Исковая давность

Понятие и значение срока исковой давности. Под сроком защиты гражданских прав понимается срок, в течение которого лицо, право которого нарушено, может требовать принудительного осуществления или защиты своего права. Поскольку основным средством защиты нарушенного гражданского права является иск, указанный срок получил наименование срока исковой давности.

Необходимость регламентации сроков, в течение которых обладатель нарушенного права может добиваться принудительного осуществления и защиты своего права, объясняется рядом обстоятельств. Прежде всего, институт исковой давности облегчает установление судами истины по делу и тем самым содействует вынесению правильных решений. Если бы возможность принудительной защиты нарушенного права не ограничивалась определенным сроком, это чрезвычайно затруднило бы разрешение гражданских дел в связи с большей вероятностью утраты доказательств, возросшей возможностью неадекватного отражения обстоятельств дела участвующими в нем лицами и т.п. Исковая давность содействует стабилизации гражданского оборота, устранению неопределенности в отношениях его участников, которая неизбежно возникала бы из-за того, что нарушителя гражданского права бесконечно долго держали бы под угрозой применения мер государственного принуждения. Устойчивый гражданский оборот предполагает конкретизацию объема прав и обязанностей участвующих в нем субъектов, а значит, скорейшее разрешение возникающих между ними споров по поводу гражданских прав. Нельзя сбрасывать со счетов и соображения справедливости. Отсутствие разумных временных ограничений для принудительной защиты гражданских прав ущемляло бы охраняемые законом права и интересы ответчиков и третьих лиц, которые не всегда могут заранее учесть необходимость собирания и сохранения соответствующих доказательств. Кроме того, длительное непредъявление иска истцом обычно свидетельствует о том, что он либо не слишком заинтересован в осуществлении своего права, либо не уверен в обоснованности своих требований. Наконец, исковая давность служит укреплению договорной дисциплины, стимулирует активность участников гражданского оборота в осуществлении принадлежащих им прав и обязанностей, а также усиливает взаимный контроль за исполнением обязательств.

Анализ легального определения исковой давности приводит к выводу, что оно подлежит расширительному толкованию, поскольку нарушены могут быть не только субъективные гражданские права, но и охраняемые законом интересы. На этот недостаток легального определения исковой давности уже обращал внимание Е.А. Крашенниников*(628). К сказанному можно добавить, что исковая давность должна применяться также к защите гарантированных законодательством свобод участников гражданского оборота*(629).

Далее, вопрос об исковой давности возникает только в том случае, когда налицо нарушение субъективного гражданского права, интереса или свободы. Если же соответствующие права, интересы или свободы не нарушены, нет надобности и в их защите, которая законом ограничена определенными временными рамками - исковой давностью.

Признание исковой давностью срока для защиты права по иску лица, право которого нарушено (ст. 195 ГК), порождает вопрос о сфере действия правил об исковой давности. Ограничивается ли их применение судебной защитой субъективных гражданских прав либо имеет более широкую сферу применения, распространяясь, в частности, и на административный порядок защиты гражданских прав? Анализ легального определения исковой давности не оставляет сомнений в том, что формально законодатель связывает исковую давность лишь с правом на иск, т.е. с требованием, обращенным к суду. Означает ли это, однако, что добиваться защиты нарушенного права в ином, например в административном порядке, потерпевший может безотносительно к каким-либо срокам? К сожалению, прямого общего ответа на данный вопрос ни ГК, ни другие законодательные акты Российской Федерации не дают.

Особой проблемы нет в случаях, когда в нормативном акте указаны конкретные сроки административно-правовой защиты отдельных нарушенных прав. Но очень часто, предоставляя право на административно-правовую защиту нарушенных гражданских прав, законодательные акты не содержат конкретных сроков возможного обращения за защитой. Поэтому формально органы административного управления в отличие от судов в этих случаях не связаны какими-либо конкретными сроками защиты нарушенных прав. Означает ли это, что они могут не принимать в расчет установленную законом исковую давность?

На наш взгляд, не могут, поскольку в противном случае создавалась бы нелепая ситуация, при которой отказ в судебной защите нарушенного права из-за пропуска исковой давности мог быть (по крайней мере теоретически) пересмотрен в административном порядке. Кроме того, в настоящее время любое решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд (п. 2 ст. 11 ГК). Суд, рассматривающий жалобу на административное решение, которым нарушенное право защищено за пределами исковой давности, должен будет отменить данное решение из-за пропуска исковой давности. Наконец, необходимость ограничения административно-правовой защиты давностным сроком оправданна в не меньшей степени, чем установление давности для судебной защиты.

Из сказанного следует, что ограничение исковой давности сроком на судебную защиту нарушенного права едва ли оправданно. По существу, исковая давность должна пониматься как срок, в течение которого возможно принудительное осуществление права с помощью любого юрисдикционного органа. Если временные рамки для обращения за помощью к последнему законом нерегламентированы, то, забегая вперед, отметим, что применению подлежит общий срок исковой давности.

Право на иск в процессуальном и материальном смыслах. Будучи сроком принудительной защиты нарушенного права, исковая давность тесным образом связана с процессуальным понятием права на иск. Право на иск есть обеспеченная законом возможность заинтересованного лица обратиться в суд с требованием о рассмотрении и разрешении материально-правового спора с ответчиком в целях защиты нарушенного или оспариваемого права или охраняемого законом интереса лица*(630). Согласно общепринятой точке зрения право на иск состоит из двух правомочий - права на предъявление иска и права на удовлетворение иска. Право на предъявление иска, которое часто именуется правом на иск в процессуальном смысле, - это право требовать от суда рассмотрения и разрешения возникшего спора в определенном процессуальном порядке. Условия и предпосылки осуществления данного права определяются гражданско-процессуальным законодательством. В данном случае важно подчеркнуть, что право на иск в процессуальном смысле по общему правилу не зависит от истечения каких бы то ни было сроков. Обратиться в суд с иском можно в любое время независимо от истечения срока исковой давности (ч. 1 ст. 199 ГК).

По-иному обстоит дело с правом на удовлетворение иска или, говоря другими словами, правом на иск в материальном смысле, под которым понимается возможность принудительного осуществления требования истца через суд. Истечение исковой давности погашает именно эту возможность и служит основанием для отказа в иске (ч. 2 ст. 199 ГК)*(631).

Между правом на иск в процессуальном смысле и правом на иск в материально-правовом смысле, т.е. субъективным правом на защиту, следует проводить четкие различия, что, к сожалению, не всегда делается не только на практике, но даже в законодательстве. Так, в некоторых нормах действующего законодательства некорректно говорится, что "иск может быть предъявлен" в такой-то срок (см., например, ст. 885, 966 ГК). В действительности, конечно, имеется в виду не право на предъявление иска, а право на удовлетворение иска.

На практике суды нередко отказывают в исковых требованиях со ссылкой на пропуск истцом исковой давности, предварительно не разобравшись, обладал ли истец соответствующим правом и нарушено ли это право ответчиком*(632). Зачем тратить время и силы на судебное разбирательство, рассуждают многие судьи, если вопрос о судьбе иска все равно предрешен фактом истечения исковой давности?

Подобные суждения не имеют ничего общего с принципами правосудия и расходятся с материально-правовым пониманием исковой давности. Будучи сроком для защиты нарушенного права, исковая давность неразрывно связана с умалением субъективного права, интереса или свободы, которое только и порождает ее течение. Поэтому отказать в иске по причине пропуска исковой давности суд не может, не разобравшись предварительно в том, является ли истец обладателем соответствующего субъективного гражданского права, интереса или свободы; нарушено ли данное субъективное право, интерес или свобода; является ли нарушителем ответчик по делу. Лишь при положительных ответах на все эти вопросы, которые должны найти отражение в мотивировочной части судебного решения, суд вправе оперировать понятием исковой давности и при истечении последней отказать в защите нарушенного права, интереса или свободы. Судебный акт, которым в иске отказано из-за пропуска исковой давности, но при этом не решен вопрос о нарушении субъективного гражданского права, внутренне противоречив и необоснован, поскольку вывод суда об истечении исковой давности не опирается в данном случае на надлежащее основание.

Императивность правил об исковой давности. Правила закона, определяющие сроки исковой давности и порядок их исчисления, носят в основной своей части императивный характер. Так, стороны не могут своим соглашением изменить продолжительность срока исковой давности, по-иному, чем в законе, определить начало его течения, обстоятельства, приостанавливающие исковую давность, и т.д. Вместе с тем закон содержит чрезвычайно важное правило о том, что исковая давность применяется судом, арбитражным или третейским судом только по заявлению стороны в споре (ч. 2 ст. 199 ГК)*(633). Это означает, что, если ответчик не желает воспользоваться фактом истечения давности, о чем он прямо заявляет суду, последний должен рассмотреть дело по существу и вынести решение по материально-правовому спору между истцом и ответчиком независимо от истечения какого-либо срока. Представляется, что данное правило не должно толковаться расширительно в том смысле, что стороны в любой момент, например при заключении сделки, могут договориться о неприменении к их возможным спорам срока исковой давности. Такое соглашение будет считаться недействительным как противоречащее закону. Заявить о неприменении исковой давности можно лишь в отношении уже возникшего спора, который передан истцом на разрешение судебного органа.

Правило о том, что исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, несмотря на его внешнюю простоту, при его более внимательном изучении порождает ряд вопросов, которые можно свести к двум основным группам.

Первую из них образуют вопросы, связанные с тем, кто может сделать заявление о применении исковой давности и какие правовые последствия подобное заявление имеет для других участвующих в деле лиц. В п. 2 ст. 199 ГК говорится, что такое заявление может быть сделано стороной в споре. Под "сторонами в споре" гражданское право понимает участников спорного материально-правового отношения, например продавца и покупателя, собственника имущества и незаконного владельца, обладателя авторского права и нарушителя этого права и т.п. Процессуальное законодательство оперирует понятием "стороны в деле" и относит к ним истца и ответчика (ст. 38 ГПК, п. 1 ст. 44 АПК). В случаях когда спор не осложнен участием в нем нескольких лиц или какими-либо дополнительными обстоятельствами, стороны в споре в материально-правовом и процессуальном смыслах совпадают, в связи с чем затронутый вопрос не представляет особой сложности.

Единственный вопрос, который при этом возникает, - охватывается ли понятием "сторона в споре" в контексте ст. 199 ГК только ответчик, либо обе стороны в деле? На первый взгляд постановка данной проблемы надуманна, так как лицом, заинтересованным в применении судом исковой давности, является лишь ответчик. В большинстве случаев это действительно так, однако в судебной практике встречаются ситуации, когда вопрос об исковой давности инициирует истец. Последний может, например, просить суд в исковом заявлении восстановить пропущенную исковую давность, ссылаться на имевший место перерыв в ее течении и т.д. Представляется, что эти и подобные им заявления истца не могут и не должны расцениваться судом как заявление стороны в споре о применении исковой давности. Смысл п. 2 ст. 199 ГК состоит в том, чтобы предоставить заинтересованной стороне (а таковой в данном случае является лишь ответчик) возможность защитить свои интересы ссылкой на истечение исковой давности. Поэтому если сам ответчик не требует от суда применения правил об исковой давности, суд не имеет права применить ее, даже если вопрос об исковой давности поднят истцом. В связи с этим под "стороной в споре", которая может заявлять о применении исковой давности, по смыслу закона понимается лишь лицо, которому адресовано соответствующее требование.

Положение, однако, осложняется тогда, когда "стороны в споре" и "стороны в деле" не совпадают друг с другом. Так, субъект спорного материально-правового отношения ("сторона в споре") может участвовать в деле не в качестве стороны (т.е. истца или ответчика), а третьего лица. Например, при совместном причинении вреда все сопричинители несут перед потерпевшим солидарную ответственность (ст. 1080 ГК). Если потерпевший предъявит иск только к одному или к нескольким из них, остальные причинители вреда должны быть привлечены к участию в деле в качестве третьих лиц. Могут ли они, равно как и другие субъекты, занимающие в процессе положение третьих лиц, делать заявления о применении исковой давности?

Судебная практика нередко дает на это отрицательный ответ, который в настоящее время закреплен в п. 4 постановления N 15/18. Указанная позиция, в основе которой лежит необоснованное отождествление понятий "стороны в споре" и "стороны в деле", ошибочна. В случаях когда третье лицо на стороне ответчика, не заявляющее самостоятельных требований на предмет спора, является участником того же спорного материально-правового отношения, которое существует между истцом и ответчиком (например, сопричинитель вреда, к которому, однако, не предъявлен иск), оно, несомненно, имеет право заявить о применении судом исковой давности. Разумеется, такое заявление способно оказать влияние лишь на требования, которые в последующем могут быть адресованы этому третьему лицу. На самого ответчика, если он такого заявления не делает, оно не распространяется.

Последний вывод вполне согласуется с тем, что сказано в абз. 2 п. 4 постановления N 15/18 по поводу заявления о применении исковой давности, сделанного одним из соответчиков: по общему правилу оно не распространяется на других соответчиков, в том числе при солидарной обязанности (ответственности). Однако и здесь имеется определенная недоговоренность. В указанном пункте следовало дополнительно указать, что соответчики по солидарному обязательству, не сделавшие заявления о применении исковой давности, лишаются права в регрессном порядке переложить часть, а иногда и всю ответственность на тех должников, которые при разрешении спора с истцом сослались на истечение исковой давности.

Вторую группу образуют вопросы, связанные с моментом и формой заявления об истечении исковой давности. В п. 2 ст. 199 ГК указывается лишь на то, что подобное заявление должно быть сделано стороной до вынесения судом решения. Прежде всего, отметим, что под судом в данном случае понимается суд, рассматривающий дело по первой инстанции. Заявлять впервые о применении исковой давности в апелляционной или кассационной инстанциях недопустимо. Если указанные инстанции отменяют состоявшиеся судебные акты и направляют дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, вопрос об исковой давности должен рассматриваться заново в полном объеме. Это означает, что ответчик (в отдельных случаях - третье лицо) может заявить об истечении исковой давности, даже если при первом рассмотрении дела он на данное обстоятельство не ссылался, а также должен вновь заявить об истечении исковой давности, даже если при первом рассмотрении дела им уже было сделано подобное заявление. Данный вывод следует из того, что дело, возвращенное в первую инстанцию, должно рассматриваться заново, без учета действий и заявлений сторон, сделанных в ходе первого рассмотрения дела.

Впрочем, указанный вывод носит лишь общий характер, поскольку может быть существенно скорректирован в зависимости от формы заявления ответчика о применении исковой давности. Действующее законодательство не содержит каких-либо конкретных требований к форме заявления ответчика о применении исковой давности. По смыслу ГК и с учетом требований процессуального законодательства такое заявление может быть сделано в письменной или устной форме, быть выражено в виде специального заявления или включено в другой документ (например, в отзыв на иск), содержать конкретную просьбу об отказе в иске по причине пропуска исковой давности или иметь простую ссылку на соответствующие нормы ГК и т.д. Важно, чтобы из действий ответчика совершенно определенно следовало его желание защитить свои интересы указанием на задавненность требования. В случаях когда соответствующее заявление ответчика облечено в письменную форму, например содержится в отзыве на иск, который рассматривается судом, указанное заявление о применении исковой давности является достаточным и при повторном рассмотрении дела.

Требования, на которые исковая давность не распространяется. По общему правилу исковая давность распространяется на все гражданские правоотношения. В виде исключения срок исковой давности не применяется к ряду требований, которые прямо указаны в законе. Так, в соответствии со ст. 208 ГК исковая давность не распространяется на требования, вытекающие из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом; на требования вкладчиков к банку о выдаче вкладов; на требования о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью гражданина. В последнем случае требования, предъявленные по истечении срока давности, удовлетворяются не более чем за три года, предшествовавшие предъявлению иска. Исковая давность не применяется также к требованию собственника или иного владельца об устранении всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения не были соединены с лишением владения (негаторный иск). Указанный перечень не является исчерпывающим, так как законом могут устанавливаться и иные случаи неприменения исковой давности.

Кроме того, иногда исковая давность не применяется в силу самой природы заявленных требований. Так, в постановлении N 15/18 справедливо указывается на неприменимость исковой давности к случаям оспаривания нормативного правового акта, если иное не предусмотрено законом. Однако без внимания остался вопрос, применяется ли исковая давность при оспаривании ненормативных правовых актов, которыми нарушены права, охраняемые законом интересы или свободы участников гражданского оборота. Судебная практика по данной категории дел крайне противоречива, поскольку решения даже высших судебных инстанций порой взаимно исключают друг друга. Такое положение дел является явно ненормальным, дестабилизирует гражданский оборот и подрывает уважение к суду.

На наш взгляд, указанный вопрос должен решаться следующим образом. Оспаривание любых правовых актов, как нормативных, так и ненормативных, само по себе допустимо безотносительно ко времени их принятия. В отличие, например, от требований о применении последствий недействительности ничтожных сделок, которые являются по своей процессуальной природе преобразовательными притязаниями, требования о признании недействительными правовых актов (как, впрочем, и сделок) относятся к так называемым установительным притязаниям. Истец в данном случае добивается лишь констатации (установления) судом того факта, что правовой акт (или соответствующая сделка) является недействительным в силу его противоречия действующему законодательству. Отказать в установлении указанного факта суд может лишь отказавшись рассматривать предъявленный иск, что недопустимо в силу императивного запрета п. 1 ст. 199 ГК. Если же иск принят судом к рассмотрению, то отказ в требовании о признании правового акта недействительным, в сущности, невозможен.

Мнение о том, что установительные притязания в силу самой их природы не могут быть ограничены давностными сроками, давно высказано в литературе и разделяется многими учеными*(634).

Если, однако, в иске одновременно ставится вопрос о защите прав, охраняемых законом интересов или свобод, нарушенных этими актами, т.е. о применении последствий ничтожности правового акта, то это возможно лишь в пределах исковой давности.

Отличия исковой давности от других видов сроков. Срок исковой давности следует отличать от других видов сроков, и прежде всего сроков существования прав, пресекательных и претензионных сроков. Со сроками существования гражданских прав и пресекательными сроками исковую давность сближает то обстоятельство, что во всех трех случаях с истечением срока закон связывает погашение возможностей, которые заложены в субъективном праве. В этом смысле срок исковой давности также может считаться сроком существования права (имеется в виду право на защиту как самостоятельное субъективное право). Однако между этими сроками имеется и существенное различие, состоящее в том, что если срок существования права, равно как и пресекательный срок, - это сроки существования субъективного права в ненарушенном состоянии, то давностный срок - это период, в течение которого допускается принудительное осуществление нарушенного права. Практическое значение четкого разграничения этих сроков состоит в том, что на сроки осуществления гражданских прав не распространяются правила о приостановлении, перерыве и восстановлении исковой давности (ст. 202-203 ГК), что они в отличие от исковой давности в ряде случаев могут быть изменены соглашением сторон и т.д.

Срок исковой давности и претензионный срок роднит то, что оба они связаны с нарушенным субъективным правом, начинают течь, как правило, одновременно и взаимно поглощают друг друга. Но если претензионный срок устанавливается законом или договором для урегулирования спора непосредственно самими сторонами, то срок исковой давности ограничивает временные рамки принудительного осуществления субъективного права через суд, арбитражный или третейский суд, а также иные компетентные органы.

Виды сроков исковой давности. Сроки исковой давности подразделяются на общий и специальные. Общий срок исковой давности, равный трем годам, распространяется на все правоотношения, кроме тех, в отношении которых установлены специальные сроки. Специальные сроки исковой давности применяются к отдельным, особо указанным в законе требованиям. Поскольку они, как правило, являются менее продолжительными, чем общий срок давности, их еще именуют сокращенными сроками. Так, законом установлен годичный срок давности по искам, вытекающим из ненадлежащего качества работы, выполненной по договору подряда, кроме зданий и сооружений (ст. 725 ГК), из перевозки грузов (ст. 797 ГК) и др. Сокращенные сроки исковой давности призваны стимулировать скорейшее предъявление иска для правильного разрешения дела.

Начало течения исковой давности. Большое значение имеет правильное определение начала течения давностного срока. В соответствии со ст. 200 ГК исковая давность начинает течь со дня, когда лицо узнало или должно узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются только ГК и иными законами. Таким образом, начало течения исковой давности закон связывает, с одной стороны, с объективным моментом, т.е. нарушением субъективного права, а с другой стороны, с субъективным моментом, т.е. моментом, когда управомоченный узнал или должен был узнать о нарушении своего права. Очевидно, что эти моменты не всегда совпадают, хотя и предполагается, что потерпевший узнает о нарушении своего права в момент его нарушения. Однако если истец докажет, что он узнал и мог узнать о нарушении лишь позднее, предпочтение отдается субъективному моменту. Такое решение вопроса представляется вполне справедливым, так как если управомоченное лицо не знает о нарушении своего права, то оно, естественно, не может воспользоваться правом на защиту. Но в этом случае уже ответчик может доказывать, что о нарушении права истец должен был узнать раньше, чем он узнал об этом фактически. И если действительно будет установлено, что истец не узнал своевременно о нарушении своего права из-за своей халатности, давность начинает течь с того момента, когда по обстоятельствам дела истец должен был узнать о нарушении.

Знание лица о нарушении принадлежащего ему права как начальный момент течения исковой давности не должно, однако, толковаться расширительно. Закон связывает начало течения исковой давности лишь с тем, что лицо узнало или должно было узнать о факте нарушения своего права. Никакие другие обстоятельства, кроме прямо указанных в законе (см., например, ст. 408-409 КТМ), на начало течения исковой давности не влияют. Так, лицо, право которого нарушено, может не знать, кто является правонарушителем либо не иметь сведений о месте его нахождения; потерпевший может быть лишен фактической возможности предъявить иск, например, в связи с отсутствием средств или болезнью; у него могут быть трудности с определением размера причиненного вреда либо сбором необходимых доказательств и т.п. Однако все эти и сходные с ними обстоятельства по действующему законодательству не влияют на начало течения исковой давности.

Подобный подход едва ли справедлив, поскольку подчас потерпевший либо вовсе лишен возможности защитить свое нарушенное право, либо по крайней мере испытывает затруднения в осуществлении этой возможности. В то же время очевидно, что если бы при отсчете начала течения исковой давности во внимание принимались любые обстоятельства, затрудняющие защиту нарушенного права, то правила об исковой давности в значительной степени утратили бы определенность как свое необходимое качество, а также открылись бы широкие возможности для злоупотреблений. Выход видится в разумной модернизации действующих правил о начале исковой давности, которые давно в этом нуждаются.

Наиболее актуальным в этом плане является вопрос о начале течения исковой давности в случае, когда потерпевший не знает, кто нарушил его право. Данный вопрос обсуждается в юридической литературе довольно давно, в связи с чем можно выделить два подхода к его решению. Как писал Б.Б. Черепахин, еще до издания Основ гражданского законодательства 1961 г. в литературе и судебной практике, преимущественно по отношению к виндикационным искам, а также искам о возмещении внедоговорного вреда, получила распространение теория, согласно которой исковая давность начинает течь с того дня, когда субъект нарушенного права (потерпевший) узнал о факте нарушения и личности нарушителя*(635). Однако данная точка зрения не была воспринята Основами и последующим законодательством, включая действующий ГК: знание личности нарушителя не рассматривается в качестве условия возникновения права на иск и начала течения исковой давности.

По мнению другой группы ученых, законодательство вполне обоснованно не связывает начало течения исковой давности с таким условием, как знание потерпевшего о том, кто нарушил его право. Если нарушитель неизвестен или имеются иные фактические затруднения с защитой нарушенного права, потерпевший имеет возможность просить суд о восстановлении пропущенной по уважительной причине исковой давности*(636).

Последняя точка зрения в последние годы подвергается обоснованной критике. В самом деле, просить о восстановлении пропущенной исковой давности могут не все участники гражданского оборота, а только граждане. Юридические лица, публично-правовые образования и индивидуальные предприниматели такой возможности лишены и теоретически могут лишь предъявить гражданский иск в уголовном деле, которое, как известно, возбуждается отнюдь не во всех случаях посягательств на охраняемые законом гражданские права. Кроме того, строго говоря, суд не может в этом случае восстановить пропущенную исковую давность и для граждан, так как в соответствии со ст. 205 ГК во внимание могут быть приняты лишь обстоятельства, зависящие от истца*(637).

На наш взгляд, игнорирование при определении начала течения исковой давности такого условия, как неизвестность нарушителя, превращает право на защиту из гарантированной законом возможности в ничем не подкрепленную декларацию. Невозможность обратиться с требованием к конкретному лицу практически полностью парализует право на защиту, за исключением предъявления гражданского иска в уголовном деле. Поэтому данное обстоятельство должно обязательно учитываться при исчислении исковой давности. Однако для этого необходимо внести соответствующие изменения в действующее законодательство*(638).

Некоторая сложность в определении начала исковой давности имеется в случаях, когда иск заявляется в защиту государственных или общественных интересов прокурором, государственным органом, органом местного самоуправления или иным органом (ст. 45, 46 ГПК; ст. 52, 53 АПК). В принципе здесь также должно действовать общее правило, закрепленное п. 1 ст. 200 ГК. При этом под лицами, которые узнали или должны были узнать о нарушении своих прав, следует понимать, разумеется, не прокурора или соответствующие органы, а самих потерпевших, в интересах которых заявляется иск. Если иск предъявлен в интересах неопределенного круга лиц, установить знание последних о правонарушении достаточно затруднительно. По всей видимости, следует исходить из характера правонарушения и потенциальной возможности потерпевших узнать о нарушении своих прав.

Момент начала исковой давности для защиты некоторых субъективных прав имеет определенную специфику. В относительных правоотношениях решающее влияние на начало давностного срока оказывает содержание этих правоотношений. В случае если обязанность должника состояла в совершении им определенного действия в обусловленный договором срок, исковая давность начинает течь с момента наступления (истечения) срока исполнения. Когда исполнение обязательства определено моментом востребования (ст. 314 ГК), давность исчисляется с момента истечения семидневного льготного срока, если обязанность немедленного исполнения не вытекает из закона, договора или существа обязательства. Если обязанность должника состоит в совершении ряда последовательных однородных действий, например в осуществлении поставок или оказании услуг, срок исковой давности применяется по каждому требованию отдельно.

В тех относительных правоотношениях, в которых обязанностью должника является, среди прочего, воздержание от каких-либо действий (например, по лицензионному договору о передаче исключительных прав автор не должен передавать свое произведение для использования определенным способом другим лицам в течение всего срока договора), исковая давность начинает течь с того дня, когда кредитору стало или должно было стать известным о совершении должником соответствующего действия. В таком же порядке определяется момент начала давностного срока при нарушении большинства абсолютных прав. По регрессным обязательствам течение исковой давности начинается с момента исполнения основного обязательства.

Применительно к отдельным требованиям гражданский закон устанавливает особые правила о начале течения срока давности. Так, специальный годичный срок давности для требований, предъявляемых в связи с ненадлежащим качеством работы, выполненной по договору подряда, начинается со дня заявления о недостатках, которое, в свою очередь, должно быть сделано в пределах гарантийного срока (п. 3 ст. 725 ГК).

Приостановление исковой давности. В большинстве случаев исковая давность, начавшись, течет непрерывно. Однако закон учитывает, что в реальной жизни могут возникнуть такие обстоятельства, которые препятствуют (или по крайней мере затрудняют) управомоченному лицу предъявить иск в пределах давностного срока. Эти обстоятельства носят различный характер и могут служить основанием для приостановления, перерыва или восстановления исковой давности.

Сущность приостановления течения исковой давности состоит в том, что время, в течение которого действует обстоятельство, препятствующее защите нарушенного права, не засчитывается в установленный законом срок исковой давности. К числу оснований, приостанавливающих течение давностного срока, в соответствии со ст. 202 ГК относятся: 1) непреодолимая сила, т.е. чрезвычайное и непредотвратимое при данных условиях обстоятельство; 2) нахождение истца или ответчика в составе Вооруженных Сил, переведенных на военное положение; 3) установленная на основании закона Правительством РФ отсрочка исполнения обязательств (мораторий); 4) приостановление действия закона или иного правового акта, регулирующего соответствующее отношение.

Понятием "непреодолимая сила" (или форс-мажорным обстоятельством) охватываются как стихийные бедствия (землетрясения, наводнения, снежные заносы и т.п.), так и общественные явления (беспорядки, гражданские войны, забастовки и т.п.), которые нарушают нормальную работу транспорта, связи, судов и иных органов и тем самым препятствуют своевременному предъявлению иска. Чтобы то или иное событие могло квалифицироваться как непреодолимая сила, оно должно характеризоваться прежде всего чрезвычайностью, т.е. быть необычным, выпадающим из нормального хода развития и, как правило, непредвидимым заранее явлением. Кроме того, оно должно быть объективно непредотвратимым с помощью наличных при данных условиях технических и иных средств. Последнее обстоятельство свидетельствует об относительности понятия "непреодолимая сила", поскольку то, что нельзя предотвратить при одних условиях места и времени, может быть предотвращено при иных условиях. Поэтому оценка тех или иных событий в качестве непреодолимой силы должна опираться на конкретные жизненные обстоятельства.

Нахождение истца или ответчика в Вооруженных Силах, переведенных на военное положение, само по себе не исключает предъявление иска, но делает это крайне затруднительным, в силу чего также учитывается законом в качестве приостанавливающего исковую давность обстоятельства. Однако давностный срок не приостанавливается в связи с простым призывом гражданина на службу в Вооруженные Силы или на военные сборы.

Мораторий как основание приостановления исковой давности отличается от непреодолимой силы тем, что создает не фактические, а юридические препятствия для предъявления иска. В данном случае компетентный государственный орган в лице Правительства РФ отодвигает срок исполнения обязательств и тем самым "замораживает" на определенный период существующие права требования принудительного исполнения обязательства должниками. Мораторий может относиться ко всем обязательствам (общий мораторий) или распространяться лишь на отдельные их виды (частный мораторий). Объявление моратория, который на практике применяется весьма редко, вызывается, как правило, чрезвычайными обстоятельствами - военными действиями, экономическими реформами и т.п.

К мораторию близко примыкает приостановление действия закона или иного правового акта, регулирующего соответствующее отношение. Решение об этом может быть принято компетентным государственным органом, который, не отменяя нормативный акт в принципе, блокирует его действие на период существования определенных, как правило чрезвычайных, обстоятельств.

Рассмотренные обстоятельства приостанавливают исковую давность лишь в том случае, если они имели место, т.е. возникли или продолжали существовать, в последние шесть месяцев срока давности, а применительно к сокращенным срокам - в течение всего срока давности, если этот срок составляет шесть или менее месяцев. Предполагается, что если соответствующие события возникли и прекратились ранее, то у кредитора достаточно времени для предъявления иска. По этой же причине срок, оставшийся после прекращения действия обстоятельств, приостанавливающих исковую давность, удлиняется до шести месяцев или полной продолжительности сокращенного давностного срока, если он не превышал шести месяцев.

Помимо случаев, предусмотренных ст. 202 ГК, закон предусматривает и некоторые другие основания для приостановления давности по отдельным требованиям. Так, если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности продолжается со дня вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения (ст. 204 ГК). Иными словами, период нахождения гражданского иска в уголовном деле исключается из срока исковой давности.

Большое практическое значение имеет вопрос, приостанавливается ли течение исковой давности в случае оставления судом без рассмотрения иска, не связанного с уголовным делом. Этот вопрос регулируется абз. 1 ст. 204 ГК, который гласит: "Если иск оставлен судом без рассмотрения, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности продолжается в общем порядке". Указанная формулировка, дословно воспроизводящая текст ч. 4 ст. 86 ГК 1964 г., ввиду своей неопределенности дает основания для прямо противоположного толкования закрепленного ею правила. Так, по мнению ряда ученых*(639), абз. 1 ст. 204 ГК вводит дополнительное основание для приостановления исковой давности, поскольку время, прошедшее от предъявления иска до вынесения судом определения об оставлении иска без рассмотрения, не засчитывается в исковую давность. При этом подчеркивается, что применительно к данному случаю не действуют предписания пп. 2 и 3 ст. 202 ГК, согласно которым применение правила о приостановлении зависит от того, когда наступило такое приостановление и какова продолжительность остающейся части срока исковой давности. Данный вывод, видимо, представляется указанным авторам настолько очевидным, что они даже не приводят никаких аргументов в его доказательство.

Между тем его обоснованность вызывает большие сомнения. Отметим, что буквальное толкование правила, содержащегося в абз. 1 ст. 204 ГК, дает не меньше, а, пожалуй, больше оснований для вывода о том, что время, затраченное судом на рассмотрение иска, оставленного в итоге без рассмотрения, включается в общий срок исковой давности. Об этом, в частности, свидетельствуют слова: "...течение исковой давности продолжается в общем порядке". Однако куда более убедительно правильность данной позиции подтверждает систематическое толкование закона, в частности сопоставительный анализ правил, закрепленных абз. 1 ст. 204 и абз. 2 ст. 204 ГК. Если в абз. 1 ст. 204 ГК говорится лишь, что в случае оставления судом иска без рассмотрения течение исковой давности продолжается в общем порядке и даже не упоминается о возможности ее приостановления, то в абз. 2 ст. 204 ГК, посвященной случаю оставления иска без рассмотрения в уголовном деле, специально оговаривается, что при этом происходит приостановление течения исковой давности и указывается конкретный период, на который это происходит.

Наконец, указанный вопрос не может решаться в отрыве от понятия "оставление иска без рассмотрения" и наступающих при этом правовых последствий. Это понятие будет рассмотрено более подробно при анализе перерыва исковой давности. Здесь лишь отметим, что в большинстве предусмотренных процессуальным законодательством случаев оставления иска без рассмотрения такой иск вообще не оказывает никакого влияния на исковую давность, т.е. не прерывает и не приостанавливает ее течение. Но даже тогда, когда подобный иск прерывает исковую давность, ее течение начинается заново сразу же после перерыва. Данное мнение преобладает в юридической литературе*(640).

Единственный аргумент в опровержение данной точки зрения сводится к тому, что возобновление течения исковой давности сразу же после предъявления иска может обернуться истечением исковой давности еще до вынесения судом решения по делу. Поскольку заявление нового иска еще до того, как рассмотрен предыдущий иск, противоречит здравому смыслу, логично полагать, что исковая давность вновь начинает течь лишь тогда, когда будет завершено рассмотрение данного иска. Указанный довод лишь внешне выглядит убедительно и при ближайшем рассмотрении оказывается совершенно несостоятельным.

Во-первых, российское процессуальное законодательство в отличие от аналогичного законодательства многих иностранных государств устанавливает достаточно жесткие процессуальные сроки. Так, в соответствии со ст. 154 ГПК общий срок рассмотрения гражданских дел судом первой инстанции не должен превышать одного месяца со дня принятия судом искового заявления, а в соответствии со ст. 152 АПК - двух месяцев. Столь же непродолжительны (обычно один месяц) сроки рассмотрения дел в апелляционной и кассационной инстанциях. На необходимость неукоснительного соблюдения судами указанных выше сроков рассмотрения дел неоднократно обращал внимание Верховный Суд РФ*(641). Это означает, что при соблюдении судами требований процессуального законодательства ситуация, при которой трехгодичный срок исковой давности, прерванный предъявлением иска и начавший течь заново, мог бы истечь за период рассмотрения дела судом, сама по себе исключена.

Во-вторых, в российском процессуальном праве общепризнанно, что "если процессуальные сроки нарушены самим судом, это не влияет на ход процесса и права сторон, суд обязан рассмотреть и разрешить дело по существу"*(642). Поэтому в тех исключительных случаях, когда разбирательство гражданского дела в суде продолжается более трех лет, это не приводит к пропуску исковой давности.

Перерыв исковой давности. Перерыв исковой давности означает, что время, истекшее до наступления обстоятельства, послужившего основанием перерыва, в давностный срок не засчитывается, и он начинает течь заново. Если приостановление исковой давности вызывается, как правило, не зависящими от воли заинтересованных лиц событиями длящегося характера, то перерыв исковой давности закон связывает с волевыми действиями истца или ответчика. В соответствии со ст. 203 ГК течение исковой давности прерывается: а) предъявлением иска в установленном законом порядке и б) совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга.

Первое из этих обстоятельств охватывает собой лишь такое обращение в суд, арбитражный или третейский суд, которое сделано в полном соответствии с требованиями материального и процессуального законодательства. Это, в частности, означает обязательное соблюдение истцом правил о подведомственности спора, принятие им необходимых мер к его досудебному урегулированию, предъявление иска дееспособным лицом и т.д. Иск, предъявленный с нарушением любого из этих и иных установленных законом требований, не принимается судом к производству (ст. 134 ГПК) либо оставляется судом без рассмотрения (ст. 136 ГПК) и не прерывает исковую давность. Иногда, однако, иск, предъявленный по всем правилам, оказывается не рассмотренным по существу. Так, суд оставляет исковое заявление без рассмотрения в случаях, если стороны, не просившие о разбирательстве дела в их отсутствие, не явились в суд по вторичному вызову или если истец, не просивший о разбирательстве дела в его отсутствие, не явился в суд по вторичному вызову, а ответчик не требует рассмотрения дела по существу (ч. 7, 8 ст. 222 ГПК).

Таким образом, перерыв исковой давности предъявлением иска имеет фактически очень узкую сферу действия и, в сущности, сводится к тем немногим случаям, когда иск, предъявленный в установленном порядке, оставляется судом без рассмотрения. Кроме того, исковую давность, как представляется, прерывает встречный иск, заявленный ответчиком по основному иску с соблюдением общих правил, но не принятый судом к рассмотрению по существу в идущем судебном процессе (ст. 137, 138 ГПК; ст. 132 АПК). Во всех остальных случаях предъявленные, но обоснованно и законно не рассмотренные судами иски не оказывают никакого влияния на течение исковой давности.

Введение упрощенного судопроизводства в действующее гражданское процессуальное законодательство поставило вопрос, прерывается ли исковая давность подачей заявления о выдаче судебного приказа. Как известно, такое заявление может заменять собой иск по ряду требований о взыскании денежных сумм или об истребовании движимого имущества, если последние основаны на достаточно очевидных доказательствах (нотариально удостоверенная или письменная сделка, взыскание алиментов на несовершеннолетних детей, не связанное с установлением отцовства, и др.). Дела упрощенного судопроизводства рассматриваются без судебного разбирательства, вызова должника и взыскателя и заслушивания их объяснений. Установив обоснованность требований заявителя и, по существу, отсутствие спора между сторонами, судья выдает судебный приказ, имеющий значение исполнительного листа.

В упрощенном судопроизводстве ввиду отсутствия судебного разбирательства неприменим институт оставления иска без рассмотрения. Следовательно, беспредметен и вопрос о перерыве течения исковой давности. Последняя в соответствии не только с буквальным текстом ст. 203 ГК, но и смыслом процессуального законодательства может быть прервана лишь иском, предъявленным в установленном порядке*(643).

Признание долга как обстоятельство, прерывающее исковую давность, может выражаться в любых действиях должника, подтверждающих наличие долга или иной обязанности.

Поскольку закон детально не регламентирует условия перерыва исковой давности по данной причине, в литературе и судебной практике признание долга нередко трактуется с разных, подчас прямо противоположных позиций. Вопросов, по которым достигнуто относительное единство мнений, не так много. В частности, все сходятся в том, что долг может быть признан должником не только совершением формального акта, но и путем конклюдентных действий (частичная оплата долга, просьба должника об отсрочке, предложение о производстве зачета и т.п.); что каждое новое признание долга должником вновь прерывает исковую давность; что действия должника, признающего свой долг за пределами исковой давности, не прерывают последнюю в связи с ее истечением и др. В то же время спорными остаются вопросы: может ли рассматриваться в качестве признания долга бездействие должника; прерывает ли исковую давность отражение задолженности во внутренних документах должника либо признание им долга в отношениях с третьими лицами; влияет ли ведение переговоров об урегулировании спора между должником и кредитором на течение исковой давности; действия любых или лишь определенных работников должника могут расцениваться как признание долга и др.

Отвечая на эти и другие возникающие на практике вопросы, необходимо учитывать следующие положения. Во-первых, признанием долга как обстоятельством, прерывающим исковую давность, ст. 203 ГК считает лишь совершение обязанным лицом действий, т.е. активное поведение должника, свидетельствующее о том, что он признает свой долг. Поэтому любое иное поведение должника, в частности его бездействие (например, отсутствие его реакции на требование кредитора об исполнении), не свидетельствует о признании им долга.

Во-вторых, по своей юридической природе признание долга, в какой бы форме оно ни производилось, является юридическим поступком. Это обстоятельство дополнительно подтверждает вывод о возможности признания долга лишь активными действиями должника. Совершать такие действия могут лишь управомоченные на то лица. Из этого следует, что признавать долг от имени юридического лица могут лишь те его работники, которые управомочены действовать от его имени в гражданском обороте. К ним обычно относятся руководитель соответствующего юридического лица и те из работников, полномочия которых подтверждаются доверенностью. Действия, свидетельствующие о признании долга иными работниками юридического лица, не управомоченными выступать от его имени, течение исковой давности не прерывают.

В-третьих, признание долга по смыслу закона прерывает исковую давность лишь тогда, когда такие действия совершаются должником по отношению к кредитору. Как правило, только в этом случае кредитор знает о том, что должник не отказывается от исполнения лежащей на нем обязанности и может пойти ему навстречу, не рискуя при этом лишиться права на судебную защиту. Поэтому любые действия должника, связанные с отражением задолженности во внутренних, в том числе отчетных документах, которые не доступны кредитору, не могут рассматриваться как признание долга в контексте ст. 203 ГК. Лишь в отдельных случаях по смыслу закона допустимо ссылаться на признание должником долга в его отношениях с третьими лицами при условии, однако, что о таком состоявшемся признании знал или должен был знать кредитор.

Наконец, в-четвертых, признанием долга может считаться лишь ясно выраженное и однозначное волеизъявление должника. Если содержание письменных документов должника или его конклюдентные действия не свидетельствуют с очевидностью, что должник признает свой долг, все сомнения должны толковаться в его пользу. В частности, не может рассматриваться в качестве признания должником долга ведение сторонами переговоров об урегулировании спора, если только в ходе этих переговоров должник совершенно определенно не признал наличие долга.

Указанные в ст. 204 ГК обстоятельства, прерывающие исковую давность, носят исчерпывающий характер и не дополняются какими-либо специальными правилами закона. Кроме того, при наличии в деле доказательств, достоверно подтверждающих факт перерыва исковой давности, суд применяет правила о перерыве срока давности независимо от наличия об этом ходатайства заинтересованной стороны.

Восстановление исковой давности. Наряду с приостановлением и перерывом исковая давность может быть восстановлена судом, если причины ее пропуска будут признаны уважительными. Данный случай принципиально отличается от рассмотренных выше тем, что восстанавливается уже истекшая давность и суд исходит из этого обстоятельства. Восстановление исковой давности рассматривается законом как исключительная мера, которая может применяться лишь при наличии ряда обстоятельств. Во-первых, причина пропуска исковой давности может быть признана судом уважительной только тогда, когда она связана с личностью истца, в частности его тяжелой болезнью, беспомощным состоянием, неграмотностью и т.п. Обстоятельства, связанные с личностью ответчика, во внимание не принимаются.

Во-вторых, вопрос о восстановлении исковой давности может ставиться лишь потерпевшим-гражданином. Просьбы юридических лиц и граждан-предпринимателей о восстановлении давностного срока удовлетворяться не могут.

В-третьих, причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности. При этом решение данного вопроса зависит от суда - он может признать причины пропуска давностного срока уважительными, а может и не признать.

В соответствии с прямым указанием закона (ст. 201 ГК) перемена лиц в обязательстве не влечет за собой изменение срока исковой давности, т.е. не прерывает ее и не приостанавливает и по общему правилу не может служить основанием для ее восстановления. Такая перемена лиц происходит при уступке права требования (ст. 382 ГК) или переводе долга (ст. 391 ГК), при наследовании, реорганизации юридического лица и в других случаях правопреемства. Правопреемник, заинтересованный в защите перешедшего к нему права, должен уложиться в остаток срока исковой давности, который имеется на момент перехода к нему нарушенного права.

Последствия истечения срока исковой давности. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, до предъявления иска является основанием к отказу в иске (ч. 2 ст. 199 ГК), т.е. погашает право на иск в материальном смысле. Иными словами, если при рассмотрении дела выясняется, что истцом пропущен срок исковой давности, суд должен отказать в иске, хотя бы из обстоятельств дела вытекало, что истец обладает соответствующим правом и это право нарушено ответчиком. Данный вопрос однозначно решен законом и дискуссий не вызывает. Однако долгие годы ведется спор вокруг вопроса, погашается ли истечением исковой давности само принадлежащее истцу субъективное гражданское право или нет. По мнению одной группы ученых, с истечением давностного срока прекращается само субъективное право, неразрывно связанное с возможностью его принудительного осуществления, которая утрачивается в данном случае*(644). С точки зрения некоторых ученых, субъективное право утрачивается лишь с момента вынесения судом решения об отказе в иске на основании пропуска истцом исковой давности*(645). Наконец, по мнению многих авторов, с истечением исковой давности субъективное право не погашается, а продолжает существовать, хотя и не может быть реализовано в принудительном порядке*(646).

Несмотря на кажущуюся полярность приведенных точек зрения, их роднит то, что все исследователи пытаются связать истечение исковой давности с судьбой нарушенного регулятивного гражданского права. Между тем исковой давности подвержено не само регулятивное право, а лишь охранительное право на защиту, которое возникает на стороне потерпевшего в результате нарушения его права. Поэтому истечение исковой давности не оказывает и в принципе не может оказать какого-либо влияния непосредственно на само регулятивное гражданское право*(647).

С позиций учения о подразделении всех гражданских прав на регулятивные и охранительные исковая давность распространяется лишь на возможность осуществления защиты нарушенного права. Причем - с учетом легального определения исковой давности - не в любой, а лишь в юрисдикционной форме, т.е. исковая давность имеет достаточно узкую сферу применения. Поэтому если сохраняется возможность защиты права в неюрисдикционной форме, - а эта возможность сохраняется в отношении большинства исполнительных притязаний, - сохраняется и право на защиту. Например, потерпевший может удерживать оказавшееся у него имущество должника несмотря на задавненность своих притязаний к нему.

Исключение составляет, по верному замечанию Е.А. Крашенинникова, такая разновидность исполнительных притязаний, как преобразовательные права требования. Последние в силу присущих им особенностей могут быть осуществлены принудительно лишь с помощью акта юрисдикционного органа. Следовательно, погашение такой возможности прекращает дальнейшее существование подобных прав*(648). Например, возможность применения последствий недействительности ничтожной сделки сохраняется лишь в пределах исковой давности.

С учетом этого решается вопрос и о судьбе нарушенных регулятивных прав. Об их существовании можно говорить лишь до тех пор, пока они охраняются законом. Поэтому пока сохраняется способность задавненных притязаний к осуществлению во внеюрисдикционном порядке, продолжают существовать и нарушенные регулятивные права. Если же нарушенные регулятивные права могут быть защищены только с помощью преобразовательных притязаний, они прекращаются с того момента, как должник в установленном порядке заявит о применении исковой давности*(649).