Личность в контексте психотехнического подхода

Эзотерические учения и психологическая концепция Л.С. Выготского демонстрируют два предельных варианта развития личности, показывая одновременно, что в культуре нового времени, помимо двух указанных выше проблем — соотношения личной свободы и необходимости, а также обусловленности личности, существует еще одна, а именно, соотношение в личности естественного и искусственного планов. С точки зрения эзотериков или Выготского все естественное в личности на самом деле — это искусственное, психотехническое, но осознаваемое неадекватно как естественное. Рефлексируя эту позицию, А. Пузырей пишет: «Первой реальностью для исследователя в рамках культурно-исторической теории является не психика испытуемого, а само действие по перестройке его психики. Если принимать во внимание только полюс испытуемого и не учитывать факта искусственной перестройки психики с помощью специально изготовленных и особым образом употребленных знаковых средств, то будет упущено главное. Никакого естественного процесса, никакого естественного движения на полюсе испытуемого здесь нет. Есть только определенная последовательность, ряд актов реорганизации его психики, его поведения... В качестве объекта исследования, в качестве минимального объекта изучения мы должны брать не естественные процессы функционирования психического аппарата, а системы психотехнических действий» [126. С. 87].

Идея психотехники в настоящее время действительно является весьма популярной, особенно среди людей, занятых самосовершенствованием, поисками истины, спасения или экспериментаторством в отношении самих себя. Этимология этого слова указывает, с одной стороны, на момент техники, квазиинженерного подхода к себе самому, с другой — на «психэ», душу, именно на нее направлена данная техника. Традиционно подобное отношение ближе всего к идее самосовершенствования, но сегодня оно нагружено и другими смыслами — сознательным регулированием и изменением своих психических, эмоциональных состояний (наиболее известный пример — практика аутотренинга) и кардинальным изменением самого себя, что, например, практикуется в эзотерических школах.

Если оставаться на почве рационального мышления, возникает вопрос, возможна ли в принципе психотехника? В основе психотехнического подхода лежит идея, согласно которой человек без посторонней помощи, без давления внешних обстоятельств может воздействовать сам на себя и кардинально изменяться. Но можно ли измениться самому, справиться с самим собой, если речь идет о реальных, сильных, жизненных проблемах и желаниях? Сегодня нередко иронизируют по поводу форм самовнушения: «я спокоен, я уверен» и т.д.; все эти формулы разлетаются как дым, стоит только человеку столкнуться с реальными проблемами. Выясняется, что человек абсолютно ничего не может себе внушить, не может ввести себя произвольно в нужное ему состояние. Есть более мощная сила — его натура, которая влечет человека по проторенному пути. В теоретическом отношении не очень понятно, как возможно кардинальное изменение, ведь для изменения нужно найти своего рода точку опоры вне человека. Но что значит найти точку опоры вне человека, если психотехника — это воздействие человека на самого себя? Где найти эту точку, ту опору, опираясь на которую, человек сам себя будет переделывать? Эта опора, она что — вне человека? Разве она не подчиняется законам психики?

Не внушает ли себе человек, что он спокоен, уравновешен, добр, может себя изменить и т.д., хотя реально это не так, а он только притворяется? Не является ли психотехника некоей игрой в идеал, т.е. игрой психики? Может быть, на самом деле все это превращенная форма поведения европейского человека в связи с тем, что он верит в возможность самоизменения. Можно согласиться, что эта игра имеет определенную адаптивную, сохранительную функцию, скажем, символическое изживание нереализованных идеалов личности.

Отметим общие моменты, характерные почти для всех видов и направлений психотехники. Первый — любая психотехническая работа предполагает ряд, так сказать, психотехнических установок и ценностей: на изменение личности, работ)' над собой, преодоление себя, изменение своих состояний, переход в эзотерическую реальность и т.п., естественно, специфичные в каждом направлении психотехники. Второй момент — это усилия, направленные на подавление, отказ, снижение значимости и т.п. отрицательные действия в отношении определенных желаний, естественных потенций и устремлений личности, определенных планов ее поведения. Как правило, борьба ведется с теми естественными структурами личности человека, которые не отвечают психотехническим установкам и ценностям, идеалам совершенной личности. Третий момент, в определенном смысле противоположный предыдущему — это культивирование, развитие тех желаний, устремлений, планов личности, которые отвечают эзотерическим установкам, ценностям и идеалам. Еще один (четвертый) общий момент, хотя он может проявляться совершенно по-разному, связан с формированием способности произвольно входить в определенные эмоциональные, духовные или психические состояния, от простых чувственных ощущений и восприятий (вызывание у себя ощущений тепла, холода, тяжести, видения определенных цветов, фонов и т.п.) вплоть до сложных переживаний, иногда даже высшего порядка («восприятия» абстрактных идей, образов, сцен, психодрам и т.д.).

Уточним, что можно понимать под психотехникой. Психотехника есть осмысленная работа над собой (своим телом, психикой, душой), направленная на изменение своих естественных состояний (т.е. тех, которые реализуются сами собой). Психотехническая работа предполагает преодоление сопротивлений, возникающих в ответ на психотехническую работу, а также определенную ее планомерность (замысел, план, сценарий и т.п.). Она может опираться как на научные данные, например психологии, так и на психотехнический опыт (светский или эзотерический).

Теперь главное, что такое совершенствование человека с психологической точки зрения? Можно предположить, что это реализация особых желаний. Эти желания относятся или к реальности жизненного пути человека, которая формируется начиная с подросткового возраста, или к реальности нашего Я (личности). Когда психологи говорят о Я-концепции или Я-образах, о скриптах, о жизненных и личностных ценностях, они фактически указывают на две данные реальности. Совершенствование человека предполагает актуализацию «образа себя» и дифференциацию себя на две персоны: ту, которая подвергается изменению (совершенствованию), и ту, которая должна произвести подобное изменение (иногда вторая персона осмысляется как воля, а первая как естественная природа человека). Для понимания возможностей психотехники особое значение имеют случаи, когда совершенствование не идет, не получается (человек подавляет в себе определенные желания, а они прорываются снова и снова, он пытается жить правильно, но это не получается). В чем тут дело?

Нужно признать, что личность в целом не совпадает с человеком, что личность хотя и важная, но все же часть психики человека. Личность может пониматься как много разных Я (разных субъектов в одном человеке): Я идеальное и Я реальное, Я волящее и Я пассивное, несколько Я, реализующих противоположные или просто несовпадающие устремления и планы человека и т.д. Самонаблюдение показывает, что каждое такое Я нашей личности часто претендует на представительство всей личности в целом (манифестирует личность в целом), что разные Я личности взаимодействуют или даже борются друг с другом, что равновесие или согласие разных наших Я не всегда достижимо. Но ситуация еще сложнее: помимо личности в человеке действуют и другие начала. Например, телесность (чувство боли, половое чувство, чувство голода или насыщения, физические силы, энергетические потенциалы организма и т.д.), родовая сущность человека (совпадение его с группой, сообществом, культурой), его духовная сущность (человек как воплощение духа и культа). Опять же наблюдения убеждают нас, что личность нередко вступает в конфликт с телесностью (например, подавляет ее; противоположная ситуация — культивирование телесности), что родовая сущность человека может влиять на личность, даже управлять ею (пример — «затмение разума» на почве религиозных или национальных раздоров), что эгоистическое начало в личности может конфликтовать с его духовной сущностью.

Но если это так, если в человеке действуют несколько равноценных сил и начал (разные Я, телесность, родовая и духовная сущности), то можно предположить, что психотехнические устремления и усилия, если они не совпадают с общим движением (развитием) и ориентацией других начал, будут или успешно гаситься или парализоваться. В этом случае психотехническая деятельность не приведет к каким-либо изменениям в человеке, хотя вполне может обеспечивать компенсаторные функции личности, например создавать условия для символической реализации устремлений человека к самосовершенствованию.

Если же, напротив, общая ориентация и движение начал и сил человека направлены именно к совершенствованию личности, то в этом случае психотехническая деятельность вольется в общий поток изменений, усиливая и поддерживая его. Но это значит, что помимо психотехнических целей и усилий человек реализует и другие (личностные, родовые, духовные): он совершенствует свою личность, работает над собой, участвует в жизни общества и культуры. Следовательно, в этом случае психотехническая работа осмысленна и эффективна именно потому, что существует и разворачивается в более широком личностном и культурном контексте. Означает ли сказанное, что человек вообще не может изменить себя и что психотехническая работа ничего не дает? Вероятно, нет. Я хотел обратить внимание на другое — насколько этот процесс сложный и негарантированный. Еще одна сторона этой проблемы состоит в том, что для того, чтобы работа в отношении себя стала возможной и реально помогла, человек, вероятно, должен пережить глубокий кризис, преодоление которого невозможно без внутреннего духовного переворота и часто без помощи других людей.

Чтобы лучше почувствовать проблемы и особенность современной личности, рассмотрим один конкретный пример — реконструкцию творческого пути и личности М. Фуко.