Влюбленность.

Существование страха падения приводит не только к боязни высоты, но также к боязни любой ситуации, которая может пробудить ощущение падения в теле. Наш язык определяет две таких ситуации: впасть в сон и впасть в любовь (влюбиться). Но мы можем спросить, являются ли эти выражения только литературными? Чем переход из состояния бодрствования в сон похож на падение? Если на телесном уровне существует параллель между этими процессами, то мы можем понять, почему так много людей испытывают трудности с засыпанием и им требуется успокоительное средство, чтобы снять беспокойство и облегчить переход от сознательного к бессознательному.

Этот переход длительное время рассматривался как движение вниз. Действительно, если человек засыпает в положении стоя, то он упадет, как теряют сознание и падают в обморок. Но очень немногие из нас спали стоя. Мы делаем это лежа, и в этом случае не происходит смещения тела в пространстве. Поэтому ощущение падения должно возникать от внутреннего движения, происходящего во время перехода ко сну.

Ключом к разгадке является выражение «погрузиться в сон», и действительно, человек ощущает «погружение» в процессе отхода ко сну. Оно начинается с ощущения дремоты. Тело неожиданно становится тяжелым. Человек испытывает тяжесть в веках, голове и конечностях. Для дремлющего человека требуется усилие, чтобы держать глаза открытыми или голову поднятой. Если он начинает клевать носом, его голова падает. Возникает такое чувство, что конечности не могут поддерживать тело. Погружение в сон похоже на оседание в землю. У человека появляется сильное желание лечь.

Иногда сон приходит быстро. В один момент человек еще бодрствует, а в другой он уже находится без сознания. Иногда сон наступает постепенно, и человек может ощущать постепенную потерю ощущений в частях тела. Я заметил, что, когда я ложусь спать около моей жены и кладу руку на ее тело, то сначала я теряю осознание ее тела, а затем своей собственной руки. Однако, если я слишком много обращаю внимания на свои ощущения, то снова просыпаюсь. Внимание является функцией сознания и увеличивает его. Обычно для меня это очень короткий промежуточный эпизод, и прежде чем я разбираюсь в этом, я засыпаю. Конечно, человек не может сознавать этого, потому что функция сознания гасится сном.

При засыпании происходит отток возбуждения и энергии с поверхности тела и с поверхности мозга. Похожий отток энергии происходит в процессе падения и, таким образом, эти две ситуации энергетически похожи. Конечно, в действительности они отличаются тем, что в одной человек рискует причинить себе боль при падении на землю, в то время как засыпание в кровати — безопасный процесс. Тем не менее страх, ассоциированный с падением, может быть присущ только в момент отхода ко сну из-за общего динамического механизма. Отсюда вытекает способность человека подчиняться контролю эго, потому что это вызывается оттоком энергии от поверхности мозга и тела. Когда контроль эго отождествляется с выживанием, как у людей, которые действуют, преимущественно напрягая волю, то падение такого контроля бессознательно защищается, и ситуации, требующие его, вызывают сильный страх.

Невротический страх возникает в результате внутреннего конфликта между энергетическим движением в теле и бессознательным контролем, или блоком, установленным, чтобы ограничить или остановить это движение. В результате появляется хроническое мышечное напряжение, локализованное в основном в поперечно-полосатой мускулатуре, которая в обычном состоянии контролируется эго. Сознательный эго-контроль теряется, когда напряжение в мышцах становится хроническим. Это не означает, что контроль капитулировал, просто он сам по себе стал неосознанным. Бессознательный контроль эго похож на надзирателя, над которым эго потеряло власть. Он функционирует как независимое существо в личности и забирает власть прямо пропорционально количеству хронического напряжения в теле. Зарядка, разрядка, течение и движение являются жизнью тела, которую этот охранник должен сдерживать и ограничивать в интересах выживания. Что-то хочет выйти наружу и течь, но охранник говорит: «Нет, это слишком опасно». Подобным образом нас сдерживали, когда мы были маленькими детьми, пригрожая или наказывая за то, что мы слишком шумели, были слишком активны, слишком оживлены.

Мы все знаем, что падение менее опасно, если человек «перестает держать себя» или оставляет любые попытки контроля эго. В действительности, если человек с тревогой пытается контролировать свое падение, он может обнаружить, что, возможно, сломает кость, прежде чем ударится о землю. Перелом может быть вызван внезапным мышечным сжатием. Дети, чей контроль эго очень слаб, и пьяные, у которых он подорван, обычно падают без больших повреждений. Секрет падения заключается в том, что нужно следовать за падением, позволяя потокам свободно течь внутри тела, и не бояться ощущений. По этой причине некоторые спортсмены, такие как футболисты, учатся падать, чтобы избежать серьезных травм.

Не все невротики боятся падения. Ранее я упоминал, что если чувства заблокированы, то человек не будет испытывать страха. Это было справедливо для Билла, скалолаза. Такое ощущение, что это пугает. Если человек может остановить поток возбуждения или предотвратить его восприятие, страх уходит. Это помогает объяснить, почему не у всех невротиков имеются трудности с засыпанием. Засыпание вызывает беспокойство или пугает только тогда, когда человек чувствует отток энергии с поверхности тела. Если нет ощущений, связанных с переходом от сознательного состояния к состоянию сна, то страх не возникнет.

Само по себе ощущение не является пугающим; его можно переживать как удовольствие. Но если оно пугает, то это потому, что отток энергии с поверхности тела и в результате этого постепенное исчезание сознания сравнимо со смертью. Аналогичный отток происходит при умирании, за исключением того, что позднее он не пойдет в обратную сторону. Если человек осознает на каком-то уровне связь между засыпанием и умиранием, то будет невозможно отказаться от контроля эго над естественным процессом.

В книге «Предательство тела» я рассказывал о случае с молодой женщиной, которая испытывала подобный страх. Она описывала сон, в котором говорила: «Я ясно переживала реальность смерти. Это значит быть опущенным в землю и находиться там до тех пор, пока не наступит разложение».

Затем она добавила: «Я ощутила, что это произойдет со мной, как происходит с каждым. Будучи девочкой, я не могла заснуть из-за страха, что умру во сне и проснусь в гробу. Это будет как ловушка, откуда нет выхода» /8/.

Это высказывание содержит странное противоречие. Если человек умирает во сне, то он не просыпается в гробу. Она боится умереть, но также боится быть пойманной в западню, которая приравнивается к умиранию, потому что жизнь есть движение. Умереть означает быть пойманной в капкан и не иметь возможности двигаться, а быть пойманной в капкан также означает смерть. Для этой пациентки сознание больше, чем осознавание; это повышенная настороженность относительно возможности быть пойманной в ловушку. Засыпание приводит к потере этой настороженности и, таким образом, возникает опасность быть пойманной или умереть.

Далее при интерпретации ее замечания я сравнил гроб с ее телом. Обычно когда человек просыпается, первое, что он осознает, это его тело. Сознание возвращается в том порядке, в котором оно уходило: сперва тело, затем внешний мир. Поэтому многое зависит от того, как человек воспринимает свое тело. Если оно бесчувственное, то оно ощущается как гроб, в котором заключена душа. Оно также будет предметом гниения и разложения, что происходит только с мертвыми телами. Для живого тела, в котором человек чувствует движение жизни, пробуждение приносит такое же удовольствие, как засыпание для уставшего тела.

Когда человек отходит ко сну, с телом происходит нечто очень приятное. Оно отбрасывает заботы дня и удаляется из мира в состояние совершенного покоя и тишины. Перемена при переходе от бодрствования ко сну наиболее заметна в дыхании человека. По изменению качества и ритма его дыхания мы часто можем сказать, когда засыпает человек, лежащий рядом с нами. Дыхание становится более глубоким и более слышным, его ритм замедляется, становится более ровным. Эти изменения являются результатом освобождения диафрагмы от напряжения, в котором она находится в дневное время. Человек погружается в сон, чтобы понизить энергию, сосредоточенную в организме. Подобное освобождение диафрагмы происходит, когда мы влюбляемся или испытываем оргазм.

В древней философии тело было разделено на две части диафрагмой: этой куполообразной мышцей, имеющей сходство с очертанием земли. Часть тела выше диафрагмы относилась к сознательному и ко дню (область света). Часть тела ниже принадлежала бессознательному и ночи (область темноты). Сознание приравнивалось к солнцу. Восход солнца над горизонтом земли, который приносил свет дня, соответствовал пробуждению возбуждения внутри тела от центра живота к центру груди и к голове. В результате течения чувств вверх пробуждалось сознание. Обратный процесс происходил во сне. Заход солнца или его погружение в океан, как древние люди рассматривали закат, соответствовал потоку возбуждения в область ниже диафрагмы.

Живот является символическим эквивалентом земли и моря, которые считаются областью тьмы. Но из этих областей, как и из живота, появляется жизнь. Они являются жилищем таинственных сил. принимающих участие в процессах жизни и смерти. Они также являются местом обитания духов темноты, которые живут в более низких областях. Когда эти примитивные представления связывались с христианской моралью, низкие области были отданы дьяволу: повелителю темноты. Он соблазнял людей до падения с помощью сексуального искушения. Дьявол живет в глубине земли, а также в глубине живота, где горит сексуальный огонь. Предавание этой страсти может привести к оргазму, при котором сознание затуманивается и эго растворяется, явление, которое называется «смертью эго». Вода также ассоциируется с сексом, возможно, из-за того факта, что жизнь началась в море. Страх утонуть, который многие пациенты связывают со страхом упасть, может быть родственным страху отдаться сексуальным чувствам.

Мы идеализировали любовь настолько, что проглядели ее близкие и интимные отношения с сексом, особенно с эротическими и чувственными аспектами секса. Я определил любовь как предвкушение удовольствия /6/, но существует в отдельности сексуальное удовольствие, которое соблазняет человека влюбляться. Психологически оно включает в себя капитуляцию эго перед объектом любви. Но капитуляция эго включает нисходящий поток возбуждения в глубину живота и таз. Этот нисходящий поток вызывает восхитительные растекающиеся и тающие ощущения. Человек буквально тает от любви. Подобные любовные ощущения возникают, когда сексуальное возбуждение очень сильно и не ограничено генитальной зоной. Они предшествуют каждой полной сексуальной разрядке.

Удивительно, но акт падения вызывает подъем подобных ощущений; поэтому дети находят такое удовольствие в качании на качелях. Когда качели падают вниз, это вызывает восхитительные потоки ощущений, пробегающих по всему телу. Некоторые из нас, возможно, помнят эти приятные чувства. Их также можно переживать при катании на американских горках, и я уверен, что это является причиной, по которой это катание так популярно. Многие виды деятельности, такие как ныряние, прыжки на батуте и другие, включающие в себя падение, приносят подобное удовольствие.

Ключом к этому феномену является освобождение диафрагмы, которое позволяет сильному возбуждению протекать в нижнюю часть тела. Это становится ясно, когда мы понимаем, что сдерживание дыхания при этих видах деятельности вызывает страх и разрушает удовольствие. Подобное происходит и в сексе. Если человек боится сделать шаг к падению и сдерживает дыхание, тающие ощущения не появляются и кульминационный момент приносит только частичное удовлетворение.

Может показаться, что выражение «впасть в любовь» (влюбляться) содержит противоречие, потому что чувство влюбленности — это высокое чувство. Как можно упасть в высоту? Но падение — это единственный способ достичь высокого состояния биологического возбуждения. Прыгун на батуте падает, перед тем как взмывает вверх; он вжимается в батут, чтобы оттолкнуться для полета. Подъем, в свою очередь, дает возможность произойти другому падению, который затем приводит к следующему подъему. Если оргазм является большим падением, то максимум, который человек ощущает после чрезвычайно удовлетворяющего полового акта, является естественным восстановлением из разрядки. В любви мы ходим по облакам, но это только потому, что ранее мы позволили себе упасть.

Чтобы понять, почему падение имеет такой сильный эффект, нам нужно подумать о жизни как о движении. Отсутствие движения есть смерть. Но это движение не является в самой своей основе горизонтальным перемещением в пространстве, где мы проводим много времени. Существуют пульсирующие подъем и спад возбуждения в организме, выражающиеся в скачках и прыжках, стоянии и лежании, даже в стремлении к большим высотам, но при всех обстоятельствах нуждающиеся в возвращении на твердую почву, на землю, к реальности нашего земного существования. Такое большое количество нашей энергии отдается попыткам подняться выше и достичь больше, что часто мы обнаруживаем, как трудно спуститься вниз. Мы чувствуем себя подвешенными и боимся упасть. Так как мы постоянно боимся упасть, то постоянно стремимся подняться выше, как будто этот путь более безопасен. Дети, у которых развивается страх падения в раннем детстве, обязательно станут взрослыми, чьей целью в жизни будет подниматься выше и выше. Если человек в своем воображении заходит так далеко, что достигает луны, то появляется опасность безумия — пустоты, холодности, изоляции. Выход за пределы атмосферы земли вызывает у человека состояние эйфории. Благотворное действие гравитации, когда земля притягивает наши тела, исчезает, и человек легко может потерять ориентацию.

Сон и секс близко связаны, потому что самый хороший сон следует за хорошим сексом. В то же время всем известно, что секс является лучшим противоядием против беспокойства. Но чтобы секс имел такой эффект, человек должен быть способен отдаваться сексуальным чувствам. К сожалению, страх падения присоединяется к сексу и ограничивает его природное функционирование как основного пути для разрядки напряжения и возбуждения. Мы можем спокойно выполнять половой акт, но он осуществляется на горизонтальном уровне, энергетически говоря, и здесь не существует ни падения, которое освобождает, ни подъема, который оживляет. Мы обязаны помочь нашим пациентам преодолеть страх падения, если они хотят полноценно наслаждаться сексом и сном и подниматься из обоих состояний обновленными и свежими.