Конфронтация

Если мы подождали достаточно, и реакция переноса стала приемлемой для пациента, т. е. она достаточно жизненная для него, и он, как кажется, не имеет ощу­тимого сопротивления к ней, тогда аналитику следует попытаться конфронтировать его с реакцией переноса, с помощью вопроса. Он может сказать что-нибудь вро­де: «Вы, кажется, чувствуете злобу или раздражение по отношению ко мне; чувствуете влюбленность или при­вязанность ко мне; испытываете сексуальные чувства ко мне» и т. д. Язык должен быть простым, прямым и от­крытым — это я уже несколько раз подчеркивал ранее.

Я предпочитаю использовать наиболее жизненные, обычные слова, избегая уклончивости и неопределен­ности. Я говорю о «злобе», «ненависти», «привязан­ности», «любви», «сексе» и при этом стараюсь быть точным, но без подробностей; в данный момент это только конфронтация. Я стараюсь быть прямым, но не грубым и резким. Обычно я предваряю свою конфрон­тацию, говоря «кажется», потому что я не всегда уве­рен и хочу, чтобы у пациента была возможность бежать или противоречить мне. Я не хочу пугать его или быть догматиком. Позже я могу сказать: «Я совершенно уверен, [352] что вы чувствуете...» — но только если я действи­тельно совершенно уверен и если пациент в это время должен быть поставлен лицом к лицу с моим опреде­ленным мнением.

Иногда простая конфронтация пациента с борьбой в выражении его чувств переноса может служить для преодоления сопротивления. Наше толерантное отноше­ние и вербализация помогают пациенту почувствовать, что его борьба неуместна и не является необходимой. В других случаях конфронтация является только пер­вым этапом в анализировании сопротивления. В этом случае мы должны будем пройти через фазы прояснения и интерпретации, описанные в секции 2.6 по технике анализирования сопротивлений. Вопросом, имеющим решающее значение, является вопрос о том, что в данном ряду событий показано — процедура преодоления или же анализирования сопротивления.

Если частная реакция переноса, которую я хочу про­демонстрировать пациенту, является сопротивлением переноса, тогда я конфронтирую его с этим фактом. Я либо указываю ему на то, что он, кажется, избегает какого-то чувства или отношения ко мне, либо, если я знаю более точно, какого специфического чувства он стремится избежать, я отмечаю это. Другими словами, я буду конфронтировать пациента и с сопротивлением и с чувством, вызывающим сопротивление, всегда начи­ная с аспекта сопротивления. Таким образом, я могу сказать пациенту: «Вы, кажется, боретесь с чувством любви (или ненависти, или с сексуальным чувством) ко мне» или «Вы, кажется, испытываете затруднения в выражении своей любви (или ненависти, или сексу­альных влечений) ко мне» и т. д.

Снова отмечу язык и тон. Более того, я всегда до­бавляю слова «ко мне» или «по отношению ко мне». Я делаю так, потому что не хочу, чтобы пациент избегал того факта, что чувства, о которых идет речь, испыты­ваются по отношению ко мне, к личности, а не по от­ношению к «анализу» или какой-нибудь другой более отвлеченной концепции.

Если у меня нет определенного мнения о природе чувств переноса, но есть впечатление, что предметным материалом сеанса является сопротивление, и если нет показаний сохранять молчание, я могу конфронтировать [353] пациента, просто спросив: «Мне хотелось бы знать, имеете ли вы какие-нибудь чувства или реакции по отношению ко мне, которые не раскрыты», или «У меня такое впечатление, что я запутался в ваших мыс­лях и чувствах», или просто «Что вы чувствуете ко мне?» или «Что в этот момент пришло вам в голову обо мне?».