Автопортрет. 1500 г. Старая пинакотека, Мюнхен.

им трёхчетвертного поворота фигуры и изобразил себя в фас. Зритель сразу встречается с ним взглядом. Спокойно молодое ясное лицо Дю­рера, спокойны широко раскрытые серые глаза; внутреннее волнение выдаст лишь жест красивой руки с длинными пальцами, нервно теребя­щей меховую оторочку одежды. Сов­ременного зрителя поражает то, что Дюрер осмелился придать своему автопортрету столь явное сходство С изображениями Христа. Совре­менники Дюрера воспринимали всё намного проще: для североевропейца эпохи Возрождения Христос — новый идеал человека, и каждый христианин может не только уподо­биться Христу, но и обязан стре­миться к этому. В немецком языке и сейчас слово «Christ» означает и «Христос», и «христианин». Таким образом, Дюрер просто изобразил себя христианином. На чёрном по­ле автопортрета он вывел золотом две надписи: слева поставил дату и свою подпись-монограмму, а спра­ва, симметрично им, написал: «Я, Альбрехт Дюрер, нюрнбержец, на­писал себя так вечными красками». А рядом повторил год (1500), в ко­тором многие его современники

ожидали «скончания времён», а он решил написать автопортрет — своё завещание вечности.

В 1500 г. в Нюрнберг приехал Якопо Барбари — художник, пригла­шённый из Италии германским им­ператором Максимилианом I. Вооб­ражение Дюрера поразила манера итальянского мастера, строившего свои композиции на основе глубоко­го изучения системы пропорций, т. е. строго определённого соотно­шения частей изображаемого между собой. «Я в то время более желал уз­нать, в чём состоит его способ, неже­ли чем приобрести королевство», — признавался Дюрер впоследствии. Он стал изучать законы перспекти­вы, мечтал встретиться с прославлен­ными итальянскими мастерами, учиться у них, состязаться с ними.

В 1505 г. Дюрер вновь отправил­ся в Венецию. Там по заказу местно­го землячества купцов из Германии он приступил к работе над картиной «Праздник чёток», предназначенной для церкви Сан-Бартоломео. Сюжет был связан с мистической практи­кой, которую усердно проповедова­ли монахи-доминиканцы: она состо­яла в том, чтобы читать молитвы при помощи чёток. Это произведе-

ние, хранящееся ныне в Националь­ной галерее в Праге, сильно по­страдало от времени, искажено не­осторожными реставрациями XIX в., но всё же не утратило ясности ком­позиции и праздничной гармонии красок. В центре картины возвыша­ется престол, на котором сидит Бо­гоматерь с Младенцем. Вокруг мно­жество коленопреклонённых фигур. Слева — духовенство, предводительствуемое папой Юлием И, справа — германский император Максими­лиан I со свитой. Все сосредоточен­но молятся. Мария, Младенец Иисус и стоящий слева Святой Доминик раздают верующим венки из роз. Звенья доминиканских чёток (белые и красные) мыслились как символы белых роз (радостей Девы Марии) и алых цветов (страданий Христа). Ясная синева небес и пронизанная солнечным светом листва составля­ют фон для разноцветных празд­ничных одежд многочисленных персонажей: тёмно-синего одеяния Богоматери, красной мантии импе­ратора и золототканой ризы Папы. Оба владыки мира — император и Папа римский — увенчаны венками из роз. Императорская корона и папская тиара (тройная корона, символ прав Папы) сложены к подно­жию престола Девы Марии: их дра­гоценные камни сверкают среди бу­рого глинозёма, трав и молодого кустарника. Между ними устроился светлоликий ангел, играющий на лютне.

Картина «Праздник чёток», за­конченная в 1506 г., подарила Дюре­ру восторженное признание иску­шённых в живописи венецианцев. Его мастерскую посетили дож (пра­витель Венеции) и патриарх. Худож­ник писал из Венеции своим земля­кам: «Здесь я сделался благородным господином». Венецианская Синьо­рия (правительство Венеции) пред­лагала ему остаться на службе, обе­щая хорошее жалованье, но мастер предпочёл вернуться в Нюрнберг. На родине Дюрера избрали в городской Совет; его ждали крупные заказы.

1513—1514 гг. стали для Дюрера временем высшего творческого подъёма. В этот период он создал три графических листа, вошедших в историю живописи под названием «Мастерские гравюры». Художник, будучи в зените славы, уже не искал заработка, а просто хотел показать миру, на что он способен. Три гра­вюры на меди: «Рыцарь, дьявол и