Юридический фетишизм

Фетишизм (от. фр. fetiсhisme, fetiche – идол, талисман) – это слепое поклонение чему-либо (см. [21. С. 730; 22. С. 723]).

Юридический фетишизм (Н.И. Матузов, Д.Н. Вороненков, И.М. Максимова и другие авторы именуют данное явление «правовым идеализмом») представляет собой относительно самостоятельный вид юридической антикультуры.

В отечественной литературе существует три основных точки зрения на природу данного феномена. Одни авторы (Н.И. Матузов, И.М. Максимова и др.) полагают, что под юридическим фетишизмом следует понимать переоценку права в разнообразных сферах жизнедеятельности, преувеличение его реальных возможностей в регулировании общественных отношений (см., например, [8. С. 189 и след.; 16. С. 17]). Н.И. Матузов, например, пишет: «Абсолютизация права, наделение его чудодейственными свойствами сродни поклонению искусственно созданному идолу. Такое обожествление явления – это существование в мире иллюзий. Отсюда – лавинообразный поток законов и указов…, поиск спасения именно в них» [8. С. 197 – 198].

Думается, что наделение сверхъестественными свойствами только права несколько сужает рамки исследования этой сложной, теоретически и практически важной проблемы.

Другие ученые (например, В.М. Баранов, В.И. Гойман, В.Р. Петров) считают, что речь в данном случае должна идти о преувеличении роли не только права, но и иных юридических средств и институтов в решении общественных задач. По мнению В.И. Гоймана, юридический фетишизм представляет собой «гипертрофированное (возведенное в абсолют) понимание роли юридических средств в осуществлении социально-экономических, политических и иных задач без учета их реальных возможностей ([12. С. 4.см. также: 1. С. 136.]). «Правовой фетишизм, – пишет В.Р. Петров, – форма деформации правового сознания, выражающаяся в абсолютизации роли права и правовых институтов в регулировании общественных отношений» [18. С. 15].

Недостаток указанного подхода заключается в том, что он носит в некоторой степени абстрактный характер. Так, не совсем ясно, что имеют в виду авторы под «правовыми институтами» и «юридическими средствами».

На наш взгляд, любой элемент правовой системы общества (например, нормативный правовой акт, норма права, санкция нормы права, действие судьи, используемые им средства и способы, вынесенные решения, акты официального толкования) могут выступать в качестве своеобразного «волшебного» феномена – фетиша, с помощью которого можно достичь желаемой цели и решить любую задачу. Учитывая деструктивный характер и более широкий подход к рассматриваемому феномену, его точнее именовать «юридический фетишизм», а не «правовой фетишизм».

Весьма оригинальную и трудно объяснимую позицию по поводу сущности юридического фетишизма сформулировала В.В. Никитяева (в данном случае без длинной цитаты нам, видимо, не обойтись). Она пишет: «В юридической литературе правовой фетишизм понимается как склонность подчиняться только насилию и самим действовать с позиции силы (ссылается здесь на «Словарь русского языка» С.И. Ожегова. – В.К.). Правовой фетишизм конституционного правосознания проявляется, – по ее мнению, – как правовая установка на непринятие проводимого в стране курса реформ, недовольство новым укладом жизни, несогласие с теми или иными политическими решениями и акциями, вражда по отношению к государственным институтам власти. Личность действует посредством насильственного изменения конституционного строя, с нарушением основных прав и свобод личности (причинением вреда жизни, здоровью, имуществу), с использованием специально приспособленных предметов, а также подготовленных лиц, способных причинить вред жизни и здоровью людей, угрожает порядку и безопасности граждан в противоречие Конституции Российской Федерации» [23. С. 90 – 91].

Причем, в отличие от других авторов, В.В. Никитяева относит правовой фетишизм не к деформациям, а к дефектам правосознания (?). На самом же деле она пишет о преступлениях и иных правонарушениях, которые составляют относительно самостоятельные компоненты юридической антикультуры.

Юридический фетишизм обладает следующими существенными признаками:а) представляет собой разновидность юридической антикультуры. Поэтому ему присущи все основные признаки, характерные для юридической антикультуры в том или ином обществе; б) проявляется не только в правосознании (о чем пишут многие авторы), но и правомерном и противоправном поведении субъектов; в) в качестве фетишей могут выступать любые юридические ценности и антиценности (например, идеи, учения, принципы, нормы, правомерные и противоправные акты); г) его сущность заключается в преувеличении и абсолютизации разнообразных юридических явлений в решении экономических, политических, социальных, национальных, экологических, демографических, идеологических, организационных, юридических и иных задач; д) юридический фетишизм, как правило, негативно влияет на разнообразные сферы личной и общественной жизни.

В литературе выделяются и другие признаки, характеризующие юридический фетишизм (см., например, [1, 7, 8, 10, 15, 18]), и позволяющие нам сформулировать его определение. Юридический фетишизм – это разновидность юридической антикультуры, которая выражается в преувеличении, абсолютизации и идеализации ее носителями юридических ценностей и антиценностей в решении тех или иных задач в процессе правомерной и/или противоправной деятельности (поведения).

В той или иной степени юридический фетишизм находит проявление во всех правовых системах (национальной и международной, рабовладельческой и феодальной, буржуазной и социалистической, романо-германской и англосаксонской, мусульманской и т.д.), разновидностях юридической практики (правотворческой и правореализующей, интерпретационной и правосистематизирующей, судебной и следственной, нотариальной и т.д.), в массовой и элитарной, обыденной и профессиональной, криминальной и иных типах культур (антикультур).

Юридическим фетишизмом «заражены» граждане и должностные лица, политики и депутаты, государственные и общественные деятели. Самое же тревожное в этом плане заключается в том, что фетишизм «расцветает» в современной юридической науке. Так, в большинстве защищаемых в настоящее время диссертаций соискатели, как правило, предлагают принять тот или иной нормативный правовой акт, чтобы разрешить рассматриваемые ими проблемы. Например, для обеспечения конституционного принципа неприкосновенности личности В.В. Никитяева предлагает принять федеральный закон «О конституционном статусе осужденных в Российской Федерации» (см. [23. С. 90]). Как тут не вспомнить слова Б.А. Кистяковского, который еще в 1911 году писал: «К догматам традиционной теории права относится учение о всемогуществе закона. Часто думают, что закон обладает неограниченной властью над жизнью, он преображает и формирует ее согласно со своими требованиями» [24. С. 44].

Между тем российским юристам в рамках рассматриваемой проблемы есть чем заняться. Уже «невооруженным глазом» видно, что принятые, например, национальные проекты («Доступное жилье», «Современное образование», «Качественное здравоохранение», «Сельское хозяйство»), по сути дела, превращаются в «нацпрожекты». Неплохо бы юристам (ученым и практикам) разобраться, в каких блоках механизма реализации указанных правовых программ происходят сбои, какие юридические и иные средства, способы, методы и т.п. следует использовать для эффективного и своевременного их осуществления.