Психология права

Теория права и психология права.В юридической науке хрестоматийны идеи интегративного подхода к праву, действию права, правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности, который только и способен обеспечить достижение нужного правового и социального результата. Признается, что наряду со специально-юридическим необходим и «социологический», а в рамках его и личностный подход, реализующий формулу «человек есть мера всех вещей», в том числе и правовых. Личность — не только объект правового воздействия, но и источник, формирующий право, сила, творящая и преобразующая посредством права социальную действительность. Приоритет человеческой личности, ее интересов и потребностей, социальных групп во всех правовых решениях и действиях должен быть бесспорен, ибо такова гуманистическая природа права.

Ученые-правоведы, отмечая необходимость интегративного подхода, развивают в деталях собственно правовую сторону его в аналитической теории права, а другие его стороны, призванные изучаться другими специалистами, остаются практически в области неразведанного интеллектуального пространства. Лишь около 20 лет назад российским ученым В.В. Лазаревым предпринималась теоретически оригинальная и полемически острая попытка обосновать необходимость правовой психологии¹.

Почти 100 лет назад Л.И. Петражицким была создана так называемая «психологическая школа права», в которой автор сделал радикальную попытку психологически раскрыть связь личности и права. Им были допущены и ошибки, в частности, утверждалось, что право — категория психологическая: «...право есть психический фактор общественной жизни, и оно действует психически»². Последовавшая критика слабых мест теории привела к тому, что «вместе с водой выплеснули и ребенка». Практика современной аналитической теории права практически не опирается на данные психологической науки. Частое употребление слов «личность» и «психология» мало спасает положение.
Рассмотрение психологии личности и психологии групп далеко от современных данных научной психологии. О психологии права вспоминают как об ушедшем в историю событии, что уже можно расценивать как ослабление внимания к психологическим аспектам правотворчества и правоисполнения. Верная мысль правоведов, что недооценка «человеческого субстрата» ущербна для юридической практики, вполне может быть отнесена к состоянию изученности и оценки психологии этого субстрата в теории права.

Вообще проблемы права и психологии права весьма сложны и сходу их не решить. Еще раз это подтверждает ознакомление с работами ведущих теоретиков в области аналитического правоведения, правовой философии, социологии права, отличающихся эрудированностью, глубиной и тонкостью мысли, изяществом и логикой рассуждений, вызывающих восхищение. Многие опубликованные учебники и пособия по юридической психологии просто обходят сложности этой проблемы.

Вопросы психологии права нуждаются в более полном и компетентном психологическом рассмотрении, что и призвана осуществить юридическая психология. В ряду с существующими разделами теории права, отражающими разный уровень изучения права, должна занять достойное место и психология права как раздел ее. Излагаемое ниже — подходы в ее разработке.

Правовое регулирование и психология.Общепризнано, что в системе социального регулирования важное место занимает правовое регулирование. В энциклопедическом понимании всякое регулирование означает упорядочение, воздействие с целью наведения порядка, правильности, приведения в движение, развития какого-либо явления. Право, призванное регулировать общественные отношения, оказывает влияние на психологию и поведение людей. В работах по теории права справедливо отмечается, что только пройдя через сознание людей, право может повлиять на действительность общественных отношений. «Выделять понятие нормативной регуляции из психологической «механики поведения» можно лишь посредством теоретической абстракции», — верно отметил О.Г. Дробницкий³. Психологически, как уже отмечено в § 1.2, сознание — не просто мышление. Это практически вся психика во всем богатстве ее феноменов, закономерностей и механизмов за исключением сферы бессознательного. Поэтому и понять регулирующее воздействие права нельзя, ограничившись упоминанием роли мышления, мотивами или волей. Право воздействует на личность и личность отвечает всей целостностью своей психологии, всего мира психических явлений (см. § 1.2), что непременно должно быть принято во внимание при рассмотрении правового регулирования.

Под правовым регулированием обычно понимается использование всех возможностей воздействия права на сознание и поведение людей, всех его видов — воспитательного, мотивационного и специфически юридического, — закрепление прав и обязанностей участников общественных отношений, установление правовых запретов, обеспеченность права мерами государственного принуждения. Право оказывает влияние на духовный мир и поведение людей через комплекс предоставляемых прав и обязанностей, запретов и дозволений, правовой статус. Правовое регулирование в отношении личности в теории права выражается в понятиях «регулятивное воздействие», «идейно-мотивационный характер его», «внутренние (моральные) начала», «влияние на поведение», «вызов поступков», «обеспечение правомерного характера деятельности» и т.п.
С точки зрения психологии, все такие воздействия относятся к поведенческо-деятельностным, предполагающим введение поведения личности в определенные рамки, направление его по определенному руслу, ограждение от посягательств. В таком понимании регуляции слышны нотки манипулятивного подхода. Не случайно часть правоведов отстаивают важность созидательной, упорядочивающей, преобразующей функции правового регулирования, но применительно к личности и они все же не выходят за рамки категории «воспитательного воздействия», относящейся к педагогике, а не к психологии. Созидательное психологическое воздействие правового регулирования на самом деле должно быть более глубоким и разносторонним, отвечающим представлениям научной психологии, что и рассматривается ниже.

В теории права справедливо выделяется роль социально-психологических групповых факторов, правовой психологии, но сама правовая психология групп практически не рассматривается как объект правового регулирования. Употребление понятия «правовая психология населения» более отвечает сущности философского, нежели психологического, подхода и мало спасает положение, ибо это понятие слишком глобально и используется без дифференциации с учетом всего мира социально-психологических явлений (см. § 1.2). Если психология человека входит в предмет правового регулирования, то трудно мотивировать отказ рассматривать и психологию групп в таком ракурсе, тем более, что психологическая наука (в частности, ее отрасль — социальная психология) не только констатирует существование этого феномена, но и изыскивает пути влияния на него. И еще важное: предназначение права в ее теории практически всегда связывается с воздействием на общественные отношения, но та психологическая реальность, которая включена в любые отношения людей (личностей и групп) имеет социально-психологическую природу. Наконец, нельзя просто закрывать глаза на объективную реальность: право, состояние системы права оказывают регулирующее влияние на общественное мнение, общественные настроения, групповые устремления, групповые ожидания, намерения, действия, взаимоотношения и другие феномены групповой психологии.

Необходима тщательнейшая проработка связей, механизмов, возможностей и характера праворегулирующих влияний на психологию населения, социальных групп. Важно рассмотреть созидательные влияния права на повышение уровня развития правовой психологии населения и его групп, создание здорового правового психологического климата, оптимизацию всех социально-психологических явлений, укрепляющих правовую основу жизни общества и деятельности государства.

Стоит подчеркнуть достаточно очевидное, но психологически принципиально важное. Формула «общество состоит из личностей», подход к рассмотрению регулирующей роли права в рамках отношений «право + личность» страдают на самом деле асистемной прямолинейностью, не соответствующей психологическим реальностям. Между обществом и психологией личности стоит групповая психология. Психология личности — не замкнутая, а полуоткрытая система, в которой всегда представлены, в большей или меньшей степени, влияния психологии групп разного масштаба и других особенностей, элементом которых она является. Классические положения о том, что нельзя жить в обществе и быть от него свободным, что психология личности есть совокупность всех общественных отношений, можно представить схематически, как это показано на рис. 2.1. Человек живет, понимает мир, относится к его явлениям в значительной степени под влиянием окружающей его социально-психологической «призмы». Нельзя ожидать от него и правомерного поведения, не изменив социально-психологическую атмосферу, которая подпитывает его мысли, убеждения, чувства, намерения и пр. Поэтому весь психологический пафос правового регулирования должен быть связан с предметом — системой «право—психология группы—психология личности», в которой две последние психологические реальности должны рассматриваться во взаимосвязи.

Правовые средства и психология.Все составляющие действия права, такие, как социально-юридические средства, социальные субъекты, социально-правовые условия, включают в себя представительные психологические элементы, связи и зависимости, влияющие на силу права, его потенциал, пределы действия, активность, восприятие, воздейственность, на бытие.

Сила, «юридическая энергия» права, любого правового установления безусловно связана с его принудительными и карательными свойствами и даже менее императивными — указательными и дозволительными (при положительном регулировании), но не сводится к ним. Нормы права — ядро системы правовых средств. Главным источником силы, «юридической энергии» выступают механизмы права и его норм, к которым теоретики права относят собственно правовой, социальный механизмы и психологический механизм. Такой механизм безусловно существует, но мало его признать, отметить влияние на сознание, мотивы и волю людей (как это чаще всего делается). Теоретически, а еще важнее практически понять, почему этот механизм не всегда срабатывает, как, при каких психологических условиях он оказывает нужное регулирующее влияние. Есть две группы таких условий: связанные со свойствами самих правовых норм и установлений и — людей, которым они адресованы.

Каковы регулятивные свойства правовых норм и установлений, такова и их сила. Ученые-юристы признают важность интегративности свойств, необходимость влияния норм на психологию людей, их сознание, мотивы поведения, отношения и, как следствие, на их правомерное или правонарушаю-щее поведение. Однако среди свойств (всеобщей обязательности, определенности содержания, действия через дозволения, государственной гарантиро(-ванности и др.) не называется ничего напоминающего их психологическую силу. Очевидно, что правовые средства выполнят свое регулирующее предназначение, если наряду с другими будут обладать и психологическим свойством⁴. Можно сказать, что необходима психологичность правовой нормы. Речь идет о том, что при подготовке правовых установлений и норм следует определять, как они будут восприняты теми, кому адресуются, какой психологический отклик вызовут, как сделать так, чтобы они повлияли должным образом. Закон, как отмечал еще Платон, должен не просто управлять, но и убеждать. Проявление психологического свойства неизбежно зависит от:

• ориентированности содержания на улучшение жизни людей, соответствия их социальным ожиданиям, учета правовой культуры их, реалистичности (выполнимости), продуманности непосредственных, отдаленных и возможных побочных последствий;
• оформления писаной нормы: понятности языка, определенности (не допускающей двойственных толкований), полноты (не оставляющей «пустот», которые порождают вопросы, домыслы и сомнения).

Рис. 2.1. Психология личности, групп и право

Вторая группа условий, определяющих силу права — люди, которым правовые нормы и установления адресованы, их особенности, влияющие на понимание их, на отношение к ним, одобрение — неодобрение, желание — нежелание следовать им, возможность их соблюдать. Сила правовой нормы, установления велика, если они успешно учитывают и положительно влияют на эти особенности, тесно связанные с психологией. Общеобязательность правовых норм связана с определенным уровнем правовой культуры граждан и в зависимости от соответствия ему выступает условием бытия права, обеспечения правового статуса каждого, его прав, свобод и обязанностей. Правомерное и правонарушающее поведение — всегда проявление несоответствия общеобязательного характера правовых норм правовой культуре граждан, их правосознанию.

Качество права, правового установления, правореализации зависит (наряду с собственно правовыми характеристиками) от качественной определенности их психологического свойства, отражающего способность субъекта правотворчества и правореализации понять психологическую реальность и оптимально отразить в своих действиях взаимосвязи с ней в интересах действенного укрепления законности и правопорядка. Любые закон, подзаконный нормативно-правовой акт, норма, любое положение в документе будут исполняться и что-то изменят к лучшему, если они не только рассматриваются как чисто правовое орудие, но по своему содержанию и оформлению обеспечивают психологическое воздействие на людей, которым адресованы. В этом обнаруживается обогащение потенциала норм права и законодательства, увеличение их юридической силы. Их конструктивность, созидательная роль, которую они призваны играть, выражаются при этом более ярко. Это особенно важно ныне для оценки развитости, гуманности и демократичности правовой системы и актов, направленных на ее совершенствование.

Система права и психология. Право как институциональное образование, как объективное право, складывается, как вещество из атомов и молекул, из множества законов, юридических норм, прав и обязанностей, санкций, других элементов правовой материи, выраженных в признаваемых государством источниках. Это многоуровневая, иерархическая структура, существующая в обществе, построенная на основе правовой идеологии и выступающая в качестве особого регулирующего феномена, обладающего системным правовым влиянием. Лишь развитое право, выраженное с высоким уровнем этого социально-правового образования, способно оказать позитивное регулирующее влияние на законность и правопорядок в обществе. Достижение этого правовая наука рассматривает в качестве основной задачи всей правотворческой деятельности государства.

Бытие правовой системы связано с явлениями общественного сознания, выраженного концентрированно в правовой идеологии. Правовая наука понимает под ней систематизированную, выраженную в правовых категориях (законности, справедливости, равноправия, единства прав и обязанностей и др.), правовых и научных документах и воплощенную в объективном праве научно обоснованную и одобряемую государством концепцию о роли права и способах использования его возможностей в интересах построения правовой основы государства и общества, гарантированного обеспечения прав граждан и развития общества как гуманного и правового.

Альтернативой правовой идеологии выступает правовая психология, (Е.А. Лукашева называет ее социально-правовой психологией),⁵ представляющая собой психическое отражение всей системы права и его элементов в обыденном сознании населения и его групп. Это своеобразный «дух права» (С.С. Алексеев) в народе и государственных структурах, степень реальной жизни правовых идеалов и ценностей, действительной авторитетности права, выраженных в социально-психологических феноменах: общественных взглядах, общественном мнении, общественном настроении, правовых традициях и обычаях, реально функционирующих групповых нормах отношений и поведения и др.

Большинство правоведов видят не только влияние системы права, правовой идеологии на общественную правовую психологию, но и влияние последней на первую. Правотворчество детерминируется потребностями общественного развития. Когда накопились предпосылки и назрела необходимость правовых нововведений, в процесс правообразования вступают компетентные государственные органы.

Психологическая реальность имеет специальное значение для развития права, для правовой'¹ политики. Историей доказана безуспешность попыток силой закона, только правотворчеством решать проблемы правопорядка («правовой ригоризм»). Никакими правовыми регулятивными воздействиями невозможно психологически адаптировать граждан к не приемлемым для них законам, не адекватным их психологическому менталитету, историческим национальным традициям, актуальным чаяниям и ожиданиям. Недейственно и опасно и левацкое забегание вперед («правовой романтизм», «правовой авантюризм») — издание «прогрессивных» законов, не отвечающих педагогическим реалиям, плохо учитывающих уровень развитости общественного сознания и правовой психологии населения, его демократический и правовой опыт. Такие нормативно-правовые акты не только обречены на бездействие, но и множат неуважение к правам, долгу, обязанности. Закон силен, действует, если он исполняется, если он воспринят и понят населением, принят умом и внутренне одобрен, охраняется им самим. Такой закон одновременно оказывает на людей развивающее, возвышающее их влияние.

Опыт убедительно свидетельствует, что взаимоотношения правовой психологии и идеологии отнюдь не однозначны. Правовая идеология и право-творчество — сами продукт деятельности законодателей, правоведов — ученых и практиков, зависящий от их собственной психологии, как индивидуальной, так и групповой. Взаимоотношения и действия противостоящих и борющихся за власть партий, их представителей в государственных органах, конкуренция различных школ в правоведении и другие психологические феномены существенно отражаются на продуктах правотворчества.

В свою очередь правовая психология — не зеркальное отражение объективного, писаного права. Неосведомленность, неполное понимание, искаженное понимание, ошибочное толкование и другое могут вызывать отставание правовой психологии. В то же время развитие правовой психологии, вызванное изменениями образа жизни и самодвижением, обязывает совершенствовать систему права. Пассивное отношение государства к отражению в создаваемой и совершенствуемой системе права правовой психологии, как учит опыт, сказывается отрицательно на реальном состоянии законности и правопорядка. В России в последние годы произошло снижение «духа права» в обыденной психологии. Растут проявления правовой неосведомленности, правового нигилизма, чувства правовой незащищенности, неверия в гарантированность предоставляемых прав, безнаказанности правонарушителей, беспомощности правоохранительных органов, недовольства состоянием правотворчества и качеством законов, отставанием законотворческой деятельности от потребностей жизни общества и граждан, оторванности государственных органов от народа, снижением авторитета правоохранительных органов и др. В условиях, казалось бы, активной законотворческой деятельности в государстве и принципиальной правильности правовых новаций это может казаться парадоксальным. Однако во многом это объясняется почти полным отсутствием цивилизованно поставленной деятельности федеральных и муниципальных органов по упрочению связей между правовой идеологией, правотворчеством и правосознанием. Отрицательно сказываются, как об этом свидетельствуют результаты опросов населения, прекращение публикации во всех газетах (как это было раньше) новых законодательных актов, отсутствие теле- и радиопередач с разъяснением новых законов, отражение вопросов права и правопорядка преимущественно в негативном свете (преобладание «пугающей» информации, увлечение критикой правоохранительных органов и показом их промахов и плохой работы и т.д.), культ силы, жестокости, безнравственности и насилия в фильмах, демонстрируемых по телевидению и др.

Таким образом, психологическая реальность присутствует во всех блоках права: праве как нормативном образовании, механизмах правового регулирования, правотворчестве и правоисполнении. Человеческая (личностная, групповая) направленность права, усиление человеческого начала в нем, увеличение его силы и реального влияния на социальные процессы возможны лишь при полноценном учете его связей с психологическими реалиями и задачами, при их психологическом усилении. Без этого право неизбежно теряет в своем потенциале, силе регулирующего влияния на состояние законности и правопорядка. Всесторонний учет психологических взаимосвязей его конкретизирует достоинства естественно-правового подхода к праву, ⁶ строящемуся на гуманистических идеях об определении его содержания на основе естественных, прирожденных прав человека как представителя человечества, члена общества, носителя сознания. Гуманитарно-моральные критерии — первооснова развитой юридической системы. Только при гуманитарно-психологическом видении права и построении на нем позитивного права право на деле обнаруживает себя как гуманитарное явление, приобретает характер подлинной цивилизованности, подлинной социальной ценности, социального блага и становится действенной социальной силой.

¹ Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. - Казань, 1982.

² Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности. - СПб., 1907, - С. VII.

³ Дробницкий О.Г. Понятие морали. - М., 1974. - С. 242.

⁴ Свойство - сторона, особенность предмета, которая обнаруживается при его взаимодействии с другими.

⁵ Лукашева Е.А. Социалистическое правосознание и законность. - М., 1973, - С. 143-162.

⁶ См.: Четвериков В.А. Современные концепции естественного права. - М. - С. 13-14; Алексеев С.С. Теория права. - М., 1995. - С. 7, 117-119.

2.2. Правосознание как частно-научная теория юридической психологии

Правосознание: актуальность и значимость. Общее понятие. Проблема правосознания, изучения его реального уровня, состояния, содержания относится к числу ключевых, основополагающих научных направлений юридической психологии. С ее решением связаны задачи укрепления законности и правопорядка, повышения эффективности и качества деятельности правоохранительных органов; борьба с преступностью и предупреждение причин, ее порождающих; постижение глубинных содержательно-психологических механизмов социального взаимодействия людей; познание движущих сил и внутренних регуляторов юридически значимого поведения. В современных условиях особую остроту и актуальность приобрели вопросы изучения общественного мнения, которые являются частью общей теории правосознания.

Правосознание — сфера общественного, группового и индивидуального сознания, отражающая правовую действительность в форме юридических знаний, оценочных отношений к праву и практике его применения, правовых установок и ценностных ориентации, регулирующих человеческое поведение в юридически значимых ситуациях. Спецификой этой сферы общественного сознания является правовое опосредование и осознание социальных явлений, соотнесение их с правовыми требованиями, с представлениями о необходимости и границах правового регулирования, с правовыми оценками и отношениями.

В любом акте правового поведения обязательно проявляется правосознание действующего лица. Оно может характеризоваться знанием или незнанием конкретной нормы права, различной степенью авторитета государственной власти, закона, деятельности органов правоохраны в глазах индивида, солидарностью с действующими правовыми запретами и правовыми санкциями за их нарушение или же с негативным отношением к тому и другому.

Структура правового сознания. Правосознание относится к числу явлений, которые не могут быть раскрыты в какой-то одной системе представлений. Необходимо по меньшей мере несколько сечений, чтобы обнажить его сложную структуру. Многоплановый разрез является условием изучения взаимосвязей различных продуктов духовного отражения правовой действительности и определения социальных функций правосознания в целом.

При исследовании правосознания с точки зрения предмета отражения выделяются сферы правосознания, соответствующие разным отраслям права и различным видам правовых отношений. Недифференцированное в этом плане изучение правосознания недостаточно продуктивно для понимания его роли в той или иной области правовой жизни общества и индивида.

Структура правосознания, изучаемого с точки зрения глубины отражения правовых явлений, обнаруживает как бы два уровня: правосознание обыденное и правосознание теоретическое. Как известно, различие между ними состоит в том, что первое носит эмпирический характер, порождается повседневными условиями жизни людей, ограничивается непосредственными нуждами и сводится преимущественно к обиходным представлениям, оценкам, навыкам поведения, тогда как правосознание теоретическое стремится проникнуть в сущность явлений, познать их закономерность, выразить их в системе взглядов, концепций, теорий.

По широте распространения различных видов отражения правосознание характеризуется как массовое, специализированное, локальное. При рассмотрении правосознания с точки зрения его принадлежности определенным субъектам возникает необходимость различать конкретных носителей и соответственно этому — правосознание общества, групп и индивидов.

Функциональные компоненты правового сознания. Анализируя функциональную структуру и компоненты правосознания, следует вспомнить исходное положение психологической науки о единстве сознания и деятельности. Принцип деятельностного подхода в самой краткой формулировке состоит в том, что сознание формируется в процессе и в результате деятельности и проявляется, реализуется в ней. Применительно к рассматриваемой проблеме это означает, что структура правосознания может быть познана по результатам функционирования, конечным его продуктам. Соответственно трем функциям правосознания — познавательной, оценочной и регулятивной — определяются основные функциональные компоненты правосознания (табл. 2.1).

Таблица 2.1. Функциональная структура правосознания

Познавательной деятельности соответствует определенная сумма юридических знаний и умений, или правовая подготовка. Оценочной функции отвечает система оценок и мнений по юридическим вопросам, или оценочные отношения к праву и практике его исполнения и применения. Регулятивная функция осуществляется за счет социально-правовых установок и ценностных ориентации.

В основе социально-приспособительной деятельности людей лежит минимальная сумма знаний об объектах и объективных условиях такой деятельности. Это относится и к правовой сфере. Но правовая подготовка людей не исчерпывается их формальными юридическими знаниями. Можно обладать знаниями, но не уметь ими пользоваться, поэтому необходимо учитывать степень практического владения этими знаниями. Уровень правовых познаний и умение применять их на практике поддаются эмпирической проверке с относительной степенью достоверности.

Познавая действительность, люди не остаются равнодушными к полученным знаниям. Они соотносят их с прошлым опытом, потребностями, интересами, целями деятельности. Познанные свойства объектов определенным образом переживаются. Возникает новое, на этот раз уже интеллектуально-эмоциональное образование — психическое отношение к объектам познания и практической деятельности (определение субъективной значимости объекта как хорошего или плохого, полезного или вредного, приемлемого или неприемлемого и т.п.).

Отношение выражается в оценке. Она состоит в признании значимости чего-либо с точки зрения индивида, группы или общества. Оценка стоит между познанием и практикой. Это всегда сравнение, в результате которого субъект выбирает как раз то, что соответствует потребностям и интересам, ценностям его сознания. Профильтрованные через личный опыт и правовую практику субъекта познаваемые им разные стороны и явления правовой жизни точно так же вызывают к себе определенные отношения и, будучи значимыми для личности, приобретают известный смысл, квалифицируются как ценности.

Подобная оценка есть «знание значения» предмета, поступка, явления, деятельности, которая включает в себя представление об объективных свойствах оцениваемых предметов и явлений. Поэтому оценивающая деятельность невозможна без познающей.

В структуру правосознания входят четыре основных типа оценочных отношений: отношения к праву (его принципам, институтам и нормам); оценочные отношения к правовому поведению людей; к правоохранительным органам и их деятельности; к собственному правовому поведению (правовая самооценка).

Отношения к правовым ценностям выражаются в оценочных суждениях, которые могут быть выявлены эмпирическим исследованием с большей или меньшей степенью соответствия подлинным оценкам обследуемых лиц. Разумеется, нужно учитывать, что получаемые при этом оценки могут носить декларативный характер и контрастное, «черно-белое» изображение ценностных отношений в терминах «за» или «против» есть только бледная абстракция действительных отношений, богатых красками и полутонами. Поэтому сфера правовых оценок по сравнению с правовыми знаниями труднее подда» ется эмпирическому выявлению и требует более сложных методик.

Однако сами по себе ценностные отношения как интеллектуально-эмоциональные образования без сил, играющих роль пусковых и движущих механизмов деятельности, еще не обладают способностью практической реализации. Такую роль выполняет волевой компонент, формирующий готовность действовать в определенном направлении. Включение этого компонента приводит к новым, теперь уже интеллектуально-эмоционально-волевым образованиям, социальным установкам.

Под установкой понимается сформированная на основе прошлого опыта предрасположенность воспринимать и оценивать какой-либо объект определенным образом и готовность действовать в отношении его в соответствии с этой оценкой. Динамический энергетический характер отличает установку от оценочного отношения, которое само по себе остается созерцательно-эмоциональным. Когда объектом установки служат различные правовые ценности, мы говорим о правовых установках.

В совокупности установки организуются в систему ценностных ориентации. Ценностные ориентации — это устойчивая система установок, определенным образом ориентированная на социальные ценности и направляющая поведение людей по отношению к этим ценностям в условиях их сложного взаимодействия. Доминирующие установки образуют направленность личности, определяют ее жизненную позицию и характеризуют содержательную сторону ценностных ориентации.

Правовая ориентация есть интегрированная совокупность правовых установок индивида или общности, непосредственно формирующая внутренний план, программу деятельности в юридически значимых ситуациях. Таким образом, регулятивная функция права осуществляется посредством правовых установок и ориентации, синтезирующих и стабилизирующих все иные источники правовой активности.

Правосознание и общественное мнение.Общественное мнение о праве и правосудии, преступности и деятельности правоохранительных органов — это наиболее динамичное, реактивное состояние общественного правосознания, возникающее в ответ на злободневные, общественно важные события и явления юридической жизни. Став предметом общественного интереса, конкретное явление правовой действительности актуализирует то или иное содержание правосознания, те или иные юридические знания, оценочные отношения к праву и практике его применения, правовые установки и ценностные ориентации.

Состояние научной разработки проблемы.Проблематика правосознания и общественного мнения о правовых явлениях в течение трех десятилетий остается центральной в работе отдела юридической психологии НИИ Генпрокуратуры РФ. Проведена серия широкомасштабных исследований правового сознания различных социальных, профессиональных, возрастных групп и слоев населения; различных категорий преступников, впервые осужденных и рецидивистов; а также профессионального сознания юристов (прокуроров, судей, работников милиции). Для получения надежной информации использовался широкий спектр методов социологического, криминологического, социально-психологического и индивидуально-психологического характера.

Исследования, проведенные НИИ Генеральной прокуратуры, позволили выявить наиболее существенные характеристики правосознания и общественного мнения.

Сравнение результатов изучения правосознания различных групп показало, что наиболее существенные и значимые отличия между преступниками и непреступниками лежат в сфере отношений к праву, правовых установок и ориентации. В результате дальнейшее познание внутренних регуляторов юридически значимого поведения сосредоточилось на углубленном изучении особенностей и специфики именно этих компонентов правосознания. Установлено, что общественное правосознание характеризуется сложным переплетением двух взаимоисключающих тенденций — позитивного и негативного отношения к праву и правоприменительной деятельности. С одной стороны, признание полезности, необходимости правового регулирования, высокого назначения закона в обеспечении порядка, охраны прав, интересов и безопасности граждан. Не случайно россияне выделяют идею законности в качестве основной, способной сплотить все общество. Но, с другой стороны, наряду с признанием значимости правового регулирования отмечается девальвация закона в глазах общественного мнения, умаление роли и значения права, неверие в правовую систему и юридические гарантии, все нарастающий правовой нигилизм в обществе.

В массовом сознании распространено противопоставление законности и целесообразности, оправдание нарушения закона «в интересах дела», иерархизированное отношение к правовым предписаниям, деление их на «важные» и «менее важные», нарушение последних оправдывается различными обстоятельствами в зависимости от условий труда и быта.

Здесь имеет место не плюрализм мнений, когда разные люди высказывают различные суждения и оценки, что является имманентным свойством общественного мнения, а двойственность и внутренняя их противоречивость, существование противоположных тенденций в сознании одних и тех же субъектов, т.е. дезинтеграция ценностной структуры различных групп населения, что является одним из важнейших проявлений правового нигилизма.

В исследованиях личности преступника отмечалась эта особенность сознания осужденных, установлена и негативная роль противоречивости ценностной системы в механизме преступного поведения. Здесь же речь идет о более широком явлении, характерном для массового сознания. Можно полагать, что двойственность отношения к праву порождена существующим разрывом в реальной правовой действительности между декларируемыми принципами и реальным воплощением в жизнь. Дезинтеграцией общественного сознания во многом объясняется сегодняшнее состояние общества, общественно-политическая и правовая ситуация в стране.

Все более широкие слои населения испытывают эмоциональную напряженность, беспокойство, тревогу в связи с ростом преступности, опасаясь стать жертвой преступного посягательства.

Принимая во внимание угрожающие масштабы преступности, страх перед преступлением и преступником приобретает все большее мотивационное значение в системе общественных отношений, влияет на социальные, психологические и экономические процессы и настроение людей.

Исследованы и освещены в публикациях психологическая сторона правового сознания как источника социальной активности людей, ее регулятивная роль, психологические механизмы освоения, исполнения и применения права на общесоциальном, групповом и индивидуальном уровнях, психологические детерминанты юридически значимого поведения, как правомерного, так и противоправного, психология правовой социализации и правового воспитания, духовно-нравственная атмосфера общества, особенности правовой психологии (отношения, оценки, установки, ориентации) различных групп, страт и слоев населения, их динамика и влияние на состояние правопорядка, пути преодоления правового нигилизма, иных негативных явлений в этой сфере общественного сознания, социально-психологическое самочувствие работников правоохраны, психологические методы совершенствования их деятельности¹.

Практические рекомендации по изучению правосознания.Определяя минимум информации, необходимой для правопослушного поведения, можно выделить два вида юридических знаний, наличие которых целесообразно выявлять у респондентов — граждан, исследуемых лиц: знание и понимание некоторых исходных правовых положений и основных уголовно-правовых институтов и норм. В каждом случае необходимо чрезвычайно тщательно подходить к формулировке вопросов, чтобы получить именно искомую информацию. Вопросы могут быть поставлены в разных аспектах, например, для выяснения:

• степени осведомленности (как, по мнению спрашиваемого, закон оценивает то или иное обстоятельство);

• оценочных суждений о судебной практике по данному вопросу;

• представлений респондента о «климате мнений», т.е. о состоянии общественного мнения по данному вопросу;

• собственной позиции опрашиваемого по этому же вопросу.

Каждый из перечисленных аспектов либо все они в совокупности могут интересовать исследователя; важно только при интерпретации результатов не допускать подмены одного основания другим, т.е. если выясняется степень осведомленности, то полученные результаты нельзя рассматривать как показатель отношения к данному вопросу или выражения собственной позиции респондента.

Однако аналитическое изучение правовой осведомленности путем постановки отдельных вопросов и заданий перед испытуемым еще не дает обобщенного представления о юридической подготовленности различных исследуемых групп. Необходимо применение интегральных показателей, в которых синтезировались бы и уровень правовых знаний, и степень практического владения ими. Если «огрубить» оценки по каждому вопросу по типу «правильно—неправильно», тогда общий объем осведомленности в группе можно условно измерять коэффициентом, который определяется суммой всех неверных решений и ответов «не знаю», поделенной на произведение общего количества заданных вопросов (заданий) и числа опрошенных в данной группе. Идеальная осведомленность (при нулевом числе неверных ответов и решений) равна единице. Поэтому средний коэффициент осведомленности в группе исчисляется по формуле:

К₀= 1-(P+q):ns,

где Р — число неверных решений; q — число ответов «не знаю»; n — общее число вопросов и заданий; s — число опрошенных в группе.

Используя этот несложный расчет, можно получить ряд сопоставимых значений коэффициента юридической осведомленности в каждой исследуемой группе. Аналогично могут быть рассчитаны коэффициенты солидарности, согласия с правом (Кc), а также коэффициент интернализации (усвоения) как внутренне присущих правовых предписаний в различных сферах отношений, т.е. степени включенности их в ценностные ориентации личности (К_и).

¹ См.: Ефремова Г.Х., Ратинов А.Р. Правовая психология и преступность молодежи. - М., 1976; Личность преступника как объект психологического исследования. - М., 1979; Общественное мнение и преступление. - Тбилиси, 1984; Правовая культура молодежи и формирование правомерного поведения. - М., 1985; Ратинов А.Р., Ефремова Г.Х. Правовая психология и преступное поведение. - Красноярск, 1988; Ефремова Г.Х., Ратинов А.Р. Изучение правосознания и общественного мнения о преступности и деятельности правоохранительных органов. - М., 1989; Насилие, агрессия, жестокость. - М., 1990; Средства массовой информации и судебная власть в России. — М., 1998; Юридическая психология: Сборник научных трудов. - М., 1998.