ПОДМАСТЕРЬЕ РЕВОЛЮЦИИ

В 1926 году Сталин утверждал, что в 1905—1907 годы состоялось его «второе... революционное крещение». Однако из слов Сталина следует, что ни его активная деятельность в революции 1905 года, ни его участие в работе высших форумах партии, ни поездки в Швецию, Англию, Германию, ни личное знакомство с Лениным и другими руководителями РСДРП не стали для него главными жизненными вехами в период первой российской революции. Какие же события тех лет Сталин расценил как второе революционное крещение?

В 1926 году он вспоминал события 1905—1907 годов совершенно в иной связи. Сталин говорил: «Я вспоминаю... 1905—1907 гг., когда по воле партии был переброшен на работу в Баку. Два года революционной работы среди рабочих нефтяной промышленности закалили меня, как практического борца и одного из практических руководителей. В общении с такими передовыми рабочими Баку, как Вацек, Саратовец, Фиолетов и другие, с одной стороны, и в буре глубочайших конфликтов между рабочими и нефтепромышленниками — с другой стороны, я впервые узнал, что значит руководить большими массами рабочих. Там, в Баку, я получил таким образом второе свое боевое революционное крещение. Здесь я стал подмастерьем от революции. Позвольте принести мою искреннюю, товарищескую благодарность моим бакинским учителям».

Вряд ли стоит рассматривать даты, указанные Сталиным в этом выступлении, как точные хронологические рамки его «бакинского периода». Как и обычно в своих автобиографических рассказах, Сталин был крайне невнимателен к точности дат. В «Краткой биографии» Сталина была предпринята попытка исправить те даты, которые он назвал в 1926 году. Там утверждается, что «с июля 1907 года начинается бакинский период революционной деятельности Сталина», то есть после революции 1905—1907 годов, а не в ходе ее, как утверждал Сталин в 1926 году. Но так как 25 марта 1908 года Сталин был арестован, последующая ссылка в «Краткой биографии» на выступление Сталина 1926 года, в котором идет речь о «двух годах революционной работы» в Баку, выглядит нелепой. На самом деле «бакинский период» Сталина состоял из многих фрагментов, разделенных пребываниями за пределами Баку. Можно утверж-

дать, что этот период начался в 1904 году и продолжался после новых арестов и побегов Сталина.

Сталин находился в Баку в июне 1904 года, в ноябре—декабре 1904 года, с июня 1907-го по март 1908 года (за исключением поездки в Тифлис в ноябре 1907 года), с июля 1909-го по сентябрь 1909 года, с ноября 1909-го по сентябрь 1910 года, в марте—апреле 1912 года. В совокупности получается, что Сталин провел в Баку более двух лет, как и следует из его речи 1926 года, только это было с 1904-го по 1912 год. Чем же так важен был для Сталина «бакинский период»?

Если верить Конквесту, то вся деятельность Сталина в Баку свелась к тому, что он летом 1907 года «попытался организовать стачку на нефтепромыслах, но против него выступили и меньшевики, и большевики, и он потерпел поражение». На этом английский историк и закончил свой рассказ о «бакинском периоде» Сталина. Однако если Конквест и другие западные биографы Сталина все же обратили внимание на его деятельность в рабочем движении, то некоторые современные отечественные авторы сочли, что Сталин занимался чем-то иным. По мнению Гордиенко, «Коба... около года спокойно жил в Баку, где продолжал ругаться с Шаумяном и добывать деньги на газету «Бакинский пролетарий», нелегально выходившую на русском языке».

В отличие от Гордиенко, Радзинский более изобретателен. По его словам, Сталин «вместе со своими боевиками... накладывал «денежные контрибуции на нефтяных магнатов», угрожал поджогом промыслов. Иногда и поджигал, и тогда багровое зарево и клубы дыма неделями стояли над промыслами. Устраивались и забастовки, кстати, выгодные владельцам промыслов — они повышали цены на нефть, за что платили тоже...» Рассказ о том, как Сталин стал заурядным вымогателем, яркое описание пожара на нефтепромыслах, превращение Радзинским Сталина не то в Нерона, не то в Ван дер Люббе, создают такие «клубы дыма», что читатель может не заметить очередной нелепости: Сталин своими терактами наносил огромный ущерб предпринимателям, но они же, оказывается, были очень благодарны ему и щедро оплачивали его диверсии.

Надо сказать, что большинство западных биографов Сталина (Дейчер, Баллок, Улам, Таккер и другие), рассказывая о его «бакинском периоде», придерживались фактов, а не вольных ассоциаций, которые возникают в необузданном воображении при мысли о нефтепромыслах («нефть» — «горючее» — «пожар» — «клубы дыма» — «горящие нефтепромыслы» — «поджигатели» — «мафия»). А поэтому многие из них достаточно детально, хотя и не слишком доброжелательно показали роль Сталина в борьбе бакинских рабочих за свои права. Биографы Сталина, как правило, лишь вскользь упоминают о первом его браке. Объясняется это тем, что об этом событии в жизни Сталина сохранилось крайне мало

информации. Известно только, что его первой женой была Екатерина Сванидзе, что их семейный очаг был в Баку, где и родился его первый сын Яков.

К началу XX века Баку стал самым крупным городом Закавказья и одним из важнейших промышленных центров России. В 1901 году на долю Баку приходилось более 50% мировой и 95% российской нефтедобычи. Рабочий класс Баку быстро рос как за счет местного населения, так и за счет приезжих. Среди русских крестьян, прибывших в Баку и его окрестности на заработки, были и родители моего отца. Отец вспоминал отчаянную бедность их семьи, убогие условия их жизни в пригороде Баку — Балаханы. Он рассказывал про барак для рабочих, построенный между свалкой и котловиной, наполненной морской водой и нефтью. В этой котловине его мать, моя бабушка, вместе с другими женщинами собирала тряпками нефть, которой затем топили плиту. Нефть и продукты ее распада были повсюду. Даже вода в колодце была пропитана сероводородом, а потому рабочие собирали дождевую воду в бочки, чтобы использовать ее для приготовления пищи. Разносимая ветром нефть фонтанирующих скважин губила растительность и загрязняла постройки. Хотя мой дедушка постоянно трудился на нефтепромыслах Бенкендорфа, он считался временным рабочим и его в любой момент могли уволить. Он получал менее одного рубля в день, и этого заработка едва хватало для пропитания многодетной семьи. Чтобы как-то свести концы с концами, брат отца пошел работать, когда ему исполнилось 11 лет. Отец вспоминал, что ощущение голода постоянно преследовало его в детстве. Такими были условия жизни большей части бакинского пролетариата, состоявшего из русских, азербайджанцев, армян, грузин, персов, выходцев из деревень, прибывших в этот бурно развивавшийся город на заработки.

В то же время Баку был городом, где создавались баснословные богатства нефтепромышленников. Резкие социальные контрасты, низкооплачиваемый и тяжелый труд, суровые условия быта способствовали тому, что трудящиеся Баку охотно откликались на агитацию и призывы к изменению существовавших порядков. В начале 1901 года в Баку был создан комитет РСДРП, он развернул бурную деятельность среди рабочих в городе и его окрестностях.

Первое крупное выступление бакинских рабочих произошло под руководством Бакинского комитета (БК) РСДРП в июле 1903 года (И.П. Вацек, И.Т. Фиолетов, М.Г. Меликянц, М.М. Мамедъяров), когда Сталин находился в кутаисской тюрьме. Забастовщики требовали освобождения арестованных рабочих, приема на работу всех уволенных, введения 8-часового рабочего дня, отмены сверхурочных работ и штрафов, улучшения жилищных условий. Стачка, объединившая 50 тысяч рабочих и парализовавшая жизнь в городе, была подавлена лишь после того, как на

предприятия и нефтепромыслы были посланы войска. Однако ее лозунги были подхвачены и усилены в ходе всеобщей стачки на Юге России, охватившей в июле—августе 1903 года Тифлис, Поти, Батум, Чиатур, а затем Одессу, Николаев, Екатеринослав, Киев, Керчь, Харьков и многие другие города.

Вторая стачка бакинского пролетариата началась 13 декабря 1904 года с прекращения работ в Балаханах и Биби-Эйбатском промысловом районе. В ее организации Сталин принял самое активное участие. К требованиям, выдвинутым в 1903 году, ее участники добавили новые: предоставление одного выходного дня в неделю (в воскресенье); прекращение работ накануне воскресных и праздничных дней в 2 часа дня; включение 1 мая в табель праздничных дней; участие рабочих в найме и увольнении рабочих; установление гарантированного минимума заработной платы различным категориям рабочих; выплата заработка не реже 2 раз в месяц в строго установленные сроки и т.д.

К 18 декабря 1904 года стачкой было охвачено большинство предприятий Баку. Несмотря на ввод войск, в городе не прекращались митинги и демонстрации. В этих условиях предприниматели были вынуждены качать переговоры со стачечным комитетом. 30 декабря был заключен первый в истории России коллективный договор между рабочими и предпринимателем. В соответствии с договором был установлен 9-часовой рабочий день и 8-часовой рабочий день для ночных смен и буровых партий. Была увеличена заработная плата (с 80 копеек до одного рубля с копейками в день) и введен 4-дневный ежемесячный оплачиваемый отдых. Предприниматели обязались принять меры для улучшения условий труда и быта. Оценивая итоги этой стачки, Сталин писал через пять лет: «Это была действительно победа бедняков-пролетариев над богачами-капиталиста ми, победа, положившая начало «новым порядкам» в нефтяной промышленности... Установился известный порядок, известная «конституция», в силу которой мы получили возможность выражать свою волю через своих делегатов, сообща договариваться с нефтепромышленниками, сообща устанавливать с ними взаимные отношения». Эта победа имела огромное значение для всего рабочего движения России. В «Кратком курсе», отредактированном Сталиным, говорится: «Эта стачка была как бы предгрозовой молнией накануне великой революционной бури».

Совершенно очевидно, что Сталин считал бакинский пролетарии передовым отрядом революции. В июле 1908 года Сталин писал: «...начиная с 1906 года, уже после отступления революции в России, Баку все еще не «унимается», до настоящего времени пользуется на деле некоторыми свободами и ежегодно лучше чем где бы то ни было в России, празднует пролетарскую маевку, вызывая в других городах чувство благодарной зависти». Эти успехи бакинских рабочих были неотделимы от деятельности Бакинского комитета РСДРП и лично Сталина.

Став «подмастерьем революции», Сталин перешел к более сложной революционной работе, по сравнению с той, которую он выполнял как «ученик революции». Ему надо было не только зажечь сердца рабочих идеей, вывести массы на улицы под лозунгом, содержавшим часто заведомо невыполнимые требования, а тщательно изучив реальные нужды рабочих, свести их воедино в виде взвешенной, разумной программы. Вникая в жизненно важные проблемы рабочих нефтепромыслов, Сталин учился внимательно выслушивать различные мнения, отражавшие разный уровень восприятия одних и тех же вопросов, разную степень заинтересованности в их решении. Кроме того, он учился вести переговоры с предпринимателями так, чтобы добиться максимальной выгоды для наемных рабочих. Если в качестве «ученика революции» он узнал, как вести массы в уличный бой, то как «подмастерье революции» он должен был также понять позицию тех, кто был по другую сторону баррикад.

Казалось бы, уровень решаемых им проблем «заземлился». Вместо занятий теорией революционного преобразования мира он теперь вникал в житейские проблемы рядовых рабочих Баку. Однако лишь пеняв суть проблем рабочих, их жизнь и условия труда, руководитель пролетарской партии мог превратить абстрактные теоретические схемы в реальность, сделать цели общественного преобразования действенной силой. Теперь он должен был внимательно учитывать особенности психологии пролетариев, вышедших из глубин народа и сохранивших основы народной традиционной культуры. Кроме того, если, будучи «учеником революции», он был лишь одним из многочисленных исполнителей великих планов и действовал по приказам и шаблонам, то, став «подмастерьем революции», он многое решал самостоятельно.

На страницах газеты «Гудок» в 1907—1908 годы Сталин говорил о необходимости тщательно готовиться к очередным выступлениям в защиту прав рабочих. Он разоблачал попытки нефтепромышленников лишить рабочих права участвовать в заведывании народными домами, ограничить строительство школ и медицинскую помощь. Он критиковал нефтепромышленников за введение 10-копеечного «больничного сбора», неоправданное применение штрафов, использование наемных охранников, так называемых кочи, для терроризирования рабочих.

Вопреки фантастической версии Радзинского, Сталин не только не организовывал нефтяные пожары, но осудил стихийное бунтарство на нефтепромыслах. В статье «Экономический террор и рабочее движение», опубликованной 30 марта 1908 года в газете «Гудок», Сталин говорил о бунте рабочих против орудий и средств производства как об архаическом и давно пройденном во времена луддитов этапе рабочего движения. По поводу поджога кочегарки в Балаханах и убийства заведующего на почве

трудового конфликта в Сураханах Сталин решительно заявлял: «Нет, товарищи! Нам не пристало пугать буржуазию отдельными набегами из-за угла — предоставим заниматься такими «делами» известным налетчикам. Мы должны открыто выступать против буржуазии, мы должны все время, до окончательной победы, держать ее под страхом! А для этого требуется не экономический террор, а крепкая массовая организация, могущая повести рабочих на борьбу».

Для того чтобы принудить нефтепромышленников к выполнению требований рабочих, нужно было выбрать верную тактику действий. Исходя из того, что без наличия надлежащих условий переговоры рабочих с предпринимателями могут лишь отвлечь рабочих от борьбы за свои права, большевики осенью 1907 года выступили за бойкот совещания между представителями рабочих и нефтепромышленников. Отстаивая эту позицию, Сталин 29 сентября опубликовал в газете «Гудок» статью «Надо бойкотировать совещание!» Эта позиция большевиков получила поддержку двух третей рабочих, участвовавших в обсуждении этого вопроса на собраниях, проходивших на промыслах с 10 октября по 1 ноября 1907 года. Предложение меньшевиков, выступавших за участие в совещании, потерпело поражение.

Власти и нефтепромышленники вынуждены были считаться с растущей организованностью рабочих и увеличившимся влиянием профсоюзов в рабочем движении. В статье «Перед выборами», опубликованной 13 января 1908 года в газете «Гудок», Сталин писал: «...господа нефтепромышленники отступили». Отступление нефтепромышленников позволило большевикам резко изменить свою тактику. Теперь они выступали за участие в совещании и осуждали тактику бойкота, на которой настаивали социалисты-революционеры и дашнаки.

В то же время большевики по-прежнему осуждали тактику меньшевиков, которую они называли тактикой «совещания без гарантий». Сталин изложил эти условия в статье «Совещание и рабочие», опубликованной 20 июля 1908 года в газете «Бакинский пролетарий» за подписью «Коба». В этой статье Сталин с удовлетворением отмечал, что измененная тактика большевиков получила поддержку большинства рабочих нефтепромыслов: «Из тридцати пяти тысяч опрошенных рабочих за эсеров и дашнаков (безусловный бойкот) голосовало только 8 тысяч, за меньшевиков (безусловное совещание) — 8 тысяч, за нашу тактику совещания с гарантиями — 19 тысяч».

Однако теперь нефтепромышленники не захотели такого совещания: «Так как рабочие отвергли совещание без гарантий, то нефтепромышленники перевернули свою тактику и... сорвали совещание, забойкотировали его», — писал Сталин. В этих условиях бакинские большевики избрали тактику частичных забастовок, эффективность которых была доказана весной 1908 года. В своей статье Сталин писал: «Забастов-

ка по фирмам может оказаться одним из самых верных средств для сплочения пролетариата».

Однако через год ситуация вновь изменилась. Начавшееся весной 1909 года новое наступление нефтепромышленников привело к утрате бакинскими рабочими многих своих социальных завоеваний, что и констатировал Сталин в своей статье «К предстоящей общей забастовке», опубликованной 27 августа 1909 года в газете «Бакинский пролетарий» под псевдонимом «К. Ко...». Сталин понимал, что следующая всеобщая забастовка состоится нескоро: «Мы не знаем, когда именно начнется общая забастовка — во всяком случае не тогда, когда угодно будет нефтепромышленникам. Знаем одно, что надо теперь же открыть упорную подготовительную работу к общей забастовке, вкладывая в нее всю силу своего ума, энергии, храбрости».

Подготовительная работа заняла почти четыре года. Всеобщая забастовка 1913 года, продолжавшаяся более двух с половиной месяцев, завершилась победой рабочих. Предприниматели вынуждены были либо полностью, либо частично удовлетворить их требования. Однако Сталин, сделавший немало для организации этой стачки, не принимал в ней участия, так как находился в заключении.

Подготовка к общей забастовке сама по себе способствовала организованности рабочего движения и усилению влияния на него большевиков. В то время как по всей России революция была разгромлена, а влияние большевиков сведено к минимуму, в Баку активно действовали профсоюзы и другие рабочие организации, в которых большевики играли ведущую роль. Комментируя работу Совета уполномоченных, являвшегося координирующим центром рабочего движения Баку, Г.К. Орджоникидзе впоследствии писал: «В то время, как по всей России господствовала черная реакция, в Баку заседал настоящий рабочий парламент. В этом парламенте открыто разрабатывались все требования бакинских рабочих, развертывалась нашими ораторами вся наша программа-минимум».

Характеризуя положение большевиков в Баку в начале 1910 года в своих «Письмах с Кавказа», опубликованных в центральной большевистской газете «Социал-демократ» 13 февраля 1910 года за подписями «К.С.» и «К. Стефин», Сталин писал: «Ввиду некоторых специфически-бакинских условий на промыслах (некоторая возможность собираться, не вполне еще уничтоженная администрацией; существование промыслово-заводских комиссий), положение организации в Баку выгодно отличается от такового в других частях России».

Сталин подробно осветил «легальные возможности» большевиков в Баку — использование ими для своей пропаганды легальных учреждений (клубов, потребительских кооперативов и т.д.). Однако более важную роль играли общественные организации, созданные на самом производстве,

особенно промыслово-заводские комиссии: «Через них наша организация получает возможность организованно влиять на всю массу нефтяных рабочих... Правда, значение комиссий теперь уже не так велико, ибо с ними не считаются больше нефтепромышленники, но с комиссиями «считаются» рабочие, а это для нас важнее всего».

Сталин отмечал, что союз «нефтепромышленных рабочих», находившийся под контролем большевиков, «построен по производственному признаку и объединяет рабочих всех разрядов нефтяного труда (по добыче, бурению, механические, нефтеперегонные, чернорабочие)». Такая организация, отмечал Сталин, «диктуется условиями борьбы, делающими нецелесообразной забастовку, например, механических рабочих независимо от рабочих по добыче и т.п.». Знаменательно, что И. Дейчер, говоря о подобной организации профсоюзов, увидел в ней аналогию с американскими отраслевыми профсоюзами, вошедшими в федерацию Конгресс производственных профсоюзов (КПП). Эти профсоюзы стали наиболее боевыми рабочими организациями США в первой половине XX века.

Рабочим Баку удалось добиться выполнения своих требований. Мой отец вспоминал, что благодаря тому, что моему дедушке повысили заработную плату, их семья смогла покинуть барак в Балаханах и снять комнату, которую сдавал владелец небольшого домика в поселке Сураханы. Благодаря тому, что некоторые нефтепромышленники, под давлением требований рабочих о бесплатном образовании их детей, взяли на себя оплату обучения некоторого числа школьников из рабочих семей, отец получил возможность учиться в реальном училище. Правда, в классе кроме него был лишь один мальчик из рабочей семьи. Учеба этих детей была оплачена нефтепромышленником Бенкендорфом. Остальные его соученики были детьми начальников нефтепромыслов, служащих или администраторов нефтяных компаний.

В Баку Сталин понял, что для успешного ведения борьбы с режимом необходимо не только реагировать на отдельные шокирующие события (массовое увольнение рабочих, расстрел мирной демонстрации, поражение страны на фронте, коррупция среди правительственных чиновников и т.д.), но и учитывать десятки различных обстоятельств, влияющих на характер рабочего движения: например какие категории рабочих удовлетворятся «наградными», а какие будут требовать гарантий повышения заработной платы, сокращения рабочего дня; какие предприятия готовы к активным выступлениям, а какие — нет; в какой степени рабочих заботят условия жизни и труда, проблемы образования и пр. Условия классового противостояния постоянно менялись и во многом зависели от рыночной конъюнктуры, даже от времени ледостава на Волге. Поэтому тактику надо было постоянно менять — то прибегать к бойкоту, то требовать «участия в совещании с гарантиями», то организовы-

вать общебакинскую забастовку, то призывать рабочих отдельных предприятий выступить с протестом против эксплуатации.

Сталин понял также и то, насколько рабочее движение зависит и от национальной проблемы. Около половины бакинских рабочих составляли мусульмане (азербайджанцы, персы, лезгины и представители других народностей Кавказа, исповедовавших ислам), одну четверть составляли русские, еще одну четверть — армяне. В городе порой возникали межнациональные распри, выливавшиеся в так называемую армяно-татарскую резню. Учитывая многонациональный состав рабочих, осенью 1904 года при Бакинском комитете РСДРП была организована социал-демократическая группа «Гуммет» («Энергия») для ведения пропаганды среди азербайджанских рабочих. Существовала и армянская социал-демократическая организация «Гнчак».

В своих «Письмах с Кавказа» Сталин подчеркивал важность ведения пропаганды среди рабочих разных национальностей на их национальных языках: «Нужна устная и, главным образом, печатная агитация на татарском (т.е. азербайджанском. — Прим. авт.), армянском и русском языках, но за недостатком средств (и сил) приходится ограничиваться русским языком, между тем как, например, мусульмане-рабочие занимают важнейший пост в производстве (тартание) и их относительно больше в количественном отношении, чем русских или армян». Он считал необходимым организовать выпуск общего печатного органа на четырех или трех языках. Сам Сталин впервые в Баку стал постоянно писать свои работы на русском языке — государственном языке империи и языке межнационального общения в этом городе и во всей России.

Глава 18