Компульсивное переедание, или навязчивое обжорство

Основные симптомы компульсивного переедания включают в себя:

✓ приступы повышенного аппетита без ощущения физического голода;

✓ историю постоянных колебаний веса;

✓ историю многочисленных неуспешных диет;

✓ озабоченность собственным весом;

✓ чувство вины и злость на себя в связи с перееданием;

✓ быстрый набор веса или ожирение;

✓ отказ от участия в том или ином виде социальной активности в связи с собственным весом;

✓ стремление есть в одиночестве в связи с чувством стыда и неловкости;

✓ потребность есть поменьше на публике;

✓ подавленность, склонность к депрессии и перепадам настроения;

✓ снижение двигательной активности в связи с набором веса;

✓ низкую самооценку и потребность в этой связи поглощать большие количества пищи.

Напомню, что достаточно 5 критериев из списка, чтобы диагностировать у себя, так сказать, «полноразмерное» расстройство этого типа.

Как пишет Сюзи Орбах в своей революционной книге «Лишний вес – феминистская проблема» (Susie Orbach, Fat is a Feminist Issue), компульсивное переедание включает в себя потребность есть, когда вы не испытываете физического голода, и ощущение утраты кон- троля над питанием, выражающееся в диетах или обжорстве. Компульсивный едок тратит огромное количество времени и сил на тревогу относительно питания и лишнего веса и ощущает себя как человека никчемного, жалкого, вышедшего из-под контроля. И, возможно, самое важное: компульсивный едок ощущает свое тело ужасным. Некрасивым, непривлека- тельным, отвратительным.

Пища становится психотерапевтом, утешителем, универсальным решением проблем. Пища становится наказанием и спасением. Постепенно пища, ровно так же, как это делают героин и алкоголь, забирает себе контроль над человеческим поведением и подчиняет его существование себе.

Среди компульсивных едоков встречаются как очень полные, так и вполне стройные люди, но всех их объединяет одно – они чувствуют себя «жирными». «На самом деле, говоря

«я чувствую себя жирным» компульсивный едок говорит «я чувствую себя плохим», – пишут Джейн Хиршманн и Кэрол Мюнтер в книге «Преодолевая переедание» (Jane R. Hirschmann, Carol H. Munter, Overcoming overeating, Addison-Wesley, 1988), перевернувшей современ- ные представления о переедании, положившей начало недиетическому подходу в снижении веса и давшей надежду миллионам страдающих от переедания людей. «Использование слова

«жирный» в значении «плохой» служит скорее проявлением культурного страха перед лиш- ним весом, чем описанием размера тела. Лишний вес в нашем обществе – это приговор», – отмечают Хиршманн и Мюнтер.

Компульсивные едоки чувствуют себя «жирными» и «плохими», потому что постоянно сравнивают себя с двумя безусловными идеальными стандартами, обнаруживая, что не соот- ветствуют ни одному из них. Во-первых, они верят, что существует некое «идеальное тело», и их тело чрезвычайно от него далеко. Во-вторых, они убеждены, что питание – это нечто, что нужно обязательно «контролировать». Общество, в котором мы живем, активно поддер- живает нас, когда мы говорим о своем теле с отвращением, ругаем и наказываем себя за еду, запрещаем себе испытывать удовольствие и радость от еды и постоянно стремимся весить меньше, чем сейчас. В этом случае мы получаем массу социальной поддержки, поскольку

«ведем себя правильно».

Проблема компульсивного едока не в том, что он ест «неправильно», а в том, что он не может не есть. Единственная форма совладания с собственными эмоциями – обратиться к еде. Никакое количество контроля или освоение «правильных пищевых привычек» не при- ведут к решению этой проблемы – компульсивный едок не перестанет «срываться» и обра- щаться к еде, когда он чувствует себя неуверенным, разозленным, расстроенным или разо- чарованным. Но компульсивный едок верит, что решение кроется в мантре: «Мне нужно следить за питанием», и с понедельника изо всех сил принимается «следить» – ест только в определенное время, только определенные виды пищи, старательно отказывая себе всякий раз, когда ему хочется чего-то определенного, и тогда, когда эмоциональная буря в очеред- ной раз накрывает его с головой. С каждой диетической попыткой происходит нечто важное и катастрофическое: опыт питания отделяется от опыта голода. Голод перестает иметь что- либо общее с едой, он вообще перестает иметь к еде какое-либо отношение. Как пишут Хир- шманн и Мюнтер, компульсивные едоки используют еду в решении абсолютно любой про- блемы, кроме одной – голода. Между тем голод – единственная проблема, в решении которой еда эффективна. В решении всех остальных проблем эффективность еды стремится к нулю.

Питать себя разнообразной, вкусной и насыщающей едой – одна из базовых стратегий заботы о себе. Чем более вы способны питать себя с любовью и заботой, тем более уверенно и безопасно вы ощущаете себя в жизни. Интуитивное питание позволяет развить этот навык, в результате чего вы оказываетесь способны «думать о своих проблемах, а не есть по их поводу», по словам Хиршманн и Мюнтер. Вы осмеливаетесь использовать рот не для того, чтобы набить его едой и тем самым заткнуть, а для того, чтобы открыть его и, возможно, с трудом, возможно, впервые в жизни, произнести: «Мне больно, когда ты так говоришь. Мне одиноко, когда ты меня покидаешь. Я нуждаюсь в твоей любви и поддержке. Я злюсь на тебя».

Задайте себе вопрос, как часто вы тянетесь к вкусненькому, если у вас пауза в работе, если вам скучно, если вам тревожно, если настроение из рук вон? Насколько возможно для вас пить просто пустой чай или кофе? Насколько поедание вкусной пищи связано для вас с ощущением праздника? Насколько для вас привычно решать любые эмоциональные про- блемы – с помощью еды?

Наличие развернутой картины расстройства пищевого поведения требует обязатель- ной консультации со специалистом и, чаще всего, комплексного лечения, иногда (особенно в случае анорексии) – госпитализации под наблюдение медицинского персонала. Одна из проблем заключается в том, что в России специалистов по расстройствам пищевого поведе- ния крайне мало – школа изучения и лечения расстройств пищевого поведения еще только начинает свое становление.

Долгое время расстройства пищевого поведения рассматривались исключительно в рамках советской психиатрии как проявления процессуального (неизлечимого) психиче- ского заболевания. Предложения по лечению заключались в фармакотерапии большими дозами нейролептиков и в так называемой рациональной психотерапии, то есть в попытках логически убедить, заставить человека изменить поведение. Такие формы лечения все еще иногда встречаются в рамках государственных психиатрических клиник или клиник нев- роза. Нетрудно догадаться, что эффективность подобного лечения крайне низкая.

Другим вариантом предложений по лечению являются реабилитационные центры, работающие по модели 12 шагов. При том, что этот подход очень эффективен в реабилита- ции страдающих алкоголизмом и наркоманией, для людей с расстройствами пищевого пове- дения она работает недостаточно. Для того, чтобы добиться исчезновении симптомов рас- стройств пищевого поведения, необходимо не только поменять паттерны поведения, но и проработать глубинные психологические травмы. Таким образом, программа, построенная по модели 12 шагов способна помочь лишь немногим – тем, кто справился с травматическим опытом другими способами или самостоятельно.

Третьим вариантом являются так называемые «авторские» программы лечения рас- стройств пищевого поведения. Их создатели чаще всего – люди, в прошлом пережившие расстройство пищевого поведения и справившиеся с ними самостоятельно. Эти программы обычно не имеют никакой научной базы, их эффективность не подтверждена исследовани- ями, и вероятность излечения можно оценить как выборочную. Достаточно отметить, что

«программа лечения булимии» в подобных центрах – это 1–2-дневный групповой интен- сив, далее предлагается поддержка в социальных сетях и удаленное консультирование. Разу- меется, лечение такого тяжелого расстройства, каковым является булимия, невозможно за такой короткий срок. Исчезновение симптомов булимии в этом случае означает, что психика выбрала другой сценарий решения тех же проблем, и со временем этот новый сценарий пре- вратится в новый симптом.

Еще одно предложение – частная психотерапевтическая практика. Текущая ситуация с частными услугами психологов и психотерапевтов в России диктует необходимость индиви- дуальной частной практики – ввиду перепроизводства посредственно образованных психо-

логов развилась острая конкурентная борьба за клиентов, учитывая высокие цены на аренду помещения, специалистам невыгодно объединяться для продажи услуг. Кроме того, востре- бованность и оплата труда психологов в других областях оставляет желать много лучшего. Таким образом, многие специалисты немедленно после обучения открывают «частный пси- хологический кабинет» или «психологический центр», состоящий из одного специалиста. Хорошо, если такой специалист хотя бы продолжает повышать квалификацию, проходить личную терапию и супервизию. Подобные частнопрактикующие терапевты берутся абсо- лютно за все запросы, включая расстройства пищевого поведения, но не обладают доста- точным опытом и знаниями специфики работы с данной целевой группой. Кроме того, про- пускная способность частных кабинетов также невысока.

Вот и получается, что человек с расстройством пищевого поведения, если даже

«дозреет» до получения квалифицированной помощи, не понимает, куда ему обратиться и где ему помогут. Поэтому чаще всего люди с подобными проблемами оказываются кли- ентами различных «программ похудения» и диетических клиник, поскольку продолжают истово верить, что корень их проблем – в лишнем весе или отсутствии контроля.