Стратагема № 23. Дружить с дальним и воевать с ближним

Четыре иероглифа
Современное китайское чтение	Юань	цзяо	цзинь	гун
Перевод каждого иероглифа	дальний	дружить	ближний	воевать
Связный перевод	Дружить с дальним и воевать с ближним; временно подружитьсяь /вступить в союз с отдаленным врагом, чтобы вначале напасть на ближнего врага; дружить с дальними странами и воевать с соседними
Сущность	Окружение / обособление ближнего противника с тем, чтобы, обезвредив его, затем уничтожить отдаленного неприятеля. Разрыв / заключение мнимого союза с временным попутчиком. Стратагема дальней дружбы / стратагема дальнего союза, союза на уничтожение. Стратагема главенства

Выражение для стратагемы 23 уходит истоками в III век до н. э. В ту пору на китайской земле по сути было семь государств, среди которых выделялись три крупные державы: Цинь на западе, Чу на юге и Ци на востоке. Цинь «с мощной крепостью своей родной державы в качестве основы власти, с ... воротами для лаза на восток и юг, с крепким централизованным управлением внутри и с храбрым, закаленным в боях войском значительно превосходило все прочие» (Отто Франке (Franke), Geschichte des chinesischen Reiches («История Китайского государства»), т. 1. Лейпциг, 1930, с. 192).

Но лишь благодаря своему стратагемному умению государство Цинь сумело разыграть все имевшиеся у него материальные козыри. Этот непреходящий умственный капитал властители Цинь сумели скопить, привечая у себя способных советников со всего Китая.

Политика Цинь состояла в том, чтобы помешать объединению своих противников, прежде всего Чу и Ци. И проводилась она довольно успешно. В ту пору невероятно быстро союзы сменялись ожесточенной борьбой. На политической арене преобладали союзы, названные китайцами «продольно-вертикальными и поперечно-горизонтальными [политическими связями]» («цзун-хэн»), т. е. союзы, заключавшиеся либо вдоль оси юг — север и охватывавшие Чу, Чжао, Вэй, Хань, Ци и Янь), либо поперек ее, по оси запад — восток и объединявшие государства Цинь, Чжао, Вэй, Хань и Ци[320]. В этурасстановку сил вмешался Фань Суй (ум. 225 до н. э.), сторонник поперечно-горизонтального союза.

Пятидесятилетний план по объединению Китая

После того, как Фань Суй, выходец из Вэй, по ложному навету попал под подозрение в княжестве Ци и чуть было не лишился жизни (см. 27.10), в 271 г. до н. э. он прибыл в царство Цинь (средняя часть нынешней провинции Шаньси и юго-восток нынешней провинции Ганьсу). «К этому времени циньский Чжао-сян-ван (306—251 гг. до н. э.) правил уже 36 лет, на юге циньцы захватили чуские Янь и Ин, и чуский Хуай-ван (правил 328—299 до н. э.) умер в безвестности в Цинь (см. 14.2), на востоке циньская армия нанесла поражение Ци. Циский Минь-ван (правил 323—284 гг. до н. э.) какое-то время именовался императором, затем отказался от этого титула. [Чжао Сян-ван] несколько раз ставил в тяжелое положение войска трех цзинь-ских княжеств. Он всячески препятствовал деятельности различных риторов и софистов, ни в чем не доверяя им.

Жан-хоу был младшим братом вдовствующей княгини Сю-ань-тайхоу, матери Чжао-вана... Когда Жан-хоу стал военачальником в Цинь, [он] решил, перейдя границы Хань и Вэй, напасть на циские Ган (на северо-востоке округа Нинъян в нынешней провинции Шаньдун) и Шоу (на юго-западе округа Дуннин в нынешней провинции Шаньдун), желая таким образом расширить свое владение в Тао (на северо-западе округа Фэйчэн в нынешней провинции Шаньдун).

Тогда Фань Суй направил вану послание, в котором говорилось: «Я слышал, что когда мудрый ван устанавливает принципы управления, то всех, кто имеет перед ним заслуги, он не может не наградить; проявивших способности он не может не назначить на должность; тем, кто проявляет рвение, [ван] определяет хорошее содержание; тем, у кого множество заслуг, — присваивает звания и оказывает почет; тех, кто в состоянии управлять большими массами людей, назначает на высокие должности. Поэтому тем, кто мало на что способен, не поручаются важные дела, способные же люди не должны скрываться и прятаться. Если вы, ван, посчитаете, что сказанное мною можно исполнить, [то я] хочу действовать, чтобы приносить пользу вашим делам; а если вы найдете, что сказанное мною вам не подходит, то оставлять меня здесь не имеет смысла. Недаром говорится: «Заурядный правитель награждает тех, кто ему нравится, и называет тех, кто ему нелюб; мудрый же правитель поступает не так. Его благоволение непременно распространяется на тех, кто имеет заслуги, а наказание обязательно падает на тех, кто имеет провинности»... Может быть, я глуп, и [мои слова] не доходят до сердца вана. Или же говоривший обо мне человек низок и не может быть использован. Если же [дело обстоит] не так, то я прошу вана предоставить мне возможность в свободную минуту ненадолго увидеться с вами. Если от моих слов не будет никакого толку, я готов подставить свою голову под топор [палача]». Циньский Чжао-ван был сильно обрадован этим посланием. Он призвал к себе Ван Цзи и послал специальный гостевой экипаж за Фань Суем.

Так Фань Суй был принят во дворце... Когда Чжао-ван вошел... он пригласил того подойти и извиняющимся голосом сказал: «Я давно уже хотел лично послушать ваши наставления, но столкнулся с неотложными делами... Я, к сожалению, не очень понятлив, но готов старательно принять наставления дорогого гостя». Фань Суй стал скромничать и отказываться...

Циньский Чжао-ван удалил всех приближенных, и в дворцовом зале никого не осталось. Опустившись на колени, он спросил гостя: «Каким образом вы, учитель, думаете наставлять меня?» Фань Суй в ответ: «Гм... гм...» Через некоторое время ван вновь спросил, опять же преклонив колени: «Как же вы, учитель, соблаговолите поучать меня?» Фань Суй [снова] ответил бормотанием. Так повторилось трижды (см. стратагему 16). Почтительно склонившись, циньский ван продолжал спрашивать: «Неужели вы, учитель, так и не удостоите меня своими наставлениями?» Фань Суй ответил: «[Я] не осмелюсь так поступить. Я слышал, что в прошлом, когда Люй Шан встретился с чжоуским Вэнь-ваном [иначе Цзи Чаном], он был простым рыбаком, промышлявшим на берегах Вэйхэ. Таким образом, они [сначала] были далеки друг от друга (см. 17.10). Потолковав с ваном, Люй Шан стал его наставником, и, когда они вместе вернулись [в столицу], их общение стало глубже. Так Вэнь-ван благодаря заслугам Люй Шана стал в конечном счете управлять всей Поднебесной. А ведь если бы Вэнь-ван отдалился от Люй Шана и не имел с ним глубоких бесед, то [правители] Чжоу не приобрели бы статуса Сынов Неба, Вэнь-ван и У-ван не смогли бы успешно завершить свои великие дела. Сейчас я здесь чужеземец и странник, далек от вана. Общаюсь с близкими вам людьми и, желая сделать полезной свою преданность, хочу представить вашему вниманию то, что имеет непосредственное отношение к вашим делам. [Но] я все еще не знаю истинных намерений вана. Вот почему я трижды не посмел ответить на вопросы вана. Сделал я это отнюдь не из страха. Я знаю, что тот, кто сегодня прямо выходит и говорит перед вами, завтра может быть казнен. Но я не смею прятаться. Если вы, Великий ван, поверите мне и будете действовать согласно моим советам, то [даже] смерть меня не напугает, даже изгнание меня не опечалит. Пусть я покроюсь коростой, как прокаженный, распущу волосы, как сумасшедший, — все равно мне не будет стыдно за свои советы. Даже пять мудрых императоров древности оказались смертны; три славных вана, хотя и были милосердными, тоже умерли; эта же судьба была у пяти гегемонов, несмотря на их достоинства... Ведь смерти человеку никак не избежать. И вот перед лицом неизбежности самое большое мое желание — постараться хоть немного помочь царству Цинь. Чего же мне бояться?.. Единственное мое опасение — это то, что после моей смерти в Поднебесной увидят, что, будучи до конца преданным своему делу, я умер, так и не открыв рот и не сделав ни шагу вперед; так и не смог ничем помочь Цинь. Для вас, ваше величество, наверху опасность представляет тайхоу (вдовствующая императрица), а внизу — коварство придворных. Вы живете в глубине дворцовых покоев, не вышли из-под опеки наставников, вас постоянно вводят в заблуждение, и нет никого, кто бы раскрыл эти козни. Самое страшное, что вам грозит, — это крушение храмов предков, самое малое — это то, что вы, правитель, окажетесь в одиночестве. Вот чего я опасаюсь. А о своем личном позоре или даже гибели я ничуть не беспокоюсь. Если я погибну, но Цинь будет успешно управляться, это будет означать, что моя смерть оказалась нужнее моей жизни».

Циньский ван, склонившись [перед Фань Суем], сказал: «Что вы говорите, учитель! Ведь Цинь — отдаленное и захолустное государство, и сам я неразумен и бесталанен. К счастью, вы снизошли прибыть сюда. Это Небо послало мне вас, учитель, чтобы сохранить храмы наших прежних правителей. [И] то, что я удостоился ваших, учитель, поучений, означает, что Небо, благоволя нашим прежним ванам, не оставляет меня своим попечением. Почему же вы, учитель, произносите подобные речи? В любых делах, и малых и больших, все — от тайхоу до моих сановников — желают того, чтобы вы, учитель, наставляли меня и не сомневались бы во мне». [И тогда] Фань Суй и циньский ван поклонились друг другу.

Фань Суй продолжал: «Государство Великого вана с четырех сторон имеет крепости и оборонительные рубежи: на севере это Ганьцюань (гора; уезд Чуньхуа, нров. Шэньси) и Гукоу (долина; уезд Цзинъян, пров. Шэньси); на юге — [реки] Цзиншуй и Вэйшуй; справа находятся Лун (пров. Шэньси) и Шу (пров. Сы-чуань); слева располагается застава [Ханьгу (на юго-востоке уезда Линьбяо нынешней провинции Хэнань, а тогда на восточной границе владения Цинь)] и Фань (то же, что гора Сяо-фань; уезд Шансянь, пров. Шэньси). Вы можете противостоять войскам числом 100 раз по 10 тысяч и тысяче боевых колесниц. При благоприятных условиях вы можете наступать, при неблагоприятных — обороняться. Вот какие у вас земли. Ваши люди, не выказывая храбрости в обычной жизни, отважны в сражениях. Вот какие у вас люди. Ван соединяет оба эти элемента (территорию и народ) и использует их. Поэтому Цинь, опираясь на отвагу своих воинов и используя множество боевых колесниц и конников, может главенствовать над чжухоу. Это похоже на то, как свирепая [собака] ханьлу травит хромого зайца. Для вас вполне достижима цель стать ваном-гегемоном. Но никто из ваших чиновников не служит подобающим образом. К сегодняшнему дню ваши заставы закрыты уже 15 лет, и вы не решаетесь применить свои войска к востоку от гор. Это происходит потому, что Жан-хоу в своих решениях циньских дел не предан вам, и планы Великого вана терпят провал».

Циньский ван, поклонившись, спросил: «Я хотел бы узнать причины провала моих планов». Поскольку все приближенные вана внимательно прислушивались к их беседе, Фань Суй поостерегся толковать о внутренних делах и стал прежде всего вести разговор о внешних делах, чтобы посмотреть, как поведет себя циньский ван.

Поэтому он продолжал: «Намерение Жан-хоу использовать войска Хань и Вэй для нападения на циские Ган и Шоу — ошибочный замысел. Ведь если послать малые силы, то их явно недостаточно для причинения вреда Ци, а если направить значительные силы, то это может навредить Цинь. Я полагаю, что намерение вана послать поменьше своих войск, но использовать в полной мере войска Хань и Вэй — не то, что следует делать. Сейчас эти союзные с вами княжества и так уже не очень близки к нам, [поэтому] разве можно переходить их границы и посылать их [войска] в поход? Все это далеко от правильных расчетов. Кроме того, в прошлом, когда циский Минь-ван отправился на юг и напал на царство Чу (в области нынешних провинций Хубэй, Аньхуй, Гуанси и т. д.), разбил чускую армию и убил ее командующего, эти действия охватили тысячи ли, но цисцы в результате наступления не получили ни клочка земли. Неужели они не стремились к приобретению земель? Обстоятельства не позволили им это сделать. Когда чжухоу поняли, что цисцы утомлены, что между правителем и подданными согласия нет, они подняли свои армии и напали на Ци и нанесли ему тяжелое поражение. [Циские] солдаты и командиры, испытав горечь поражения, порицали своего вана, говоря [ему]: «Кто составлял вам план ваших действий?» Ван отвечал, что это сделал Вэнь-цзы (т. е. Мэнчан-цзюнь). Тогда сановники взбунтовались, и Вэнь-цзы бежал. Таким образом, пойдя в наступление на Чу и действуя в пользу Хань и Вэй, Ци [в конце концов] потерпело сильное поражение. Эту [стратегию] можно назвать «заимствованием чужеземных войск и снабжением их провиантом». Не лучше ли вану установить дружеские отношения с дальними государствами и напасть на ближайших соседей? Ведь если вы завоюете один цунь территории, это будет ваш цунь, если займете один чи земель, это будет ваш чи. А сейчас вы, правитель, не следуете этому принципу и нападаете на дальних, разве это не ошибка? В прошлом княжество Чжун-шань обладало землями, равными квадрату со стороной в 500 ли, но Чжао в одиночку сумело поглотить его. Победив в сражении, Чжао не только утвердило свое имя, но и добилось выгод, и никто из князей Поднебесной не смог помешать ему. Хань и Вэй входят в число срединных княжеств и расположены в центре Поднебесной. Если вы, ван, стремитесь стать гегемоном, то вам необходимо сблизиться с срединными государствами, чтобы самому стать центром Поднебесной, угрожая своей мощью Чу и Чжао. Если Чу усилится, то оно примкнет к Чжао, а если Чжао усилится, то оно пойдет на сближение с Чу, а когда это произойдет, Ци обязательно встревожится. Если Ци будет обеспокоено, то оно непременно обратится [к Цинь] с подобострастным посланием, пришлет обильные подарки с целью послужить Цинь. А когда Ци сблизится с вами, то и Хань и Вэй будут в ваших руках».

Чжао-ван на это сказал: «Я уже давно намерен сблизиться с Вэй, но это княжество очень изменчиво, и поэтому я не смог этого сделать. Посоветуйте, как мне с ними сблизиться?» Фань Суй ответил: «Вы можете отправить вэйскому правителю ценные подарки и скромное послание с изъявлением готовности служить ему. Если это не даст результата, то уступите правителю Вэй какие-то земли, чтобы этим расположить его. Если и это не поможет, то поднимите войска и ударьте по нему». Ван сказал: «Я старательно последую вашим советам». После чего пожаловал Фань Сую звание кэцина (старший сановник из числа пришлых ученых мужей (бинькэ)) и назначил его советником по военным делам» [Сыма Цянь. «Ши цзи», гл. 79: Исторические записки, т. 7. 1996, с. 217—223]. В дальнейшем правитель Цинь оставил походы на отдаленные места. Вместо этого он использовал, как пишет Хо Юйцзя в своей книге Чья рука уложит оленя? (Пекин, 1994), «разногласия между шестью враждебными государствами и их страх перед Цинь». Цинь неизменно удавалось подкупать высокопоставленных сановников во враждебных княжествах, которые затем умудрялись либо внести раздор между правителями и способными военачальниками (см. стратагему 33), что вело к опале последних, либо усыпить бдительность властей. Нападая всякий раз на близлежащее государство, Цинь своей дипломатией добивалось того, чтобы возможные союзники подвергшегося нападению княжества сохраняли нейтралитет. Особенно это касалось наиболее удаленного от Цинь, расположенного близ моря государства Ци, которое при правителе Цзянь-ване (264—221 гг. до н. э.) сорок лет жило в мире, полагая, что сможет, беспечно «сидя на горе, наблюдать за борьбой тигров» («цзо-шань гуань ху-доу»). Ци просмотрело, как в итоге один тигр вышел победителем. И Ци неожиданно осталось в одиночестве, в 221 г. до н. э. безропотно подчинившись Цинь.

После беседы с Фань Суем циньский властитель в первую очередь обособил непосредственно прилегавшие к его княжеству государства Хань и Вэй, которые постоянно нападали на него с единственной целью — присоединять к себе все больше земель. За первые десять лет претворения стратагемы соседнему с Цинь государству Хань пришлось понести большие потери (Фу Лэчэн, Полное изложение китайской истории, т. 1. Тайбэй, 1973, с. 10).

Затем Цинь обратилось против государства Чжао, нанеся ему поражение в битве при Чанпине (см. 22.7), от которого Чжао уже не смогло оправиться. Своей продуманной с «крайней стратагемной прозорливостью» (как пишет Су Чжэшэн в шанхайской газете Литературное собрание [Вэньхуэй бао] от 22.06.1984) стратегией Фань Суй указал путь ко все большим территориальным приобретениям циньского государства. Последующий создатель единой державы император Цинь Шихуан-ди (259—210 гг. до н. э.) «с учетом новых условий продолжал следовать стратегическому курсу «дружбы с дальним врагом и борьбы с ближним врагом», благодаря чему за время с 230 по 221 г. до н. э. сумел присоединить к себе все оставшиеся государства» (Прогрессивная роль Ши Хуана в [китайской] истории. Нинся, 1974, с. 101). «Цинь воспользовалось стратагемой Фань Суя и разбило союз шести лежавших к востоку государств», — пишет пекинский исследователь стратагем Ли Бинъянь и продолжает: «Вначале завоевывается Хань (230 г. до н. э.), потом Чжао (228 г. до н. э.), затем Вэй (225 г. до н. э.), потом Чу (223 г. до н. э.) и затем Янь (222 г. до н. э.). А в 221 г. до н. э. наконец присоединятся и Ци, тем самым происходит объединение Китая».

По своему содержанию стратагема 23 вовсе не является изобретением Фань Суя. Еще в период Весен и Осеней (770—476 гг. до н. э.) к ней прибегал первый китайский гегемон (баван), циский государь Хуань-гун (правил 685—643 гг. до н. э.) и его первый советник Гуань Чжун (ум. 649 г. до н. э.), а еще в конце второго тысячелетия до н. э. — Цзян Тай-гун (см. 17.10). Однако следует признать, что именно Фань Суй дал чеканное выражение для стратагемы 23 (Хэ Маочунь, Ши Сяося. Дипломаты сменяющихся китайских династий. Пекин, 1993, с, 118). Посредством облеченной им в слова стратагемы Фань Суй «сыграл громадную роль в объединении страны циньским государством», — пишет Лу Тайвэй в Китайской молодежи (Пекин, 22.08.1998, с. 8). Но данная стратагема «не только оказала огромное влияние на отношения между семью китайскими государствами того времени, но и оставила глубокий след в истории китайской дипломатической мысли», замечает Пэй Монун в пекинском иллюстрированном журнале Всемирное знание [«Шицзе чжиши хуабао»] (№ 22, 16.11.1989, с. 29). Похоже, стратагема 23 продолжает действовать и в наши дни. Когда на первом году обучения в Пекинском университете (1975—1976) я попросил одного китайского сокурсника разъяснить мне смысл стратагемы 23, он почему-то замялся. Наконец, он сказал, что его разъяснение мне не понравится, «поскольку оно касается внешней политики вашей страны».