Исходные предпосылки изучения практики реализации права

Термин “реализация” (от позднелатинского “realis” – вещественный, действительный) означает осуществление чего-либо, проведение в жизнь какого-либо плана, проекта, идеи и т.п. (см. [41. С. 589]). “Право, которое не может быть осуществлено, – писал Г. Пухта, – не есть право” [42. Т. 1. С. 189]. Applicatio est vita regulae – “применение есть жизнь правила; правило существует для того, чтобы применяться”, – отмечали римские юристы.

В учебной литературе традиционно реализация права рассматривается как процесс и результат осуществления (претворения) нормативно-правового предписания путем соблюдения, исполнения, использования и применения (см., например, [18, 19, 20, 35]).

Некоторые отечественные авторы процесс воплощения правовых предписаний в жизнь пытаются представить в виде определенного механизма, т.е. в качестве механизма реализации права. Данный подход, предполагающий использование системной методологии, довольно перспективен, имеет огромный онтологический и эвристический потенциал. К сожалению, ни в одном научном исследовании указанная методология пока не нашла должного воплощения. В этом не трудно убедиться при анализе соответствующих научных трудов и выводов (см., например, [43, 44]).

В отечественной науке предпринимались также попытки исследовать реализацию права в качестве определенного типа (стороны, аспекта и т.п.) юридической практики. Так, В.И. Леушин пишет, что “юридическая практика и реализация права – частично совпадающие явления. Несовпадение заключается в том, что, во-первых, правотворческая деятельность (важнейший вид юридической практики) не относится к реализации права; во-вторых, реальные, фактические действия, воплощающие требования норм права в жизнь, не входят в содержание юридической практики. К последней относятся “промежуточные” формы реализации права: автономное регулирование, применение юридических норм” [9. С. 41].

Приведенные положения имеют, на наш взгляд, два существенных недостатка. Во-первых, здесь необоснованно сужаются рамки практики реализации права (далее – ПРП). Почему только автономное регулирование общественных отношений (то есть заключение договоров и т.п.) и применение права (“деятельность юристов-профессионалов” – по мнению В.И. Леушина) следует считать ЮП, а не любое претворение правовых предписаний любыми субъектами права? Во-вторых, если из содержания ЮП исключить “реальные, фактические действия” субъектов, то как же правовые предписания будут воплощаться в жизнь?

В последующем автор совсем, как нам кажется, запутывает суть проблемы, когда пишет, что “реализация права также связана с действием юридических норм. И здесь обнаруживается выход на юридическую практику. Ведь нормы не могут действовать, реализоваться иначе, чем через использование их субъектами юридической практики” [9. С. 41-42].

Исследование ПРП в качестве особой разновидности ЮП – важнейшее и перспективнейшее направление юридической науки. Данный подход позволяет выйти за рамки традиционного анализа ее через так называемые “формы“ (соблюдение, исполнение, использование и применение права) и дает возможность более глубоко и обстоятельно рассмотреть природу, структуру, содержание, функции ПРП, а также исследовать особенности отдельных ее разновидностей (судебной, следственной и т.п.).