СВАДЬБА

В условиях монотонности, упорядоченности крестьянской жизни и отдаленности от центральных районов свадьба, как и подобные события, пре­вращалась в яркое театрализованное представление, драматизированный обряд, венчающий важнейший выбор в жизни молодых людей. Обряд российской свадь­бы, родившийся в глубокой древности, был принесен в Сибирь, но, сохра­няя главные сюжетные и структурные компоненты, претерпел определенные изменения.

Молодежь в Сибири, более свободная по духу и нравам, имела воз­можность свободного выбора спутника жизни. Важнейшим условием созда­ния семьи являлась хозяйственная целесообразность. Исследователи отме­чали, что, по документам XVIII – начала XIX вв., невесты часто были старше женихов: семья старалась «заполучить» в дом прежде всего работницу.

В Енисейской губернии в ряде мест был распространен обычай фор­мального похищения невесты. М.Ф. Кривошапкин, описывая этот обычай, замечает, что, договорившись по согласию, жених «похищал» невесту. Мать невесты вопрошала при этом: «Как в глаза людям смотреть? В чужой дом, поди, дочь отдаю. Своими руками отдать, что-ли? У нас ей хуже живется?» После «похищения», правда, невеста возвращалась (обряд соблюден), а за­тем начинался ритуал сватовства.

Сватунья от имени жениха шла сватать невесту. На первой ступеньке крыльца она говорила: «Как твердо и крепко стоит нога моя, так будет крепко и твердо слово мое. Чтоб что я думаю, то и исполнилось». Станови­лись на ступеньку только правой ногой. Сватать мог и сватовщик. Пройдя в избу, сватунья садилась под матицу, на скамью. «Под матицу не сядешь — в новой семье связи не будет», — говорили в Сибири. Матица дом вяжет, и скамья при этом должна быть продольная, а не поперечная матице, иначе жизнь поперек пойдет!

Сватунья сначала заводила разговор «ни о чем», а потом сообщала: «Я к вам пришла не пировать, не столовать, а с добрым делом, со сватаньем!

У вас невеста, а у меня — жених. Станемте-ка родство заводить!» Отец отправлял мать за загородку, в куть к невесте — дело-то девичье. Невеста в Сибири была вольна выбирать, могла и отказать. Отец в таком случае гово­рил: «Молода ведь, хочет побыть в девках, отцу-матери поработать, ума-разума накопить». Или мог сказать: «Ждите до проку (т.е. через год)». В случае согласия сватунье передавался платок невесты. Все «переговоры» вел отец невесты.

Затем назначался особый день рукобития. В этот день отец, мать жени­ха и сватунья шли в дом невесты. «Удостоверялись», что невеста именно та, что нужна их сыну, и скрепляли рукобитием важное событие. Это был ста­ринный обычай народной «скрепы» серьезного дела. Отцы били по рукам. «Господи, благослови, в добрый час». Молились. Отец благословлял невесту. Затем пили по рюмочке «разъездной», а невеста с подругами проводила ночь «в рыданиях и причитаниях» — пели песни «с упреками и слезами», за то что «отдают в чужой дом».

На смотренье, через сутки, встречались «впервые» невеста с женихом. Здесь были родные, крестные родители, приглашали: «Беседовать просим». На столе вино, лакомства. «Вот, смотрите нашего жениха, а нам кажите-ка невесту свою», — говорила крестная мать. Невеста и жених становились на одну половицу под руку, ближе к образам жених, а к двери — невеста, затем происходило обручение с поцелуем, обмен кольцами. Важен был об­ряд с платком, когда невеста, жених, отцы их брались за четыре угла плат­ка, а затем невеста и жених переплетались углами и целовались. После этого все садились за столы; угощениями и лакомствами обносили всем — взамен гости клали деньги. Жених на тарелке дарил подарок невесте, та принимала с поцелуем.

Невеста провожала жениха на крыльце дома. Все уезжали. Молодежь оставалась у невесты, затем жених возвращался один, и начиналось веселье: песни, игры, угощения. Песни в этот раз пели более веселые. В них — при­мирение с новой жизнью, описание будущей жизни невесты в доме жениха и др. Веселье продолжалось допоздна.

Следующим этапом была вечеринка, или «девичник». В этот день не­веста с подругами шла в баню, ей расплетали косу. Возобновлялись слезы. В бане невесту накрывали платком, затем наряжали, вели в дом. На украшен­ном возке приезжал разряженный жених с целой свитой друзей. Он торже­ствует! Один из родственников невесты, «зватай», приглашает всех в дом. Входят сватунья, затем жених, потом все остальные. После приглашения садятся за столы: допоздна поют песни, угощаются, общаются, ведут разговоры о свадьбе...

После рукобития и до свадьбы назначались должностные лица свадь­бы. Обряд предполагал следующих: для жениха и невесты — благословленные отец и мать (крестные родители), со сторо­ны невесты — две свахи, одна постельница (чаще всего ею была повитуха), один продавец косы, один «заобразник» (мальчик с иконой-«образом») и двое бояр. Со стороны жениха — один тысяцкий, один дружка (знаток всех обрядов, управитель свадьбы), одна подружка, две свахи, четыре боярина.

Завершает ритуал бракосочетания день свадьбы. Действие продолжа­ется в этот день с восхода солнца и до «за-полночи». Дружка жениха разря­жен: через плечо у него полотенце празднично вышитое, пояс нарядный с висящими на нем платочками, в руках — плеть. Он ранним утром навещает невесту. «Как спалось? Как здоровье?» — справляется от имени жениха. Вто­рым приездом дружка везет подарки от жениха. «Повелел князь наш пе­редать», — говорит. Дарили обычно платки цветные, шубу соболью, наряд подвенечный, зеркало подставное и др. «Приглашать ли князя ко красну крыльцу?» — спрашивал дружка, и разговор шел о дальнейших действиях в этот день. Младший брат невесты везет приданое: перину, подушки, одея­ло, полог, различное шитое и натканное в сундуке. Едет он с образом и со свечой. С ним на санях сидит «приданка», повитуха-постельница. Она едет готовить в подклети или другом месте брачную постель. Следуют угощения, взаимные одаривания платочками.

А в доме невесты праздничное оживление. Готовят невесту к венцу; она одевается перед зеркалом с рыданиями, «прощается» с подругами. За­тем все садятся за стол. Рядом с невестой ее младший брат — продавец косы. Жених уже уведомлен о готовности в доме невесты.

Проехав по всем улицам деревни, к дому невесты подкатывает свадебный поезд—процессия. Традиционны возгласы: «А тот ли это дом?», «Открывайте ворота!» Но это только за откуп: нужно выложить «гривну золотую» за ключ от ворот. Въезжают во двор. Здесь свахи обмениваются пивом и далее следует ритуал ввода «во дом, во палаты». Младшему брату невесты нужно «золоту гривну на поднос выложить — русу косу невестину выкупить». Ударяет плетью — «Мало!», требует еще денег. Наконец, «косник» доволен полученной суммой. Сваха слегка расплетает косу невесте. Все вместе садятся за стол. На нем всевозможные ку­шанья. Жених и невеста не имеют права пить на свадьбе: слегка пригубливают вино. Следуют три перемены блюд. Перед родителями невесты ставят гуся, которого по обряду они должны съесть вдвоем. Гусь символизировал нравственную чистоту и непорочность невесты.

Идет взаимное одаривание подарками с прибаутками и тостами за молодых. Наконец собираются ехать в церковь. Родители невесты благословляют молодых. Следуют три глубоких поклона. Все рассаживаются в сани. Впереди поезда мальчик-«заобразник» держит в руках Образ Благословенный. Дружка держит его за руку и с «приговором» три раза обводит поезд, процессия трогается к храму. Веселье, песни, прибаутки! По традиции у всех головы не прикрыты шапками. Лошади и дуги саней украшены лентами, коло­кольчиками, шаркунчиками. Кругом стреляют из ружей. Встречные поздрав­ляют молодых.

В церкви «таинство освещения брака и молитва за благополучие ея» по православному обряду дополнялись чисто сибирским обычаем, когда на полу храма расстилался платок и молодые становились на него, жених пра­вой ногой, а невеста — левой. При этом считалось счастливым поверьем, если невеста во время венчания сжимает в левой руке корку хлеба — значит, жизнь пройдет в довольствии.

Далее свадьба перемещается в дом жениха. Подъезжают к дому, а дружка громко объявляет: «Прибыл наш князь новобрачный, с молодой княгиней и со всем полком, честным поездом на широкий двор. Приказал объявить, что он под злат венец встал и Закон Божий на голову получил! Извольте встречать с радостью!».

Встречают хлебом-солью, молятся, садятся за стол. Начинается сва­дебный пир. Первая чарка вина наливается жениху, — он передает ее отцу. «Ну, сынок, с законным браком», — поздравляет отец. Для жениха и неве­сты ставится одна тарелка на двоих. Гости едят, выпивают, молодых по­здравляют, непрерывно подаются угощения, лучшие кушанья. Блеснуть по­варским искусством считалось делом чести. После третьей перемены блюд молодых выводили из-за стола. Далее следовал ритуал переплетения косы. Невесту накрывали платком, и свахи невесты и жениха, с песнями расплетая девичью косу, заплетали ее в две, укладывали их на голове в новом виде, затем надевали на голову кокошник или повойничек. Все присутствующие гости подхватывали пес­ню о косе. Родителям наливались полные чарки, и те еще раз поздравляли «дитятей с законным браком» и благословляли на «подклеть».

Повитуха-постельница торжественно отмыкала помещение, первым входил «заобразник» с иконой, следом свахи, молодые. Молодых оставляли, дружка уходил последним, унося свечи. А в светлице продолжался «пир горой» с шутками-прибаутками, пес­нями...

Утром в дом молодого мужа собирался весь вчерашний поезд, все гости. Молодых отправляли в баню, затем обряжали, и далее шло представ­ление родителям. Невеста показывала свое шитье родителям мужа, свекровь придирчиво оценивала мастерство. Потом молодые ехали в дом тестя и тещи — приглашали на пир. К обеду, наконец, все гости были в сборе. Все рассажива­лись по своим местам. На почетном месте сидели ее и его родители, крестные, родственни­ки, а молодая угождала им, ухаживала, накрывала и подавала на столы, старалась показать, какая она проворная хозяйка. Часто проходили и шуточные «испытания» жениха на мастерство, например, вытесать клин на камне или насадить топор на топорище.

Пир продолжался до ночи, часто он длился не один день. Продолжался уже без особой обрядности. Но дружка, друзья молодых вносили импровизированные дополнения, розыгрыши, шутки: не зря свадьба считалась целым представлением. Веселись, народ!

Свадьбы часто накладывались одна на другую, шли чередом, и вся деревня практически значительную часть зимнего времени, отдыхая от тру­дов праведных, становилась участницей свадебного обряда, яркого самоде­ятельного народного действия.