Человек – продукт биологической или социальной системы?

В знании о человеке много не устоявшегося, лишенного статуса истинности, и даже ложного и мистического. Сложность и неднозначность самого объекта, различие принципов и подходов к не­му, мно­же­ст­во наук, так или иначе с ним свя­зан­ных, все это по­ро­ди­ло во­круг «че­ло­ве­ка» осо­бый сплав на­уч­ных, око­ло на­уч­ных и мис­ти­че­ских рас­су­ж­де­ний. Здесь и «при­шель­цы», и «пти­ца без перь­ев», и «со­во­куп­ность об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний», и т. д. Не удивительно, что в са­мом кон­це XX ве­ка сфор­ми­ро­ва­лась познавательная специальная ни­ша – па­ра­нау­ка. Сре­ди са­мых древ­ней­ших про­блем социального по­зна­ния нет та­ких, где бы от­сут­ст­во­ва­ли те или иные эле­мен­ты па­ра­нау­ки. На гра­ни нау­ка – па­ра­нау­ка находится и толкование понятия человека.

На се­го­дня нет раз­ра­бо­тан­ной и тем бо­лее об­ще­при­знан­ной тео­рии че­ло­ве­ка, хотя на его «оп­ре­де­ле­ние» пре­тен­ду­ют мно­гие нау­ки. Од­на­ко это, ско­рее, ухуд­ша­ет по­ло­же­ние. Ухуд­ша­ет по­то­му, что дей­ст­ви­тель­ная слож­ность ис­сле­до­ва­ния по­ро­ж­да­ет ил­лю­зию пра­вомерности и способности лю­бой дис­ци­п­ли­ны на ка­те­го­ри­аль­ный ста­тус ее оп­ре­де­ле­ния. Ка­кая нау­ка долж­на (обя­за­на) «от­ве­чать» за сущ­ность человека: ан­тро­по­ло­гия, пси­хо­ло­гия, со­цио­ло­гия, фи­ло­со­фия, а мо­жет быть, тео­ло­гия? Но ведь, ес­ли некое «не­что» не про­сто вы­сту­па­ет объектом ис­сле­до­ва­ния для не­сколь­ких (многих) на­ук, а они при этом выделя­ют и не­кое сход­но-об­щее в нем, то бли­же все­го к ис­тол­ко­ва­нию сущ­но­сти стоит самая об­щая из них. А ес­ли для дан­ной об­щей дис­ци­п­ли­ны ис­сле­дуе­мая про­бле­ма при этом вы­сту­па­ет «соб­ст­вен­ной» (и обя­за­тель­ной), то имен­но ее по­ня­тий­ные оп­ре­де­ле­ния обя­за­ны ис­поль­зо­вать все дру­гие нау­ки как методологические ка­те­го­рии. И потому только фи­ло­соф­ские оп­ре­де­ле­ния долж­ны приниматься всеми другими нау­ка­ми в ка­че­ст­ве ис­ход­ных для своих собственных. В случае истол­ко­ва­ния при­ро­ды и сущ­но­сти че­ло­ве­ка именно философия выступает общей теорией для всех человековедческих наук. Что, ко­неч­но, не за­пре­ща­ет в та­кие ис­ход­ные по­ня­тия вво­дить ка­кие-то уточ­не­ния в си­лу спе­ци­фи­ки той или иной оп­ре­де­лен­ной нау­ки.

Мы не рассматриваем естественно – биологическую историю происхождения человека, анатомические переходные формы предлюдей. Это задача не философии, а антропологии. Как специальная отрасль знания, и научная дисциплина, антропология к XXI веку еще до конца не установила все органические, телесные переходные формы от обезьяны к человеку. В этой области философия корректирует лишь отдельные суждения антропологов, касающиеся не их профильно-специальных выводов о факторах и причинах таких переходов. В свое время дарвиновская позиция происхождения видов подвигла антропологов к выводу об орудийно-трудовой основе появления человека. Эту позицию поддержал Ф. Энгельс, и она была принята философами. Но в XX веке установлено, что физические исследования орудийных останков позволяют их датировать чуть ли не 2,5 миллионами лет тому назад. И это притом, что человеку современного типа – кроманьонцу – около 40 тысяч лет. Сегодня продолжает удерживаться «орудийная» позиция в виде отнесения начала «человеческой» истории к тем же двум миллионам лет, а время «предлюдей» относят чуть ли не к эпохе гибели динозавров. Нет сомнения, что необходимо воссоздать всю цепочку антропологических переходов, особенно в период между 8-ю и 2-мя миллионами лет. Но нельзя допускать, чтобы при этом происходила подмена предмета обсуждения. Антропологическая проблема физиологической и анатомической «подготовки» возникновения человека как «Homo sapiens» многими воспринимается как история становления самой социальной сущности человека. Антропогенез и социогенез – это принципиально разные по механизмам и по закономерностям процессы. Социогенез и является целью и проблемой социальной философии.

В современной мировой литературе, в советской и российской философии особенно, больше всего распространено толкование человека на основе принципа суммирования его поведенческих свойств. Согласно им, человек — это разумное существо, субъект труда, отношений и общения. Но слабости полной индукции известны, а здесь еще не так прост выбор оснований для суммирования свойств. Почему поведенческие, а, скажем, не циви­ли­за­ци­он­ные свойства? Вообще, лю­бые оп­ре­де­ле­ния че­рез пе­ре­чис­ле­ние все­гда не­пол­ны. А в тол­ко­ва­нии че­ло­ве­ка при таком подходе ни­как не убе­речь­ся от био­ло­ги­че­ских и пси­хо­ло­ги­че­ских ха­рак­те­ри­стик. Потому и неудивительно, что в боль­шин­ст­ве фи­ло­соф­ских школ ши­ро­ко рас­про­стра­не­но пред­став­ле­ние о че­ло­ве­ке как о био­со­ци­аль­ном су­ще­ст­ве, а то и ­вовсе био­ло­ги­че­ском, правда, «особенном». Так, у Спиркина А. Г., ав­то­ра из­вест­но­го по­со­бия по фи­ло­со­фии, че­ло­век во­об­ще био­пси­хо­со­ци­аль­ное су­ще­ст­во: «...че­ло­век пред­став­ля­ет со­бой це­ло­ст­ное един­ст­во био­ло­ги­че­ско­го – (ор­га­низ­мен­но­го) – пси­хи­че­ско­го и со­ци­аль­но­го уров­ней, ко­то­рые фор­ми­ру­ют­ся из двух: при­род­но­го и со­ци­аль­но­го, на­след­ст­вен­но­го и при­жиз­нен­но при­об­ре­тен­но­го. При этом че­ло­ве­че­ский ин­ди­вид – это не про­стая ариф­ме­ти­че­ская сум­ма био­ло­ги­че­ско­го, пси­хи­че­ско­го и со­ци­аль­но­го, а их ин­те­граль­ное един­ст­во, при­во­дя­щее к воз­ник­но­ве­нию но­вой ка­че­ст­вен­ной сту­пе­ни – че­ло­ве­че­ской лич­но­сти»[52]. В данном определении вторая фраза близка к истинности, если считать, что здесь понятия «человек» и «личность» – синонимы. Но тогда это не философское определение человека, а характеристика индивида, отдельного человека как чувственно воспринимаемой нами «вещи».

Ко­неч­но, к объ­ек­ту лю­бо­го ис­сле­до­ва­ния мож­но под­хо­дить с раз­ных сто­рон, с раз­ны­ми из­ме­ре­ния­ми. Де­ре­во – и ук­ра­ше­ние, и строи­тель­ный ма­те­ри­ал, и дро­ва. Но од­но­вре­мен­но многие его виды при цве­те­нии яв­ляют свое «муж­ское» и «жен­ское» ос­но­ва­ние. Мож­но до­ба­вить еще ряд «из­ме­ре­ний». Так оз­на­ча­ет ли при­ве­ден­ная вы­ше со­во­куп­ность, да­же в ин­те­граль­ном, не ариф­ме­ти­че­ском во­пло­ще­нии, по­ня­тие «де­ре­во»? Впол­не оче­вид­но, что нет. И уже хо­тя бы поэ­то­му, вер­но ли к че­ло­ве­ку как осо­бой сущ­но­сти под­хо­дить од­но­вре­мен­но с дву­мя из­ме­ре­ния­ми: био­ло­ги­че­ским и со­ци­аль­ным? Тем бо­лее, с толь­ко что при­ве­ден­ной трой­ст­вен­ной по­зи­цией: един­ст­во био­ло­ги­че­ско­го, пси­хи­че­ско­го, со­ци­аль­но­го.

Это, по-сути, эк­лек­ти­ка. Кто бу­дет спо­рить про­тив на­ли­чия свя­зи и взаи­мо­за­ви­си­мо­сти жи­вот­но­го ми­ра и со­ци­аль­но­го, а, рас­смат­ри­вая от­дель­но­го конкретного ин­ди­ви­да, иг­но­ри­ро­вать на­ли­чие в таковом био­ло­ги­че­ско­го и психического? Однако если не поддаваться предубеждению, невозможно не заметить, что вся дей­ст­ви­тель­ность и ее ис­то­рия, само со­ци­аль­ное по­зна­ние убе­ж­да­ют: не­смот­ря на взаи­мо­связь и взаи­мо­за­ви­си­мость жи­вот­но­го ми­ра и че­ло­ве­ка, био­ло­ги­че­ско­го и со­ци­аль­но­го, они различаются качественно. По существу, это две ка­че­ст­вен­но раз­лич­ные суб­стан­ции, раз­ные фор­мы на­ше­го ми­ра, два ка­че­ст­вен­но раз­лич­ных спо­со­ба дви­же­ния, две ка­че­ст­вен­но раз­лич­ных за­ко­но­мер­но­сти функ­цио­ни­ро­ва­ния осо­бых форм Дей­ст­ви­тель­но­сти. Сто­ит дос­та­точ­но серь­ез­но от­не­стись к фак­ту: не толь­ко зна­ние не тер­пит эк­лек­ти­ки, но и са­ма при­ро­да. Хо­тя, ко­неч­но, от­сту­п­ле­ния име­ют ме­сто, но они из об­лас­ти слу­чай­но­го или продукты человеческой фантазии. Толь­ко че­ло­ве­че­ское во­об­ра­же­ние спо­соб­но «ро­ж­дать» ру­са­лок, кен­тав­ров, Ма­уг­ли как интерпретацию восприятия аномалий рождений и природных обстоятельств.

Вот по­че­му «биосоциальный» путь, вы­гля­девший оче­вид­ным и пря­мым и став­ший дос­та­точ­но тра­ди­ци­он­ным, не спо­со­бен вы­вес­ти дис­кус­сию о че­ло­ве­ке из уз­ко­го кру­га био­логической про­бле­ма­ти­ки. Бо­лее про­дук­тив­ен в данном случае под­ход, основанный на иных прин­ци­пах, когда че­ло­век рассматривается не про­сто как осо­бая сущ­ность, а ка­че­ст­вен­но иная, не­же­ли био­ло­ги­че­ская. Че­ло­век – это про­бле­ма социального уров­ня, это фе­но­мен социальной дей­ст­ви­тель­но­сти как един­ст­ва ин­фор­ма­ци­он­ной, ра­цио­наль­но–эмоциональной и практической деятельности людей. И по­то­му человек как понятие, как философская категория – отражение не биологической субстанции, а обо­зна­че­ние своеобычной формы жизни, осо­бо­го об­ще­ст­вен­но­го фор­ми­ро­ва­ния.

Ведь каким бы нормаль­ным ни был но­во­ро­ж­ден­ный ребенок, то есть с пол­ным на­бором ана­то­мо-фи­зио­ло­ги­че­ских свойств и сто­рон Homo sapiens, ста­но­вит­ся он че­ло­ве­ком толь­ко в об­ще­ст­ве, толь­ко в об­ще­нии с се­бе по­доб­ны­ми, а не с жи­вот­ны­ми. А по­че­му? – Да по­то­му что че­ло­век по­треб­ля­ет со­всем по дру­гой мер­ке и со­всем иные пред­ме­ты, чем ка­кое бы то ни бы­ло био­ло­ги­че­ское су­ще­ст­во. Хотя мы едим и пьем, мы люди потому, что по­треб­ля­ем куль­ту­ру своего общества (ро­да, пле­ме­ни, на­ро­да, на­ции) во всех ее ипо­ста­сях. Потому-то уже древ­ние от­ме­ча­ли имен­но эту осо­бен­ность, по-сво­ему рас­су­ж­дая о двой­ном ро­ж­де­нии че­ло­ве­ка: пер­вый раз – фи­зи­че­ском, вто­рой – ду­хов­ном. А уже со­сто­яв­шись че­ло­ве­ком, тот же ре­бе­нок (да и взрослый) раз­ви­ва­ет­ся толь­ко в об­ще­ст­ве, толь­ко в дея­тель­но­сти, ос­ваи­вая опыт и прак­ти­ку лю­дей. Реальные мно­же­ст­вен­ные эпи­зо­ды таких фе­но­ме­нов, как «Ма­уг­ли» и «Ро­бин­зо­н Кру­зо», увы, сви­де­тель­ст­вуют об обратном описанному в одноименных литературных произведениях. Но вот лю­бое жи­вот­ное все­гда и при лю­бых об­стоя­тель­ст­вах ос­та­ет­ся тем, кем ро­ж­де­но. И кем бы ни бы­ло вы­ра­ще­но, становится сво­им ор­га­ни­че­ским ви­дом.

Че­ло­век, как и «че­ло­ве­че­ское» – осо­бый фе­но­мен Дей­ст­ви­тель­но­сти, спе­ци­фи­че­ский ре­зуль­тат формирования личности, взаи­мо­дей­ст­вия людей и об­ще­ст­вен­но-со­ци­аль­ной сре­ды. Од­ну сто­ро­ну это­го ре­зуль­та­та очень тон­ко вы­ра­зил Ф.Тютчев, го­во­ря, что нет ни­че­го бо­лее че­ло­веч­но­го в че­ло­ве­ке, чем по­треб­ность свя­зы­вать про­шлое с на­стоя­щим. И это потому, что че­ло­век по­ро­ж­ден и сфор­ми­ро­ван со­ци­аль­но-об­ще­ст­вен­ной сис­те­мой как ее осо­бый эле­мент; он не что иное, как осо­бая фор­ма су­ще­ст­во­ва­ния: об­ще­ст­вен­ное фор­ми­ро­ва­ние, со­цио­мор­фе­ма. Вот поче­му не­об­хо­ди­мо оп­ре­де­лять сущ­ность, су­ще­ст­вен­ные стороны че­ло­ве­ка как общее в об­ще­ст­вен­ном фор­ми­ро­ва­нии и в то же время видеть его особенное, которое есть проявление качества своеобычного вида сре­ди дру­гих раз­но­об­раз­ных типов об­ще­ст­вен­ных фор­ми­ро­ва­ний, как социоморфемы.

Что че­ло­век теснейшим образом связан с об­ще­ст­вом, об­ще­из­ве­ст­но и за не­боль­шим ис­клю­че­ни­ем чуть ли не общепризнанно. Дос­та­точ­но ши­ро­ко рас­про­стра­не­но аристотелевское «политическое животное» и мар­кси­ст­ское тол­ко­ва­ние, сущ­ности че­ло­ве­ка не как аб­ст­ракта, при­су­щего от­дель­но­му ин­ди­ви­ду, а в сво­ей дей­ст­ви­тель­но­сти она есть со­во­куп­ность всех об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний. Но имен­но в «совокупности всех общественных отношений» за­вя­зы­ва­ет­ся узел не­по­ни­ма­ния и кон­фликт­но­сти во­круг ис­тол­ко­ва­ния прин­ци­пи­аль­ных про­блем че­ло­ве­ка и об­ще­ст­ва.

Ф. Энгельс сам че­рез кри­ти­ку Фейер­ба­ха уточ­ня­ет, что мар­ксизм счи­та­ет заблу­ж­де­ни­ем пред­по­ло­же­ние о на­ли­чии «внут­рен­ней, не­мой все­общ­но­сти» сущ­но­сти че­ло­ве­ка. «У него (у Л. Фейербаха, авт.) человеческая сущность может рассматриваться только как «род», как внутренняя, немая всеобщность, связующая множество индивидов только природными узами»[53]. Но основоположники марксизма «род» и «природу» воспринимали только как естественно-биологические понятия. И по­то­му они были убеждены, что ло­жен под­ход к понятию че­ло­ве­ка как аб­ст­рак­ции кон­крет­ных лю­дей. От­сю­да и по­шла ин­тер­пре­та­ция про­блем че­ло­ве­ка в фи­ло­со­фии че­рез приз­му «со­во­куп­но­сти об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний», в ко­то­рой есть ме­сто толь­ко ра­бу и ра­бо­вла­дель­цу, кре­сть­я­ни­ну и фео­да­лу, ра­бо­че­му и ка­пи­та­ли­сту. Но, видимо, прав-то Л. Фейербах, а не ос­но­во­по­лож­ни­ки мар­ксиз­ма: не бы­ва­ет как раз «изо­ли­ро­ван­но­го че­ло­ве­ка», изолированный – это индивид, отдельное, а по­ня­тие «че­ло­век» от­но­сит­ся не к от­дель­но­му ин­ди­ви­ду, а к ро­ду. Правда, к особенному, к роду социальных феноменов.

Воз­мож­но, оши­ба­лись не клас­си­ки, а их эпи­го­ны и ин­тер­пре­та­то­ры, не же­лая «раз­во­дить» кон­цеп­ту­аль­но по­ня­тия «че­ло­век» и «лич­ность» или не видя принципиальной важности их различения. Формально не иг­но­ри­руя раз­ли­чия ме­ж­ду ни­ми, они фак­ти­че­ски пе­ре­несли достаточно вер­ные вы­ска­зы­ва­ния Мар­кса и Эн­гель­са от­но­си­тель­но «лич­но­сти» на «че­ло­ве­ка». К то­му же, в «Не­мец­кой идео­ло­гии» че­ло­век трак­ту­ет­ся не­ред­ко как ин­ди­вид, ко­то­рый яв­но об­ла­да­ет свой­ст­ва­ми «изолированности», отдельности.

Но ныне, в XXI веке, со­вер­шен­но не­до­пус­ти­мо в ме­то­до­ло­ги­че­ских ис­сле­до­ва­ни­ях ста­вить знак ра­вен­ст­ва ме­ж­ду «че­ло­век» и «лич­ность». Конечно, как по­ня­тия, «че­ло­век» и «лич­ность» – об­щие. Од­на­ко в понятии «че­ло­ве­к» фик­си­ру­ют­ся все­об­щие социальные свой­ст­ва лю­дей, то­гда как в понятии «лич­но­сть» – лишь их осо­бен­но-ин­ди­ви­ду­аль­ные, среди которых и ряд генетических (особенное и еди­нич­ное). И то­гда бес­спор­но: нет ни «лич­но­сти во­об­ще», ни аб­ст­ракт­ной лич­но­сти. Она все­гда кон­крет­ный про­дукт ис­то­ри­че­ской эпо­хи, кон­крет­но­го со­дер­жа­ния от­но­ше­ний, со­стоя­ния куль­ту­ры и ду­ха на­ро­да: эл­лин, рос, ра­бо­вла­де­лец, ра­бо­чий, Ива­нов И. И. и так да­лее.

Нель­зя ос­та­вить без вни­ма­ния еще один важ­ный мо­мент в рас­су­ж­де­нии о при­ро­де и сущ­но­сти че­ло­ве­ка. В яв­ной фор­ме для одних, в не­яв­ной – для дру­гих на пред­став­ле­ние о че­ло­ве­ке влия­ют тра­ди­ци­он­ные, но кон­ку­ри­рую­щие прин­ци­пы: суб­страт­ный и функ­цио­наль­ный под­хо­ды к объ­ек­там ис­сле­до­ва­ния. Ес­ли в ка­че­ст­ве ил­лю­ст­ра­ции об­ра­тить­ся, на­при­мер, к фи­ло­со­фии Ге­ге­ля, то у не­го яв­но вы­ра­жен­ный суб­стан­ци­аль­ный под­ход, то­гда как у Кон­фу­ция и Мар­кса – вы­ра­жен­ный не­сколь­ко по-раз­но­му, но функ­цио­наль­ный. Суб­страт­ный под­ход «лав­ров не сни­скал», поскольку он традиционно базировался на телесности индивида, не сдви­нул за­мет­но про­бле­му с мес­та. Ны­не, пред­став­ля­ет­ся, бо­лее по­пу­ля­рен функ­цио­наль­ный подход. Од­на­ко он, по­жа­луй, еще боль­ше «на­пускает ту­ма­ну» в от­вет на пер­во­на­чаль­ный во­прос: что же все-та­ки есть че­ло­век.

Функ­цио­наль­ный под­ход об­ра­щен на ре­зуль­тат дей­ст­вия, на след­ст­вия, но не на при­чи­ны и не на сто­ро­ны их вы­зы­ваю­щие. В той или иной ме­ре объ­яс­няя ме­сто и роль человека в об­ще­ст­ве, такой под­ход ос­тав­ля­ет без от­ве­та вопрос о сущ­ности са­мо­го но­си­те­ля этой функ­ции. «Со­во­куп­ность об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний», «че­ло­век пред­на­зна­чен для его со­ци­аль­ной функ­ции», «благородный муж» не да­ют ос­но­ва­ний для ис­сле­до­ва­ния сто­рон и свойств са­мо­го ин­ди­ви­да. Мы различим политика и предпринимателя, начальника и подчиненного, рабочего и крестьянина, но ведь все эти различия статусные, они относятся не к отдельному индивиду, не к личности.

Фор­мули­руя по­ня­тие «че­ло­век» как фи­ло­соф­скую ка­те­го­рию, нель­зя обой­ти вни­ма­ни­ем ло­ги­че­ские прин­ци­пы ис­сле­до­ва­ния по­ня­тий. Вот потому во­про­сы соотношения содержа­ния и объ­е­ма по­ня­тий, равно как и рассмотрение «человека» в качестве специфического предмета познания, отличного от индивида как иного предмета, возвращают к позиции, обозначенной как «не снискавшей лавры», то есть обязывают решать проблему человека на суб­стан­ци­аль­ной ос­но­ве. Но на существенно иной основе, при которой субстанция – далеко не привычное для всех физическое тело индивида. Методологическая проблема заключается как раз в том, что когда речь идет о субстанциальности индивида, то естественно представляется его телесность, а она-то – явно биологической природы. И тогда невозможно толковать об особой природе и сущности человека. Вот почему следу­ет по­ста­вить такой во­прос: а все­гда ли в ис­то­рии зна­ния че­ло­вече­ская при­ро­да и сущ­ность со­от­но­си­лись с телесностью, с био­ло­ги­че­ской природой?

Такой вопрос позволяет увидеть, что под­ход к че­ло­ве­ку не как к ­био­ло­ги­че­ско­му «су­ществу», а как специфи­че­ской и свое­о­быч­ной фор­ме бы­тия, воз­ник не се­го­дня и да­же не в ХХ в. Он воз­ник дав­но и ос­тал­ся оп­ре­де­лен­ной, хо­тя и неоднозначно вы­ра­жен­ной тра­ди­ци­ей. Мож­но по это­му по­во­ду при­во­дить мно­же­ст­во вы­ска­зы­ва­ний. Но ведь са­ми ци­та­ты – не ар­гу­мент. Ар­гу­мен­том яв­ля­ет­ся то, что таких цитат мно­же­ст­во и при­над­ле­жат они пред­ста­ви­те­лям раз­ных эпох, раз­ных спе­ци­аль­но­стей, наконец, раз­ных ми­ро­воз­зрен­че­ских по­зи­ций. Но ес­ли в них опус­тить не­прин­ци­пи­аль­ные для по­став­лен­но­го вы­ше во­про­са раз­ли­чия и све­сти их к ди­лем­ме: био­ло­ги­че­ское – не­био­ло­ги­че­ское, то ока­жет­ся воз­мож­ным вы­де­лить три ос­нов­ные ис­то­ри­че­ские тра­ди­ции в тол­ко­ва­нии че­ло­ве­че­ской сущ­но­сти.

По­сколь­ку для ука­зан­ных це­лей та­кие обоб­ще­ния не де­ла­лись и имен­но как тра­ди­ции не вы­де­ля­лись, то ус­лов­но обо­зна­чим их сле­дую­щим об­ра­зом: вос­точ­ная, биб­лей­ско-хри­сти­ан­ская и со­ци­аль­но-политическая (государственная). Еще раз для яс­но­сти по­став­лен­но­го во­про­са име­ет смысл за­ме­тить, что важ­но про­сле­дить: име­ют­ся или нет в ис­то­рии че­ло­ве­че­ской мыс­ли дос­та­точ­но за­кре­пив­шие­ся пред­став­ле­ния, по­зво­ляю­щие рас­смат­ри­вать че­ло­ве­ка не как «пти­цу без перь­ев», не как «мыс­ля­щее жи­вотное» и так да­лее, а как «нечто», порожденное не биологической природой и потому обладающей своей, особенной субстанцией.

Итак, вос­точ­ная тра­ди­ция. Ес­ли не вда­вать­ся в из­ло­же­ние вос­точ­ных уче­ний, тем бо­лее – в де­та­ли и стро­го при­дер­жи­вать­ся ограничений по­став­лен­но­го здесь во­про­са, лег­че об­ра­тить вни­ма­ние на то, что в древ­ней­ших ми­фо­ло­ги­че­ских ска­за­ни­ях о Брах­ме и в ис­то­ках вос­точ­ных ре­ли­ги­оз­но-фи­ло­соф­ских уче­ний, ис­поль­зую­щих прин­цип космологизма, че­ло­век не яв­ля­ет­ся вы­ход­цем из жи­вот­ной сре­ды. В них «ли­ния» ро­ж­де­ния лю­дей и их ста­нов­ле­ния в сво­ем ис­то­ке аб­со­лют­но не име­ет об­щей (переходной) точ­ки с жи­вот­ным ми­ром. Бо­лее то­го, че­ло­ве­че­ские про­яв­ле­ния – доб­ро и зло, лю­бовь и не­на­висть и т. п. (по су­ти нрав­ст­вен­ная, иначе – социальная со­став­ляю­щая че­ло­ве­че­ст­ва) – на­сле­ду­ют­ся людь­ми от­нюдь не от «брать­ев мень­ших». Фак­ти­че­ски на той же по­зи­ции стоит и Пла­тон. Ведь у не­го эй­до­сы лю­дей и жи­вот­ных друг в дру­га не пре­вра­ща­ют­ся. Соб­ст­вен­но, та­кое не­уди­ви­тель­но, так как в фи­ло­со­фии Пла­то­на про­сле­жи­ва­ют­ся вос­точ­ные кор­ни. К тому же сле­ду­ет за­ме­тить, что Пла­тон од­но­вре­мен­но ут­вер­жда­ет дуа­лизм ду­ши и те­ла, а «те­лес­ное» – как ра­вен­ст­во жи­вот­но­му цар­ст­ву.

Мень­ше все­го тре­бу­ет обос­но­ва­ния ана­ло­гич­ное вы­ше­при­ве­ден­но­му вы­во­ду биб­лей­ско-хри­сти­ан­ское тол­ко­ва­ние про­ис­хо­ж­де­ния и сущ­но­сти че­ло­ве­ка. Во-пер­вых, «соз­да­ние» че­ло­ве­ка вы­де­ле­но в акт аб­со­лют­но са­мо­стоя­тель­ный и изо­ли­ро­ван­ный от пред­ше­ст­вую­щих тво­ре­ний. Во-вто­рых, че­ло­ве­че­ская суть – в «об­ра­зе и в по­до­бии Бо­гу», а это не имеет ни­че­го об­ще­го с те­лес­но­стью, тем бо­лее – с био­ло­ги­ей и фи­зио­ло­ги­ей. На­ко­нец, в-треть­их, вспом­ним, что, ос­мот­рев всех жи­вот­ных, че­ло­век (Адам) не на­шел се­бе «помощ­ни­ка, по­доб­но­го ему» (Быт. 2, 20). А по­мощ­ни­ком ста­ла же­на. Тем са­мым еще раз вы­ра­же­на не только уни­каль­ность че­ло­ве­ка, но и его принципиальное отличие от всех иных «тварных существ». Это еще в XIII ве­ке под­твер­ждал Ф. Ак­вин­ский, разъ­яс­няя, что че­ло­ве­че­ская ду­ша не про­сто дви­га­тель те­ла, а его суб­стан­ци­аль­ная фор­ма.

Ес­те­ст­вен­но, к Библии можно относиться по-разному, но не ина­че, как к ис­то­ри­че­ско­му па­мят­ни­ку куль­ту­ры и аде­к­ват­но­му сво­ему вре­ме­ни рас­су­ж­де­нию лю­дей о ми­ре, о че­ло­ве­ке, об от­но­ше­ни­ях че­ло­ве­че­ст­ва с дей­ст­ви­тель­но­стью, о важности нравственности.

Слож­нее по­ка­зать ис­то­ри­че­ской тра­ди­ци­ей со­ци­аль­но-политическую (государственную) по­зи­цию. Труд­ность в том, что в ан­тич­ной фи­ло­со­фии вос­при­ятие че­ло­ве­ка раз­но­пла­но­во, а рас­су­ж­де­ния о нем с точки зрения его сущности неоче­вид­ны. К тому же уж очень стереотипизировано современное вос­при­ятие ан­тич­ной фи­ло­со­фии. Как пра­ви­ло, в нем в яв­ной или скры­той фор­ме при­сут­ст­ву­ет до­ми­ни­рую­щее ос­но­ва­ние: пред­ме­том ис­тол­ко­ва­ния вы­сту­па­ют он­то­ло­ги­че­ские и гно­сео­ло­ги­че­ские ра­кур­сы фи­ло­со­фии. В XX веке при­бав­ил­ся ас­пект про­ти­во­стоя­ния идеа­лиз­ма и ма­те­риа­лиз­ма. Вот и зна­ме­ни­тое из­ре­че­ние «ме­ра всех ве­щей – че­ло­век, су­ще­ст­вую­щих, что они су­ще­ст­ву­ют, а не су­ще­ст­вую­щих, что они не су­ще­ст­ву­ют» – тра­ди­ци­он­но и, в из­вест­ной сте­пе­ни, спра­вед­ли­во рас­смат­ри­ва­ет­ся именно в аспекте гно­сео­ло­ги­че­ской про­бле­ма­ти­ки. Но здесь Про­та­го­р рас­су­ж­дает о че­ло­ве­ке именно как о ро­до­вом су­ще­ст­ве, а то­гда «че­ло­ве­че­ское» от­нюдь не про­из­вод­ное от «био­ло­ги­че­ско­го».

Здесь и за­ло­же­ны ос­но­ва­ния ука­зан­ной тра­ди­ции. Особенно показательно, что, говоря о человеке, все древние философы имели в виду отдельного индивида. Их заслуга в том имен­но, что вся про­бле­ма­ти­ка че­ло­ве­ка про­ник­ну­та по­ли­ти­че­ски­ми, эти­че­ски­ми и эс­те­ти­че­ски­ми мо­мен­та­ми. Ан­тич­ные фи­ло­со­фы не при­род­ное и да­же не кос­мо­ло­ги­че­ское пе­ре­но­си­ли на че­ло­ве­ка, а на­про­тив, все за его пре­де­ла­ми как бы при­ни­ма­ло че­ло­ве­че­ский, со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ский смысл и го­су­дар­ст­вен­ную ор­га­ни­зо­ван­ность.

В этом пла­не ха­рак­тер­на по­зи­ция Ари­сто­те­ля. Че­ло­ве­ка от­ли­ча­ет ду­ша, мыш­ле­ние, склон­ность к ис­кус­ст­ву, во­ля, но при этом ду­ша и есть аристотелевская «фор­ма» (для те­ла). И то­гда достаточно очевидно, что его утверждение «че­ло­век есть политическое жи­вот­ное» – указывает на со­ци­аль­ную сущ­но­сть че­ло­ве­ка, а не на животную. Это под­кре­п­ля­ет­ся и ря­дом его рас­су­ж­де­ний о го­су­дар­ст­ве: че­ло­век есть «су­ще­ст­во, со­зи­даю­щее го­су­дар­ст­во», а пе­ред тем – се­мью, род-по­се­ле­ние, а не био­ло­ги­че­ское су­ще­ст­во­ва­ние. К то­му же че­ло­век вне го­су­дар­ст­ва те­ря­ет имен­но че­ло­ве­че­ское. Это, уме­ст­но за­ме­тить, фак­ти­че­ски за­фик­си­ро­ва­но у мно­гих на­ро­дов как обы­чай из­гна­ния, при­том как са­мое су­ро­вое на­ка­за­ние, рав­но­знач­ное смер­ти.

Ина­че го­во­ря, еще в античной древ­но­сти за­ро­ди­лась идея о не­раз­рыв­но­сти и о взаи­мо­обу­слов­лен­но­сти сущ­но­сти (да­же «ро­ж­де­ния») че­ло­ве­ка и государства (об­ще­ст­ва). По­то­му и лю­бо­пыт­ны рас­су­ж­де­ния со­вре­мен­ни­ка Пи­фа­го­ра – вра­ча и на­тур­фи­ло­со­фа Ал­кме­о­на. Казалось бы, глав­ное вни­ма­ние он, как врач, долж­ен бы уде­лить при­род­но-био­ло­ги­че­ско­му в че­ло­ве­ке. Од­на­ко имен­но те­ло ин­ди­ви­да он рас­смат­ри­вал не толь­ко как вме­сти­ли­ще бес­смерт­ной час­ти – ду­ши, но и как внешний ана­лог го­су­дар­ст­ва. Да­же в опи­са­нии бо­лез­ней он при­ме­ня­ет по­ли­ти­че­ские тер­ми­ны. Здо­ро­вье – это де­мо­кра­ти­че­ское рав­но­пра­вие. Мо­нар­хия – власть ка­кой-ли­бо из сил: го­ря­че­го-хо­лод­но­го, влаж­но­го-су­хо­го, горького-сладкого – при­во­дит к угнетению дру­гую и вы­зы­ва­ет бо­лезнь.

По­доб­но­го ро­да ука­за­ния на осо­бую при­ро­ду и сущ­ность че­ло­ве­ка во мно­же­ст­ве при­сут­ст­ву­ют в ра­бо­тах фи­ло­со­фов неоплатоновского тол­ка, так или ина­че от­стаи­ваю­щих прин­цип не­за­ви­си­мо­сти ду­ши и те­ла. Фак­ти­че­ски это во мно­гом фи­ло­со­фия XVII века. Так, Де­карт, при­зна­вая пра­во­мер­ность ис­сле­до­ва­ния че­ло­ве­ка как при­род­но­го те­ла сред­ст­ва­ми ме­ди­ци­ны и фи­зио­ло­гии, все же сущ­ность его ус­мат­ри­ва­ет в ра­зум­но­сти, в мыш­ле­нии: «Я мыс­лю – сле­до­ва­тель­но, я су­ще­ст­вую» – имен­но это ста­ло от­прав­ной точ­кой для мно­гих фи­ло­со­фов, на­чи­ная с Де­кар­та. Сущ­ность че­ло­ве­ка, пре­ж­де все­го его ра­зум­ность и ду­хов­ность, не­по­сред­ст­вен­но не вы­во­дит­ся из при­род­но­го, из животного мира. С тех пор и до на­стоя­ще­го вре­ме­ни в фи­ло­со­фии че­ло­ве­ка ак­ту­аль­ной ос­та­ет­ся про­бле­ма уяс­не­ния осо­бой, от­лич­ной от био­ло­гии сущ­но­сти че­ло­ве­ка.

Та­кой под­ход к про­ник­но­ве­нию в че­ло­ве­че­скую сущ­ность мож­но от­ме­тить и у Спи­но­зы, и у мно­гих пред­ста­ви­те­лей Про­све­ще­ния, в пер­вую оче­редь у фран­цуз­ских. По­след­ние вне­сли боль­шой вклад в обос­но­ва­ние наличия не­раз­рыв­ной свя­зи ме­ж­ду тех­ни­че­ским раз­ви­ти­ем об­ще­ст­ва и нрав­ст­вен­но­стью, в истолкование влия­ния пред­рас­суд­ков на ра­зум и по­то­му на по­ве­де­ние лю­дей. Голь­бах и Гель­ве­ций мно­гое про­яс­ни­ли в про­бле­ме ин­те­ре­сов, вы­ве­дя их за рам­ки чис­то био­ло­ги­че­ских по­треб­но­стей, хо­тя, ко­неч­но, од­но­вре­мен­но го­во­рили и об ор­га­ни­че­ской свя­зи ду­ши и те­ла. Если об­ра­тить­ся к Ге­ге­лю, и у не­го че­ло­век не про­из­вод­ное от био­ло­ги­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния, а со­вер­шен­но но­вое ка­че­ст­во, иная ипо­стась аб­со­лют­ной идеи: субъ­ект, субъективный дух.

Все это позволяет сделать далеко не умозрительное заключение, что существенные свой­ст­ва и собственная природа че­ло­ве­ка – не естественно-био­ло­ги­че­ские, а социальные. Большинство философов выделяют среди них соз­на­ние, во­лю, деятельность, нравственность. В том же русле, возможно, следует ин­тер­пре­ти­ро­вать и рас­су­ж­де­ния Кан­та, ко­гда че­ло­ве­ка он ис­тол­ко­вы­ва­ет как ис­точ­ни­ка и за­ко­но­да­те­ля соб­ст­вен­ной дея­тель­но­сти, суть ко­то­рой – в стрем­ле­нии к осу­ще­ст­в­ле­нию нрав­ст­вен­ных идеа­лов. Но идеалы-то – не в чув­ст­вен­ном ми­ре, что, ес­те­ст­вен­но, для решения проблемы сущности человека оз­на­ча­ет од­но: не в био­ло­ги­че­ской при­ро­де. Мож­но дол­го про­дол­жать ана­ло­гич­ные при­ме­ры, но они уже бу­дут де­мон­ст­ри­ро­вать лишь ко­ли­че­ст­вен­ное при­бав­ле­ние фак­тов.

В том же русле, но в ка­че­ст­вен­ном от­но­ше­нии но­вым под­ходом сле­ду­ет рас­смат­ри­вать суждения ос­но­во­по­лож­ни­ков мар­ксиз­ма. Понимание человеческой сущ­ности как со­во­куп­ности всех об­ще­ст­вен­ных от­но­ше­ний ес­те­ст­вен­но вы­те­ка­ет из прин­ци­па един­ст­ва че­ло­ве­ка и об­ще­ст­ва, из об­ще­ст­вен­ной при­ро­ды. Сегодня эта по­зи­ция дос­та­точ­но из­вест­на, и ес­ли сто­ит на что об­ра­тить вни­ма­ние, так на то, что бо­лее позд­няя ин­тер­пре­та­ция: биосоциальная, био­пси­хо­со­ци­аль­ная – име­ет ма­ло об­ще­го с ис­ход­ной мар­кси­ст­ской. Ско­рее, бли­же к мар­ксиз­му Ж.-П. Сартр: «Че­ло­век су­ще­ст­ву­ет лишь на­столь­ко, на­сколь­ко се­бя осу­ще­ст­в­ля­ет. Че­ло­век есть не что иное, как со­во­куп­ность сво­их по­ступ­ков…, он есть сум­ма, ор­га­ни­за­ция, со­во­куп­ность от­но­ше­ний, на ко­то­рых со­став­ля­ют­ся эти по­ступ­ки»[54]

Все ска­за­нное вы­ше – это не­по­сред­ст­вен­ные рас­су­ж­де­ния са­мих фи­ло­со­фов о че­ло­ве­ке как дан­но­сти. Од­на­ко не ме­нее важ­ным для по­ни­ма­ния его сущ­но­сти яв­ля­ют­ся еще два мо­мен­та: имеют­ся ли в дей­ст­ви­тель­но­сти ка­кие-то прин­ци­пи­аль­ные от­ли­чия че­ло­ве­ка и жи­вот­но­го в ор­га­ни­за­ции их жиз­ни и её струк­ту­ри­ро­ва­ния, или они не бо­лее чем одни и те же, хотя ви­до­из­ме­нен­ные, био­ло­ги­че­ские, во-пер­вых. Во-вто­рых, а о чем, собственно, речь, ко­гда де­ло ка­са­ет­ся про­блем раз­ви­тия и про­грес­са?

Есть известное: труд соз­дал че­ло­ве­ка. Ес­ли это по­ни­мать ши­ро­ко, то та­кая по­зи­ция не от­ли­ча­ет­ся от ес­те­ст­вен­но­го от­бо­ра Дар­ви­на. Ведь и но­ги ло­ша­ди, и хо­бот сло­на, и ульт­ра­зву­ко­вая ло­ка­ция ле­ту­чих мы­шей и дель­фи­нов сфор­ми­ро­ва­лись в ре­зуль­та­те уп­раж­не­ний и при­спо­соб­ле­ния, в ре­зуль­та­те «уси­лий» са­мих жи­вот­ных. К то­му же мно­гие из них даже поль­зу­ют­ся внеш­ни­ми ве­ща­ми. А ес­ли «труд» рас­смат­ри­вать уз­ко (но как осо­бен­ное), как ис­клю­чи­тель­но че­ло­ве­че­ское свой­ст­во, в ко­то­ром прин­ци­пи­аль­ное ос­но­ва­ние при­над­ле­жит соз­на­нию, мыш­ле­нию, то во­об­ще па­ра­докс: че­ло­век дол­жен быть дотру­да, а не по­сле.

На это многие об­ра­ща­ли вни­ма­ние, но спе­ци­аль­но рас­смот­рел этот «по­роч­ный круг» Б. Ф. Порш­нев в своей кни­ге «О на­ча­ле че­ло­ве­че­ской ис­то­рии»[55]. А се­го­дня вновь «орудийная» основа стала проблемной: как объ­яс­нять при­знан­ные всем ми­ро­вым на­уч­ным со­об­ще­ст­вом но­вые дан­ные о воз­рас­те древ­ней­ших «ору­дий тру­да» чуть ли не в 2, 5 млн. лет, то­гда как че­ло­ве­ку (кро­мань­он­цу) все­го-то око­ло 40 тыс. лет? При­зна­вать че­ло­ве­ком хо­тя бы не­ан­дер­таль­ца? Или все же «орудийная деятельность» не самая «суть» человеческого?

И здесь можно начать с известного и общепринятого: мыс­лить без язы­ка нель­зя, невозможно. Дея­тель­ность, труд как ее вид соз­на­тель­ны и целеположены, сле­до­ва­тель­но, ни­как не мо­гут быть рань­ше че­ло­ве­ка, ужече­ло­ве­ка. И нам ни­че­го не ос­та­ет­ся, как при­знать: в на­ча­ле бы­ло «обрете­ние» мыс­лить, осоз­на­вать се­бя и оце­ни­вать ве­щи, от­но­сить­ся к ним и к сре­де как сред­ст­вам жиз­ни, а не только манипулировать ими. А это невозможно не только вне общения с себе подобными, но главное и вне особой системы отношений и разнообразных форм поведения. Для чего вна­ча­ле не могло не идти ста­нов­ле­ние по­ня­тий­но­го язы­ка и толь­ко за­тем (хо­тя, бес­спор­но, и па­рал­лель­но) – дея­тель­ность в ее отличии от разнообразных действий животных. Дея­тель­ность как сознательное действие субъекта – это за­вер­шаю­щий акт и этап в оформ­ле­нии че­ло­ве­ка и об­ще­ст­вен­ной фор­мы жи­вой при­ро­ды и спо­соб их су­ще­ст­во­ва­ния. По­то­му да­же в сре­де ма­те­риа­ли­стов труд­но не при­знать боль­ше пра­вы­ми тех, кто при­ни­ма­ет, конечно, не в библейской интерпретации, «в на­ча­ле бы­ло сло­во», а не Фаустовское «в на­ча­ле бы­ло де­ло».

Таким образом, здесь не про­сто еще раз под­твер­жда­ет­ся, что соз­на­ние есть прин­ци­пи­аль­ное от­ли­чие че­ло­ве­ка от жи­вот­но­го. Глав­ное и концептуальное в том, что дея­тель­ность именно как познавательно творческая ни ко­ем об­ра­зом не ока­зы­ва­ет­ся «фор­мой» ли, «ви­дом» жиз­не­дея­тель­ности животных, хо­тя бы и на ка­че­ст­вен­но новой основе. Именно слово и деятельность окон­ча­тель­но «от­вя­зали» человека от природы, но именно слово и дея­тель­ность «за­консервировали» нас как ан­тро­по­ло­гиче­ский вид «Homo sapiens». Всё это означает одно: природа человека социальная, это своеобразный продукт общества как среды и специфической организации жизни людей. Прин­ци­пи­аль­ное, ка­че­ст­вен­ное от­ли­чие био­ло­ги­че­ско­го и со­ци­ального имеет место не толь­ко «внут­ри» че­ло­ве­ка, не толь­ко как существенное свой­ст­во людей. Су­ще­ст­вен­ные раз­ли­чия ха­рак­те­ри­зу­ют как свя­зи лю­дей, так и ор­га­ни­за­цию их жиз­ни, «пра­ви­ла», по ко­то­рым эта са­мая жизнь про­те­ка­ет. Но об этом ещё будет специальный раздел в следующих лекциях.

Те­ма че­ло­ве­ка не­обо­зри­ма, по­это­му ог­ра­ни­чимся ми­ни­му­мом, по­зво­ляю­щим вы­све­тить толь­ко ка­че­ст­вен­ную не­сво­ди­мость био­ло­ги­че­ско­го и со­ци­аль­но­го в том, что ка­са­ет­ся сущ­но­сти че­ло­ве­ка, оп­ре­де­ле­ния «че­ло­ве­че­ско­го». Нель­зя не об­ра­тить вни­ма­ние на прин­ци­пи­аль­ное раз­ли­чие организации стадной (биологической) и социальной, родовой, семейной жизни и принципы её иерархии у животных и у людей. В стаде господствует сила и, как утверждают этологи, агрессия. У людей абсолютно всё иное. И хотя трудно говорить о доисторических временах, тем не менее, все современные исследователи архаических племён отмечают кооперацию, уравнительность в отношениях и авторитет мышления в качестве базовых оснований внутриродовых отношений. Ценятся ум, смекалка, предвидение результата. Но самое знаменательное и при этом важное: у людей животные инстинкты во внутриродовых, в семейных, в целом – общественных отношениях подавляются, они осуждаются и пресекаются самим родом, обществом. Именно это прекрасно демонстрирует практически повсеместное «табу» на внутрисемейные, на внутриродовые брачные отношения.

Долгое время по поводу таких запретов в научной литературе господствовало почти что убеждение, которое в сути своей соответствует оценке «биологизаторство», хотя формально объяснялось через сознание: понимали, мол, древние генетические неблагоприятные последствия кровнородственных брачных отношений. Но и сегодня-то люди мало задумываются над уроками инцеста и часто поступают вполне осознано против него. А как показали современные исследования, выяснилось: племена, живущие на стадии каменного века, вообще не осознавали механизма девятимесячного срока зачатия, не то чтобы учесть фактор наследственности. Ответ по поводу «табу» на кровнородственные браки лежит совсем в иной плоскости. Только рассматривая че­ло­века как об­ще­ст­венное формирование в особой, социальной системе, можно понять, что имен­но ее це­ло­ст­ность и укрепле­ние её че­рез внут­ри­ро­до­вое един­ст­во яв­ля­ет­ся ве­ду­щим фак­то­ром в по­ве­де­нии ин­ди­ви­дов и кри­те­ри­ем оцен­ки пра­виль­но­сти сво­его по­ве­де­ния. От­сю­да по­дав­ле­ние аг­рес­сии и за­пре­ты кров­но­род­ст­вен­ных и да­же внут­ри­ро­до­вых брач­ных от­но­ше­ний. Не будь на них «та­бу», не­воз­мож­ным ста­но­вит­ся фор­ми­ро­ва­ние ро­да, так как ме­ж­ду муж­чи­на­ми су­ще­ст­во­вал бы по­сто­ян­ный тра­ги­че­ский кон­фликт, раз­ре­ше­ние ко­то­ро­го, оче­вид­но, не в поль­зу «мыс­ли­те­лей». А су­ще­ст­во­ва­ние че­ло­ве­ка как «вол­ка оди­ноч­ки» и че­ло­ве­че­ст­ва на ос­но­ве изолированных «се­мей» в рам­ках се­мьи не­воз­мож­но.

Со­ци­аль­ное (об­ще­ст­вен­ное) и био­ло­ги­че­ское – раз­ное не толь­ко по струк­ту­ре и «ар­хи­тек­ту­ре», но и по ме­ха­низ­мам взаи­мо­дей­ст­вия и ре­зуль­та­там то­го, что вы­сту­па­ет ито­гом раз­ви­тия. Че­ло­век и че­ло­ве­че­ст­во жи­вут по за­ко­нам об­ще­ст­вен­но-со­ци­аль­но­го функ­цио­ни­ро­ва­ния. Да­же ро­ж­дае­мость, ка­кой бы слу­чай­но­стью не обо­ра­чи­ва­лась, обу­слов­ли­ва­ет­ся об­ще­ст­вен­ны­ми при­чи­на­ми. Толь­ко об­ще­ст­во мо­жет по­ро­дить по­ощ­ре­ние в ви­де звания «Мать-ге­рои­ня» либо, напротив, установить санкции за рождение второго ребенка (Китай), а ин­ди­вид – при­нять или не принимать это, пой­ти или нет на доб­ро­воль­ную сте­ри­ли­за­цию. При­чи­ны этого и в пер­вом, и во вто­ром слу­чае – не био­ло­ги­че­ские, не го­лод, на­при­мер. При­чи­ны социальные, по­ли­ти­че­ские, экономические и нравственные.

Вот по­то­му-то «че­ло­век» – это по­ня­тие, обоб­щаю­щее спе­ци­фи­ку осо­бых и не­обыч­ных для биологической при­ро­ды объ­ек­тов, вы­сту­паю­щих эле­мен­та­ми об­ще­ст­ва как свое­о­быч­ной сис­те­мы. Одновременно че­ло­век – по­ня­тие, оп­ре­де­ляю­щее различие од­ного мно­же­ст­ва форм эле­мен­тов этой сис­те­мы (об­ще­ст­ва как целостности) в срав­не­нии черт сход­ст­ва и раз­ли­чия с ины­ми эле­мен­та­ми той же са­мой сис­те­мы. А ими се­го­дня, на­при­мер, вы­сту­па­ют пред­при­ятия, вузы, больницы, пар­тии, раз­лич­ные уч­ре­ж­де­ния и так да­лее. У них единая база в то­м, что всех их свя­зы­ва­ет общая при­ро­да: все они – об­ще­ст­вен­ные фор­ми­ро­ва­ния, хотя и разные по видам, иначе: порожденные обществом формы социальной действительности. Понятно, что высказанная излишне прямолинейно догадка древних: человек – это общество, государство, была не лишена основания.

Че­ло­ве­ка как осо­бую форму Действительности, как об­ще­ст­вен­ное фор­ми­ро­ва­ние определяют именно социальные ха­рак­те­ристики: наличие сознания, деятельности, способностей, социальные потребности, нравственность, специфический тип связей – отношения. Имен­но в совокупности социальных свойств проявляется ро­до­вая сущ­ность всех лю­дей. И опять-таки, ближе к истине был Л. Фей­ер­бах, утверждая, что «Ис­кус­ст­во, ре­ли­гия, фи­ло­со­фия или нау­ка со­став­ля­ют про­яв­ле­ние или рас­кры­тие под­лин­ной че­ло­ве­че­ской сущ­но­сти»[56] А чем не показательны такие высказывания, как «тело человеку нужно только для ношения головы» (Т. Эдисон), или «человек только начинается там, где кончается животное» (В. Белинский)?

Но есть ещё понятия «индивид» и «личность», о чём они? В реальности, которую мы чувственно воспринимаем и познаем, в социаль­ной действительности, в обществе че­ло­век – это уже не нечто абстрактное, а отдельный эле­мент общества, от­дель­ное как конкретный объект – он ин­ди­вид. И только тогда, только как кон­крет­ный дей­ст­вую­щий носитель «человеческого», индивид в то же время становится актуальным субъектом, обретает собственное «лицо» как спе­ци­фи­че­ское един­ст­во всех своих свойств. В дан­ном слу­чае, включая и не существенные для характеристики человека, но неотъемлемые при квалификации лица, персоны индивида биологические и пси­хи­че­ские осо­бен­но­сти. Иначе, проявляющий себя, действующий как человек как отдельное, как индивид и есть – лич­ность. В свою очередь, личность конкретизируется в понятиях преподаватель, рабочий, кандидат наук, Петров и т. д., и т. п.

В ка­че­ст­ве предме­та исследования лю­бую лич­ность можно рас­смат­ри­вать достаточно тра­ди­ци­он­но, методологически используя философское понятие «отдельное», то есть как носителя един­ст­ва об­щих, осо­бен­ных и еди­нич­ных свойств. При этом не­воз­мож­но уже не то чтобы эли­ми­ни­ро­вать, но и «за­крыв гла­за», аб­ст­ра­ги­ро­вать­ся от био­ло­гии, от фи­зио­ло­гии. Од­на­ко важно и необходимо за­ме­тить: во всем, что ка­са­ет­ся даже этой стороны свойств лич­но­сти (в том числе пси­хи­ки и ви­таль­ных по­треб­но­стей лю­дей), в той или иной ме­ре при­сут­ст­ву­ет «че­ло­ве­че­ское», контролируется им. Личность обладает конкретной нравственностью и определенным видом деятельности, и только личность (индивид по­ка он – че­ло­век) принимает решение: мож­но или нель­зя «пить из-под ко­пыт­ца». Вот почему не исключительно в рамках социальной философии (здесь это исходный принцип, сущность человека как элемента общества), но и в любой социальной сфере при ее осмысливании лич­ность – не что иное, как ме­ра че­ло­ве­ческого в индивиде, это уро­вень, зрелость и сте­пень че­ло­ве­че­ско­го в кон­крет­ном ин­ди­ви­де.

Надо понимать, что ко­гда го­во­рим о че­ло­ве­ке как ином по срав­не­нию с био­ло­ги­че­ским су­ще­ст­во­ва­нии, то «че­ло­ве­ка» не мо­жет быть боль­ше или мень­ше. В лич­но­сти, на­про­тив, в це­лом и в от­но­ше­нии ка­ких-либо от­дель­ных проявлений «че­ло­ве­че­ско­го» они об­ре­та­ют ин­ди­ви­ду­аль­ную, а по­то­му ко­ли­че­ст­вен­ную ха­рак­те­ри­сти­ку. Ины­ми сло­ва­ми, здесь не­об­хо­дим раз­го­вор не о соз­на­нии как свойстве (есть оно, или его нет), а о зна­нии, о его ши­ро­те и глу­би­не. Не о дея­тель­но­сти как таковой, а о раз­лич­ных ее фор­мах и о состоянии спо­соб­но­стей лич­но­сти и так да­лее. А по­сколь­ку лич­ность – это ре­аль­ный субъект в сис­тем­ных от­но­ше­ни­ях с дру­ги­ми общественными формами, то она об­ре­та­ет ряд свойств именно как специфический элемент общественной системы: в личности таковыми являются воля, владение языком, сво­бо­да, це­ли, мировоззрение, мотивы, интересы, цен­но­сти и ряд дру­гих свойств.

Ес­те­ст­вен­но, те­перь име­ют­ся все ос­но­ва­ния для от­ве­тов на во­про­сы о раз­ви­тии, о том, в чем это раз­ви­тие мож­но фик­си­ро­вать. Раз­ви­тие в при­ло­же­нии к «че­ло­ве­ку» оз­на­ча­ет, что речь идет не об из­ме­не­ни­ях во «внут­рен­ней не­мой все­общ­но­сти», ко­то­рая, как здесь вы­яс­ни­лось, не толь­ко есть, но и неизменна, ибо имен­но и со­став­ля­ет его сущ­ность. Развитию подвержена именно мера человеческого в индивиде, развивается, тем самым, социальная составляющая личности. К при­ме­ру, со­ци­аль­ные по­треб­но­сти, из­ме­не­ние ко­то­рых це­ли­ком и пол­но­стью обу­слов­ле­но пред­ме­та­ми их удов­ле­тво­ре­ния. И да­лее сле­ду­ет рас­смат­ри­вать раз­ви­тие личности как те или иные из­ме­не­ния в дру­гих со­став­ляю­щих его сущ­ности. Но об­щий прин­цип: долж­но быть в дви­же­нии все со­став­ляю­щее че­ло­ве­че­скую сущ­ность, во-пер­вых, и у все­го че­ло­ве­че­ст­ва – во-вто­рых. При всём важно учитывать ос­нов­ное: че­ло­ве­че­ско­го для «че­ло­ве­ка» не мо­жет быть боль­ше или мень­ше, оно ли­бо есть, ли­бо пе­ред на­ми не че­ло­век. В личности это сглаживается «мерой человеческого». Что, кстати, давно человечество интуитивно поняло и ныне в праве закрепило обязательность медицинской экспертизы в рамках закона на дееспособность для всех, совершивших преступление.

Только о лич­но­сти можно го­во­рить как раз­ви­той или нераз­ви­той, что фик­си­ру­ет­ся мно­ги­ми фак­то­ра­ми. Уровень со­вер­шен­ст­ва личности заключается в том, насколько ин­ди­вид спо­со­бен про­яв­лять все свои ка­че­ст­ва: от во­об­ра­же­ния, во­ли до реа­ли­за­ции сво­бо­ды. И потому раз­ви­тие лич­но­сти ха­рак­те­ри­зу­ют про­грес­сив­ные из­ме­не­ния лю­бо­го ее ка­че­ст­вен­но оп­ре­де­ляю­ще­го свой­ст­ва. Иначе говоря, ес­ли вес­ти раз­го­вор о том же соз­нании, то в дан­ном слу­чае это уже не де­мон­ст­ра­ция ка­ко­го бы то ни бы­ло его на­ли­чия (ми­фо­ло­ги­че­ско­го, например), а ска­жем так: муд­ро­сти, логичности мышления и проч. Что ка­са­ет­ся дея­тель­но­сти, то круг спо­соб­но­стей и про­фес­сио­на­лизм – объ­ек­тив­ная ха­рак­те­ри­сти­ка раз­ви­то­сти лич­но­сти. В том же плане решается проблема изменения в области нравственности, общения людей и реальных форм отноше­ний, ибо все это име­ет цен­но­ст­ную и ко­ли­че­ст­вен­ную ха­рак­те­ри­сти­ки.

За­вер­шая раз­го­вор о про­бле­ме че­ло­ве­ка в фи­ло­со­фии, сле­ду­ет сделать два ос­нов­ных вы­во­да. Пер­вый со­сто­ит в том, что те­ма че­ло­ве­ка, об­ще­ст­ва и лич­но­сти не ре­шае­ма до тех пор, по­ка не оты­щутся объ­ек­тив­ные ос­но­ва­ния их сход­ст­ва и раз­ли­чия. Вто­рой свя­зан с ус­та­нов­ле­ни­ем де­мар­ка­ци­он­но­го раз­гра­ни­че­ния био­ло­ги­че­ско­го и со­ци­аль­но­го, об­ще­ст­вен­но­го. По­ня­тие «об­ще­ст­вен­ное фор­ми­ро­ва­ние» как раз и по­зво­ли­ло не толь­ко «раз­вес­ти» био­ло­ги­че­ское и со­ци­аль­ное, но по ино­му ин­тер­пре­ти­ро­вать не­ко­то­рые «ста­рые», дис­кус­си­он­но вос­при­ни­мае­мые фак­то­ры. Вот потому-то мы начали разговор о социальной философии с выяснения природы и сущности человека. Понимая че­ло­ве­ка как со­цио­мор­фе­му (осо­бый, уже далее не раскладывающийся вид среди других типов об­ще­ст­вен­ных фор­ми­ро­ва­ний), оказывается возможным в единстве логического и практического осмысления социальной действительности понять и общество, и его структуру, и механизмы взаимодействия его элементов, и источники движения. И, наконец, объяснить появление и значение целей в социальных процессах. Обо всем этом и пойдет разговор в следующих главах данного учебного пособия.

 

 








Дата добавления: 2015-02-28; просмотров: 747;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.026 сек.