ГЛАВА ПЕРВАЯ

С. Тесленко Т. Ткаченко

Лицензия ЛР №064633 от 13.06.96

Издательство "София"

01030, Украина, Киев-30, пр. Чапаева, 7/7

ООО «Издательство "София"»

109172, Россия, Москва, Краснохолмская наб., 1/15, кв. 108.

Подписано в печать 05.01.2000. Формат 70х100/32.

Бумага офсетная. Гарнитура "Миньон".

Усл. печ. лист. 5,20. Зак. 266.

Тираж 5000 экз.

Отпечатано с готовых диапозитивов

на ГИПП «Уральский рабочий»

620219, г. Екатеринбург, ул. Тургенева, 13

Аристотель

О софистических опровержениях

//Аристотель. Сочинения в четырех томах. —

Т.2. — М., 1978. — С.535-593.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

[Цель и содержание сочинения. Софисты и софистические силлогизмы]

Итак, мы говорим о софистических опровержениях,т.е. о тех, которые хотя и кажутся опровержениями, но суть паралогизмы, а не опровержения, и начинаем, естественно, с первых.

Что одни [опровержения] суть умозаключения, а другие, не будучи ими, лишь кажутся таковыми, — это очевидно. В самом деле, так же как это бывает в других областях в силу некоторого сходства, так и при приведении доводов. Ведь поведение одних людей действительно безукоризненное, у других это только кажется, поскольку они принимают важный вид и ведут себя исправно, как подобает членам филы. И одни красивы своей красотой, а другие только кажутся красивыми, потому что прихорашиваются. Точно так же обстоит дело и с неодушевленными предметами. А именно, одни из них действительно серебро или золото, а другие нет, но кажутся таковыми чувственному восприятию. Так, вещи свинцово-серебристого цвета и вещи из олова кажутся серебряными, а вещи цвета желчи — золотыми. Таким же образом и одни умозаключения и опровержения действительные, а другие нет, но кажутся такими по неопытности. Ибо неопытные смотрят как бы находясь на большом расстоянии. Умозаключение же исходит из определенных положений таким образом, что оно через положенное с необходимостью высказывает нечто отличное от положенного. А опровержение — это умозаключение с выводом, противоречащим заключению [собеседника]. Некоторые опровержения не осуществляют этого, но кажутся осуществляющими это, по многим причинам, из которых самый удобный и распространенный топ — исходящий из имен... В самом деле, так как нельзя при рассуждениях приносить самые вещи, а вместо вещей мы пользуемся как их знаками именами, то мы полагаем, что то, что происходит с именами, происходит и с вещами, как это происходит со счетными камешками для тех, кто ведет счет. Но соответствия здесь нет, ибо число имен и слов ограниченно, а количество вещей неограниченно. Поэтому одно и то же слово и одно имя неизбежно обозначают многое. Значит, так же как в приведенном примере сведущие вводят в заблуждение тех, кто не умеет обращаться со счетными камешками, так и при приведении доводов неправильно умозаключают те, кто не знает значений слов, — и когда сами рассуждают, и когда слушают других. По этой причине и по другим причинам, о которых речь впереди, имеются умозаключения и опровержения, которые только кажутся таковыми, не будучи ими. А так как некоторые заботятся больше о том, чтобы слыть мудрыми, чем быть мудрыми и не слыть ими (ведь софистика — это мнимая мудрость, а не действительная, и софист — это тот, кто ищет корысти от мнимой, а не действительной мудрости), то ясно, что для них важно скорее казаться исполняющими дело мудрого, чем действительно исполнить его, но при этом не казаться исполняющими его. Дело же знающего — каждый раз, сопоставляя одно с другим, говорить правду относительно того, что он знает, и уметь уличать лжеца. А это означает, с одной стороны, уметь высказывать свои доводы, а с другой — выслушивать другие. Поэтому те, кто хочет прибегать к софизмам, должны исследовать род указанных [нами] доводов. Ибо это полезно [для их цели], так как такое умение позволяет казаться мудрым, к чему они как раз и стремятся.

Таким образом; ясно, что имеется такой род доводов и что те, кого мы называем софистами, добиваются такого умения. Сколько же имеется видов софистических доводов, из чего слагается это умение, из скольких частей состоит настоящее исследование и обо всем остальном, что способствует этому искусству, — об этом и пойдет теперь речь.