Неправильно обращались со своим ребенком?

Рэчел, мать двух подростков, написала вот что: «Мне кажется, ваша книга — самая жестокая из всех, которые я когда-нибудь читала. Я не говорю, что вам не следовало ее писать, и не жалею, что прочитала ее. Книга задела за живое и произвела на меня неизгладимое впечатление. Мне не хочется признаваться себе в том, что вы, похоже, правы, и я изо всех сил пытаюсь об этом не думать... (Никогда не смогу простить вам описание того, через что проходят дети. Да простит вас Господь!) ...На самом деле мне даже удивительно, что никто из читателей не вымазал вас дегтем и не обвалял в перьях... Любая мать, что прочла вашу книгу, уже никогда не сможет жить в ладах со своей совестью. Знаете, раньше я жила более-менее спокойно, думая, что все беды, через которые проходим мы и наши дети, — это нормальные, неизбежные и «естественные», как сказали бы в утешение другие матери, детские психологи и книги. Но теперь вы говорите, что, оказывается, все могло бы быть совсем не так. Если честно, после того как я прочла книгу, я была так подавлена, что готова была застрелиться».

К счастью, она не пустила себе пулю в лоб, и с тех пор мы подружились. Она стала рьяным сторонником и агитатором за принцип непрерывности, и я имела возможность восхититься ее честностью и красноречием. Но испытанные ею чувства — подавленность, вина, сожаление —- очень часто возникали у читателей, имеющих детей.

Конечно, даже страшно подумать, что мы сделали из лучших побуждений с самыми дорогими нам людьми. Но ведь наши любящие родители столь же невежественно и невинно сделали это с нами, а их родители — с ними. Большинство родителей из цивилизованных стран мира калечат психику доверчивых младенцев. Это уже стало обычаем (я не стану здесь распространяться о том, почему так произошло). Поэтому можем ли мы брать на себя вину или думать, что нас ужасно обманули, когда все окружающие поступали и поступают именно так? Но, с другой стороны, если из страха чувства вины мы отказываемся признавать жестокость обращения с детьми и друг с другом, то как же мы можем стать лучше?

Возьмем, к примеру, Нэнси, красивую седоволосую женщину, прослушавшую одну из лекций, которые я читала в Лондоне. Она сказала, что с тех пор как она и ее дочь тридцати пяти лет прочитали книгу, новое понимание отношений между ними сблизило их, как никогда. Другая мать, Розалинда, рассказала мне, как на несколько дней после прочтения книги она впала в депрессию и плакала не переставая. Муж отнесся к ней с пониманием и терпеливо взял на себя заботу о двух маленьких дочерях, пока Розалинда страдала, пытаясь адаптироваться к новому взгляду на мир. «В определенный момент, — сказала она мне, — я поняла, что единственный выход для меня — снова прочесть книгу, на этот раз для того, чтобы собраться с силами».