ДИЕГО ВЕЛАСКЕС

(1599—1660)

Произведения Диего Родригеса де Сильва Веласкеса справедливо считаются вершиной испанской живописи XVII в. Никто из совре­менников не мог сравниться с ним по широте художественных интере­сов и виртуозности кисти. Живо­писец увлечённо изучал античную историю и культуру, итальянское Возрождение и современное ему барокко. Сохранив национальную самобытность, Веласкес впитал в себя всё богатство европейской ху­дожественной традиции.

Диего Веласкес родился в Севилье. Он учился живописи у Франсиско Эрреры Старшего (1576—1656), а затем у Франсиско Пачеко (15б4— 1654), общение с которым оказалось для молодого художника особенно важным. Талантливый и образован­ный педагог и теоретик искусства, Пачеко создал прекрасную мастер­скую, которую нередко называли «академией образованнейших лю­дей Севильи».

Большинство работ Веласкеса севильского периода близки к жан­ру бодегона, что в переводе с испан­ского означает «харчевня». Это кар­тины с изображением лавки или трактира, нечто среднее между на­тюрмортом и бытовой сценой. Обя­зательный элемент бодегона — гру­боватая деревянная или глиняная посуда; его персонажи — простые люди с обыкновенной внешностью («Завтрак», около 1617 г.).

В 1622 г. Веласкес впервые при­ехал в Мадрид. Его живопись при­влекла внимание знатного вельмо­жи, графа-герцога Оливареса, при помощи которого в 1623 г. мастер в возрасте двадцати четырёх лет стал придворным художником короля Филиппа IV и оставался им до самой смерти. Столица открыла ему новые возможности. Знакомство с шедев­рами королевской коллекции жи­вописи, встреча со знаменитым фла­мандским художником Питером Пауэлом Рубенсом в 1628 г., нако­нец, две поездки в Италию — всё это

превратило Диего Веласкеса в мас­тера с огромной художественной эрудицией.

Центральное место в творчестве Веласкеса, безусловно, занимал портрет. Будучи придворным ху­дожником, он не всегда мог свобод­но выбирать модели; в основном ими становились члены королев­ской семьи и их приближённые (например, его покровитель Оливарес). Мастер часто писал блестящие психологические портреты, с пора­зительной глубиной проникая во внутренний мир своих героев. К их числу относятся портрет Папы Римского Иннокентия X (1650 г.), который сам Папа назвал «слишком правдивым», и знаменитая серия «Шуты и карлики» (30—40-е гг.). В ней образы физически уродливых людей наполнены огромным эмо­циональным содержанием.

Однако художник мог и скрыть внутреннюю жизнь героя, придав его облику традиционную для парадных