СОЧУВСТВИЕ

Только через несколько месяцев после нашей беседы о теплоте и сострадании, когда я приехал в Дхарамсалу, у меня появилась возможность более подробно обсудить с Далай-ламой проблемы человеческих взаимоотношений. Мне было очень интересно, удастся ли нам совместными усилиями определить набор принципов, которые он использует в общении с людьми и с помощью которых можно улучшить отношения любого типа — с незнакомыми людьми, семьей, друзьями или любимыми. С этого я, поторопившись, и начал: "Что касается отношений между людьми... какой, по-вашему мнению, метод общения наиболее эффективен и позволяет избегать конфликтов?"

Он недоуменно взглянул на меня. Его взгляд не был недобрым, но я почувствовал себя так, как если бы попросил его сообщить мне химическую формулу лунной пыли.

После краткой паузы он ответил:

— Общение — очень сложный процесс. Не существует универсальной формулы, которая позволила бы решить любую проблему. В этом общение похоже на кулинарное искусство. Процесс приготовления сложного и вкусного блюда обычно состоит из нескольких этапов. Например, сначала вам понадобится отдельно сварить овощи, затем поджарить их, перемешать с добавлением специй и т. д. Только так вы получите это вкусное блюдо. Так и в общении: чтобы научиться общаться с людьми, нужно пройти много этапов. Вы не можете просто сказать: "Вот этот метод" или "Вот эта техника".

Это был не тот ответ, которого я ждал. Я был уверен, что у Далай-ламы есть конкретный ответ, но по каким-то причинам он уклоняется от него, поэтому продолжал настаивать: "Что ж, если не существует конкретного решения, вы, возможно, знаете какие-то секреты, которые могут оказаться полезными в общении?

Далай-лама задумался на некоторое время, прежде чем ответить:

— Да. Ранее мы говорили о важности сострадания в общении. Его роль действительно сложно переоценить. Конечно же, недостаточно просто сказать кому-нибудь: "О, это очень важно — сочувствовать и любить". Такие советы бесполезны. Эффективный подход к обучению человека состраданию и любви следует начинать с разъяснения ценности и практического значения сострадания, его роли в общении. Пусть этот человек задумается над тем, что он чувствует, когда кто-то проявляет доброту по отношению к нему — это поможет ему понять природу сострадания.

Я считаю, что важным фактором в развитии сострадания является сочувствие — способность воспринимать чужие чувства и страдания. Одна из традиционных буддийских техник развития сочувствия заключается в том, что ученику предлагают представить себе ситуацию, в которой страдает чувствующее существо — например, овцу под ножом мясника — и попытаться ощутить ее страдания.

Далай-лама задумался на минуту, с отсутствующим видом перебирая в руках четки.

— Однако эта техника неэффективна, когда речь идет о холодном и безразличном ко всему человеке. Попросите мясника представить себе страдания овцы; он настолько огрубел душой, настолько привык убивать, что никогда не сможет сделать это. Точно так же бесполезно объяснять это некоторым западным людям, которые привыкли убивать зверей и рыб просто ради развлечения, в качестве одной из форм досуга...

— В таком случае, — предположил я, — чувство сострадания можно пробудить в охотнике, попросив его представить себе, что его любимый пес попал в капкан и визжит от боли...

— Точно, — согласился Далай-лама. Я считаю, что эту технику можно приспосабливать к обстоятельствам. Так, например, человек может не испытывать сильного чувства сострадания к животным, но может сострадать близким членам семьи или другу. В этом случае ему следует представить себе ситуацию, в которой этот дорогой для него человек страдает, а затем представить свою реакцию на это. Таким образом человек может попытаться развить в себе сострадание, сочувствуя другому чувствующему существу.

Я считаю, что сочувствие не только является важным фактором в развитии сострадания. Если вы испытываете трудности в общении с определенными людьми в определенных ситуациях, вам может быть очень полезно попробовать поставить себя на место этих людей и проанализировать свою реакцию. Даже если вы мало знаете человека, на чьем месте пытаетесь себя представить, вы можете воспользоваться вашим воображением. Это — творческий процесс. Данная техника предполагает способность временно отказаться от своей точки зрения и поставить себя на место другого человека. Это поможет вам развить сознательность и уважение к чувствам других людей, что является важным фактором в разрешении конфликтов и проблем в общении.

В тот день наша беседа была краткой. Далай-лама в самый последний момент выделил мне в своем насыщенном расписании несколько минут вечером. Предзакатное солнце освещало комнату тусклым светом, окрашивая бледно-желтые стены в янтарный цвет и играя золотом на буддийских иконах. Секретарь Далай-ламы молча вошел в комнату, показывая, что мое время истекло. Заканчивая беседу, я спросил: "Я знаю, что пора заканчивать, но все же не могли бы вы еще что-нибудь посоветовать для развития в себе сочувствия к другим людям?

Почти повторяя слова, сказанные в Аризоне за много месяцев до этого, он с благородной простотой ответил:

— Каждый раз, встречая незнакомого человека, я пытаюсь найти в нем нечто общее с собой и другими людьми. Каждый из нас обладает одинаковой физической структурой, разумом, эмоциями. Мы одинаково рождаемся и умираем. Все мы стремимся к счастью и избегаем страданий. В общении с людьми я думаю об этом, а не о таких вторичных различиях, как вероисповедание, цвет кожи, социальное и культурное положение, поэтому у меня всегда возникает чувство, что передо мной находится такой же человек, как я сам. Я обнаружил, что подобный подход значительно облегчает общение.

С этими словами он поднялся, улыбнулся, быстро пожал мне руку и удалился.

На следующее утро мы продолжили нашу дискуссию в доме Далай-ламы.

— В Аризоне мы много говорили о важности сочувствия в человеческих взаимоотношениях, а вчера обсудили роль сострадания в укреплении нашей способности общаться с другими людьми...

— Да, — кивнул Далай-лама.

— Помимо всего, что вы уже сказали, можете ли вы предложить какие-либо дополнительные методы или техники, делающие общение более эффективным и легким?

— Как я уже заметил вчера, не существует универсальной техники, которая могла бы решить все проблемы. И все же я считаю, что существуют определенные факторы, которые упрощают и делают более эффективным процесс общения. Во-первых, важно понимать и ценить культурный и интеллектуальный уровень людей, с которыми вы общаетесь. Кроме того, очень полезными качествами в общении являются открытость и искренность.

Я подождал, но он больше ничего не добавил.

— Знаете ли еще что-нибудь, что могло бы помочь нам улучшить свои отношения с окружающими?

Далай-лама задумался на мгновение.

— Нет, — рассмеялся он.

Его советы показались мне чересчур простыми и незатейливыми. Однако, так как он, по-видимому, сказал все, что хотел сказать, мы перешли к другим темам.

В тот вечер одни мои тибетские друзья из Дхарамсалы пригласили меня к себе на ужин. Ужин оказался довольно интересным и живым. Пища была отличной и состояла из огромного множества местных блюд. К концу ужина застольная беседа стала довольно оживленной. Гости начали рассказывать друг другу о невероятных вещах, которые они совершали в своей жизни под воздействием алкоголя. На этом ужине присутствовала известная пара из Германии. Она была архитектором, а он — писателем, автором дюжины книг.

Так как литература — мой конек, я завел разговор с этим человеком, спросив его о написанных им книгах. Его ответы были односложными и сухими, держался он довольно замкнуто и недружелюбно. Заподозрив его в снобизме, я тотчас потерял к нему интерес. "Ну что ж, по крайней мере, я хотя бы попытался установить с ним контакт", утешал я себя, и удовлетворившись объяснением, что он попросту скучный человек, вернулся к беседе с более разговорчивыми и дружелюбными гостями.

На следующий день я встретил в кафе одного из своих друзей и за чашкой чая рассказал о событиях прошлого вечера.

— Все мне очень понравились, исключая Рольфа, того писателя... Он показался мне каким-то высокомерным, недружелюбным.

— Я знаком с ним уже несколько лет, — сказал мой друг. — Я знаю, что он часто кажется людям именно таким, как ты сказал, но он просто немного стеснителен и на первых порах неуверен в себе. На самом деле, если познакомиться с ним поближе, он прекрасный человек...

Эти слова меня не убедили. Мой друг продолжал свое объяснение.

— ...хотя он — известный писатель, у него была очень трудная жизнь. Рольф действительно много страдал. Во время Второй мировой войны его близкие ужасно пострадали от рук нацистов. У него самого было двое детей, которых он очень любил и которые страдали от редкой врожденной генетической болезни, сделавшей их физическими и умственными инвалидами. И вместо того чтобы ожесточиться или разыгрывать из себя мученика, он попытался справиться со своими проблемами с помощью общения с другими людьми и посвятил немало лет работе с инвалидами. Он действительно отличный парень, когда узнаешь его поближе.

Вышло так, что в конце той недели я вновь повстречался с Рольфом и его женой на небольшой взлетной полосе, которая служила в качестве местного аэропорта. Мы купили билеты на один и тот же рейс в Дели, который, как оказалось, был отменен. Следующий рейс был через несколько дней, поэтому мы решили сообща нанять машину до Дели — изматывающая десятичасовая поездка. Та скудная информация о Рольфе, которой поделился мой друг в кафе, несколько изменила мое отношение к Рольфу, и во время поездки в Дели я чувствовал себя менее неуютно в его обществе и вновь попытался завести с ним разговор. Поначалу его реплики были такими же скупыми и сухими, однако вскоре моя открытость и настойчивость позволили мне обнаружить, что, как и говорил мне мой друг, эта отстраненность в большей степени объяснялась застенчивостью, чем снобизмом...

К концу этой изнурительной поездки по пыльным дорогам Северной Индии он оказался теплым, настоящим человеком и прекрасным собеседником. Я понял, что совет Далай-ламы "понимать уровень людей, с которыми общаешься" был не настолько элементарным и поверхностным, как это показалось на первый взгляд. Да, возможно, он был простым, но не примитивным. Иногда слова, которые мы отвергаем как простые и наивные, оказываются наилучшим ответом.

Несколько дней спустя я все еще находился в Дели, так как задержался там на пару дней, прежде чем отправиться домой. После спокойствия Дхарамсалы суета Дели меня угнетала. Ужасная жара, грязь, толпы людей, мошенники и нищие. Бродя по раскаленным улицам Дели, я, пришелец с Запада, иностранец, мишень, преследуемая полудюжиной попрошаек в каждом квартале, чувствовал себя так, как если бы на моем лбу было вытатуировано слово "БОЛВАН". Это полностью деморализовывало меня.

В то утро я стал жертвой классической двухходовой уличной комбинации. Один из сообщников, улучив момент, плеснул мне на туфли красную краску, а на другом конце квартала его партнер, мальчик-чистильщик обуви с невинным выражением лица обратил мое внимание на пятна краски и предложил почистить мои туфли за обычную плату. Он прилежно несколько минут чистил мои туфли. Закончив, он спокойно назвал огромную цифру, примерно две средних зарплаты в Дели. Когда я возмутился, он заявил, что именно эту сумму назвал мне с самого начала. Я вновь отказался платить, и мальчишка начал кричать, собирая вокруг нас толпу, что я отказываюсь платить ему за услуги. Позже в тот же день я узнал, что это обычный трюк, на который попадаются ничего не подозревающие туристы. Требуя огромную сумму, чистильщик обуви поднимает шум, собирает толпу в надежде выманить деньги у туриста в расчете на его смущение и желание избежать шумной сцены.

В тот день я обедал с одной из моих коллег в своем отеле. События утра были быстро позабыты, когда она начала расспрашивать меня о недавних интервью с Далай-ламой. Мы начали увлеченно обсуждать идеи Далай-ламы относительно сочувствия и умения поставить себя на место другого человека. После обеда мы сели в такси и отправились навестить общих друзей. Когда такси тронулось с места, я вновь вспомнил о чистильщике обуви и решил запомнить цифры на счетчике. — Остановите такси! — закричал я. Моя попутчица вздрогнула от неожиданности. Водитель такси угрюмо взглянул на меня в зеркало заднего вида, но продолжал ехать.

— Остановите! — вновь заорал я, уже более истерическим голосом.

Моя попутчица была шокирована. Такси остановилось. Я указал на счетчик и закричал:

— Вы не обнулили счетчик! Когда мы тронулись, на нем было больше двадцати рупий!

— Извините, сэр, — сказал он с тупым безразличием, которое еще больше распалило меня, — я забыл... сейчас сброшу...

— Не надо ничего сбрасывать, — возмутился я, — я уже сыт по горло вашими счетчиками, ездой по кругу и всеми вашими обманами... Я просто... я просто... сыт по горло! — заорал я, брызгая слюной. Моя попутчица была в недоумении. Водитель такси просто уставился на меня с выражением, которое часто видишь у священных коров, прогуливающихся по самым оживленным улицам Дели, и остановился, явно с намерением создать пробку. Он смотрел на меня так, как будто мой взрыв негодования показался ему просто утомительным и скучным. Я швырнул несколько рупий на переднее сиденье и без дальнейших объяснений открыл дверь машины для своей попутчицы и сам последовал за ней.

Через несколько минут мы сели в другое такси и продолжили путь. Но я никак не мог успокоиться. Пока мы ехали по улицам Дели, я продолжал жаловаться на то, что все в этом городе стараются обмануть туристов, видя в них только жертву, мешок с деньгами. Женщина молча слушала мои излияния. Наконец она сказала:

— Слушай, двадцать рупий — это всего лишь четверть доллара. К чему так волноваться? Во мне взыграло благородное негодование. — А как же принцип? — воскликнул я. —Яне понимаю, как можно сохранять спокойствие, когда подобный обман — на каждом шагу. Разве тебя это не возмущает?

— Что ж, — медленно сказала она, — в какой-то момент я тоже была возмущена, но потом я подумала о том, о чем мы говорили за обедом, — о важности понимания, об умении поставить себя на место другого человека. Пока ты возмущался, я попыталась понять, что у меня может быть общего с этим водителем такси. Мы оба любим хорошо поесть, хорошо поспать, хотим быть любимыми и т. д. Затем я попыталась представить себя на его месте. Я целый день сижу в тесной машине без кондиционера; может быть, богатые туристы вызывают у меня злобу и зависть... и лучшее, что я могу придумать, чтобы восстановить "справедливость" и стать немного счастливее, — это слегка смошенничать. Но проблема в том, что даже если иногда и удается обмануть бестолковых туристов на несколько рупий, я не могу представить себе, каким образом это может сделать мою жизнь более счастливой... Чем сильнее я старалась представить себя на месте этого шофера, тем меньше он меня злил. Его жизнь просто казалась мне печальной... То есть я отнюдь не одобряла его действий и считала правильным то, что мы вышли из машины, но просто никак не могла заставить себя ненавидеть его за это...

Я молчал, пораженный тем, насколько мало я в действительности усвоил из бесед с Далай-ламой. К тому времени я уже начинал понимать практическую ценность его советов относительно понимания других людей и был очень воодушевлен примерами того, как он сам воплощал эти идеи в своей жизни. Но, проанализировав серию наших разговоров в Аризоне и Индии, я понял, что с самого начала принял клинический тон, как если бы расспрашивал Далай-ламу об анатомии человеческого тела, только в этом случае речь шла об анатомии человеческого разума и духа. До того момента у меня не возникало возможности применить его идеи в своей жизни — я всегда оставлял это на потом, мотивируя нехваткой времени.