ЗАПРЕЩЕННЫЕ» КОЛЛЕКЦИИ

Прежде чем перейти к описанию конкретных коллекций древних артефактов, в данной главе необходимо сделать краткий экскурс в историю развития американской исторической науки.

Практически вся восточная половина территории США в момент прихода сюда европейских переселенцев была чрезвычайно насыщена археологическими памятниками. Большую их часть составляли погребальные памятники. Ранее в книге уже упоминалось о древних культурах строителей маундов. Действительно, более полутора десятков штатов, главным образом расположенных в бассейнах рек Миссисипи, Огайо, Миссури, покрыты десятками тысяч археологических памятников. Так, только на территории штата Огайо их насчитывается более 10 000. Естественно, что это остатки многочисленных народов, населявших эти территории на протяжении нескольких тысячелетий. К приходу сюда европейцев эти земли были гораздо менее заселены, а древние маунды воспринимались как природные холмы. Только во второй половине XVIII века, когда английские переселенцы стали осваивать эти плодородные земли, стало понятно, что маунды являются искусственными сооружениями. Естественно, что в ходе сельскохозяйственных работ огромное количество этих древних памятников было уничтожено. И целенаправленное их изучение началось только в первые десятилетия XIX века. Хотя еще в конце 1780 г. один из отцов-основателей американского государства Томас Джефферсон провел грамотные с методологической точки зрения раскопки небольшого маунда около своего дома в Монтичелло, планомерные исследования начались лишь несколько десятилетий спустя.

Исследования маундов заложили основы североамериканской археологии. Они же послужили «камнем преткновения» в идеологических спорах о проблеме возникновения индейских культур. Дело в том, что первые исследователи этих сооружений были потрясены как масштабностью работ, так и обилием прекрасного археологического материала. Поэтому в американской интеллектуальной среде сложились представления, что строителями маундов являлись представители различных цивилизаций Старого Света. Среди них называли представителей большого числа древних европейских и восточных народов — от викингов и англосаксов до финикийцев, римлян, египтян и даже «12 колен Израилевых». Кроме того, разные путешественники и исследователи этих мест обнаружили, что у некоторых индейских племен сохранились предания о древней высокоразвитой белой расе, населявшей эти земли до прихода сюда краснокожих племен.

Кстати, одним из политических аргументов в пользу насильственного переселения индейцев в 1830-е гг. из региона на юго-востоке США (где и находилось большое количество маундов), получившего название «Дорога слез», было то, что именно они якобы уничтожили культуру строителей маундов.

Ситуация изменилась спустя полвека. К этому времени уже велись планомерные и целенаправленные исследования и был накоплен значительный археологический материал. В 1879 г. при Смитсоновском институте было создано Бюро американской этнологии, директором которого был назначен герой Гражданской войны в США Джон Уэсли Пауэлл (1834–1902). Он с детства интересовался индейской культурой и еще до войны совершил несколько экспедиций, самой грандиозной из которых было исследование Гранд-Каньона. За время своих путешествий Пауэлл изучил несколько индейских языков. Он был ярым сторонником независимого происхождения индейских культур, поэтому уже в первом выпуске ежегодного отчета Бюро (1880 г.) Пауэлл сформулировал свою позицию по поводу культур строителей маундов. Он заявил, что уровень мастерства (в первую очередь, в изделиях искусства) древних строителей маундов не превосходит соответствующий уровень современных индейцев. Соответственно, делает вывод Пауэлл, нет никаких причин искать следы внешнего (заокеанского) воздействия на культуры строителей маундов.

Чуть позже, в 12-м выпуске Отчета Бюро этнологии за 1890–1891 гг. (издан в 1894-м) был опубликован доклад руководителя отдела по исследованию маундов Сайруса Томаса, в котором была однозначно провозглашена и утверждена идея о том, что строителями маундов были американские аборигены. Профессор С. Томас (1825–1910) считался специалистом по происхождению культур «строителей маундов» и по возникновению иероглифической письменности майя. Однако необходимо отметить тот факт, что Томас не был полевым археологом, и хотя он часто посещал раскопки, но свои работы писал на основании исследований своих ассистентов. Более того, в начале своей археологической деятельности Томас считал, что строителями маундов были представители иной (не индейской) расы, которая давно исчезла. Однако после поступления на работу в Бюро американской этнологии в 1882 г. его точка зрения под воздействием авторитета Пауэлла изменилась на противоположную.

Таким образом был положен конец многолетним спорам между «диффузионистами» и «изоляционистами», в котором последние и победили. При этом одна крайность перешла в другую. Вместо уверенности в то, что основы культуры и цивилизации американским «дикарям» привнесли различные выходцы из Старого Света, возобладала парадигма о невозможности каких-либо трансокеанских контактов до плаваний Колумба. Как следствие, на протяжении всего XX века американская (да и мировая) историческая наука рассматривала археологические свидетельства таких контактов исключительно со скептических позиций. Подобные находки либо объявлялись фальсификацией, либо просто игнорировались. А таких находок были сотни, и происходили они из совершенно разных районов обеих Америк. Но в данной главе мы не будем останавливаться подробно на многочисленных единичных находках (по этой проблематике можно написать отдельную захватывающую книгу), а посвятим ее анализу нескольких масштабных коллекций, которые, кстати, практически неизвестны русскоязычному читателю.

Но для соблюдения хронологической последовательности мы начнем рассказ не с североамериканских коллекций, а с коллекции из Южной Америки.

Собрание падре Креспи

Карло Креспи Крочи родился в 1891 г. в Италии в небольшом городишке под Миланом. Он с раннего детства выбрал для себя путь священника, помогая местному падре на службах в церкви. Уже в пятнадцать лет Карло стал послушником в одном из монастырей, принадлежащих Салезианскому ордену (основан в 1856 г.). При этом он сумел получить светское образование в Университете Падуи. Первоначально он специализировался на антропологии, а позже получил докторскую степень по инженерному делу и одновременно по музыке.

Впервые Креспи приехал в Эквадор в 1923 г., но не как миссионер, а для сбора различных данных для международной выставки. В 1931 г. Креспи назначили в салезианскую миссию в Макасе — городишке в эквадорских джунглях. Здесь он пробыл недолго и в 1933 г. перебрался в город Куэнка, который расположен примерно в 230 км к югу от столицы Эквадора Кито. В Куэнке находилась ставка Инки Тупак Юпанки, который присоединил земли Эквадора к инкской империи в 70-е годы XV века.

В Куэнке падре Креспи развил бурную миссионерскую деятельность. В течение десяти лет он сумел основать в городе сельскохозяйственную школу, институт востоковедения для подготовки молодежи к работе в восточных (амазонских) районах страны. Он также основал колледж «Кор-нелио Мерчан» для обучения местных малоимущих детей и стал его первым директором. В 1931 г. Креспи снял документальный фильм об индейцах племени хиваро, живших в верховьях Амазонки.

Но основная его заслуга состояла в том, что все свое время падре Креспи отдавал заботе о местных жителях, прежде всего обучению детей из малоимущих семей. Еще при его жизни в 1974 г. его именем была названа одна из улиц в Куэнке. Антропологические интересы падре Креспи привели к тому, что с самого начала своей миссионерской деятельности он начал скупать у местных жителей предметы древности, которые они находили на полях или в джунглях. Ужасающая бедность местного населения позволяла ему за сущие копейки приобретать у крестьян древности потрясающей ценности. При этом Креспи покупал у индейцев и современные поделки и предметы христианского искусства, чтобы хоть чем-то поддержать своих прихожан.

В результате его собрание заняло три огромных комнаты в колледже «Корнелио Мерчан». Местные жители тащили ему все подряд — от инкской керамики до каменных плит, тронов и даже древних черепов. Сам падре никогда не занимался учетом и тем более каталогизацией своего собрания. Именно поэтому трудно назвать это коллекцией. Это было именно собранием вещей, общее количество которых никто не считал. Однако в целом собрание падре Креспи можно разделить на три части. Первую часть составляли предметы современного производства, поделки местных индейцев, либо имитирующие образцы древнего эквадорского искусства, либо сделанные в христианской традиции. Сюда же можно причислить и многочисленные предметы, сделанные в XVI–XIX веках. Вторую часть, самую многочисленную, составляли предметы различные доиспанских культур Эквадора, которые местные жители находили на своих полях или в ходе несанкционированных раскопок. Так, в собрании Креспи была представлена керамика всех индейских культур Эквадора (за исключением самой ранней — культуры Вальдивия).

Но наибольший интерес представляет третья часть собрания. К ней относятся изделия, которые не могут быть соотнесены ни с одной из известных археологических культур Америки. В основном это были предметы из меди, медных сплавов, а также из золота и, в редких случаях, из серебра. Большинство этих артефактов были выполнены методом чеканки на металлических листах, хотя имелись и литые изделия. В собрании были маски, короны, нагрудные орнаментированные диски и т. д. Но самыми интересными были многочисленные металлические пластины, покрытые сюжетными изображениями и… надписями. Падре Креспи собрал, наверное, более сотни таких пластин. Некоторые из них имели солидные размеры — до 1,5–2 м в ширину и до 1 м в высоту. Были также и более мелкие пластины, металлические накладки.