Homo morechodus erectus

Более восьмисот тысяч лет назад люди уже заселили крупнейший из Зондских островов – Яву. Однако даже когда уровень моря в период плейстоценовых оледенений опускался до рекордно низкой отметки, люди не могли добраться до Флоре ‑са посуху. Чтобы попасть туда, Homo erectus должен был преодолеть пролив шириной 19 километров. На чем же он переплыл его? Ведь до сих пор считалось, что люди отважились на морские плавания лишь около ста тысяч лет назад, когда стали продвигаться в сторону Австралии. Что если древние люди пересекли этот пролив на простеньком плоту?

В декабре 1998 года Роберт Г. Беднарик и пятеро его помощников затеяли отважный эксперимент. Они отправились с берегов острова Тимор в плавание на плоту «Нале Таш». В переводе с индонезийского его название означало: «Вернутся немногие», или, – если прибегнуть к пространному его толкованию, – «Многие уходят в море, чтобы рыбачить, но с уловом вернутся немногие». Изготавливая этот плот, ученые пользовались лишь каменными орудиями труда, типичными для палеолита. На постройку пошли стволы бамбука. Их связывали, обматывая листьями пальм или стеблями лиан, разрезанными вдоль оси. Парусом служили сплетенные вместе листья пандануса, достигающие четырех метров в длину. Общая длина самого плота равнялась 19 метрам, а вес – 2,8 тонны. Основу плота составили восемь бревен, на которых в три слоя разложили стволы бамбука. Соорудили и хижину, в которой можно было бы укрыться от непогоды. Плот шел вперед под парусом или на веслах. Таким способом участники экспедиции решили доказать, что еще в глубокой древности люди могли добираться на подобных плотах из Индонезии в Австралию. Эта авантюра, казалось, была обречена на провал. Налетевший шторм безжалостно разметал веревки, сплетенные из растительных волокон, коими крепились шестиметровые мачты. И все же отважным практикам удалось снова привязать мачту лианами. Через тринадцать дней, преодолев 900 километров, плот достиг острова Мелвилл, лежавшего у берегов Австралии. Эксперимент показал, что уже Homo erectus, пользуясь подручными ему материалами и средствами, мог заселить многочисленные острова Индийского океана, в том числе Флорес.

Беднарик убежден, что ученые недооценивают человека прямоходящего. Его знаний и сметки достало бы для строительства плотов, а умения издавать членораздельные звуки – для объяснения с соплеменниками. Майкл Морвуд, руководитель раскопок на острове Флорес, также предполагает, что представители Homo erectus могли общаться между собой с помощью звуковых сигналов – некоего подобия речи. Не владей они речью, считает ученый, они никогда не договорились бы построить плот, на котором пустились в плавание в открытом море. Способности Homo erectus гораздо выше, чем признавалось учеными до сих пор. Культура и речь – это его открытия, лишь присвоенные нами – наследниками, посчитавшими себя разумнее предков.

Сотни тысяч лет эволюции не прошли даром. Человек прямоходящий научился говорить, строить, планировать, изобретать, завещав эти таланты нам, изрядно их приумножившим, а затем и объявившим себя «единственными и неповторимыми». Нет, разум начинается далеко за пределами, отведенными «хомо сапиенсу». Не в нас первых сверкнула «искра Божия», и не нам возглашать на страницах исторических опусов, что «среди дикости и мрака, в окружении уродливых полулюдей‑полузверей, появились совсем иные существа – статные, красивые, умные. Постепенно они заселили нашу планету. Так пришло время Homo sapiens».

Нет, история человеческой культуры вовсе не начинается в гротах Ляско или Альтамиры. Для Беднарика символом культуры, зародившейся в человеческом обществе, стала фигура безвестного мореплавателя, сумевшего 850 тысяч лет назад покорить пролив шириной 19 километров. Прежде люди были подобны животным, «что ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницу». Отныне каждое их открытие все дальше уводило их по ту сторону Природы – в тот искусственный мир, в котором мы, как в коконе, пребываем с первого нашего вздоха. Города Homo Sapiens зиждутся на фундаменте, который заложил презренный, оклеветанный пращур – Homo erectus. Мы все вышли из его талантов, как классическая русская литература – из гоголевской «Шинели». «Думающий, разумный человек появился гораздо раньше, чем Homo Sapiens, – отмечает адвокат отсутствующего истца Роберт Беднарик. – Мы утверждаем это, вспоминая первых мореплавателей, отважно пускавшихся в дальний путь».