Глава 1. Развитие системы Уотербери

Как многие из Вас, я начал…

…тренировки с железом по журналам из газетного киоска. Будучи долговязым тощим юнцом, я жаждал обладать большими мускулами и силой. После многочисленных травм и несчастных случаев при работе по программам, согласно громким заявлениям, «разработанным профессиональными культуристами», я получил лишь чуть большую мускулатуру и силу, чем вначале, до занятий.

К счастью, я проявил упрямство — в противном случае, вы бы не читали эту книгу — и начал экспериментировать самостоятельно. Скоро я обнаружил, что тяжелые комплексные упражнения типа приседаний, становой тяги, подтягиваний и тяг к животу — наиболее короткий путь к силе и размерам мышц, и они стали оплотом моих программ.

Я также понял, что параметры программ тренировок известных в то время культуристов были несоразмерными и случайными: слишком много упражнений, слишком много бестолковой работы и слишком мало научного обоснования. Поэтому я стал избегать культуристских журналов из киоска, словно они были заражены вирусом атипичной пневмонии, и начал искать знания по работе с железом в реальном мире. Я хотел не только стать пауэрлифтером и атлетом, но и изучить осмысленные способы повышения человеческих возможностей.

В колледже, до получения степени бакалавра по физической культуре, я не только занялся пауэрлифтингом, но у меня также появился отличный шанс получить практические указания от трех профессоров, фактически соревновавшихся в спорте. Одна из моих преподавательниц была в числе сильнейших женщин-пауэрлифтеров мира в ее возрастной и весовой категориях. Мои преподаватели разбирались в пауэрлифтинге не хуже, чем Билл Гейтс шарит в компьютерах.

Если бы я остался в колледже, уверен, я бы знал о лифтинге больше, чем большинство инструкторов и тренеров. И я, уж не побоюсь сказать, обладал бы намного большими знаниями, чем 99,99 % читателей «мускульных» журналов из киосков.

Но я видел пауэрлифтинг отнюдь не конечным своим предназначением, а лишь началом своего образования в этой области. Восхищаясь невероятной силой, выработанной и показываемой атлетами, и счастливо наблюдая за ростом собственных достижений в приседаниях, жиме лежа и становой тяге, я все же хотел большего.

Я хотел быстрее бегать, иметь поменьше жира, чем у типичных пауэрлифтеров, и включил в свои тренировки олимпийские жимы и их вариации. Я нуждался в новых источниках получения информации для достижения своих целей.

Мне было 19 лет, когда один из моих преподавателей — профессоров предложил мне возможность преподавать в секции тяжелой атлетики в местном спортивном клубе. Секция была предназначена для обычных людей, которые хотели всего-навсего улучшить свою спортивную форму. Мне сообщили, что большинство из них имело минимальный опыт тренировок с отягощениями. А опыт, которым они обладали, был основан на том, что можно было найти в спортивных журналах тех времен: три сета по 12 повторений в каждом упражнении, большинство из которых выполнялись на тренажерах. Те немногие упражнения, в которых они обходились без тренажеров, были одиночной работой на изоляцию, как, например, сгибания на бицепс.

Даже тогда, за два года до достижения мною возраста, при котором уже разрешается выпить в баре, я знал, что их тренировки были абсолютно противоположны тому, что они должны были делать, чтобы достигнуть хотя бы своих скромных целей.

Мой первый день стал памятным и для меня, и для них. Войдя в маленькую, переполненную «железом» комнатку и впервые взглянув на своих воспитанников, я осознал, что принял вызов сложнее, чем ожидал. Мало того, что комната по своим размерам не подходила под класс, так еще и сам внешний вид «студентов» не показывал ничего, что могло бы свидетельствовать об их тренировках под руководством моих предшественников. Вы бы их видели: никаких отличий от большинства сидячего населения Среднего запада средних лет.

Любопытно, что они, как показалось, испытывали весьма небольшой интерес к предмету обучения — они желали беседовать о чем угодно, кроме тренировок с весом.

В ходе первого дня я изобрел для них круговую схему комплексных упражнений: становая тяга, приседания, жимы вверх, тяги к животу, жим лежа и тяги на блоках. Мой пауэрлифтерский опыт убеждал меня, что они добьются лучших результатов, работая с относительно высокими весами и низким количеством повторений. Кроме того, я решил свести периоды отдыха к минимуму, сделав их довольно короткими. Это было противоположностью тому, что я делал на тренировках в пауэрлифтинге, и единственной причиной столь коротких передышек было воспрепятствовать им садиться и болтать друг с другом между упражнениями.

Я показал им технику выполнения упражнений и наказал добиться такой же. Никогда не забуду эти изумленные взгляды, направленные на меня. Мало того, что упражнения были им незнакомы, они еще и не могли понять нарушения мною общепринятых правил. «Простите, сэр» — спросила одна женщина — «Когда мы можем присесть?». Я заявил, что она сможет присесть лишь тогда, когда часовое занятие будет закончено. Это было отнюдь не тем, что она хотела услышать.

Большинство из класса не смогло осилить круговорот. Было ясно, что они не рады этому новому преподавателю, этому малолетнему придурку из колледжа, который отобрал у них их любимые три сета по 12 повторений и не позволил сидеть и сплетничать до, после и даже во время упражнения. (В этом и заключается вся прелесть многочисленных повторений с легкими весами на тренажерах — не надо прерывать беседу о том, «кто кого ….», до самого окончания тренировки).

Каждое последующее занятие состояло из изменений в начальных упражнениях, включая работу с более тяжелыми весами, большим количеством повторений и/или более короткими передышками между сетами и отдельными упражнениями. Моя цель состояла в том, чтобы мои ученики повышали интенсивность работы на каждой тренировке. Это кажется очень простым, верно? Но мои ученики не улавливали смысла в необходимости улучшаться. Одна женщина сказала мне, что желала бы заниматься так же, как раньше — на тренажерах, делая те же самые сеты и повторения, так как последний ее тренер заявил, что «это наилучший метод тренировок».

Тренеры не наставляли своих подопечных увеличивать нагрузку? Как это возможно?! Пауэрлифтинг научил меня, что тяжелая работа — это главное. Если вы — пауэрлифтер, не увеличивающий регулярно и систематически общую сумму во всех трех упражнениях, то вы должны подыскать для себя другой вид спорта. По мне, так одна простая мысль должна присутствовать в любом тренинге — зачем заниматься, если нет цели чего-то достичь?

Я вскоре узнал, что несколько персональных тренеров переняли мою схему тренировок, схожую с пауэрлифтерской. В конечном счете, мои ученики пришли к моему мышлению, и отнюдь не из-за моего личного очарования (хотя мы действительно дошли едва ли не до искренней любви друг к другу). Их тела средних лет по-настоящему изменялись, и в ряде случаев изменения были поразительными. Они строили мускулатуру и теряли жир быстрее, чем даже я ожидал.

Я изобрел комбинацию из высоких весов, низкого числа повторений и коротких периодов отдыха по необходимости, но скоро понял, что наткнулся на кое-что стоящее — на замечательный, быстрый и мощный способ преобразить телосложение.

И мои ученики достигли результатов без малейших изменений в своем питании. Верно: я никогда не обращался к теме диет. Вы, наверное, читали, что питание в несколько раз важнее тренинга для физического преображения. Если вы не измените ваш рацион, гласит мудрость, вы не сможете нарастить мускулатуру или похудеть.

Я не оспариваю это утверждение, но не стану здесь писать о своих соображениях по этому поводу. Мои ученики демонстрировали поразительные изменения и без всякой диеты. Если бы я мог вернуться назад во времени, я бы захватил с собой кронциркуль и измерил бы их жировые объемы до и после курса тренировок — так бы я сумел количественно определить количество потерянного ими жира. Но даже без точного способа измерений достигнутых результатов, я смог показать им, насколько сильно они изменились.

Во-первых, я приказал им взвешиваться, но только раз в неделю, после повышения нагрузок. Этот масштаб времени — не лучшее средство измерить прогресс, особенно, когда вы видите, как ваш вес колеблется со дня на день (если вы не верите мне, спросите вашу жену или подругу). Я полагал, что еженедельное взвешивание подтолкнет их мышление в правильном направлении к восприятию общей идеи тренинга, без риска натолкнуться на препятствия в виде разочарований от ежедневных повышений и снижений веса.

Во-вторых, я дал им указание отыскать пару штанов или платья, которые они носили в ранние годы, когда были похудее. Одна дама надела дорогое платье от Шанель, которое, как она считала, уже никогда не будет в состоянии носить снова; еще один студент влез в любимые джинсы, из которых недавно вырос… Каждый в нашей секции сумел надеть самую тесную из своих вещей, которая пришла на ум. Теперь эта одежда не залежится, сказал я им.

Но я не просто хотел, чтобы они похудели — я хотел сделать их сильными, намного сильнее, чем они были. Поэтому я решил проверить их силовой максимум в пяти упражнениях: в становой тяге, приседаниях, жиме лежа, жиме над головой и тяге вниз на блоке (подобной подтягиваниям). Я думаю, что эти пять упражнений наиболее полно соответствуют присущим реальному миру силовым движениям. Так что, если бы суммарный показатель моих учеников в них вырос, это бы означало, что они стали более приспособленными к работе: без труда поднимали бы на руки детишек, смогли бы передвинуть мебель — да все что угодно, ведь для того, чтобы сделать что-то трудное, нужны крепкие мускулы.

Я делал записи показанных результатов каждые шесть недель и уяснил довольно последовательную картину:

Женщины, в среднем, теряли четыре-пять фунтов (1.8–2.27 кг) лишнего веса и становились стройнее на один-два размера одежды, одновременно с этим увеличивая силу на три-четыре процента.

Мужчины теряли в среднем пять-шесть фунтов (2.27 — 2.72 кг) жира и уменьшали окружности своих талий на 1–2 дюйма (2.5–5 см), одновременно увеличивая силу на 5–6 процентов.

Это описание совершенствования моих учеников, далеко не за весь семестр, показывает то, чего мои воспитанники достигали каждые шесть недель. В неделю мужчины теряли около фунта (0.453 кг) лишнего веса и увеличивали силовые показатели приблизительно на один процент. С женщинами дела обстояли не хуже.

Я преподавал курс в течение трех семестров, в общей сложности, 18 месяцев. Моя цель — работать лучше на каждой тренировке — никогда не менялась, и результаты были последовательными. Студенты стали более стройными и более сильными по всем трем стандартам измерений.

Мое мнение: причиной была интенсивность. Неуклонно, неделю за неделей повышая нагрузку, мои ученики получали желаемые результаты.

Я не мог дождаться возможности проверить мои идеи на разных категориях населения, и получил, наконец, свой шанс, когда проходил учебную практику в одном из самых престижных фитнесс-клубов Чикаго. Внезапно у меня появились все те вещи, без которых мне пришлось обходиться в спортшколе: большие залы, лучшее оборудование, молодые и лучше подготовленные клиенты, и коллеги, способные преподать мне еще более сложные учебные методы. Я считал это большим достижением.

Но я заблуждался.

Высокооплачиваемые персональные инструкторы в клубе были подготовлены не лучше, чем тренеры моей родной спортшколы. Что еще хуже, они считали меня ненормальным провинциальным выскочкой, который даже не знал о том, что женщинам нельзя выполнять становую тягу. «Люди, занимающиеся в фитнесс-клубах, не планируют участвовать в Олимпийских Играх, — заявил мне однажды самый модный тренер в клубе, — так зачем ты их так тренируешь?!»

Это были долгие три месяца. Владелец и менеджер фитнесс-клуба пояснили мне, что их тренерский бизнес — это главный источник прибыли, и они не хотели, чтобы я бросал вызов этой очень прибыльной системе.

К счастью, у меня хватило упрямства доверять собственным инстинктам. Я знал, что наращивание нагрузки не только оправдано теорией, но и дает практический результат. Искренне полагая, что по окончании моей учебной практики мне укажут на дверь, я тренировал людей тем методом, который сам считал наилучшим.

В конце моей практики боссы из руководства клуба пригласили меня на обед. Ну, я, в общем-то, подумал, что это конец; ладно, хоть у них хватило такта оплатить мой обед после того, как я три месяца вкалывал напропалую. Я заказал самый большой стейк в меню.

Однако, когда наша трапеза близилась к завершению, владелец клуба сказал мне слова, которые я меньше всего ожидал услышать:

— Чад, ты был признан лучшим преподавателем месяца. Мы предлагаем тебе должность главного тренера в нашем новом обалденном атлетическом клубе.

Весь следующий год я провел, организовывая систему тренинга и обучения в новом клубе, одновременно подбирая штат персональных инструкторов. Это был замечательный опыт, но, по прошествии двенадцати месяцев, я почувствовал, что пришла пора двигаться дальше. Мне хотелось продолжить свое образование и, в конце — концов, самому стать боссом (признаюсь, холодные чикагские зимы ускорили мой отъезд). Таким образом, я оказался в Сент-Луисе, где провел достаточно много исследований, на этот раз в человеческой биологии. Далее я переместился еще западнее, в Тусон, где стал дипломированным специалистом в университете Аризоны в области физиологии, и начал вести бизнес в сфере общей и силовой подготовки.

Мой бизнес позволил мне работать с разными клиентами: от менеджеров компаний, до элитных спортсменов. И он оказался успешнее, чем я даже мог надеяться. Работая с людьми совершенно разного уровня физической подготовленности, я создавал, проверял и улучшал широкое множество новых тренировочных методик. Я нашел новые способы повышения силы, наращивания мышечной массы, избавления от ненужного жира, как отдельно, так и в комбинации.

Теперь же я хочу поделиться с вами всеми своими знаниями, приобретенными с памятного момента начала преподавания в провинциальной спортшколе. Независимо от поставленных вами целей, вы должны с самого начала найти наилучший путь в тренинге, и результаты обязательно последуют.

Переверните страницу и я поясню:

«Сделайте мудрость условием вашего путешествия от молодости к старости, поскольку в будущем она пригодится вам больше всего остального».

Байес