НЕВРАСТЕНИЯ

НЕРВНО-ПСИХИЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ

Неврастения (нервная слабость) в качестве самостоя­тельной нозологической формы была выделена в 1880 г. американским врачом Beard, усматривавшим основную причину заболевания в длительном эмоциональном нап­ряжении, приводившем к истощению нервной системы.

В настоящее время одни авторы расширяют границы «неврастении», включая в нее неврастенические симптомокомплексы, вызванные травмами, инфекциями и ин­токсикациями, другие сужают ее, относя к ней лишь формы, вызванные психогенными или соматогенными истощающими влияниями.

В клинической практике часто встречается неврасте­нический симптомокомплекс, в генезе которого наряду с психогенными факторами играют роль и соматогенные истощающие влияния, а так как и те, и другие могут привести к развитию неврастенического симптомокомп-лекса, возникает вопрос о целесообразности разграниче­ния неврастенического симптомокомлекса психогенной этиологии от соматогенно обусловленного. Не будет ли такое разграничение искусственным, не имеющим прак­тического значения? Для ответа на этот вопрос приво­дим следующие два наблюдения, сделанные в разное время.

В санаторий поступили молодой человек и молодая женщина с диагнозом неврастении. Через несколько недель молодой человек значительно прибавил в весе, почувствовал себя бодрым, отдохнув­шим и был выписан из санатория выздоровевшим. Молодая жен­щина потеряла в весе, несмотря на то что получала хорошее пита­ние и соблюдала санаторный режим. Явления неврастении у нее усилились. Не пробыв до конца срока путевки, она оставила сана­торий и уехала в экспедицию. Находясь там в тяжелых климати­ческих и бытовых условиях, она много работала, часто недосыпала, получала пищу, менее богатую, разнообразную и вкусно приготовленную, чем в санатории, и тем не менее быстро поправилась, избавившись от неврастении. По характеру она была всегда нетер­пеливой, активной, деятельной, отличалась высокой трудоспособно­стью и не могла быть отнесена ни к мыслительному, ни к художе­ственному типу.

У молодого человека неврастения развилась после того, как он длительно и напряженно готовился к экзаменам, недосыпал, нере­гулярно питался и, наконец, перенес грипп на ногах Санаторное лечение, проведенное после успешной сдачи экзаменов, быстро при­вело к выздоровлению

Молодая женщина за 5 месяцев до поступления в санаторий по­лучила письмо, что муж, находящийся в экспедиции, изменяет ей там с одной из сотрудниц. По приезде муж часто продолжал встре­чаться на работе с этой сотрудницей. Мысли о возможной измене мужа не покидали больную. Малейшая задержка его на работе, телефонный звонок или воспоминание о том, что муж сейчас на ра­боте, где находится и эта сотрудница, вызывали чувство тревоги и тягостную эмоциональную реакцию. При общении с мужем больная пела себя сдержанно, стараясь не обнаружить свои переживания. Постепенно развились явления неврастении. Пребывание в санато­рии, в то время как муж продолжал оставаться на той же работе, не привело к улучшению состояния. Выздоровление наступило довольно быстро после того, как муж поехал с другой экспедицион­ной партией совместно с больной и семейные отношения налади­лись.

В данном случае заболевание развилось у женщины, относящейся скорее всего к лицам с сильным неуравновешенным типом нервной системы без преобладания од­ной из сигнальных систем. Имевшееся у нее отставание тормозного процесса способствовало возникновению за­болевания. Последнее было вызвано действием инфор­мации (письмо и пр.) о возникшей угрозе ее семейному благополучию. При этом до того индифферентные раз­дражители или их следы (звонок телефона, задержка мужа на работе, воспоминание о его сослуживице) при­обрели новое сигнальное значение и в связи с этим стали психотравмирующими.

«Больным пунктом» в коре были представления, свя­занные с возможной изменой мужа. Таким образом, ос­новным этиологическим фактором явилась длительная психическая травматизация, патогенетическим — пере­напряжение нервных процессов, вызванное действием психотравмировавших раздражителей и подавлением эмоциональных проявлений усилием воли. Пребывание в условиях санатория не привело к устранению психи­ческой травматизации. В связи с этим не было достиг­нуто и лечебного эффекта. Поездка с мужем в экспе­дицию привела к устранению причины заболевания и быстрому выздоровлению.

Приведенные наблюдения свидетельствуют о том, что разграничение неврастенического синдрома соматоген­ного и психогенного генеза важно, так как в зависимо­сти от этиологических факторов болезнь не только име­ет свои клинические особенности, но и требует различ­ной терапии.

Мы считаем целесообразным, как это делают многие авторы, обозначать неврастенический симптомокомплекс соматогенного генеза по ведущей этиологической причи­не, например «постинфекционная астения или церебрастения», «астенические состояния на почве алиментар­ной дистрофии или анемии после кровопотери», «цереб­ральный артериосклероз, неврастеническая стадия», «прогрессивный паралич, неврастеническая стадия» и т. п.

К неврастении как самостоятельной нозологической единице в рамках неврозов мы будем относить лишь за­болевания, вызванные либо психическими травмами, либо длительным недосыпанием, продолжительным ум­ственным или физическим напряжением, связанными с психическими воздействиями, вызывающими озабочен­ность и необходимость преодолевать возникающее чув­ство усталости. Это особенно отчетливо выступает при так называемой фатигационной (от лат. fatigatio — утомление, переутомление) неврастении у летчиков, опи­санной в годы второй мировой войны. Помимо психиче­ского и физического напряжения и возможного недосы­пания, в возникновении болезни большую роль играло психотравмирующее воздействие опасной для жизни ситуации.

Неврастению будем отграничивать от астенической психопатии, для которой, по П. Б. Ганнушкину, «явле­ния так называемой раздражительной слабости нервной системы и психики (раздражимость + истощаемость), выдвигаясь на передний план, представляют свойства не нажитые, а врожденные, постоянные».

Неврастения развивается чаще всего под влиянием более или менее длительной психической травматизации, особенно ведущей к длительному эмоциональному напряжению и недосыпанию, которые нередко возника­ют при длительном пребывании в неблагоприятной се­мейной или служебной обстановке, а также продолжи­тельном состоянии тревоги и большом умственном или физическом напряжении, связанном с условиями труда, с предъявлением к личности непосильных требований, например, во время подготовки к ответственным экзаме­нам. Подобные причины особенно легко вызывают за­болевание у лиц астеничных, легко утомляемых, со сла­бым типом нервной системы, у которых нет выраженно­го преобладания одной из сигнальных систем над дру­гой, а также лиц мнительных, педантичных, с высоко развитым чувством долга. Может оно развиваться и у лиц с сильной нервной системой. У людей со слабой подвижностью нервных процессов (медлительных, инерт­ных, с трудом* переключающихся с одного вида деятель­ности на другой), как отмечает Б. Я. Первомайский, осо­бенно легко могут оказаться психотравмирующими ситуации, требующие частых быстрых переключений внимания. Истощающие организм факторы, связанные с недоеданием, чрезмерной работой без достаточного отдыха, способствуют возникновению неврастении.

Заболевание начинается исподволь, постепенно. Основ­ным симптомом является раздражительная слабость — повышенная возбудимость и легкая истощаемость боль­ных. При повышенной возбудимости малозначащие или индифферентные для здорового человека раздражители начинают вызывать повышенную реакцию. Больные ста­новятся вспыльчивыми, раздражаются даже по незначи­тельному поводу, становятся невыносливыми к сильным внешним раздражителям — шуму, яркому свету и др., а также к болевым раздражителям. Аналогичным повы­шением чувствительности в отношении интероцептивных и проприоцептивных раздражителей (т. е. идущих от внутренних органов и различных участков тела боль­ных) следует объяснить жалобы этих больных на разно­образные неприятные ощущения в разных частях тела (головная боль, головокружение, шум в ушах, парастезии, тягостные ощущения в области сердца, желудка и т. д.). Раздражительность и вспыльчивость особенно проявляются при повторном действии вызвавших забо­левание психотравмирующих раздражителей. Однако они могут иногда проявляться и под влиянием индиф­ферентных раздражителей. В то же время при некото­рых обстоятельствах больные в состоянии себя сдержи­вать и не проявлять повышенной раздражительности, например на работе. Повышенная возбудимость боль­ных выражается также в некотором повышении сухо­жильных рефлексов и легком возникновении вегетативных реакций — сердцебиений, покраснения или побледнения лица, потоотделения. Часто у больных наблюдается дрожание век и пальцев вытянутых рук.

Повышенная возбудимость обычно сочетается с повы­шенной истощаемостью, которая сказывается в сниже­нии трудоспособности, повышенной утомляемости, асте­нии. Часты жалобы на общую физическую слабость, отсутствие бодрости, энергии, невыносливость к привыч­ному до болезни режиму труда. Длительное активное напряжение внимания становится недоступным. С истощаемостью внимания часто связана и недостаточная фиксация некоторых событий. Этим объясняются жало­бы на «плохую память», «забывчивость».

Повышенная возбудимость и быстрая истощаемость сказываются также в легком возникновении эмоцио­нальных реакций (печали, радости и т. п.) и в то же время их кратковременности, нестойкости: при появле­нии аппетита — в быстром нарастании чувства голода и быстром угасании его в начале еды, иногда в легком возникновении эрекции под влиянием слабых механи­ческих или условнорефлекторных раздражителей и бы­стром наступлении эякуляции— извержении семени (ejaculatio praecox). Обычно те функции у больных, которые отличаются повышенной возбудимостью, характеризу­ются и повышенной истощаемостью. Истощаемость этих больных сказывается и в их нетерпеливости. Ожидание для них становится невыносимым.

Сон больных нарушен. Засыпание часто затруднено. Сон недостаточно глубокий, тревожный, с обилием сно­видений. При этом больные легко пробуждаются под влиянием незначительных внешних раздражителей. Пос­ле сна не возникает чувства свежести, бодрости, а, на­оборот, появляется ощущение разбитости, сонливости. К середине дня самочувствие улучшается, а к вечеру вновь ухудшается. Многие больные неврастенией жалу­ются на головную боль. Интенсивность ее невелика: чаще всего это ощущение тяжести в голове или тупые боли в области лба. Боль нередко носит более или ме­нее постоянный характер, усиливаясь при волнении или утомлении. По Б. Д. Карвасарскому, при неврастении может наблюдаться головная боль вазомоторного ха­рактера (пульсирующая боль, сопровождающаяся уве­личением пульсации височных артерий: дигидроэрготамии ее уменьшает) и боль, связанная с напряжением мышц головы и шеи. Последнее подтверждается электромиографически. Сосудосуживающие препараты могут усиливать такую боль. Давление в центральной артерии сетчатки, отражающее давление в системе внутренней сонной артерии, во время приступа неврастенической головной боли в отличие от того, что наблюдается, на­пример, при головной боли на почве арахноидита, не изменено.

Больные неврастенией сознают, что они больны, и ча­сто ищут помощи у врачей, стремятся поправиться. Обычно они не стараются демонстрировать свою бо­лезнь, а, наоборот, скрывают ее от окружающих. Иногда заболевание кажется им тяжелым и порождает ряд ипо­хондрических представлений. Наличие неприятных ощу­щений со стороны различных частей тела дает больным повод заподозрить у себя какое-либо начинающееся тя­желое соматическое заболевание.

У многих заболевших обнаруживается наличие «боль­ных пунктов» в коре — тех «пунктов», к которым чаще всего адресуются психотравмирующие воздействия. Это сказывается в том, что реакция таких больных на опре­деленные раздражители, в той или иной мере связанные с тягостным для них событием или ситуацией, бывает повышенной. Вместе с тем мысли об этой ситуации не­редко доминируют в сознании больного.

Течение неврастении зависит от того, продолжают ли действовать вызвавшие ее причины. Заболевание может стать затяжным и протекать с периодическими обостре­ниями, если причина его не устранена. При прекраще­нии действия неблагоприятной ситуации наступает быст­рое выздоровление. Чаще всего заболевание длится ряд недель или месяцев. Описываются случаи и более дли­тельного, затяжного течения болезни (В. В. Королев).

Клинические проявления неврастении не всегда оди­наковы. Это дало основание для выделения гипер- и гипостенической формы болезни.

Для первой характерна повышенная возбудимость, раздражительность, вспыльчивость, нетерпеливость, аф­фективная неустойчивость, чувство напряженности, иногда тревоги, повышенная отвлекаемость, рассеян­ность, торопливость, затруднение засыпания, сомато- вегетативные расстройства (потливость, тахикардия, не­приятное ощущение в области сердца, головная боль, головокружение и т. п.), для второй — астения, повышенная утомляемость, падение работоспособности, лег­кая истощаемость внимания, чувство разбитости, отсут­ствие ощущения свежести, бодрости, прилива сил после сна, улучшение самочувствия к середине и ухудшение к концу дня. Часто отмечаются сомато-вегетативные нару­шения (боли в области сердца, экстрасистолии, сердце­биения, потливость, диспепсические явления, учащение мочеиспускания и др.).

Условные рефлексы по двигательной методике с рече­вым подкреплением, мигательной методике Короткина и методике функциональной подвижности зрительного анализатора при гипостенической форме обычно выра­батываются медленнее, чем при гиперстенической (Л. И. Александрова, Н. В. Галузо, Л. Н. Канавец, Kreindler); на плетизмограмме холодовые раздражения вызывают лишь слабо выраженную реакцию (Я. В. Бла­госклонная).

Помимо этих двух форм, ряд авторов выделяют еще форму раздражительной слабости (лабильную, или пе­реходную, форму неврастении), характеризующуюся по­вышенной возбудимостью и легкой истощаемостью, рез­кими колебаниями работоспособности, неустойчивостью настроения. При ней, как отмечает Б. С. Бамдас, за бурным началом деятельности следует быстрое падение работоспособности, непосредственно за вспышкой гне­ва — слезы, за остро возникшим интересом — вялость и апатия, за нетерпеливым стремлением что-либо сказать или сделать — чувство бессилия, за эмоциональным подъемом — необоснованное разочарование. При этой форме сомато-вегетативные нарушения столь же часты, как и при обеих указанных выше формах.

По Л. Н. Канавец, гиперстеническая форма наблюда­лась у 79,3%, переходная — у 18,4% и гипостеническая — у 2,3% больных неврастенией, лечившихся в са­наториях Южного берега Крыма. Переход одной фор­мы неврастении в другую, хотя и редко, но встречается. Это дало основание ряду авторов рассматривать гиперстеническую, раздражительной слабости и гипостеническую формы в качестве трех стадий одного и того же процесса.

Давно было подмечено, что иногда при неврастении на передний план выступает пониженное настроение. Выделялась депрессивная форма неврастении, которая и сейчас признается некоторыми клиницистами (Kreindler). Ряд авторов относят ее к гипостенической форме. Как нам кажется, имеются основания выделять ее в самостоятельную форму — неврастеническую депрессию, при которой наряду с таким симптомом неврастении, как повышенная возбудимость и быстрая истощаемость или астения, выступает пониженное настроение. Види­мо, к ней относится часть заболеваний, описываемых последнее время под названием «невротическая депрес­сия» (Völkel, E. С. Авербух).

Неврастеническая депрессия отличается не только от эндогенной, но и от психогенной, или реактивной, деп­рессии, которая является психозом сверхценных, доми­нирующих идей. При реактивной депрессии в сознании господствуют мысли о постигшем человека несчастье. При неврастенической депрессии депрессивный аффект является суммарной реакцией на психотравмирующую ситуацию без того, чтобы мысли об этой ситуации гос­подствовали в сознании. Он не столь глубок и стоек, как при реактивной депрессии, и отходит на задний план, когда внимание больного чем-либо отвлечено, например интересной беседой, просмотром кинофильма. Не наблю­дается и психомоторной заторможенности, идей само­уничижения, виновности.

Приводим характерное наблюдение.

Больная Т., 26 лет, чертежница, обратилась с жалобами на чув­ство тоски, повышенную утомляемость, раздражительность, частые головные боли.

Больная 7 лет замужем. Живет с мужем и свекровью. Имеет ребенка 6 лет. К мужу не привязана. Он часто выпивает, маловни­мателен. Со свекровью отношения плохие. Работа не удовлетворяет. Материальное положение семьи затруднительное. Считает, что жизнь ее сложилась неудачно. Последнее время много сверхурочно работала, уставала. По характеру мягкая, общительная; всегда от­личалась невысокой работоспособностью, быстрой утомляемостью Колебаний настроения в прошлом не наблюдалось.

Отмечает, что заболевание развивалось постепенно. Последние недели резко повысилась утомляемость, стала раздражительной, ухудшился сон. Настроение стало пониженным. Появилось чувство тоски. «Все стало немилым».

В клинике астенична, легко утомляема, эмоционально лабильна. Жалуется на чувство тоски, плохое настроение, которое ни с чем внешним не связывает (о доме не вспоминает). Поза и мимика ча­сто депрессивные. Идей самоуничижения, виновности не высказы­вает. Суточных колебаний настроения не отмечается. Задержки мен­струаций и запоров нет. Следит за своей внешностью, оживляется во время беседы, эмоционально живо реагирует во время телевизи­онных передач. Сон неглубокий с частыми пробуждениями; засыпание затруднено.

После полуторамесячного пребывания в клинике, где проводи­лась психотерапия, общеукрепляющее лечение, лечение малыми до­зами мелипрамина (тофранила) утром и днем в сочетании с андаксином, настроение выровнялось, явления астении, эмоциональной лабильности сгладились.

В данном случае депрессия явилась суммарной реак­цией на длительное действие психотравмирующей ситу­ации без того, чтобы мысли об этой ситуации стали сверхценными, доминирующими. Наряду с пониженным настроением выступали явления астении.

В то время как отдельные депрессивные нотки в кар­тине болезни или общее понижение настроения часто встречается у больных неврастенией, неврастеническая депрессия наблюдается сравнительно редко,— по нашим данным, лишь у 2—3% больных этим неврозом.

При неврастенических синдромах, по мнению А. Г. Иванова-Смоленского, в первой, начальной, ста­дии происходит ослабление наиболее молодого в эволю­ционном отношении, наиболее хрупкого процесса внут­реннего торможения, в связи с чем — несдержанность, раздражительность. Во второй стадии страдает возбу­дительный процесс. Возбуждение легко возникает, но быстро истощается («раздражительная слабость»), в третьей — начинает преобладать процесс торможения, как бы ограждая нервные клетки от чрезмерной траты энергии.

Электрическая активность мозга, по нашим данным, в большинстве случаев неврастении не отличается от нормы и почти у 50% больных ничем не примечательна. У остальных 50% обнаруживаются те или иные особен­ности, которые не удавалось связать с той или иной формой заболевания. Так, у одних отмечалось преобла­дание частых волн (бета-ритма), у других—уплощен­ные кривые, у третьих — периодические медленные вол­ны или иногда пики.

Kreindler с сотрудниками у 63% больных неврастенией (астени­ческим неврозом, по терминологии автора) явно психогенной этио­логии наблюдал низкую электрическую активность мозга (средний вольтаж 5—15 мкв), у 74% больных — нерегулярность кривой при наличии альфа-ритма. При этом у 36% больных с давностью за­болевания до года и у 68% больных — свыше года отмечались тета-волны, у 13% от общего числа больных — дельта-волны (при давности заболевания до года они не отмечались) и у 33% — пики.

По Demetrescu, Nicolescu-Catargi и М. Demetrescu, для невра­стении характерны следующие три типа электроэнцефалографических кривых: I. Уплощенная кривая с быстрыми ритмами и повы-шенной реактивностью; альфа-ритма не наблюдается. II, Кривая с полным или почти полным преобладанием альфа-ритма, иррадиирующего в передние продольные отведения, ненормальное соотно­шение между амплитудой передних и задних ритмов, пониженная, иногда селективная реактивность (экстероцептивные стимулы бло­кируют задний альфа-ритм, тогда как интеро- и экстероцептивные импульсы блокируют передний альфа-ритм). III. Электроэнцефало­графическая характеристика, промежуточная между этими двумя типами. По мнению авторов, I тип соответствует гиперстенической форме неврастении («неврозу раздражения», по их терминологии) и в основе его, по всей вероятности, лежит чрезмерная возбуди­мость восходящей активирующей системы; II тип соответствует гипостенической форме («неврозу торможения»). Его электроэнцефа­лографические особенности объясняются указанными авторами тор­можением таламической активирующей системы, проектирующимся на кору лобной доли, что приводит к ослаблению контроля лобной доли над висцеральным мозгом; III тип соответствует «смешанному неврозу», клиническая характеристика его является «промежуточ­ной между первыми двумя типами». Авторы предполагают, что пси­хическая травма вызывает через кору головного мозга функцио­нальные изменения на уровне восходящих активирующих систем. По И. В. Родштату, у ряда больных неврастенией обнаруживаются электроэнцефалографические признаки дисфункции неспецифических образований мозга на лимбическом и стволовом уровне.

Неврастенический симптомокомплекс может, как из­вестно, возникать под влиянием самых разнообразных причин — травм, инфекций, интоксикаций, эндокринных нарушений, опухолей и сосудистых заболеваний голов­ного мозга, а также переутомления, истощения в связи с расстройством питания организма, кровопотерей и т. п. В отличие от этого неврастения, вызванная психической травматизацией, имеет свои клинические особенности, отличающие ее от неврастенических симптомокомплексов другой этиологии. При ней часто можно обнаружить наличие «больных пунктов» в коре головного мозга больного, воздействие на которые вызывает особенно выраженную эмоциональную реакцию. Это сказывается в повышенной чувствительности к действию определен­ных психотравмирующих раздражителей, являющихся для них патогенными. Последние могут быть установле­ны при расспросе больного, наблюдении за его поведе­нием и реакциями в различных ситуациях, в процессе беседы, затрагивающей различные темы, а также при словесном эксперименте путем наблюдения за реакцией на различные слова-раздражители. При возникновении заболевания вслед за действием психических травм и при наличии «больных пунктов» в коре все-таки необ­ходимо тщательное неврологическое обследование, поскольку указанные явления не исключают возможности органического заболевания.

При неврастеническом симптомокомплексе, вызван­ном травмами и опухолями мозга, церебральным атеро­склерозом (неврастеническая форма), сифилисом (не­врастеническая стадия сифилиса мозга или прогрессив­ного паралича) и т. п., имеются симптомы основного заболевания, придающие ряд клинических особенностей самому неврастеническому симптомокомплексу и тем самым отличающие его от неврастении. Так, резчайшие головные боли, особенно возникающие во время сна, под утро, часто сопровождающиеся тошнотой и рвотой, местная болезненность при перкуссии черепа, невроло­гические симптомы и изменения глазного дна характер­ны для опухолей мозга; выраженность вестибулярного компонента (головокружение при езде в трамвае, поез­де, при фиксации взгляда на мерцающих предметах, например в кинотеатре, положительный окулостатический феномен и т. п.) типична для последствий травм мозга; нарастающее снижение этических и нравствен­ных устоев с наличием характерных серологических и неврологических данных — для неврастенической ста­дии прогрессивного паралича; резкое слабодушие наря­ду с инертностью, трудностью быстро переключаться с одного вида деятельности на другой — для церебрально­го атеросклероза. При гипотонической болезни, как уже отмечалось нами, периодически появляются признаки недостаточности кровообращения мозга, особенно после физической нагрузки или резкого эмоционального нап­ряжения. Сюда относятся головные боли, чаще в обла­сти затылка, головокружение, шум в ушах, ощущения мерцания в глазах, чувство кратковременного онемения отдельных частей тела, временные затруднения в поды­скивании или произношении слов (при церебральном атеросклерозе они носят более постоянный характер). При этом нередко возникают неприятные ощущения в области сердца и периодическое появление чувства тре­воги, беспокойства.

Для астении гипертонического генеза, по Б. С. Бамдасу, характерны расстройства внимания, отвлекаемость, мешающая работе и затрудняющая усвоение но­вого материала, раздражительность, нетерпеливость, аффективная лабильность, временами тревога, головные боли распирающего характера, «свинцовая тяжесть» в затылочной области, боли в области темени и лба, голо­вокружения, носящие приступообразный характер, с внезапным «проваливанием», потерей устойчивости, ко­торая заставляет больного хвататься за что-либо, и ощущением легкости, пустоты в голове.

Для постинфекционных астений и астений при соматиче­ских заболеваниях характерна гиперестетическая пси­хическая слабость на фоне легкой истощаемости, сензитивности, обидчивость, капризности; плаксивость, повы­шенная сентиментальность, умиляемость; при ухудшении самочувствия — отдельные нестойкие ипохондриче­ские идеи. При этом у больных после брюшного тифа на передний план выступает очень резкая мышечная адинамия, при туберкулезе — часто легкое благодушие, легкая эйфория, недооценка тяжести своего состояния, что связывают с легкой гипоксемией мозга; при болез­ни Боткина — астения с гневной раздражительностью (Т. А. Невзорова); при заболеваниях сердца — времена­ми чувство тревоги, сновидения с ощущением проваливания в пропасть (при экстрасистолиях); при болезнях желудка — раздражительность с ипохондричностью; при заболеваниях печени — «желчный» оттенок настроения с раздражительностью, придирчивостью, недовольством собой.

Неврастенический симптомокомплекс нередко отме­чается при эндокринных расстройствах. Так, при ти­реотоксикозе наблюдается повышенная возбудимость, раздражительность, суетливость, беспокойство, непосед­ливость, повышенная отвлекаемость, легкая истощаемость. При этом имеются тахикардия, гипергидроз, на­рушения обмена веществ и другие признаки гипертиреоза; при недостаточности функции коры надпочечни­ков — нарастающая адинамия наряду с эмоциональной лабильностью, снижением артериального давления и другими симптомами.

Для астенических синдромов, обусловленных хрони­ческой лучевой болезнью (Р. Г. Голодец), характерно наличие многообразных сомато-вегетативных эндокрин­ных и гематологических сдвигов (преимущественно со стороны белой крови), придающих астении витальный характер, а также рано выявляющееся гиперпатическое восприятие окружающего с повышенной чувствитель­ностью к внешним раздражителям, особенно запахам и звукам (типа гиперосмии и гиперакузии).

Иногда известные затруднения представляет отграни­чение неврастении от неврозоподобной формы шизофре­нии. Оставление больным работы на длительный срок, недостаточно мотивированное и не соответствующее, казалось бы, тяжести обнаруживаемых им болезненных симптомов, наряду с появлением странностей в поведе­нии, аутизма, эмоциональной тупости, нарастающей абулии, а также нарушения восприятия и мышления, ха­рактерные для шизофрении, говорят в ее пользу. Отгра­ничение выраженной депрессивной фазы маниакально-депрессивного психоза от неврастении не представляет никаких затруднений. Дифференциация от депрессивной фазы, протекающей с нерезко пониженным настроени­ем, ощущением вялости, лени, нежелания двигаться, за­труднением в понимании и усвоении нового материала, ощущением тяжести или пустоты в голове, склонности к ипохондрическим идеям, может представлять известные трудности. В пользу маниакально-депрессивного психо­за говорит наличие тоски, психомоторной заторможен­ности, идей самообвинения или самоуничижения (склон­ность считать себя плохим), суицидальных мыслей или мыслей о бесцельности существования, появление запо­ров, аменореи, сухости языка, тахикардии, а также улучшение состояния и самочувствия к вечеру, фазное течение заболевания. Последнее выражается в перио­дическом повторении маниакальных или депрессивных фаз, в том числе протекающих с картиной, напоминаю­щей неврастению (так называемые периодические нев­растении, относящиеся к маниакально-депрессивному психозу, в частности к циклотимии).

Диагностика астенических состояний, вызванных дли­тельным переутомлением, недосыпанием и нарушением питания, не представляет затруднений. Нам не приходи­лось наблюдать сколько-нибудь длительно протекающие астенические состояния, вызванные переутомлением и недосыпанием, если они не были связаны с психотравмирующими воздействиями, вызывавшими тревогу, эмо­циональную напряженность (например, связанную с по­вторными выполнениями опасных заданий). Обычно кратковременный отдых устранял эти явления. Диффе­ренциальный диагноз представлял затруднения в тех случаях, когда этиология неврастенического симптомокомплекса оказывалась сложной — наряду с психиче­ской травматизацией играло роль истощение организма, связанное с нарушением питания или хроническими инфекциями. В этих случаях выделить ведущую причи­ну заболевания бывает не всегда легко.

НАРУШЕНИЯ ФУНКЦИЙ

ВНУТРЕННИХ ОРГАНОВ

К неврастении многие авторы относят нарушения функ­ций внутренних органов, которые раньше относились к так называемым неврозам внутренних органов. Под ни­ми понимались нарушения функций этих органов, не обусловленные каким-либо органическим процессом.

Заболевания эти встречаются довольно часто. Так, по Weiss, они наблюдаются у ⅓ больных, обращающихся к терапевту, по Т. С. Истамановой, у 5,6% из 146 000 первичных больных, обратившихся по поводу терапевти­ческих заболеваний в поликлиники Ленинграда в 1951 г., причем функциональные заболевания сердца составили 14,33% по отношению ко всем сердечным болезням (М. И. Басова и Е. М. Макарова). По McMaster (США), почти у 40% всех больных, обращающихся с жалобами на расстройства сердечной деятельности, они носят функциональный характер.

Нарушения, относившиеся к неврозам органов, в действительности чаще всего являются следствием нерас­познанных органических заболеваний внутренних орга­нов (холециститов, панкреатитов и др.), заболеваний нервной системы (головного, спинного мозга и пери­ферической нервной системы, в частности вегетативной нервной системы), рефлекторных влияний со стороны других частей организма, а также аллергических и эн­докринных расстройств. Вместе с тем оказалось, что часть так называемых неврозов органов вызвана психи­ческими травмами.

В настоящее время большинство советских авторов, исходя из того, что нарушения функций внутренних ор­ганов, вызванные психической травматизацией, в той или иной степени сопровождаются общими расстройст­вами высшей нервной деятельности, относят их к нев­растении.

Фактически к неврастении должны были бы быть от­несены, по Г. Ф. Лангу и А. Л. Мясникову, гипертониче­ская болезнь в ее неврогенной стадии и, по К. М. Бы­кову и И. Т. Курцину, язвенная болезнь. Однако эти заболевания являются самостоятельными нозологическими единицами, хотя психические факторы и могут играть роль в их этиологии и патогенезе. Не описывая клинику всех этих многообразных нарушений, относящихся к компетенции соответствующих специалистов, остановим­ся лишь на некоторых нервных механизмах, лежащих в их основе.

Расстройства вегетативных процессов, относящихся к так называемым неврозам внутренних органов, по меха­низму своего возникновения могут быть разделены на следующие группы:

1) нарушения, возникающие как сопутствующие про­явления общих нарушений нервной деятельности, выз­ванных психической травматизацией;

2) нарушения, вызванные патогенным действием слова, изменяющего деятельность того или иного внут­реннего органа или той или иной вегетативной функции, по механизму внушения (например, при иатрогениях) или самовнушения;

3) нарушения, вызываемые индифферентными до того раздражителями по механизму условного рефлекса.

Нарушения вегетативных функций, в том числе рас­стройства со стороны внутренних органов, зафиксиро­вавшиеся и воспроизводимые по механизму «условной приятности или желательности» болезненного симпто­ма, а также возникшие путем самовнушения, в связи с их «условной приятностью или желательностью» для больного (мнимая беременность, псевдоаппендицит, рво­та), относятся к истерии (см. соответствующий раздел).

Говоря о нарушениях вегетативных функций, следует иметь в виду, что, согласно современным воззрениям, вегетативное равновесие поддерживается вертикально организованной функциональной системой, включающей определенные корковые поля, медио-базальные лимбические отделы, гипоталамические и ретикулярные струк­туры, а также периферические и интрамуральные отде­лы вегетативной нервной системы.