и реальные явления представлены в фантастическом аспекте.

Необходимо вспомнить определение сказки, данное в 20-х годах ХХ века П.Н.Сакулиным: «Сказка по преимуществу есть устная беллетристика ирреального склада». В своей книге «Русская сказка» (1984) В.Я.Пропп приводит определения жанра сказки, данные учеными разных стран, в то же время подчеркивает, что европейские народы, как правило, никак не обозначают этот вид народной поэзии. Для обозначения этого жанра термины есть только в русском и немецком языках. В русском языке слово «сказка» сравнительно позднее, оно в современном значении появилось не раньше XVII века, а в древней Руси сказка обозначалась словом «баснь», чему соответствовал глагол «баять». В немецком языке сказка обозначается словом Märchen – т.е. маленький интересный рассказ. Древние греки обозначали сказку словом «миф», специального термина для обозначения сказки не было. На латинском языке слово «сказка» передается через fabula, но слово это тоже не специфично для сказки, оно имеет много значений. В английском языке сказку называют словом tale, что означает «рассказ вообще, любой рассказ».

Современные исследователи по-разному подходят к определению особенностей этого жанра. В некоторых учебных пособиях принимается определение сказки, данное А.И.Никифоровым: «Сказки – это устные рассказы, бытующие в народе с целью развлечения, имеющие содержанием необычные в бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающиеся специальным композиционно-стилистическим построением». На первый взгляд, в этом определении подчеркнуты основные признаки сказки: устность, повествовательность, развлекательность (на это указывал еще В.Г.Белинский), необычность событий, специальная поэтика. Но такое определение сказки не отграничивает ее от других жанров несказочной прозы (например, легенд, преданий и т.п.).

В этом определении А.И.Никифорова не раскрыт признак, состоящий в том, что в действительность рассказанного не верят, и это – один из основных и решающих признаков сказки. Поэтому мы примем в нашем учебном пособии определение сказки, которое дает Э.В.Померанцева: «Народная сказка – эпическое, устное, художественное произведение преимущество прозаического, волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел».

Итак, сказка – это прежде всего вымысел. Однако это не отрицает ее связи с действительностью, определяющей идейное содержание сказки, характер ее сюжетов, образов, деталей повествования. На эту особенность народной поэзии, в том числе и сказок, неоднократно указывали критики XIX века. Н.А.Добролюбов в своей статье «О степени участия народности в развитии русской литературы» (ее основополагающие моменты не устарели и сегодня) отмечает: «Если во всех этих преданиях и есть что-нибудь достойное внимания, то именно те части их, где отразилась живая действительность». Эта особенность сказки – одновременно ее реальность и ирреальность – удачно сформулирована П.Н.Сакулиным: «Сказка витает над жизнью и неразрывна с жизнью».

В сказке отражается действительность той эпохи, в которую она бытует, но это не прямой перенос в сказочный сюжет реальных фактов и событий. Отражение сказкой действительности происходит по свойственным только ей специфическим законам. Связь сказки с действительностью чрезвычайно многообразна, это непрерывный творческий процесс. В каждую новую эпоху происходит частичное или полное обновление сказочного сюжета. Так, например, волшебная сказка порождена иными социально-экономическими и историческими предпосылками, т.е. иной действительностью, чем сказка бытовая. Однако в какие-то периоды своего исторического пути и та и другая подверглись вторичному воздействию одних и тех же социальных и экономических факторов, отразили одну и ту же действительность, выразили одни и те же думы народа.

Разные жанровые виды сказок появляются у того или другого народа на разных ступенях развития. Вначале сказка столь тесно связана с другими видами устной прозы (мифом, преданием, рассказом), что трудно установить между ними границу. Появление сознательного отношения к каким-то произведениям как к вымыслу, как к рассказам, имеющим дидактическое, развлекательное, эстетическое значение, является моментом рождения у того или иного народа жанра сказки. Выделение сказки как жанра происходит, очевидно, на ранней стадии общественно-экономического развития. Созданная в незапамятные времена та или иная сказка на своем пути, в течение своей многовековой жизни, впитывает в себя новые черты, утрачивает одни мотивы и образы и развивает другие, по-новому трактует древние элементы. Сказка многослойна, в разные эпохи возникли разные элементы, разные напластования.

Для фольклора, в том числе и для сказки, характерно отсутствие стабильности текста. Одни и те же сказочные сюжеты, возникшие у разных народов в силу сходных социальных и исторических предпосылок или же заимствованных одним народом у другого, живут по-разному в разные эпохи в устной традиции разных народов. Поэтому сказки народов мира не только очень близки друг другу, но и вместе с тем глубоко различны, поскольку в них отражается жизнь среды и история того народа, который их создал, определенная историческая действительность.

Сказка меняется в зависимости от того, кто, где, когда ее рассказывает, в зависимости от эпохи и среды, в которой она бытует. Один и тот же сюжет может получить различную трактовку и у разных народов, и у одного народа на разных ступенях исторического развития, может быть по-разному трактован одним и тем же сказителем в зависимости от обстановки, в которой она рассказывается. Не существует основного, «классического» варианта того или другого сюжета, каждый из них при условии живой творческой жизни находится в постоянном движении. Но при всей своей подвижности народная сказка по существу достаточно стабильна, неизменяема в своей основе. Подобная стабильность сказки – результат примата коллективного начала над индивидуальным в ее создании, т.е. того, что индивидуальное творчество сказителя выражается не столько в создании мотивов и образов, сколько в их комбинации.

В сказке есть величины постоянные, сложившиеся в результате ее традиционности, и переменные, возникшие в результате бесконечных пересказов. Изучая историю сказки, надо учитывать и ее национальное своеобразие. Национальный характер сказок каждого народа не может быть определен в нескольких словах, он определяется комплексом признаков, особенностями идейного содержания, характером образов, композиции, художественных средств, своеобразием языка, бытовыми подробностями, пейзажем, спецификой социальных отношений и исторической действительностью.

Нами уже сказано, что мир сказки чрезвычайно разнообразен и подвижен, поэтому всегда было стремление как-то объединить, выделить однотипные сказочные образования. В фольклористике правильная классификация сказочных сюжетов имеет первостепенное научное значение, но, к сожалению, до сих пор нет общепринятой классификации сказок. Первым из русских фольклористов, кто столкнулся с необходимостью упорядочить огромный и пестрый сказочный материал, был А.Н.Афанасьев, который известен и как собиратель сказок, он издал «Народные сказки» в трех томах (1855-1864). Именно А.Н.Афанасьев увидел необходимость какого-то упорядочения материала и выделил три раздела: сказки о животных, сказки волшебные и сказки бытовые.

В международное употребление вошла классификация финского ученого Антти Аарне. Сказки делятся Аарне на три группы: 1) сказки о животных, 2) собственно сказки, 3) анекдоты. Большой раздел – «собственно сказки» – в свою очередь делится на волшебные сказки, легендарные и сказки о глупом черте. При этом надо заметить, что анекдоты нельзя отнести к сказке, это другой жанр. В 1929 году русский фольклорист Н.П.Андреев на основе указателя Аарне издал «Указатель сказочных сюжетов». Но классификация, предложенная Аарне-Андреевым, имеет большой недостаток – в ней нет единого принципа деления. В советской науке за необходимость создания новой классификации сказочных сюжетов высказывались многие ученые (А.И.Никифоров, В.Я.Пропп), но единая классификация еще не разработана. В настоящее время наиболее распространен тематический принцип классификации сказок, по которому выделяются следующие группы: 1) сказки о животных; 2) сказки волшебные; 3) сказки бытовые; в их состав входят сказки авантюрные, новеллистические (авантюрно-новеллистические), социально-бытовые (сатирические), семейно-бытовые (комические).

Разные жанры сказок, возникнув в древности, развивались параллельно, что приводило к тому, что нередко эпизоды и образы одного сказочного жанра проникали в другой, создавались промежуточные, междужанровые звенья. Вместе с тем, основные жанры сказок продолжали существовать как отдельные группы, своеобразные по содержанию и по форме. Каждая из групп имеет свои особенности; у них разные сюжеты, персонажи, поэтика и стиль.

СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ

Сказки о животных – очень древний вид народного эпоса. Они дошли до наших дней не в первоначальной форме, а в виде народной сатиры, выводящей людей под видом разных животных, и в виде особых сказок для детей. Первоначально многие сказки о животных возникли как рассказы мифологического характера, связанные с почитанием тотемного зверя – покровителя рода, как рассказы, имевшие магическое значение. Вера в происхождение рода-племени от какого-нибудь зверя (у русских это чаще всего медведь) приводила в древности к боязни этого животного, к его обожествлению, к наделению его особой силой и мудростью. Постепенно, по мере развития человеческого общества, происходило переосмысление наказания за оскорбление хозяина леса – медведя. Конечно, не следует преувеличивать мифологический характер сказок о животных и целиком возводить их к древним религиозным представлениям. Ярким примером такого изменения отношения к тотемному зверю могут стать варианты сказки «Медведь – липовая нога»: в более древнем варианте медведь наказывает человека, в более поздних – человек оказывается хитрее и расправляется с медведем. Отголоски культа медведя сохранились в русских народных верованиях, но в русском фольклоре нет прямых отзвуков поклонения богу-зверю, древний образ божества получает в конце концов юмористическую трактовку («Вершки и корешки»).

Позже, с развитием художественного мышления, изменяется отношение к природе и рассказы о животных воспринимаются не мифологически, а становятся близки к нравоучительной басне или веселому анекдоту.

В сказках животные наделены не только человеческой речью, но и людской сознательной жизнью. В русских сказках перед нами возникает и чисто русская обстановка – морозы, снега, избы, сени... Наиболее популярными в русском репертуаре стали сказки о лисе и волке. Лиса – одно из основных действующих лиц в сказках о животных, образ ее стабилен, она рисуется в основном как льстивая, хитрая обманщица. Но не всегда она остается победителем, народное нравственное чувство восстает против хитрости и обмана и приводит в сказке к победе человека. Волк в сказках обрисован как дурень, он все время попадает впросак, его образ тоже постоянен. В сказках о животных нет изменений в образах персонажей: медведь всегда увалень, заяц – труслив и т.д. Образы настолько стабильны, что сказочники неразрывно связывают с названием животных и насекомых постоянные эпитеты, раскрывающие отдельные черты в их облике и повадках: волчище – серый хвостище, заюшка – побегаюшка, медведь – тяпыш-ляпыш, комар – пискун и т.п. Животные в сказках говорят и ведут себя как люди, это привело к тому, что эти сказки приобрели иносказательный смысл: под животными стали подразумевать людей определенных характеров.

В сказках о животных не только высмеиваются отрицательные качества (глупость, лень, болтливость), но и осуждаются угнетение слабых, жадность, обман. Но своеобразие русских сказкок о животных состоит в том, что человеческие черты не превалируют, животные всегда остаются представителем своего вида. В сказках о животных нет чудес, нет волшебства, нет мифологических мотивов и образов. В сказках этого типа нет идеальных героев, но в них нет и трагического звучания.

Образы животных на позднем этапе жизни сказки, если она была рассказана для взрослых, получили социальное звучание. Классовую социальную сторону сказок о животных отметил А.М.Горький, он пишет: «Очень интересна и сказка о зайчихе, лисе и волке, помощнике старшины – она обнажает социальные отношения людей, чего обычно в сказках о животных не видят».

Сказки о животных лаконичны и просты, в их композиции нет ничего запутанного и осложненного даже в тех случаях, когда объединяется в одно повествование несколько сказок. В центре сказки обычно один эпизод, который может повторяться, не усложняя этим композиционную схему. Повторяемые эпизоды даются обычно без сокращений, с буквальной точностью, но иногда повторения эти даются с некоторой градацией (усилением). Часто основным эпизодом сказки является многократно повторяющаяся встреча животных. На нарочитом подчеркивании приема повторения построены так называемые цепевидные или кумулятивные сказки («Коза с орехами», «Смерть петушка», «Репка»), где при каждом повторении происходит все возрастающее нагнетание аналогичных событий вплоть до развязки сказки. Созданная таким образом цепь обрывается или расплетается в обратном, убывающем порядке. Очень часто среди сказок о животных встречаются формы диалогического повествования (прозаического или песенно-стихотворного), когда само действие по существу занимает очень небольшое место, а основное внимание уделено диалогу отдельных животных. Особенность сказок этого типа – резкое разграничение положительных и отрицательных героев, никогда не возникает сомнений, как отнестись к тому или иному персонажу. Сказки о животных при всей их кажущейся элементарности высокохудожественны, четки и отшлифованы во всех деталях. Степень их вариативности гораздо меньше, чем в других видах сказки.

В русском фольклоре сказки о животных занимают сравнительно небольшое количество сюжетов, примерно десятую часть сказочного репертуара (86 номеров по книге А.Н.Афанасьева). Сказка о животных по своему характеру ближе всего стоит к бытовой сказке. Она раньше других перешла в детскую аудиторию, и ее нельзя изучать без учета восприятия ее детьми. Ориентация рассказчика на детское восприятие, на малый бытовой опыт слушателей упрощает конфликтные ситуации, разрешаемые сказкой. Детская сказка о животных затрагивает и этические проблемы, но в трактовке, доступной для детского восприятия. Чаще всего в сказках этого типа доказываются простые истины: нужно слушаться старших, не нарушать запреты, дорожить друзьями. Дидактический, назидательный план сказки очень ясен. В конце сказки всегда подводится итог, выраженный или пословицей, или обобщающей фразой: «Как аукнется, так и откликнется», «Старая хлеб-соль забывается». Традиционные сказочные формулы также используются в этих сказках, но чаще в конце повествования: «Вот тебе сказка, а мне бубликов связка». Повтор диалога и песенок играет важную роль в процессе воспитания детей, так как вырабатывает навыки произношения и запоминания. Хочется пожелать, чтобы будущие педагоги активно использовали этот подвид сказки в процессе обучения детей.

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

Волшебные сказки – наиболее характерный для жанра в целом тип сказки. По своему происхождению волшебная сказка несет на себе печать большого архаизма: первоначально ее сюжеты были основаны на антагонизме человеческого рода со стихийными силами, враждебными человеку, поэтому сказка была связана с первобытной мифологией, с обрядами. Но по мере своего исторического развития сказка переходит к конфликтам внутриобщественным, человеческим. Она теряет прямую связь с мифологией, становится поэтическим произведением. Исследователю Е.М.Мелетинскому удалось доказать, что первыми героями волшебных сказок были не только мифологические образы, а и социально обездоленные персонажи (сирота, падчерица, младший сын). Идеализация социально обездоленного определила основу эстетики волшебной сказки.

Волшебная сказка – не только глухое воспоминание о прошлом, не только причудливое отражение древних социальных отношений и религиозных представлений, она прежде всего выражение мечты создавших ее людей, обращенной к светлому будущему, к социальной справедливости. Некоторые из дошедших до нас персонажей волшебной сказки были связаны с мифологическими представлениями. Такие персонажи как Морозко, Водяной, Месяц, Ветер, Орел, Сокол, Ворон и др. несут в себе черты анимистического мировоззрения и связаны с обожествлением сил природы и почитанием тотемного зверя.

В сказках отразились такие остатки древних верований, как: 1) анимизм (одушевление природы); 2) тотемизм (вера в происхождение рода от животного или растения); 3) магия (сверхъестественное воздействие на людей и природу с помощью магических приемов, общения с нечистой силой). Отзвуки магии в сказках – вера в смерть от сглаза, от еды, питья; к магии приближается и вера в вещее слово, вера в живую и мертвую воду и т.п. Некоторые сказочные образы возникли под влиянием культа предков и почитания умерших, но все эти остатки древних верований не представляют цельную мифологическую систему.

В сказках отразились и древние обряды: 1) экзогамия – обычай, запрещающий брать невесту из своего рода, герой всегда отправляется на поиски невесты из другого рода; 2) инициация – исполнение ряда требований, после чего происходит посвящение юношей в воины, во взрослых мужчин.

Наряду с мифологическими истоками волшебной сказки в ней обнаруживаются и основы, связанные с социальными отношениями. Волшебная сказка сохранила черты давно исчезнувших представлений и форм социальной жизни. В них можно найти многочисленные черты феодальных отношений – это упоминания о царях, о борьбе за царский престол, о борьбе с иноземными захватчиками за власть и руку царевны и др. Эти феодальные черты мало историчны, поэтому они воспринимаются слушателями как порождение поэтического вымысла. Образ царя в сказке не имеет индивидуальных, исторических черт, в сказке не выражается истинного отношения народа к царю и царской власти – он такой же фантастический персонаж, как Кощей, Морозко и т.п.

Волшебную сказку характеризует и богатство, многообразие сюжетов (по Аарне NN300-749). Они очень разнообразны еще и потому, что сюжеты не остаются неизменными и изолированными друг от друга. Сказки контаминируются (соединяются и в своих отдельных частях и полностью), образы из одних сказок переходят в другие, происходит творческий процесс разработки и варьирования основного сюжетного и образного фонда волшебных сказок, в результате чего, в пределах давно установившейся традиции, появляются ранее не встречавшиеся комбинации, сочетание мотивов и сюжетных положений. Вместе с тем, создание новых волшебных сказок, новых фантастических, чудесных образов прекратилось очень давно, так как исчезли условия, породившие этот сказочный жанр.

Волшебная сказка, которая известна науке, считается более поздней по своему возникновению. Исследователи считают, что эта поздняя волшебная сказка возникла в результате переосмысления древнейших рассказов о разных бытовых запретах. Нарушение запретов влекло за собой, по мнению первобытных людей, опасные последствия, т.е. человек становился жертвой сверхъестественных сил. Многие волшебные сказки говорят о запрете оставлять дом, открывать дверь, пробовать еду или питье и т.п. Если запрет оказывался нарушенным, то следовала беда, возмездие. Избежать беды, вернуться к прежнему благополучию можно было только в том случае, если герой совершал магическое действие, использовал спасительную силу волшебных предметов или волшебных слов. Целые сказочные сюжеты построены на использовании мотива исправления беды и возвращения героя к прежнему состоянию. В.Я.Пропп считает, что запреты – очень важный и интересный культурно-исторический элемент. По тому, что запрещается, можно определить эпоху и ее характер. В типичной волшебной сказке часто завязка сюжета связана с тем, чтобы отправить героя из дома.

В своей известной книге «Морфология сказки» В.Я.Пропп доказывает, что постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих лиц, независимо от того, кем и как они выполнены. Под функцией он понимает поступок действующего лица, определенный с точки зрения его значимости для хода действия. Он считает также, что число функций в волшебной сказке, – ограничено (31), а последовательность функций всегда одинакова.

По В.Я.Проппу, в волшебных сказках небольшое количество действующих лиц, причем их функции, сфера их действия четко очерчены. В волшебных сказках максимальное число персонажей – семь, их может быть меньше, когда один из персонажей берет на себя функции и другого лица, но не может быть больше.

1. Герой, его функция – отправка на поиски, реакция на требование дарителя, совершение подвига, свадьба.

2. Ложный герой (братья или сестры героя), его функция – отправка на поиски вслед за главным героем, обманные притязания, он мешает герою, иногда убивает его.

3. Искомый персонаж (царевна, брат, сестра, родители), его функция чаще пассивная, он ждет освобождения, возвращения домой и т.д.

4. Отправитель, его функция – отсылка героя, с этим персонажем связан соединительный момент.

5. Даритель, его функция – передача волшебного средства, снабжение героя волшебным помощником.

6. Помощник, его функция – помощь герою, он ликвидирует беду, спасает от преследования, разрешает трудные задачи.

7. Вредитель, круг его действий – вредительство, бой или другие формы борьбы с героем, преследование.

В волшебной сказке один главный герой, но он может быть разного типа; в сказке два типа героя: один тип – это «высокий», другой тип – «низкий» герой (подразделение предложено Е.М.Мелетинским).

«Высокий» герой – персонаж благородного происхождения (царский сын, княжеский сын), его отличает красота, красивая одежда, он верен своему слову («Царевна-лягушка»), совершает подвиги, ему помогает волшебный помощник и он всегда достигает своей цели. Второй тип героя – «низкий», он низкого социального происхождения (сын вдовы, крестьянский сын, падчерица и т.п.), плохо одет, иногда «неумойка», грязный, часто ленив, всегда в начале сказки пассивен, чудаковат («По щучьему велению», «Сивка-Бурка»). Но и этому герою в волшебных сказках помогает чудесный помощник, он также добивается своей цели. Цикл сказочных действий строится как доказательство «высокого» начала у «низкого» героя. В русских волшебных сказках более распространен образ «низкого» героя, в них подчеркнуто недоверие к герою, «не подающему надежд», его умение выжидать (в сказке «Сивка-Бурка» Иван не спешит свататься к царской дочери, даже совершив подвиг, он возвращается в свое обычное состояние), его нежелание преображаться в красавца и т.д. Образ героя, «не подающего надежд», выражает веру народа в силу простого человека и мечту о социальной справедливости, с этим образом связан оптимизм народного творчества.

Сказочный Иван в начале сказки слаб, неумен, неопытен. Антагонистами Ивана являются не только чудовища, но и родные братья или цари, посылающие его на трудные задания. Братья Ивана противоположны герою во всем, они совершают поступки, какие сказочный герой считает для себя невозможными (они могут отнять у Ивана Жар-птицу, коня, Елену Прекрасную). Основные подвиги, которые совершает герой, часто благородны: это освобождение человека от власти зла, избавление от горя или чудовища невинно страдающих людей.

В волшебных сказках мы встречаем и положительные женские образы, они весьма многообразны. Некоторые из них наделены особой силой (богатырка Синеглазка, тип девы-воительницы) или особой мудростью (Василиса Премудрая), или особой красотой (Елена Прекрасная). Они активны в борьбе за свое счастье, совершают подвиги, во всем помогают герою. Другие героини более пассивные – гонимая падчерица, оклеветанная жена царя – они не противодействуют тем, кто их преследует. Их оружие – стойкость, кротость, терпение; счастье добывают не они сами, его приносит полюбивший их герой.

Герою, а иногда и героине волшебной сказки помогают «волшебные помощники». Можно разграничить несколько категорий помощников: 1) универсальные помощники, способные к выполнению всех заданий (конь); 2) частичные помощники, способные выполнять некоторые поручения (животные); 3) специфические помощники, исполняющие одну функцию (клубочек, гусли); 4) люди, наделенные гиперболизированными качествами (Опивало, Объедала, Слухач); 5) святые (Николай Чудотворец, Георгий Победоносец). Чудесные предметы, с которыми встречается сказочный герой, по верному замечанию Горького, являются воплощением предвидения открытий науки и техники: шапки-невидимки, сапоги-скороходы, ковер-самолет, скатерть-самобранка и др.

Образы положительных героев, их возлюбленных, их помощников и чудесных предметов составляют единую систему, отражающую народные идеалы; все они противопоставлены темным силам сказочного царства. Народная фантазия создала образы страшных чудовищ, безжалостных злодеев, злых насильников, борьба с которыми – основная задача положительных героев. В образах Кощея, Змея, Бабы-яги, Лиха воплощены представления народа о насилии и зле. Происхождение этих образов – вопрос очень сложный, так как в них причудливо сочетаются противоречивые черты, возникшие в разные эпохи. Змей, вероятно, наиболее древний образ из числа врагов в сказках, в его первооснове лежит олицетворение стихий. В образе Бабы-яги находим отзвуки суеверных представлений об умерших. Этот образ наиболее спорный, так как в некоторых сказках он может быть положительным, а в некоторых – отрицательным. Кощей Бессмертный – это обобщенный образ колдуна, скряги, он воплощал деспотическую силу мужчин.

Наиболее популярные сюжеты в русском репертуаре: о добывании героем невесты, о трех царствах, о чудесном бегстве, о волшебном кольце, о чудесном помощнике.